Маленький робот

Ниа не знает, что такое «любить». Ему не понятны все эти восхваляемые в литературе чувства, на которых якобы держится мир. Они слишком абстрактные, слишком неопределенные, нерациональные и нереальные. И еще – неоправданно переоцененные. Ниа убежден в том, что мир держится да хотя бы на справедливости, но явно не на такой нелепости как любовь. Ниа не верит в любовь. В желание, влечение, да даже в необходимость во внимании и общении – пожалуйста, но не в любовь. Слишком эфемерная это вещь, чтобы в нее верить. Почти как Бог. Он искренне считает, что верить можно только в однозначно существующие вещи. В саморегуляцию мировой экономики, например, в политическую целесообразность, в справедливость в конце концов. Особенно если справедливость – это L. Когда Ниа говорит, что верить в Бога глупо, Мелло всерьез на него обижается, и это кладет конец их зарождающейся с трудом и после многих споров взаимной приязни. Роджер вызывает его к себе и объясняет, что подобные высказывания могут оскорбить чувства верующих. Ниа возражает: личное мнение не может оскорбить, как и честность в его выражении. Мелло начинает называть Ниа маленьким роботом. Это обидно, но Мелло заявляет в ответ на замечание, что это – всего лишь его личное мнение. Ниа впервые побежден его собственным оружием. На самом деле он ощущает те же эмоции, что и другие люди. Ощущает обиду, злость, ревность, смущение, зависть. Он научился принимать их в себе, научился называть их своими именами и скрывать от окружающих. Ниа на 97 % убежден, что демонстрация эмоций делает человека слабым, а оставшиеся 3 % не заслуживают его внимания. Именно поэтому он никогда в жизни не хотел бы любить. Так или иначе, это абсолютно нерационально. Наученный горьким опытом, он не говорит ничего, когда застает Мелло и Мэтта целующимися в темной каморке со сломанными игрушками. Только смотрит с недоумениям и снисхождением. Он, конечно, слышал, что в подростковом возрасте возникает необходимость к близкому общению с другими людьми, вызванная половым созреванием и именуемая первой влюбленностью. И он всегда считал Мелло излишне эмоциональным. Но все равно Ниа чувствует разочарование. Мелло в ответ на его взгляд только фыркает, берет Мэтта за руку и утаскивает в сторону жилых комнат. Через полгода в Вамми приходит сообщение о смерти L. Еще через месяц Мелло исчезает. Ниа не удивляется, когда почти сразу за ним уходит Мэтт, уходит в Рождественскую ночь, захватив с собой только старенькую приставку и теплые шарфы, которые Линда связала им с Мелло к празднику. Он никогда не ищет ни Мелло, ни Мэтта. После их ухода он начинает работать с собранным L материалом по делу Киры. Ниа уверен, что L был прав, подозревая Ягами Лайта, но это еще надо доказать. А пока Ниа – никто, просто подросток без имени, хоть и с кучей денег, никто не пойдет за него умирать. Проходит почти четыре года, прежде чем Ниа становится в состоянии бросить вызов Ягами Лайту. Человеку, присвоившему имя величайшего детектива, назвавшего себя «Справедливостью». Их с Мелло дороги пересекаются вновь. Мелло невозможный, нерациональный, ненормальный. Такой же, как и много лет назад, с облегчением осознает Ниа и продолжает игру, предвкушая новую встречу с соперником детства. Он практически ни с кем не поддерживает контакта после ухода из Вамми. Иногда, правда, созванивается с Линдой, никто больше не может напрямую связаться с молодым и уже становящимся известным детективом N. Никто, кроме юной гениальной художницы и директора детского дома в Винчестере. Линда делится с Ниа впечатлениями из собственной жизни и слушает его пространные размышления, иногда просто молчит с ним в трубку. Идеальный собеседник, как ни посмотри. – Иногда мне не хватает его, – совсем по-человечески признается Ниа, когда разговор опять заходит о Мелло. – Ты просто скучаешь по нему, – делает вывод Линда и, в конце концов, не сдерживается и звонко смеется. Ниа молча кивает, хоть Линда и не может этого видеть, и решает не спорить с ней. Женщинам все же виднее, когда дело касается эмоциональной составляющей. Он, конечно же, узнает о похищении Ягами Саю. Пусть методы Мелло и кажутся ему неприемлемыми, даже варварскими, мысль о том, что не он один пришел к выводу о виновности Ягами Лайта после ознакомления с делом, несколько успокаивает его. К тому же, признаться честно, его нисколько не удивляет связь Мелло с криминальным миром. Пусть он и не может сказать, что все именно к этому шло. С Мелло они встречаются немногим позже. Он заявляется в штаб, чтобы забрать свою фотографию. Ниа понятия не имеет, зачем хранил ее у себя целых пять лет. На секунду ему кажется это странным, но он переключает свое внимание на обмен колкостями в честь встречи. Сейчас он почти чувствует себя живым. – «Дорогой Мелло»? – насмешливо хмыкает собеседник, поворачивая старую фотографию. Ниа пожимает плечами, никак не комментируя замечание. Вместо этого спрашивает: – Мэтт нашел тебя? – Не твое дело, – огрызается Мелло, направляясь к выходу с самым независимым видом, на который способен. Ниа понимает, что ответ на его вопрос «Да». И еще – что между Мелло и Мэттом за эти годы ничего не изменилось. Воспоминания о победе над Кирой почти заставляют его улыбаться. Его справедливость торжествует, но Ниа вряд ли может торжествовать вместе с ней. Он, увы, не чувствует себя победителем. Все спецслужбы, правительства и правоохранительные органы знают, что у великого детектива L, третьего человека, носящего это имя, дважды в году отпуск. Несмотря ни на какие дела, важные расследования и проблемы он отправляется на родину, в старый маленький приют в Винчестере. Иногда вместе с ним приезжает Линда, но чаще он возвращается в одиночестве, не позволяя никому мешать ему. У него всегда один и тот же маршрут. Мимо небольшой часовни святого Михаила, построенной по его проекту, как бы иронично это ни звучало, по узкой поросшей травой тропинке кладбища. Когда Роджер узнал, что Ниа планирует сделать на прилегающей к приюту территории, то был категорически против. Ниа рад, что не послушался его. Он проходит между белыми мраморными надгробиями, чувствуя себя на 100 % человеком. Две недели в году, а остальные пятьдесят он – великий детектив L, он – маленький робот. Конечная остановка – двойное надгробие с белым крестом. То самое, с одной стороны которого под настоящим именем и датами выведено аккуратное, почти идеально совпадающее с рукописным «Дорогой Мелло». Ниа присаживается на лавку рядом и тихо говорит: – Здравствуй.