слёзы Шляпника превращаются в звёзды

Джош то ли ёбаный Шляпник, то ли Чеширский кот. Подливает Тайлеру чай, манжеты уже желты, а в пальцах запуталось море ниток. Тайлер на Алису не тянет, хоть он и старается. Здесь, если не стараешься, приходит Время, и обвиняет, что ты его впустую тратишь и не ценишь, а потом закатывает истерику и убивает тебя. Хотя никто и не сообщил ему об этом по прибытии, но местные умереть ужё не боялись, это только он, Тай, дрожащими ручонками вцепился в жизнь. Конечно, где-то на задворках сознания он понимал, что жизнь кончилась где-то ещё до того жуткого поезда, но задворки на то и задворки, чтобы туда никто не заглядывал. Так что Тай послушно давится чаем и все надеется, что это галлюцинации. От наркоза или шока. Что вот-вот вместо хихиканья Зайца (которому в апреле тут делать уже нечего) и стука ложек он услышит вой сирен скорой. Что ветерок с неба станет вентилятором в палате. Что все вокруг перемешается, запутается, перевернётся с головы на ноги. Джош однажды снимает шляпу и говорит, глядя на свои ногти: — Ты же знаешь, что этого не будет? — Чего не будет? — тупо переспрашивает Тайлер. Джош выскребает ножом для масла грязь из-под ногтей (его предшественник бы убился от такого обращения с инструментом для смазки часов) и вздыхает. — Мы не вернёмся. Теперь очередь Тайлера молчать и игнорировать. Изучать пристальным взглядом жёлтые волосы Джоша и путающихся в них бабочек. Игнорирование проблемы не является ее решением, но отлично помогает забыть. Если бы Тайлер знал, что загробный мир выглядит как ёбаная Страна Чудес, он бы не тратил столько времени своей земной жизни на потерю и обретение Веры. Той Веры, которая должна быть единственной и самой сильной, а в итоге оказалась пущена по ветру, как и его прах, скорее всего. (Ведь тело так и не нашли) От этих мыслей Тайлер икает и наливает себе еще чаю. Крепкая жидкость отдаёт бергамотом и жжёт язык. Впрочем, жжёт и вполовину не так сильно, как когда-то жгли гортань рвущиеся наружу слова. Теперь, кажется, они успокоились, спокойно вылетают из его рта, а не стремятся проделать дыры в щеках. — Джоши, — Тайлер выпил слишком много чаю. Развалившись посреди алых роз, он пачкает свою чрезмерно белую (без татуировок, молочную) кожу мокрым после ночного дождя чернозёмом. — Что это? Рай или Ад? Чистилище? Знаки вопроса в голове у Тая перевёрнуты, потому что перевёрнута его голова. А может, потому, что ее колют шипы, торчащие там и тут из кроваво-красного венка. — Не знаю, — говорит Джош, щуря глаза. — Но если хочешь понять, придется расплести ту картину мира, что ты уже создал. И сделать что-то новое, или принять то, что есть, как данное. Но, — он шустро сползает со стола, на котором до этого вальяжно возлегал, поедая печенье. — Раз уж мы тут застряли с тобой, — он нависает над Тайлером, сделав быстрый кувырок, — почему бы не обсудить то, что мы оставили недоговорённым там? Давно оставили, и я, вроде как, смирился с твоим страхом, но… Его руки медленно подгибаются, и он опускается на локти, сминая стебли роз. — … здесь тебе некого бояться, — выдыхает он так тихо, что не будь Тайлер так близко, он бы не услышал. Да, Тайлер помнит это. Свой страх, чужие глаза, не закрывающиеся даже ночью, блестящие объективами в темноте. Но с каждым днем здесь воспоминания все меркнут, и, рассматривая вертикальные зрачки хищно облизывающегося Джоша, он удивляется, что помнит хотя бы свое имя. А потом тянется расстегнуть пуговицы его потертой рубашки. И Джош, он на вкус как малина, и пахнет хвоей, а его кожа в идеальных неровностях и веснушках. Тайлер не знает, как его жизнедеятельность вообще поддерживалась без этой совершенной несовершенности, и в голове проносится мысль, что, может, он не зря умер. Что, может, смерть стоила того, чтобы снова трогать Джоша Дана как самое близкое существо во всей этой и всех чужих вселенных. Под ладонями Джоша мнутся опавшие лепестки, издавая не крик, но лишь аромат, и судя по остроте ощущений, это смахивает на лучший наркотический трип, но они оба слишком хорошо осведомлены, что мертвы. Они видели свои похороны. Через зеркало. Соня показала им, смущённо водя носом и норовя провалиться в сон, чтобы избежать неловкости. И сейчас, касаясь бёдер Джоша, Тайлер как никогда уверен в безнадежности и безупречности ситуации. В этом вся ирония Страны Чудес. Ты мертв, дорогуша, но ты так счастлив! Тайлер касается волос Джоша и чувствует его дыхание, и ловит взгляд этих глаз из-под полуприкрытых век. Его вжимают в землю среди алых роз, его целуют и говорят, что его губы цвета персиков. А Джош всю жизнь твердил, что любит персики. Поднимаясь, они оба перепачканы (грязью и друг другом) и оба переполнены (иного рода грязью и счастьем). От грязи все еще ломятся их души, Тайлер может чувствовать это в кончиках пальцев. Но он так счастлив, что ему все равно. Больше ему не нужно быть одному. Не нужно думать о том, как ты будешь жить, если ты умер, и не нужно больше волноваться о мире и его лице, которое больше смахивает на задницу, которой он то и дело разворачивается к Тайлеру. — Может, это то, что мы заслужили, — охрипшим голосом бормочет Тайлер, поправляя венок на голове. Джош пожимает плечами, подхватывая шляпу и завязывая на шее нелепый лиловый бант. Его скула рассечена в том месте, где он напоролся на шипы роз. (Или на осколки разбившегося самолета?) — Может, — легко соглашается Джош. — А может, это всегда было реальностью, а мы забыли. А может, это очень-очень долгий трип. Или, может, осознанный сон. А может… — А может, ты сделаешь чаю и поцелуешь меня, — говорит Тайлер. — Может, — улыбается Джош, обнажая зубы (которые на миг кажутся Тайлеру острее обычного), и целует Тайлера в щеку. — Хотя может быть, — добавляет он неожиданно серьезно, — я создал все это. Я всегда был тут, но мне было так скучно и одиноко... — Что ты заставил меня прийти сюда, — насмешливо перебивает его Тайлер. — Что я придумал тебя, — тихо договаривает свое предложение Джош. Его глаза светятся то ли от звёзд, то ли от слёз, но Тайлер не может сказать наверняка, не превращается ли каждая слеза Джоша в звезду. — Ты придумал меня? — говорит он все еще с усмешкой. — Такой шедевр? Конечно, игнорирование проблемы не является ее решением. Проблема тут в том, что Тайлер чувствует иррациональный страх, снова. Впрочем, Джош ведь сказал, что тут бояться нечего. Да и игнорирование отлично помогает забыть. Забвение, правда, не гарантирует полное исчезновение.