Pacific Alice

«Синяя Гусеница» некогда была элитным борделем, в тридцатые здесь находился единственный закрытый гей-бар на весь Лондон. А теперь к списку добавилась еще и неплохая кальянная в полуподвале. Держал ее индус-полукровка с непроизносимым именем, которого все звали просто Блу – за безумные ярко-голубые глаза. – Заправочка что надо! – блаженно протянула Мэдди Хаттер, делая мощную затяжку и пуская кольца голубоватого дымка. – Что ты туда добавил, старый ублюдок? Алиса с нежностью глянула на Блу, который всегда лично заправлял кальяны. Обаятельный пожилой пройдоха обожал свою работу и всегда старался побаловать любимых гостей чем-нибудь необычным. Притом никогда не использовал запрещенные препараты. – Что-то новенькое? Вопрос сорвался сам собой. Блу выпрямился и кивнул, держа в руке плошку с угольками. Его подкрученные на концах усы бросали на лицо забавные тени, похожие на усики бабочки. – Завтра ты улетаешь, Алиса, – сказал он с искренней грустью, – так что мне хочется устроить такие проводы, чтобы желание вернуться посетило тебя поскорее. – От нас это не зависит, сам знаешь, – вздохнула Алиса, глядя на разнежившуюся напарницу. – Что-то безумное творится снова в том разломе. Вот и собирают всех, кого могут. – Да, я в курсе, и их тоже, – Блу кивнул на соседнюю кабинку, из которой доносились смех и неразборчивые обрывки беседы. – Они с вами летят. – Джонни Карпентер и Флинн Валрус, – Алиса забрала у Мэдди «дудку» и хорошенько затянулась горько-сладким ароматным дымком. – На деле они не так уж плохи, прикрывали нас в битве за Плимут, когда открылся разлом в Атлантике. – А заодно разнесли половину города, пытаясь доказать, что у них есть яйца и потому они круче нас, – подала голос Мэдди. – «Эти горожане как устрицы в своих домиках, пора пошевелить их нежные тушки, сбрызнуть лимонным соком», – передразнила она Флинна. – Черт, нет… все-таки... что ты добавил в заправку, Блу? Колись! Бармен улыбнулся. – Всего лишь немного «голубой пыльцы», остатки былой роскоши. Для простой публики я ее не размениваю, но для моих прекрасных девочек только все самое лучшее. – Голубая пыльца? – Алиса удивленно приподняла бровь. – Порошок из шишковидной железы кайдзю? Это же невероятная редкость! – Не знаю, как оно там зовется по-научному, – Блу ухмыльнулся и пожал плечами, – но штука очень крутая. Я сам покуриваю иногда. Не вызывает привыкания и дает возможность испытать необычные ощущения. Алиса сделала еще одну солидную затяжку. Удивительной красоты призрачные голубые создания порхали вокруг. Мир мерцал и плыл, точно состоял из воды. – Блу, отсыпь на дорожку, – Мэдди потянулась, обвив шею бармена одной рукой и держа в другой «дудку», – хоть малость отсыпь! Ты хоть знаешь, как тяжела работа пилота? Из соседней кабинки донеслись жизнеутверждающие звуки. Алиса понимающе вздохнула. В шаттердоме у всех будут отдельные каюты, и не будет времени на шашни. Вот мальчики и берут, что могут, перед отъездом. Она с нежностью покосилась на хихикающую Мэдди. – Я-то за, – Блу умильно улыбнулся, не делая, однако, попыток ответить на объятие, – но что скажет мисс Лидделл? – Если ты отсыпешь нам этой дряни с собой, можешь рассчитывать и на мое дружеское участие, – фыркнула Алиса, пытаясь сбить парящий прямо перед ней серебристый шарик, соединенный с другими шариками голубыми дрожащими нитями. Блу поднялся, задернул шторки и вывесил табличку «Не тревожить под страхом смерти». Алиса подтянула к себе хихикающую Мэдди и припала к ее губам, выдыхая горько-сладкий дым. Чуткие пальцы Блу под ее коротенькой юбкой уже проникли за ластовицу стрингов, нежно знакомясь с Алисиным клитором. «Старый ублюдок знает, как угодить девушке», – подумала Алиса, располагаясь поудобнее и разводя бедра шире. Мэдди полулежала на ее груди, отставив кверху округлую шоколадную попку. Вторая рука Блу совершала путешествие по ее стройному бедру. В конечной цели Алиса не сомневалась. Впрочем, на данный момент ей было восхитительно пофиг! 1. Гигантская махина шаттердома наводила на мрачные и даже жутковатые мысли. Алиса и Мэдди шли по ангару, где содержались Егери. По разметке сновали люди, погрузчики и курьерские кары. С лесов и платформ доносились возгласы. Шаттердом был живой, и это было приятно. Их сопровождал симпатичный парень с улыбкой ангела и глазами убийцы. Он делился историей этого шаттердома и ностальгическими воспоминаниями о последних годах, повторном вторжении, едва не приведшем к гибели цивилизации и поставившем под угрозу все, уже сделанное людьми. И вот это уже пугало: парень был совсем молод, вчерашний подросток. Красная Королева стояла на почетном месте: в самом конце ангара. Изящный и оттого только более устрашающий Егерь – алый, с черными прожилками на местах пайки. Его здорово потрепали в последней битве, но рабочие и инженеры уже привели все в порядок и наводили глянец. Мэдди фыркнула рядом. И благодаря «нейронному рукопожатию» Алиса знала, почему. Казалось ужасно глупым полировать до зеркального блеска машину, которую покорежит в битве кайдзю. Но, конечно, все пилоты знали, что малейшая эрозия может послужить причиной поломки или разгерметизации топливного отсека. – Ваш новый друг, – сказал Дестини, их проводник, – вернее, подруга. Хорошая девочка. Три атомных движка в тройном корпусе, новейшая система охлаждения, на ногах вспомогательные двигатели с разнонаправленными стабилизаторами – сможете взлетать и передвигаться прыжками. Гранатометы и наша новая пушка, стреляющая боеприпасами с алмазной обработкой. Такими можно пробить любую шкуру. – Симпатичная, – ухмыльнулась Мэдди, любовно озирая Королеву. – Представляю, во сколько она обошлась. – Не представляете, – вздохнул Дестини. – Нам сократили ассигнования, хотя куда уж больше. Вот и приходится обращаться за помощью туда, куда в мирное время мы и не взглянули бы. – Например? – полюбопытствовала Алиса. – Ладно, – Дестини несколько нервно усмехнулся, – идем, познакомлю вас с мозгами этой дыры. Ушел от ответа, подумала Алиса, шагая за ним вприпрыжку. Мэдди что-то мурлыкала под нос, прислушавшись, Алиса закатила глаза. Это была старая песня «Я пересплю с самим дьяволом, милый». Что ж, Мэдди могла. Никогда в жизни Алисе не приходилось встречать столь сумасшедшего создания. Безумие Мэдди было столь очевидно, что ощущалось в воздухе вокруг нее, но оно оживляло, давало силы бороться. Алиса улыбнулась, взяв напарницу за руку. Она любила эту девчонку всем сердцем. Острый аммиачный дух встретил их еше на подходах к логову супермозга. Сам супермозг сидел на краю стола, болтая ногами и мастерил что-то из проволоки и катушек Теслы. Поодаль, у огромной школьной доски, хромал какой-то тощий огрызок – в очках, с нелепо остриженными волосами, облепившими угловатый череп словно подшлемник, и тростью в костистой лапке. При виде огрызка Мэдди с воплем бросилась к нему, немало озадачив не только Алису, но и татуированный мозг на столе. А Мэдди уже развернула ученого и повисла у того на шее, залепив в губы сочный и жаркий поцелуй. – Хренассе! – задумчиво произнес мозг, глаза его за стеклами очков округлились, придав ему сходство с мультяшным героем. – Горячая штучка! – Вы себе даже не представляете, – вздохнула Алиса и протянула ему пятерню. – Алиса Лидделл. А это недоразумение зовется Мэдди Хаттер. Мэд, немедленно слезь с человека! Тонкая рука обвилась вокруг талии Мэдди, так и не выпустив кусок мела, прочертив белую рассыпчатую полосу по ее кожаному скину. Видимо, самой жертве неожиданной сексуальной агрессии было вполне комфортно. – Похоже, они знакомы, – мозг пожал Алисины пальцы. – Ньютон Гайзлер, можно просто Ньют. – Наслышана, – кивнула Алиса. – Вы вошли в дрифт с мозгом кайдзю и спасли нас три года назад. – Три года, – Гайзлер спрыгнул со стола и шустро протопал к огромной колбе, в которой бултыхалось нечто бесформенное, елозящее по фибростеклу присосками, – три чертовых года мы были уверены, что все закончилось. Мэдди наконец отлипла от огрызка, с ухмылкой облизывая губы. – Ал, позволь представить моего старого друга Германа Готтлиба. Боги, как же я скучала по тебе, Герм! – она ткнулась виском в плечо огрызка и заворковала что-то по-немецки. Готтлиб расстроенным или напуганным не выглядел – скорее уж довольным по уши. – Алиса Лидделл, – Алиса хмыкнула, пожимая перепачканные мелом жесткие пальцы ученого. – Мир тесен, как я погляжу. – Ладно, ребята, я вас оставлю, – сказал Дестини, в этом дурдоме явно ощущавший себя не в своей тарелке, – у меня дел полно. Если что, ваш номер кейса тридцать третий, отсеки сорок четыре и сорок пять. Он вышел из лаборатории, прикрыв за собой дверь. Алиса на его уход не обратила никакого внимания, с любопытством разглядывая формулы, которыми была исписана доска. Она немного разбиралась в высшей математике и вполне могла оценить изящество уравнений. Взяв мел, она добавила несколько формул, отделив их прямой чертой от уравнения Готтлиба. К ее удивлению, математик не стал ругаться или стирать формулы, а подумал пару секунд и дописал единственный вариант окончания. В его взгляде, устремленном на Алису, промелькнуло что-то похожее на уважение. Тем временем Ньют Гайзлер и Мэдди уже что-то бурно обсуждали, склонившись над содержимым колбы. Алиса прислушалась. Разговор шел о некоем Чау, который, сволочь такая, отказался финансировать дальнейшие исследования по причине исключительной пакостности характера. – И ты никак не пытался повлиять? – сочувственный голос Мэдди перекрывал легкий шум, который производили присоски, бьющиеся о стекло колбы. – Повлияешь тут! – раздраженно отвечал Гайзлер, аккуратно обматывая электроды медной проволокой. – Этот сукин сын тот еще ублюдок! Герман, прекрати пинать мои щупальца! – Сколько раз говорил тебе, никаких щупалец на моей стороне! – сварливо огрызнулся Готтлиб, ногой брезгливо отбрасывая жутковатые отростки, медленно выползающие из большой синей коробки. – И не называй меня Германом при посторонних! – Мальчики, не ссорьтесь, – Мэдди наклонилась, подобрав самый толстый отросток и запихнув в коробку. – Скажите лучше, где и как можно увидеться с этим Ганнибалом Чау. Вы меня заинтриговали. Алиса поморщилась. В умении находить приключения на пятую точку Мэдди не было равных. Но следующая фраза напарницы заставила ее пересмотреть отношение к вопросу. – Мы тут с Алисой курнули кой-чего – забористая вещь! – Это что такое? – заинтересовался Гайзлер, подбирая и упихивая в ящик остававшиеся на свободе щупальца. – Порошок из шишковидной железы кайдзю, – Мэдди с нежностью вздохнула, – приход словили – будь здоров. А потом еще было странное... Ал, расскажи, а? Алиса дернула плечом, пытаясь припомнить подробности ночного трипа, после которого у нее возникло чувство, что она свихнулась. – Лучше ты, – сказала она, сжимая пальцами снова ноющие виски, – не могу собраться с мыслями. Она слушала хрипловатый низкий голос Мэдди и снова погружалась в странный разум. Тогда, во сне, на глубине в несколько тысяч футов, она испытала невероятные чувства. Изящная рука Мэдди в ее руке была единственным, что связывало ее с миром. Она больше не была Алисой Лидделл, но была кем-то другим, совершенно чуждым… Она видела пролом в пространстве и времени, ведущий в другое море по ту сторону Вечности. Она чувствовала необходимость отправить туда нескольких солдат, но почему-то не сделала этого. Был ли тому виной разум загадочного существа, называющего себя Алисой Лидделл? Она не знала… Чья-то рука коснулась плеча, и Алиса вздрогнула, возвращаясь. Это оказался Гайзлер. Выглядел он так, словно его огрели пыльным мешком по голове. – Это правда? Вы действительно дрифтанули с королевской особью? Алиса покосилась на Мэдди, которая что-то втолковывала Готтлибу у доски. – Я не знаю. Слишком все было странно. Я не разобралась в нюансах ощущений этого существа, но, кажется, мне удалось предотвратить отправку разведгруппы кайдзю. Для того мне и нужна шишковидная железа – чтобы попробовать вновь вступить в контакт с этими существами. Как знать, возможно, это ответ на наши вопросы. Гайзлер до боли сжал ее руку в своих. – Возможно, Алиса, очень возможно, так оно и есть! 2. Алиса злилась, но в душе признавала, что Чау вероятно единственный вариант заполучить шишковидную железу. Не то чтобы перспектива общения с прославленным контрабандистом и преступником так уж сильно ее нервировала, встречались им персонажи и пострашнее, однако идея Мэдди все равно казалась безумной. Да и что они могли предложить этому человеку? – Что-нибудь предложим, – легкомысленно пожимала плечами Мэдди, пока они шли по взлетно-посадочной полосе, – не бери в голову, котенок. На месте разберемся. Доверься мне. На месте лило как из ведра. Алиса и Мэдди вымокли до нитки прежде, чем оказались в роскошных апартаментах, где их встретила суровая наголо бритая китаянка и отвела в огромное помещение, очевидно, служившее кабинетом. Мэдди строила ей глазки, и, кажется, ее намеки не остались безответными. Хотя улыбка в уголках жесткого рта проводницы могла Алисе и померещиться. – И что привело ко мне таких милашек? Алиса невольно попятилась при виде здоровенного седого… человека? Нет, скорее обитатель кабинета смахивал на тщательно причесанного и одетого с иголочки неандертальца. Мэдди зато на внешность было глубоко плевать. Она пленительно улыбнулась, вовсю флиртуя теперь уже с этим чудищем. Алиса снова взялась за голову, перед глазами замелькали обрывки воспоминаний, но она не смогла задержать ни один из них. И на сей раз все было намного более расплывчато, чем в прошлый. – Все, что пожелаете за целый мозг кайдзю, мистер Чау, – ворковала Мэдди, хлопая длиннющими ресницами и водя темными пальчиками по широкой груди примата. Примат ожидаемо приосанился, изобразив гостеприимный оскал. Алиса закатила глаза. Иногда ей казалось, что Мэдди окончательно спятила именно после дрифта с ней. Заразилась этой вот безумной внутренней свободой, которая делала их обеих неуязвимыми, пока они были в Егере. Но такой уверенности в себе и отваги не было даже в самой Алисе. Ее свобода происходила из пережитой болезни, сделавшей ее мозг фактически неуязвимым для блоков и установок, но не прибавившей ни уверенности, ни мужества. Мэдди тем временем обвила обеими руками шею неандертальца, прильнув губами к его губам. Алиса вздохнула, глядя на это безобразие. Ее все больше терзали сомнения в успехе предприятия. – Думаю, здесь нам будет намного удобнее, – ухмыльнулся Ганнибал Чау, поворачивая какой-то рычажок на стене, замаскированный под украшение. Из стены тут же показался край застеленной предсказуемо алым постельным бельем кровати, размерами больше похожей на полигон для ядерных испытаний. Алиса закатила глаза. Натурой ей платить еще не доводилось. – Добро пожаловать, крошки, – Чау снова оскалил два ряда белых зубов в улыбке, способной обратить в позорное бегство акулу. – Зажжем... Мэдди хихикнула, лизнув его в щеку. Изящным движением выскользнула из своего облегающего скина. Алиса бросила взгляд на Чау: тот отошел к креслу и опустился в него, приготовившись наблюдать. – Тебе нужна шишковидная железа или нет? – Мэдди потянула к себе Алису, одновременно стаскивая с нее куртку и поглаживая тело через тонкую ткань блузы. – Подумай, детка, какие горизонты перед нами откроются! – Карьеристка, – проворчала Алиса, позволяя стащить с себя джинсы. – С чертовски сомнительной карьерой! – Скорее уж средствами, – фыркнула Мэдди, запуская нежную лапку под шелковую ткань трусиков и ловко скользя пальчиками меж плотно прижатых складок, прихватила губами нервно бьющуюся жилку на шее. Алиса прикусила губу, откинув голову. Не будь здесь Чау, она бы уже швырнула чертову Хаттер на алые простыни, но присутствие постороннего и совсем не симпатичного ей наблюдателя напрягало. Мэдди была настойчива и нежна, знала ее тело как свое собственное, но расслабиться никак не получалось. – Идите к нам, – сказала Алиса, с трудом собираясь с мыслями. – Ну же, мистер Чау! Он неожиданно резко вскочил, заставив ее подобраться. – Черт! Теперь подобралась уже Мэдди. Алиса обняла ее, надеясь, что не придется сражаться с этим громилой. Но громила, похоже, думал о другом. Во всяком случае выглядел он смущенным. – Знаете, малышки, – ухмыльнулся Чау, не делая, однако, попыток приблизиться. – У меня есть идея получше. Я бы предпочел увидеть здесь этих двух поганцев из шаттердома. Не берите в голову, вы милые пташки и все такое… – А о ком, собственно, речь? – чуть расслабившись, но все еще не сводя настороженного взгляда с контрабандиста осторожно уточнила Алиса. – Об этих ученых засранцах, о ком еще! – рявкнул Чау, но, сообразив, что слишком уж разоткровенничался, хмыкнул, стараясь скрыть смущение. Алиса вытаращилась на него круглыми глазами, но следовало признать – эта идея понравилась ей куда больше. – А почему, собственно, вы не поладили, мистер Чау? – спросила она, отталкивая хихикающую Мэдди. – Ребята, конечно, стремные, но у вас же вроде как были какие-то... отношения? – Были… да сплыли, – Чау неопределенно пожал широченными плечами. – В общем, знаете, девчонки, если бы вы нас помирили, я бы вам не только мозг кайдзю добыл, но и от себя прибавил кой-чего. Алиса широко улыбнулась. – С этого и следовало начинать, мистер Чау. Одолжите, пожалуйста, свой мобильник. Надеюсь, он достаточно сильный, чтобы связаться с шаттердомом. И помогите мне одеть эту маленькую ведьмочку. – Да пусть себе будет как есть, – Чау мечтательно вздохнул. – Бедняга, похоже, не выспалась. Вот и пусть поспит, а нам есть что обсудить. 3. План был прост как все гениальное, хотя потребовал от Алисы всех ресурсов, и без того истощенных от переутомления. Она с завистью покосилась на сладко сопящую в подушку Хаттер. Вот уж кто всегда пользовался моментом. Положив трубку на стол, Алиса вопросительно взглянула на Чау. – Довольны? Он рассеянно кивнул, меряя комнату шагами из угла в угол. Алиса вздохнула, пытаясь не обращать внимания на голодные рулады в животе. Жрать хотелось невыносимо, но просить еды у кого бы то ни было она не собиралась. Впрочем, Чау оказался куда сообразительнее, чем выглядел. Очередное громогласное заявление Алисиного желудка было встречено им с понимающей улыбкой. Он нажал кнопку на столе и что-то сказал по-китайски молоденькой девушке, вошедшей в комнату. Та поклонилась и вышла. Спустя всего несколько минут уже пожилая китаянка вкатила в комнату столик на колесиках, уставленный всякой снедью. Алиса сглотнула. – Окажите честь, – Чау гостеприимно кивнул на блюда. Алиса не заставила себя упрашивать. Лапшу с креветками она буквально смела, затем принялась за острые куриные крылышки, запивая все это пиршество чаем. Сзади донеслось сопение, дрогнула кровать, и секунду спустя сонная Мэдди присоединилась к трапезе. Проснуться полностью она, судя по полуприкрытым глазам, не удосужилась. Алиса жевала термоядерные крылышки и думала о том, что Ньютон Гайзлер и Герман Готтлиб прибудут не раньше, чем через три часа. Три часа сна – благословение богов! Она покосилась на Чау, который что-то печатал двумя пальцами в ноутбуке. – Вы позволите нам немного вздремнуть до приезда парней? Чау поднял голову. В голубоватом свете экрана его лицо казалось до жути похожим на кайдзючью морду. Алиса поежилась. – Располагайтесь, – он дернул подбородком в сторону постели. – Когда эти поганцы будут здесь, я вас подниму. Алиса подумала, что неандертальская внешность и сомнительный род занятий не мешают ему быть отличным парнем. Она сыто икнула, залив пожар во рту остывшим чаем, и улеглась. Спустя минуту к ней присоединилась Мэдди. А еще спустя несколько мгновений Алиса провалилась в сон, который ей не принадлежал. Проснулась она словно от толчка и первым делом метнула взгляд на циферблат. Несмотря на то, что трех часов они точно не проспали, она чувствовала себя отдохнувшей, словно… словно… Алиса нахмурилась, ловя торопливо разбегающиеся воспоминания о приснившемся. Но резкий хлопок крышки ноутбука помешал ей, а подскочивший Чау окончательно разогнал остатки сна. – Да что ты дергаешься… – досадливо пробормотала Мэдди непонятно кому из них, похоже, даже не просыпаясь, и попыталась подгрести под себя Алису. Но та уже соскользнула с кровати. Чау она больше не опасалась – тот вел себя как любой влюбленный идиот. И угораздило же беднягу… Алиса подошла вплотную прежде чем он ее заметил. Если бы их с Мэдди подослали его убить, он бы уже лежал на полу и истекал кровью, промелькнула и пропала мысль. – Ты должен нас или связать, или запереть в другой комнате, – наконец сказала она. – Даже если Герман не замечает ничего вокруг, кроме своих формул, Ньют не дурак. Ганнибал всем корпусом развернулся к ней. Сравнение с неандертальцем вновь непрошеным влезло в голову, но больше не раздражало. Чау были нужны эти парни, Алисе был нужен порошок, чтобы вновь вернуться в тот дрифт и поймать наконец разбегающиеся лоскутья чуждых снов и чужих мыслей. Не говоря ни слова, Чау подхватил с постели Мэдди, тут же обвившую его шею руками и сонно потершуюся щекой о его грудь, и перенес в смежную комнатушку, очевидно, бывшую кладовку, теперь же занятую низким диванчиком с подушками. Алиса хотела было спросить, зачем ему эта комната, но потом махнула рукой и пристроилась рядом с блаженно улыбавшейся Хаттер, буквально растекшейся по дивану. Даже жалко было ее будить, но парни, похоже, уже прибыли: в соседней комнате раздался резкий голос супермозга Гайзлера. Чау что-то отвечал, скорее успокаивающе, чем агрессивно. Голоса постепенно набирали силу, интонации подозрительно походили на интонации людей, которые не один год пробыли вместе, иными словами, на супружеские. И вдруг, к удивлению Алисы, Готтлиб прочистил горло и рявкнул не хуже заправского сержанта: – Заткнитесь оба и сядьте! Мэдди! Алиса округлила глаза, а Мэдди, надувшись, неохотно встала и, даже не потрудившись привести в порядок одежду, поплелась в кабинет. Пришлось, естественно, идти за ней. Если не из чувства солидарности, то из любопытства точно: командный тон, Герман и подозрительно послушная бесовка Хаттер даже у Алисы в голове укладывались с трудом. – Не объяснишь, что это все значит? – Что значит что? – Мэдди попыталась закосить под дурочку, но сдулась под внимательным взглядом Ньюта. – Это ее идея, – она ткнула пальцем в Алису, – я вообще спала. Ну спасибо, удружила, фыркнула про себя Лидделл. Теперь все уставились на нее, включая Чау. Алиса прислонилась к стенке и скрестила руки на груди. Вот чего она не любила – так это выступлений на публику. Но теперь уже ничего не поделаешь и придется импровизировать. Вновь окинув взглядом композицию из явно довольной Мэдди и трех ошарашенных мужиков, она выдохнула, отлепилась от стенки, подошла и села за рабочий стол. – Я уж не знаю, что у вас, мальчики, произошло, – она смерила предупреждающим взглядом не к месту хихикнувшую подругу, – но если вдруг вы забыли, на носу у нас очередное вторжение кайдзю. И чтобы вновь попытаться обезопасить многострадальную Землю от вторжения, хорошо бы объединиться. Поэтому если причина вашей ссоры какая-то фигня, для начала миритесь, – неожиданно для самой себя договорила она. Мэдди, успевшая устроиться на подоконнике, подняла вверх большие пальцы. Ньютон неуверенно посмотрел на Германа. Тот скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, с вызовом глядя на коллегу. – Вообще-то это все ты начал, – буркнул Ньют, исподлобья глядя на Чау. Тот ответил не менее мрачным взглядом, потом стиснул зубы, выдохнул через нос. – Мы оба начали. Давай вдвоем закончим, – наконец выдавил он, отчего-то глядя в глаза Герману, а не Ньюту. За спиной Чау Мэдди закатила глаза. Алиса позволила себе улыбнуться лишь самым краешком рта, но подруга была права: мужики ужасно упертые… И пропустила момент, когда Ньют оказался крепко притиснут к неандертальцу, нависшему над ним как скала, и практически опрокинут на стол спиной. «Это мне как-то в голову не пришло», – подумалось Лидделл. Зато, судя по всему, пришло Герману, который, выждав пару минут и дав Чау и Ньюту нацеловаться, вежливо кашлянул и стукнул тростью о пол. – Кайдзю, – негромко напомнил он – и его голос подействовал на Ганнибала и Ньюта как щелчок хлыста на львов в цирке. Они неохотно расцепили объятия. Гайзлер поправил на носу очки и остался сидеть прямо на столе, нервно ероша и без того всклокоченные волосы. Скулы его заливал румянец. – Ладно, ладно… есть у нас еще живой мозг, маленький, правда, – буркнул Чау. – И вот… держите… Он за пару шагов покрыл расстояние до сейфа, вскрыл его, приложив ладонь к сенсору, и бросил на стол два пакетика с голубоватой пылью внутри. – А теперь… – А теперь, – все так же негромко продолжил Готтлиб, – если не возражаешь, нам нужен транспорт до шаттердома. И я обещаю, что привезу к тебе этого сумасшедшего, когда все закончится, – оборвал он все возражения и поднялся. Привычно вскинул голову, когда пришлось опереться сначала на трость, а потом уже на больную ногу, но даже не поморщился и предложил руку Алисе. – Едем. У нас очень мало времени. 4. В шаттердоме их уже ждал крайне недовольный Геркулес Хансен. Докладная на его стол должна была лечь только после опробования препарата. Впрочем, по мере устного доклада лицо его постепенно изменило выражение. Он переводил взгляд с Алисы, готовившей самокрутку, на прилично поддатую Мэдди, собственнически обнимавшую сразу обоих ученых, и обратно. – Ладно, в конце концов, это тоже способ установить контакт, и мы не можем его игнорировать. Даже если это чистой воды безумие, – Герк дернул рыжей головой, прикусил губу. – Но вы уверены, что это не приведет сюда тварей, как привел дрифт доктора Гайзлера? – Ну, это не то чтобы дрифт, – Алиса пожала плечами. – В конце концов приборы мне для связи не нужны, только порошок – и вот уже я это… кто-то другой или что-то другое. В прошлый раз меня удержала Мэдди, это я помню совершенно точно, – невпопад добавила она. – Может, контакт попробует кто-то другой, более устойчивый? Обучение пилотов… – начал было Герк, но Готтлиб неожиданно покачал головой. – Не выйдет! Видите ли, мы с Нью… с доктором Гайзлером исследовали мозг Алисы, как только прибыли сюда. Перенесенный в детстве менингит с осложнениями дал весьма примечательные побочные эффекты. У подопытной фактически отсутствуют нейронные связи с… – Герман, а попроще? – точно уловив момент, когда глаза Герка начали стекленеть, Ньют Гайзлер перехватил нить беседы. – В общем и целом примерно так: у Алисы отсутствуют нейронные блоки, которые есть почти у каждого человека. Именно это помогает ей вступать в контакт с абсолютно чуждым разумом, сохраняя рассудок. Правда, ей необходима связь с напарницей, чтобы не раствориться полностью в этом самом чужом разуме. Это очень грубо говоря. – То-есть, кроме нее… – Никто, даже мы с Германом… – Я, кажется, просил тебя не называть меня на людях по-имени! Ньют только улыбнулся. Геркулес Хансен выглядел тупым солдафоном, но это не означало, что он в самом деле был глуп. Голова у него работала как часы. Отдав приказ подготовить Красную Королеву, он взглянул на обеих стоявших перед ним девиц. Алиса поддерживала Мэдди, умудрившуюся прикорнуть прямо у нее на плече, пока Ньют бегал за двойной порцией кофе. Судя по всему, такое положение вещей было девушкам не в новинку. – Думаю, получится, – сказала Лидделл, немного нервно улыбнувшись Хансену. – Получилось же уже однажды. Знаете, у меня создалось впечатление, что они не считают нас достойным своего уровня разумом, скорее, кем-то вроде паразитов. – Надеетесь переубедить их? – не менее нервно усмехнулся Хансен, щелкая зажигалкой и поднося огонек к кончику сигареты. На мгновение они встретились взглядами, а потом Алиса сделала первую небольшую затяжку. Ее сразу же повело. Она сгрузила Мэдди на Готтлиба, который, хотя и опирался на тросточку, оказался достаточно сильным, чтобы удержать немаленькую Хаттер. Мир куда-то плыл, теряясь в призрачной воде, меняя очертания, консистенцию. Алиса смотрела словно бы сразу миллионами глаз и видела странных существ... хотя почему странных? Все они были ее детьми, ее воинами, солдатами, завоевателями. Она тряхнула головой, пытаясь вернуться. – Нужен дрифт с Мэдди, иначе все полетит к дьяволу! Голос был смутно знаком… вызывал ощущения… запах мела, сухие пальцы… Самец этих слабых созданий? Что он делал в ее памяти? Алиса не помнила, как Герк Хансен нес ее куда-то на руках, как ее запихивали в нейрокостюм и надевали шлем. А потом рвануло, дернуло, обрывая нити связи, возвращая на грешную матушку Землю. Она была Алисой снова, хотя где-то в глубине еще оставалась Великой Матерью своего народа. Где-то громыхнуло, Егерь дернулся. Алиса окончательно пришла в себя и собралась с силами. Голову все еще дурманил запах крепкого кофе – видимо, Ньют успел-таки влить его в Мэдди. Поток образов захлестнул, взламывая сознание, устанавливая контакт. Смеющаяся кудрявая чернокожая девчушка… Золотое кольцо на смуглом пальце… Шарики, взмывающие в небо над каруселью… Алиса выпрямилась и сделала шаг. Второй. Третий. Бездонное небо над головой... «Потанцуешь со мной, красотка?» Егерь вышел из ангара и почти сразу гигантские магнитные присоски опустились на мощные плечи. Она подумала о Готтлибе и о том, что связывало того с Мэдди, и оказалась в странной, погруженной в сумрак комнате с синими шторами. Небольшое тело медленно терлось о ее тело. Неожиданно крупный член двигался, заполняя ее всю. Она оплела ногами бедра Германа, царапая его лопатки, извиваясь и прикусывая губы. На его обычно бледных скулах цвел легкий румянец, темные глаза обжигали непривычной страстью... Чужая мысль волной прокатилась через ее мысли: «Черт, а он не только богатенький сын разработчика программы «Егерь», он еще и весьма недурен в постели»… – Ты у меня первая… – нежный смущенный шепот и потом поцелуй в губы. Лицо, склонившееся над ней, молодое, не исчерченное морщинами… Смех Мэдди – заливистый, но не обидный, а нежный и серебристый... Егерь летел над океаном. Алиса смотрела в камеру, чувствуя странное раздвоение – с одной стороны она была Мэдди, но с другой – уже чем-то невообразимо огромным, древним… Как... Королева кайдзю! Глаза Алисы расширились. Перед мысленным взором картинка вновь изменилась. Теперь она видела просвечивающее сквозь водную толщу неприятное желтое солнце чужого мира, подводные течения омывали тела ее воинов, устремившихся вперед, вперед, к миру странных крошечных существ, напоминавших насекомых… – Останься со мной, – прозвучал в голове раздражающий голос. Алиса дернула головой, с трудом сфокусировала внимание на напарнице. Мэдди. Ее Мэдди. «Королева, два кайдзю седьмой и восьмой категории на два часа слева от вас.» – Чего? – Мэдди изрыгнула ругательство, от которого, скорее всего, покраснели все, кто слышал эфир. – Это шутка?! «Какие уж тут шутки… Мы пришлем подкре...» – Нет, – оборвала вдруг Алиса. – Всем оставаться на базе. Отзовите вертушки. «Мисс Лидделл, – медленно спросил в шлемофоне голос Хансена. – Вы уверены?» – Просто… Да. Я уверена. Не мешайте, – голос обрел крепость закаленной стали. Сознание стало вдруг ясным, кристально ясным, словно Алиса сама превратилась в хрусталь или стекло высшего качества. Она увидела достаточно. Спустя две минуты раздался синхронный щелчок креплений, и Красная королева стремительно ушла вниз, в воду. В голоса ее детей вдруг вплелся чистый и холодный голос. Чужой голос. Непонятный голос. Раздражающая нота на грани выносимости. Кайдзю вынырнули неожиданно, перегруппировались и ринулись в сторону огромного механического монстра, монолитом возвышавшегося посреди океана между ними и городом, настолько далеким, что видно было, по сути, лишь дымку. Алиса уловила нотку пьянящей радости – Мэдди начало захлестывать боевым задором, – но не шевельнулась. Ее глаза были открыты, но она ничего не видела – ни двух кайдзю, несущихся на них, ни слепящих бликов, прыгавших по поверхности океана. Чуждый голос что-то пытался сказать. Потом вместо него появились картинки, образы, мыслеобразы. Кто бы ни говорил с нею, он умел говорить как кайдзю, он умел мыслить как кайдзю. Вновь перед ней мелькнуло странное существо с металлической шкурой. Оно приближалось. Нет. Это к нему приближались. Ее воины. И голос исходил от этого существа… Разумны? Они разумны? И у них есть королева, как у нашего народа? Столкновение уже казалось неизбежным. В диспетчерской Тендо схватился за плечо склонившегося к монитору Геркулеса, а в Красной Королеве Мэдди прикусила губу, вынужденная медлить, потому что Алиса не двигалась, Алиса была не здесь и в то же время здесь, и ей нужна была Мэдди и вся ее сила, чтобы удержаться по эту сторону разлома. И вдруг оба монстра затормозили буквально в десятке метров от Егеря. Воцарилась тишина, нарушаемая только плеском волн и свистом ветра. Мир замер в молчании, и в этом молчании Алиса Лидделл и Королева кайдзю смотрели друг другу в души. Мэдди не могла бы сказать, сколько они так простояли – у нее были большие проблемы со временем, вдобавок недавний хмель так толком и не выветрился. Но вдруг все пришло в движение. Воля Алисы почти затопила ее собственную волю, и они синхронно подняли правые руки, приводя в движение и руку Королевы. – Алиса… – Доверься мне. Один из кайдзю, восьмой категории, поднялся на задние лапы. Несмотря на устрашающие размеры Красной Королевы, он возвышался над нею еще минимум на полторы головы. Покрытая шипами, бугрящаяся наростами лапа двинулась вперед. Сердце Алисы пропустило удар. Сейчас… вот, сейчас… Сейчас по ее нервам полоснет болью одного из лучших ее воинов, любимца. Сейчас по жилам разольется боевой огонь... Океан плескался внизу. Над головами бежали редкие облака. Красная Королева и кайдзю соприкоснулись пальцами, одновременно скользнули вперед и наконец на голову кайдзю опустилась стальная ладонь, а по сенсорным панелям и бронированному куполу Егеря прошлась, словно наждаком, громадная лапа. 5. – Что они там делают? – пробормотал Хансен, словно бы и не заметивший, что в свою очередь опустил руку на плечо диспетчера. – Можешь вертушку послать ближе? – Мочь-то я могу, – Тендо ухватился за микрофон, – только мы ж наверняка ее потеряем… – Подожди. Не надо, – Готтлиб накрыл микрофон ладонью. – Слушай. Они вслушались в динамики громкой связи. Оглушающую тишину изредка нарушали какие-то звуки, похожие на… – Это… Это что? – прошептал Тендо. – Сердце, – небрежно уронил стоящий позади Ньют. – Сердце кайдзю. Все подпрыгнули, и вдруг динамики ожили. «Это Красная Королева. Кайдзю ушли. Возвращайте нас на базу.» – Мне показалось – или… – Герк наморщил лоб и тут же покачнулся, едва устояв на ногах: Тендо как сжатая пружина вылетел из-за стола и бросился обнимать сначала его, потом Германа, а затем и Ньюта, с которым оба уже завопили как ошпаренные: – Да! Да-а-а!!! Они сделали это! Командующий длинно, нервно выдохнул, только сейчас обнаружив, что, оказывается, так сильно сжал кулак, что на ладони отпечатались следы ногтей. Склонившись над микрофоном и частично отгородив его от царящего на мостике гвалта, он дал команду подбирать Егеря и тащить на базу. Встречали Лидделл и Хаттер всем шаттердомом. Те, кто был свободен от вахты, бросились в огромный ангар сразу, кто нет – побросали все дела и рванули туда же. И, словно единый организм, замерли, когда тяжелые створки герметичных ворот разомкнулись, впуская красного гиганта. Когда голову Егеря подняли наверх и стало возможным отсоединиться от креплений и захватов, Алиса с трудом выпрямилась и пошла вперед на подгибающихся ногах. Перед глазами все еще мельтешили картинки чужой памяти, чужие мыслеформы все еще бередили мозг, делая человеческий язык громоздким и непонятным. Аплодисменты и вопросы, шквалом обрушившиеся на нее, когда открылся шлюзовой отсек, напоминали противных зудящих насекомых. Алиса отмахнулась, и вокруг все тут же смолкли, вероятно, посчитав ее жест просьбой тишины. – Больше… не будет вторжений, – ей с трудом удавалось подбирать слова. Но рядом стояла Мэдди, и это придало спутанным мыслям ясности. – Нас больше никто не побеспокоит… Ноги все-таки подогнулись, и Алиса рухнула в руки маршалу Хансену. – Что она имела в виду? – спросил тот, передав девушку подоспевшим медикам. Мэдди дернула точеным плечиком, легко угадывавшимся даже под плотной тканью нейрокостюма. – Только то, что сказала, – она вдруг ухмыльнулась. – Алиса у нас теперь королева. – Какая королева? – не сразу догнал Герк. – Надо полагать, королева людей и Егерей. По крайней мере, это то, что мне удалось понять через ее голову, – Мэдди махнула руками на замерших с открытыми ртами санитаров: – Ну, чего стоим? Кого ждем? У вас передоз голубой пыльцой, бегом! Собравшиеся поспешно расступились, давая дорогу носилкам. Мэдди ушла следом. – Я ничего не понял, – негромко пробормотал Геркулес Хансен стоящему рядом Ньютону Гайзлеру. – О чем она? – Думаю, что королева кайдзю признала ее равной, а нас – ее народом, и они заключили пакт о ненападении, – просто объяснил Ньют, хлопнул маршала по спине и последовал за санитарами, явно изнывая от желания все узнать из первых рук, как только Алиса очнется. За ним, хромая, удалился Герман Готтлиб.