Вуалехвост

Неделя всех рас отмечалась на Корусанте с невиданным доселе размахом. Все следы недавней войны были стерты с лица столицы, пострадавшие от бомбардировок кварталы отстроены заново, шпили башен Императорского дворца, сменившего приевшийся за века джедайский храм, гордо вонзались в небо, вспарывая туши низких облаков еще не снятыми лесами. Жизнь определенно налаживалась, и поэтому даже в последний день праздника бесконечный город заполняли толпы разумных всевозможных видов и разной степени трезвости. На транспортных магистралях творился форменный хаос, а на пешеходных уровнях царили шум, толкотня, грохот фейерверков, радостные выкрики и хохот. Горько-сладкий коктейль чужих эмоций, разлитый в смешанном с блестками конфетти теплом влажном воздухе, дурманил голову не хуже марочного вина… Но не мог перебить острый запах страха. Запах, по которому хищник безошибочно находит свою жертву среди сотен ей подобных. Жертву, для которой единственным шансом на спасение остается бегство. Но теперь все это должно было остаться позади, в прошлой жизни. Вместе с несмолкающим гомоном Корусанта, все чаще называемого Центром Империи, вместе с тающими в подступающем мраке ночи иллюзиями. Вместе с запретами, ограничениями, ложью и белыми доспехами штурмовиков, которых в толпе у космопорта становилось уж слишком много. «Мы справимся, обязательно», — Лира бледно улыбнулась мужу, покрепче прижала к себе спящую Джин и оглянулась, пытаясь понять, что именно ее беспокоит. Гален терпеливо стоял рядом и молчал, рассеянно поглаживая кончиками пальцев лежащий в кармане блокнот с записями. Ему тоже наверняка было о чем подумать. «Ну же, где ты, обещанный друг?» — Лира сосредоточилась, пытаясь отыскать подсказку, но Сила осталась безучастна к ее мольбам. Лишь глухое уханье музыки с застрявшей в пробке развлекательной платформы билось в висках вместе с пульсом. Да, их план побега, наскоро составленный Лирой и ее старым знакомым, контрабандистом Хасом Обиттом, в их обрывочной и, как надеялась Лира, все еще тайной переписке, был не идеален. Ведь Эрсо фактически вынуждены были положиться на счастливый случай и чужую добрую волю. Довериться неизвестным, которым, в свою очередь, доверился Обитт. Но другого варианта покинуть столицу не существовало — проект «Небесная мощь», что бы ни скрывалось под громким названием на самом деле, был не готов вот так легко отпустить одного из своих ведущих разработчиков. «Время, время, время», — Лира не понимала, почему пытается поторопить события, ведь инструкции, полученные от Обитта, подразумевали всего лишь ожидание рядом с контрольным пунктом. Но нехорошее предчувствие разливалось по коже липким холодом, сводило судорогой пальцы усталых рук и давило ощущением чужого взгляда в спину. Стоя в стороне от основного потока спешащих в сторону терминала пассажиров и встречающих, они наверняка привлекали внимание, но иначе их бы вообще никто не заметил в этой разношерстной толпе. Ни друг, ни… — Гален! Лира вздрогнула, оборачиваясь, и успела увидеть, как падает на землю сбитый с ног тучный тви’лек в ярком костюме, а кто-то еще шарахается с визгом, пытаясь убраться с дороги расталкивающих толпу штурмовиков. И идущего за ними человека в белом кителе. — Гален… — хрипло выдохнул Кренник, жестом велев своим солдатам опустить оружие и отойти на два шага назад, — я уже думал, что не успею… Эрсо взглянул на него сверху вниз и отвернулся, принимая из рук Лиры спящую дочь. — Ты, как всегда, вовремя, — с непонятным выражением произнес Гален, устраивая Джин поудобнее. Орсон моргнул, пытаясь понять, не издеваются ли над ним, но вдруг зацепился взглядом за узор из танцующих эвоков на одежде спящей девочки и зажатую в ее руках куклу-штурмовика, которую сам же подарил младшей Эрсо полтора года назад. «Пижама? Крифф, эти возвышенные идиоты не придумали ничего лучше, чем пуститься в бега, выдернув ребенка прямо из постели и прихватив с собой документы да пару кредитов?! Неужели можно быть настолько… слепыми?» Кренник шагнул вперед, словно собираясь коснуться локтя старого и теперь уже потерянного друга, но опустил руку, признавая свое поражение. Он мог бороться с чужими интригами, нарушать хитроумные планы, даже бросать вызов природе. Но против такой рафинированной глупости был бессилен. — Чем вы думали, Гален? — тихо спросил он.— Чем вы, хатт задави, думали? Полицейский аэроспидер опустился перед главным входом в исследовательский комплекс «Небесной мощи» спустя два с половиной часа, когда праздник окончательно выдохся, а толпы отмечающих поредели достаточно, чтобы поверить — наступила глубокая ночь перед новым трудовым днем. — Сэр, — взволнованный готал администратор кинулся к выбравшемуся из машины Креннику, — персонал волнуется… — Вместо того чтобы спать, как положено в такой час всем законопослушным гражданам? — язвительно поинтересовался коммандер. — На сегодня шоу закончилось, а ваш доклад на предмет улучшения системы безопасности и своевременной передачи информации между разными сменами охраны комплекса я хочу видеть завтра утром. До начала рабочего дня, ясно? Администратор проводил взглядом выходящих из аэроспидера Эрсо, удивленно моргнул при виде ребенка и предпочел понятливо кивнуть. Если начальство считает, что имело место… «недоразумение», то так тому и быть. Жестом подозвав дежурившего у дверей штурмовика с цветным наплечником, Кренник вполголоса поинтересовался результатами обыска. — Команда хакеров будет только утром, сэр, — отчитался тот. — Поверхностный осмотр показал, что беглецы не взяли с собой ничего, кроме документов. Ни одежды, ни техники, ни детских вещей, ни значительных сумм денег. Все выглядит так, словно они действительно собирались вернуться через пару часов. Орсон устало потер бровь. — Они не беглецы, они паникеры, сержант, — вздохнул он. И тут же добавил куда резче: — Это официальная версия, ясно? — Ясно, сэр. Кренник обернулся и кивком велел охраняющим семейство Эрсо солдатам сопроводить задержанных внутрь здания. — Заведите их в квартиру и проследите, чтобы поблизости не болталось любопытных. Пост охраны только снаружи, на выходе с уровня. И принесите глушилку на всякий случай. Проводив взглядом уходящего Галена, Орсон снова вздохнул и с неудовольствием покосился на пышно разросшийся газон у главного входа. Отчаянно стрекотавшие ночные насекомые, привычно игнорирующие перемещения людей и техники, здорово действовали ему на нервы. «Наследие заповедной территории, чтоб ему пусто было!» Кренник сцепил руки за спиной и заговорил, по-прежнему глядя на мерно покачивающиеся под слабым ветерком стебли: — Хакерам нужно будет проверить всю сеть комплекса: кто, что, когда и кому отправлял, с кем связывался, какие данные пересылались. Терминал дальней связи проверить особо тщательно — с трассировкой всех сколько-нибудь подозрительных звонков, адресаты которых не относятся к находящимся под наблюдением друзьям и родственникам всех жителей центра. Терминал Галена Эрсо предварительно проверить удаленно, позже тайно изъять все носители информации и проверить, какие изменения вносились в данные за последние два месяца. Комлинки, включая личные, снабдить маячками и поставить на приоритетную круглосуточную прослушку. Городскую квартиру… пожалуй, квартиру тоже, и не забудьте там провести «аккуратный обыск», а не как обычно. Служебную перевернете вверх дном до последнего шкафа, но не раньше завтрашнего полудня. Для начала я поговорю с ними сам. — Ясно, сэр. Прикажете выполнять? — Выполняйте. — Орсон с трудом подавил желание зажмуриться в попытке отогнать видение колышущегося моря голов, в котором он всего несколько часов отчаянно пытался угадать нужную. Успеть в последнюю минуту, если не секунду. Резко развернувшись на каблуках, Кренник шагнул в гостеприимно распахнувшиеся двери, пытаясь придумать, как ему выкрутиться из сложившейся ситуации. И достучаться до такого нужного сейчас, но такого бесконечно упрямого Галена. «Идеалисты…» — даже в мыслях слово прозвучало ругательством. Четыре шага вперед, четыре назад. Орсон снова прошелся по мягкому ковру, машинально избегая круга света от единственной горевшей в гостиной напольной лампы. Посмотрел в высокое окно, на россыпь далеких городских огней, медленно вдохнул и выдохнул, пытаясь справиться с раздражением и злостью. На Галена, неподвижно сидящего за пустым обеденным столом, невыносимо хотелось наорать. Громко, не выбирая выражений и не щадя чувств. Прямо как в студенческие годы. Тогда все было намного проще, легче и понятнее. И Эрсо, осунувшемуся лицу которого рассеянное освещение сейчас придавало странную, призрачную мягкость, не казался ожившим мертвецом. Видением, способным в любое мгновение исчезнуть из охраняемого здания. Развеяться словно дым. — Я не буду убеждать тебя, напоминать о былых заслугах, взывать к совести… все это бесполезно, — Орсон прочистил внезапно осипшее горло, с горечью обнаружив, что признание этого факта причинило ему боль. Помолчал, подбирая слова, и продолжил уже более ровно, не замечая, как с каждым словом говорит все громче: — Если ваш приступ паники сочтут спланированной заранее попыткой бегства, проект «Небесная мощь», скорее всего, перейдет под контроль моффа Таркина. Что означает в первую очередь резкое усиление контроля и полную изоляцию исследовательского комплекса, с последующим его переносом из столицы. Четыре тысячи ныне работающих в комплексе сотрудников будут вместе с семьями переведены. Куда — сказать затрудняюсь, но это наверняка будет необитаемый, изолированный мир, орбитальная база или что-то подобное. Для остальных режим секретности будет усилен по максимуму, «Небесная мощь» — проект государственной важности, Гален. Да, ты угадал правильно — мы строим оружие, грандиозное оружие, которое принесет в Галактику окончательный мир и порядок. Но почему его строители должны страдать по вине одного человека, который решил, что слишком хорош, чтобы работать на государство? Государство, вытащившее его из плена, подарившее ему уникальную возможность работать над делом своей жизни в удовольствие, а не в обязанность?! Построившее этот комплекс, наконец! Для тебя, для твоих исследований, для того чтобы… От крика шепотом голос сорвался, и Кренник мучительно закашлялся, проклиная свою эмоциональность. Говорить надо было совсем о другом. Например, о том, что Гален за государственную измену пойдет под трибунал и в лучшем случае будет работать над проектом уже как заключенный где-нибудь на Сторожевой базе, вместо премий и признаний получая стакан синего молока по большим праздникам. Лира отправится в трудовой лагерь, а Джин отдадут на удочерение куда-нибудь во Внешнее кольцо… Хотя Орсон помнил Валлт и сильно сомневался, что Эрсо способен понять даже такие простые, «шкурные» аргументы. Гален все молчал, неотрывно глядя на свои, лежащие на столешнице, ладони. На мелко, неконтролируемо подрагивающие кончики пальцев. — А что будет с тобой? — вдруг спросил он. Кренник беззвучно фыркнул, собираясь ядовито высказаться на тему загадочных приоритетов некоторых гениальных ученых, но осекся, встретившись с Эрсо взглядом. Криво пожав плечами, выразительно щелкнул по планке со знаками различия на кителе и провел пальцем по горлу. Гален опустил взгляд и замолчал. Орсон выдохнул сквозь зубы, на секунду закрыл лицо ладонью, сдавив ноющие виски, и снова принялся расхаживать по комнате. Ему повезло выбрать правильно — и после звонка Таркина отправиться не ловить хаттова контрабандиста по докам, а вернуться к исследовательскому центру, где с помощью полиции и всех экстренно задействованных камер наблюдения удалось в последний момент обнаружить беглецов. Правда, за несанкционированное подключение к сети КОМПОНОП отвечать придется отдельно, но это будет только завтра. Ничего не подозревающего Обитта успешно перехватил Матиз и вытряс из дресселианца якобы правдивую историю о перевербовке и попытке вернуться к прежнему нанимателю. Особую пикантность ситуации придавало то, что Обитт не узнал старого знакомого под белой броней штурмовика, хоть и отличался неплохой наблюдательностью. Возможно, его еще удастся как-то использовать. Если, конечно, будет кому… — Жаль, что вы не ждете второго, — пробормотал Кренник едва слышно, — хороший был бы повод. Он знал, что Лира сидит в соседней комнате и ловит каждое слово их странного разговора, но был рад, что она предпочла позицию наблюдателя. Скандал сейчас был бы им всем совершенно некстати. Гален шевельнулся, поднимая голову, и с видимым усилием заговорил: — Лира пыталась связаться… с теми, кто раньше работал на проекте. И не смогла. Они исчезли из программы, как только… закончился их этап работы. Мы заподозрили неладное, а твои слова все только запутали. Орсон развернулся на каблуках и, по-птичьи наклонив голову, уставился на Галена, наблюдая за редчайшим явлением — попыткой Эрсо придумать правдивую ложь. Фактически Гален сейчас повторял их вечерний разговор, но все дело было в деталях. Да, сам Кренник только что прямо нарушил с десяток подписок о неразглашении, но честность окупилась — Эрсо попытался подыграть ему. Пусть неуклюже, но это все равно льстило самолюбию Орсона. Только бы Лира ничего не испортила… — Не имея прямого ответа на вопрос, мы его… додумали, — Гален на секунду прикрыл веки, а по его неподвижному лицу вдруг прошла судорога, — и запаниковали. — Переполошив всю округу и заставив меня носиться по всему Корусанту, — слабо улыбнулся Кренник. — Но теперь все недоразумения разрешились, верно? Никаких больше приступов паники? Давить на Галена сейчас было опрометчиво, но не давить было нельзя. — Вопрос все еще остается открытым, — Эрсо смотрел ему прямо в глаза. — Не задавай больше вопросов, пожалуйста, это причиняет слишком много неудобств окружающим. — Кренник шагнул ближе, уперся кулаками в столешницу и подался вперед, не разрывая зрительного контакта. И понизил голос до шепота: — Я не всесилен, друг мой, но Таркину я тебя не отдам. Поэтому я тебя прошу, я тебя умоляю… Гален моргнул, вдруг вспомнив такую же сцену, но почти пятнадцатилетней давности. Тогда весьма нетрезвый Орсон сначала долго и цветисто его уговаривал, а потом бухнулся на колени, буквально вытребовав у шокированного таким поведением соседа по комнате согласие на участие в одном весьма амбициозном проекте. Теперь история повторялась, но из фарса грозила вот-вот превратиться в трагедию. Судя по изменившемуся взгляду, Кренник тоже все прекрасно помнил, только вот на колени становиться больше не собирался. Ни перед кем. — Не спрашивай лишнего, Гален, я не хочу причинять тебе боль. «И убирать все раздражители с концами. Но если придется, то колебаться я не буду». Эрсо опустил взгляд, ссутулился и медленно кивнул, соглашаясь. Кренник еще секунду смотрел на него, потом резко развернулся и вышел из комнаты, на мгновение задержавшись в коридоре лишь для того, чтобы подчеркнуто ровно пожелать всем спокойной ночи. Невидимая в темноте, Лира зажмурилась, закусив губу, и позволила себе выдохнуть только тогда, когда дверь за «гостем» захлопнулась, а с улицы донесся резкий окрик— Кренник все же сорвал злость на некстати попавшемся под ноги штурмовике. Следом за этим взвыли двигатели аэроспидера, свечой уходящего в предрассветные сумерки. Лира сморгнула слезы и осторожно погладила спящую Джин по кудрявой голове. «Свобода была так близко, а теперь так далеко. Но на все воля Силы, хоть мы и бессильны ее понять…» *** — В следующий раз не забывайте запирать клетку, коммандер. А то ваши птички упорхнут безвозвратно, — вместо приветствия произнес Мас Амедда, даже не соизволив повернуться к посетителю. Чагрианин стоял у окна своего временного кабинета в башне бывшего Храма и задумчиво разглядывал суетящихся далеко внизу рабочих. Но Орсон прекрасно видел, что смотрит тот не столько вниз, сколько на его отражение. «И вам доброе утро», — мрачно подумал коммандер, с трудом подавив желание сказать визирю какую-нибудь гадость. Новости о ночном инциденте разошлись, как круги по воде, затронув слишком многих. «А я не успел преподнести их должным образом!» Мысленно помянув семейство Эрсо нехорошими словами, Кренник машинально одернул китель и нервным жестом расправил накидку, мимолетно порадовавшись тому, что не надел парадный плащ — в коридорах дворца все еще хватало пыли. — Мною незамедлительно были приняты все необходимые меры. Подобное не повторится… — Бросьте, коммандер, — перебил его Амедда, — один человек не может предусмотреть всего. Именно поэтому теперь у вас будет компания. Император подписал указ о переподчинении этой части проекта «Небесная мощь» губернатору Таркину сегодня утром. Тот уже вылетел на Сторожевую базу. Орсон, ощущающий себя взъерошенным морально и физически после долгой и неприятной беседы с представителями КОМПОНОМ, из-за которой он едва не опоздал на эту встречу, только слабо вздохнул в ответ. Его оплошность лишь ускорила неизбежное — Таркин хотел получить проект целиком, был вхож к Палпатину и являлся одним из немногих действительно ценных соратников, которым Император пожаловал звание моффа. А сам Кренник, при всей своей изворотливости и умении просчитывать чужие интриги, был пока слишком далеко от вершины пищевой цепочки, чтобы тягаться с губернатором на равных. — Говорят, что незаменимых нет. — Летроги Амедды слабо дернулись в раздражении. Чагрианин ожидал более яркой реакции на новости и надеялся все же получить ее, пусть и посредством маленькой провокации. Кренник замер, переваривая услышанное и пытаясь понять, относится заявление к нему или к его подопечным. Визирь развернулся, сложил когтистые руки на объемистом животе и чуть наклонил голову, увенчанную острыми рогами. Более наглядную демонстрацию угрозы сложно было придумать. — Четыре года назад вы убеждали меня, что ваш протеже — гений, светило кристаллографии и уникальный человек, без которого постройка суперлазера невозможна. Орсон медленно кивнул. Он действительно превозносил Галена до небес, пытаясь выбить себе полномочия для организации его освобождения из плена. — А этой ночью ваш гений едва не исчез, смешавшись с толпой, — сухо продолжил Амедда. — Вы уверены, коммандер, что у вас достаточно ученых, способных подхватить упавшее знамя научного прогресса? Последнее время вы слишком легко… расставались с неудачниками и казенным имуществом. Кренник сглотнул. Кажется, сегодня ему решили припомнить все грехи разом, включая потерянные исследовательские комплексы на Малпазе и Хайпори. «Ну почему никто не может сделать свою работу правильно? Одни — проследить за перемещениями исследовательского корабля, другие — за тем, чтобы после орбитальной бомбардировки не осталось слишком явных следов?» — Себя Орсон в ряды неудачников записывать не стал, хотя его вины в происшедшем тоже хватало. — Профессор Сахали и доктор Губачер могут в любой момент продолжить исследования Галена Эрсо. Расширить и углубить… Чагрианин выразительно хмыкнул. — Почему тогда они не добились успеха раньше вашего гения? Или они только продолжатели, или даже… подражатели? Тщательно выверенная пауза в речи визиря заставила Кренника вздрогнуть против воли. Амедда подозрительно много знал — текущие исследования действительно были накрепко завязаны на разработки Галена. И без него вряд ли сдвинулись бы с мертвой точки в ближайшие годы. К счастью, Эрсо не опустился до мести за обман и не стал стирать никаких данных, ограничившись созданием фальшивой переписки с неизвестным адресатом, якобы собирающимся вывезти его семью из столицы. Хакеры КОМПОНОП за прошедший час успели перетрясти абсолютно все записи ученого, касающиеся кайбер-кристаллов, сообщив, что информация не подвергалась серьезным изменениям, а имеющиеся можно отследить и сравнить массивы данных. — Научные исследования — не гонки на карах, — демонстративно возмутился Орсон, лихорадочно просчитывая в уме возможные последствия разговора, — к одним и тем же выводам можно прийти разными путями! — Вот и позаботьтесь о том, чтобы путей было несколько. Продублируйте столичный исследовательский центр где-нибудь подальше от любопытных глаз, повторите там на практике все, чего уже добились тут. Расширьте охват задач, в конце концов. Вы слишком привязались к идеям одного человека, — Амедда мимолетно улыбнулся, сверкнув острыми зубами, — а люди — очень хрупкие создания. Из кабинета визиря Кренник вылетел как ошпаренный. Легкий аэроспидер скользил над морем трав, волнами колышущихся под ветром, оставляя за собой слабый след из примятых выхлопом стеблей. Штурмовики привычно скучали, не забывая поглядывать по сторонам, а Орсон всеми силами пытался не заснуть, слушая бесконечный доклад Губачера. Лабораторный комплекс на Тиаму был построен в рекордные сроки, благо на идеально ровном и очень твердом местном грунте возводить можно было только наземные конструкции, и группа «Беш», возглавляемая доктором, приступила к работе два месяца назад. Десятикилометровый испытательный стенд по приказу Кренника накрыли защитными полями в три слоя, а вместо природного кайбер-кристалла с Малпаза решили использовать синтетические. Правда, их пришлось собрать в причудливый конгломерат, по большей части состоящий из фокусирующих линз и «холодных» сверхпроводников, но выбора не было — сделать искусственное ядро более компактным с сохранением удобства его обслуживания не представлялось возможным. Энергии установка после всех усовершенствований потребляла, как крупный город, поэтому, прикинув стоимость возведения второго питающего реактора, Кренник рискнул обратиться к Эрсо и попросить его вернуться к тем разработкам, которыми тот занимался на Валлте. Благо мирное применение его идей хрупкую совесть Галена не травмировало. Орсон и так позволил ему отвлечься на цикл статей о способах и видах огранки кайбер-кристаллов, на который Гален с удовольствием потратил почти полгода, пока Сахали с Губачером пытались разобраться в его набросках по основному направлению исследований. Круг задач, как и хотел Амедда, расширился до невозможности, и теперь результатов с равным нетерпением ждали как на Сторожевой базе, так и на верфях Куата. Компактный источник энергии для автоматических сборочных цехов интересовал всех. — Стенд, как вы и хотели, расположен по диагонали условного квадрата, образованного лабораторными и производственными корпусами. Жилая часть вынесена на расстояние двухсот километров, что создает некоторые транспортные проблемы, — монотонно бубнил Губачер, чья синяя физиономия в виде голограммы выглядела еще противнее, чем обычно. А уж моргающие вразнобой глаза доводили коммандера до мигрени. — Стада шааков мешают? — мрачно поинтересовался Кренник, проводив взглядом одинокое жвачное, бредущее по степи в неизвестном направлении. — Э-э-э, — сбился с мысли парванец, — нет, просто на перевозку обслуживающего персонала тратится слишком много времени, даже с учетом посменной работы. — Людям надо отдыхать, доктор, — отмахнулся коммандер, — и желательно в нормальной обстановке, а не посреди стройки. Губачер возмущенно засопел, поморгал, но решил оставить свое мнение о слабости человеческой природы при себе. Тиаму, с его бесконечными, ровными, как стол, степями, мог стать крупным сельскохозяйственным центром, наподобие Лотала. Но слой плодородной почвы был слишком тонок, а воды из подземных источников хватало только на неприхотливую низкую траву, блекло-зеленым ковром расстилающуюся от горизонта до горизонта. Смотреть тут было решительно не на что, но если люди считают иначе, то это исключительно их проблемы. — На чем вы остановились, доктор? — Орсон потер уголок глаза, пытаясь взбодриться и дослушать, наконец, доклад. — На том, — сварливо отозвался Губачер, — что мы провели серию из десяти успешных испытаний, с подробными результатами которых я вас ознакомлю в лаборатории, перекалибровали установку, в данный момент производим последний тестовый прогон и завтра утром будем готовы приступить ко второй серии испытаний. — Отлично, — с фальшивым оптимизмом отозвался Кренник, — я буду у вас через тридцать минут. Парванец коротко кивнул и отключился, а Орсон с неслышным стоном сполз по спинке сиденья и закрыл глаза. Вынужденные метания между двумя стройками и тремя производствами отнимали все силы, спать удавалось лишь урывками, во время перелетов. А тут еще и Таркин решил почтить своим визитом станцию. Впрочем, явиться губернатор собирался в сопровождении транспортного конвоя с деталями обшивки гипердвигателя, что несколько примиряло Кренника с неизбежным неприятным разговором. Они хронически вылезали за рамки сроков, сметы и здравого смысла, но вряд ли это интересовало Корусант. А так хоть будет чем прикрыться — исследовательский комплекс на Тиаму по плану через неделю примет новую группу исследователей с природным кайбер-кристаллом и выйдет на полную мощность. И для этого даже не нужен будет второй стенд… — Сэр, сэр, проснитесь! — Кренник вздрогнул и открыл глаза, непонимающе глядя на трясущего его за плечо штурмовика. — Комплекс, сэр. С ним что-то не так. «Не так», — это очень слабо сказано, мелькнула нехорошая мысль, пока Орсон с нарастающим беспокойством рассматривал темнеющий горизонт. Обычные для Тиаму серые облака медленно скручивались в воронку прямо над испытательным стендом, насколько можно было понять с такого расстояния. Но ветра не было, наоборот, наэлектризованный воздух застыл, как смола. — Вызовите лаборатории, — распорядился он, жестом велев водителю остановить машину. — Уже, сэр, — отозвался штурмовик. — Главный корпус не отвечает, удалось дозвониться только на приемную площадку. Там ответили, что помехи часто возникают при тестовых прогонах, но сегодня они особенно сильные. А вот облака… Они отправили дежурную группу проверять резонаторы… — Пусть убираются оттуда немедленно, — прошипел Кренник, глядя, как первая молния срывается вниз, вспухая заревом над куполом защитного поля. Высокий, отдающийся в зубах звук, идущий от установки, постепенно усиливался, вызывая острое желание заткнуть уши. Молнии били одна за другой, заставляя дефлекторы вспыхивать не хуже столичных фейерверков, пока те не осветились изнутри пучком чистой энергии, сгенерированным установкой. Звук превратился в пульсирующий стон, а сгусток света, спеленатый полями удержания, обманчиво медленно пополз в сторону приемной площадки, где должен был частично уйти в накопители, а частично рассеяться. Принявшие первую порцию пузыри накопителей опутала тонкая паутина огненных всполохов, но под ударом очередной молнии вдруг выплеснулась в небо пучком бело-голубых разрядов, тут же притянутых дефлекторами. — Крифф, — беззвучно выдохнул Орсон, глядя на висящую над испытательным стендом чудовищную энергетическую пуповину, протянувшуюся от главного корпуса до приемной площадки. Огромная дуга, кажущаяся ослепительно белой на фоне потемневшего неба, медленно покачивалась из стороны в сторону. Защитные поля истончались на глазах, но все еще держались. Установка выплюнула следующий сгусток света, сытым червем поползший по проторенной дороге, и снова тонко заныла. — Неужели они не видят? — озадаченно спросил один из штурмовиков, стащив с головы шлем и с силой саданув по нему кулаком в попытке восстановить работу засбоившего визора. Его товарищ безуспешно перебирал каналы связи, надеясь вызвать хоть кого-нибудь. — А что им видно из бункера? — огрызнулся водитель, заводя двигатели. Аэроспидер покачнулся, разворачиваясь, но тронуться с места не успел. «Нет у них никакого бункера, — отстраненно подумал Орсон, машинально заслоняя ладонью полуослепшие от вспышки глаза, — уже нет». Защитные поля лопнули как мыльный пузырь, над комплексом взметнулась огненная стена чистой энергии, выжигающая воздух, здания и землю вокруг. Простояла долю секунды и обрушилась сама в себя. А потом пришла ударная волна. Тошнотворно воняло паленым, ветер нес пыль и жирный черный пепел, перемешанный с какими-то обрывками, опадающими на перепаханную землю грязными кляксами. Было нестерпимо жарко, и струи дождя, долетевшие до поверхности, тут же взмывали обратно удушающими клубами пара. Где-то вдалеке пронзительно выли сирены, но звук вяз в густом воздухе, словно в толстом слое транспаристали. Кренник с трудом стянул с головы облепившую ее накидку, тут же расползшуюся в клочья, и попытался приподняться на локтях. Вокруг, насколько хватало глаз, расстилалась серая, опаленная огнем пустыня — пышные метелочки степных трав спеклись в сухие иглы, переломанные и щедро присыпанные пылью. Метрах в десяти справа валялся смятый, вывернутый наизнанку корпус спидера. И два, нет, полтора тела в потемневшей от жара броне. Перегретый воздух дрожал, и в мареве казалось, что торчащая вверх рука трупа еще шевелится. «Твою м-мать», — Орсон мотнул головой, пытаясь отогнать наваждение, но добился лишь того, что земля под ним качнулась, перед глазами расцвели багровые круги, а по ресницам потекло что-то липкое. Проморгавшись, он обнаружил, что к завыванию сирен добавился топот ног и неразборчивые крики. Стоило дать о себе знать, если он не хочет остаться тут навсегда. «Это было бы очень обидно — умереть за пять минут до подхода эвакуаторов. А умирать я сегодня не планирую». — Кх-х-х, — воздух с шипением выходил из перехваченного спазмом горла, каждый вдох отдавался резкой болью в отбитых ребрах, но Кренник упрямо пытался выпрямиться. Дать увидеть себя и самому увидеть то, что осталось от исследовательского центра. Своими глазами, не на снимках. Запомнить остывающее озеро сплавившегося в стекло грунта, то и дело вздувающееся пузырями поднимающегося со дна воздуха. Запечатлеть в памяти абстрактную картинку в оранжево-красных тонах. — Сэр, вы слышите меня, сэр? Помощь сейчас будет, — стрекот комлинка раздался прямо за спиной, его ловко подхватили под руки, и Орсон наконец позволил себе упасть. Соскользнуть в темноту беспамятства, уткнувшись разбитым лбом в чужой холодный белый наплечник. *** Тихая трель звонка вырвала Лиру из полудремы, заставив испуганно распахнуть глаза. Увы, второй звонок прозвучал наяву, а не во сне, и с этим срочно надо было что-то делать. Отстранив дроида-няньку, уже ковылявшего к двери, она поднялась на ноги, пригладила растрепавшиеся со сна волосы и пошла открывать, в твердой уверенности, что ночные визиты не приносят ничего хорошего. Ее подозрения оправдались полностью — за дверью обнаружился подпирающий стену Кренник. — Я уж думал, что вы опять, — устало произнес он, и Лира вздрогнула, непроизвольно поежившись. — Я никого не разбудил? — Гален еще не спит. — Она отступила в сторону, пропуская гостя, и поджала губы, не в силах совладать с раздражением. За шесть месяцев, минувших с его последнего визита, жизнь почти успела вернуться в привычную колею. А теперь все опять трещало по швам. — Позови его, пожалуйста, — попросил Орсон. — Нам нужно поговорить. И принеси чай, если тебя не затруднит. В гостиной ничего не изменилось — вся мебель стояла на своих местах, и даже лампа с расписным абажуром была повернута тем же боком. Только на диване валялась позабытая маленькой хозяйкой игрушечная банта с ленточкой на растрепанном хвосте. Кренник рассеянно провел ладонью по обитой шершавой тканью спинке дивана, сдвинул игрушку в сторону и осторожно уселся, стараясь не думать о том, как будет вставать. Вернувшаяся Лира поставила перед ним стакан с водой и устроилась на подлокотнике дальнего кресла, подсознательно выбрав удобную для бегства позицию. Орсон проигнорировал ее тяжелый взгляд, отхлебнул воды и, подумав, прижал стакан ко лбу прямо поверх налепленного над бровью бакта-пластыря. Голове сразу стало легче. — Решил сообщить о том, что программу покинула очередная группа ученых, лично? — нарушила затянувшееся молчание Лира. В полумраке комнаты ее закутанный в тяжелую шаль силуэт казался тенью хищной птицы. А резкий голос лишь усиливал сходство. — Удивительная проницательность. Или хорошее умение слушать тех, кто слишком много болтает, — сухо отозвался Орсон, скривившись. — Но в этот раз я даже могу тебе сказать, что случилось с Губачером и его группой. Они покинули нас верхом на испытательном стенде. Улетели… не попрощавшись! Он с силой опустил стакан на стол так, что стекло жалобно тренькнуло, а половина содержимого выплеснулась через край. — Орсон? — застывший в дверях Гален недоуменно нахмурился, пытаясь понять, что произошло в его отсутствие. Кренник отмахнулся, сжал на секунду переносицу все еще затянутыми в перчатку пальцами, резко вздохнул и продолжил уже обычным тоном: — Шесть месяцев назад я получил приказ построить еще один исследовательский центр. С нормальной опытной установкой, возможностью расширения мощностей и прочее. В качестве базы выбрали Тиаму — она необитаема, бесперспективна с точки зрения добычи полезных ископаемых, а защитники прав шааков еще не настолько обнаглели, чтобы бегать за каждым, кто решит строиться посреди их любимого пастбища. — Орсон невесело хмыкнул, сцепил руки в замок и искоса взглянул на Лиру. Та на шпильку в свой адрес не отреагировала, только плотнее запахнулась в шаль. — Сахали отвечал за теорию, Губачер и его группа — за натурные эксперименты. Для них построили полноразмерный испытательный стенд, лаборатории и даже завод по производству синтетических кристаллов. Два месяца все шло нормально, искусственное ядро работало прекрасно, хоть и давало импульсы мощностью хорошо если в одну десятую от нужного, но для тестов хватало и этого. Мы уже собирались везти туда природный кайбер-кристалл… До начала полноценной эксплуатации оставались мелочи — последняя серия испытаний и моя подпись на документах. Но… В общем, во время тестового прогона стенд взорвался, прихватив с собой Губачера, четыре лабораторных корпуса и половину завода. Число жертв пока неизвестно — большая часть установки испарилась без следа. — Неужели опять анархисты? — язвительно поинтересовалась Лира, жестом остановив уже открывшего рот Галена. — Не смешно, — Кренник медленно стащил перчатку, показав обоим Эрсо ярко-розовую от едва зашившего ожога ладонь, перечеркнутую двумя короткими полосами свежих шрамов. — Я был в тридцати километрах от эпицентра, — ровно произнес он. — И мне… не понравилось. Хотя вынужден признать, что зрелище было впечатляющим. В повисшей потрясенной тишине Орсон натянул перчатку обратно, расправил манжет и стряхнул с рукава невидимую пылинку. — Еще меньше мне понравилось, как отреагировал Таркин. Вытереть мною пол в буквальном смысле у него не получилось, поскольку я был намертво пристегнут к больничной койке, — он бросил еще один быстрый взгляд на нахмурившуюся Лиру, — но в выборе выражений губернатор себя не ограничивал. Перечень грядущих карательных мер для — цитирую — «идиотов, не способных прочитать инструкцию и правильно сопоставить полторы формулы», прилагался отдельно. Теоретики за прошедшую неделю пересчитали все трижды — ошибки не нашли, и теперь Сахали рвет на себе профессорскую мантию, обещая достать Губачера с того света и лично выяснить, что тот намудрил с последним опытом. — Но что я могу сделать? Ведь все это время я был занят другими задачами. — Гален обошел тихо шикнувшую на него жену и сел напротив Кренника, невольно скопировав его позу. — Помочь себе в первую очередь, — мгновенно отозвался тот. — Таркин в курсе, кто автор идеи, и хочет заполучить тебя на Сторож… м-м-м… на проект немедленно. Если ты сможешь помочь Сахали разобраться с проблемой отсюда — еще месяца три проведешь в столице, пока мы восстановим комплекс на Тиаму. Если нет — придется уезжать послезавтра. Орсон опустил взгляд, всеми силами попытавшись изобразить искреннее сожаление. И старательно не замечая Лиру, тенью вставшую за спиной мужа. — Уезжать навсегда, Гален. Никаких больше экспериментов на Корусанте, приказ завизирован на самом верху. Через неделю-две, как только решат вопрос с расселением, комплекс будет закрыт для гражданских. А после реконструкции тут останутся только чистые теоретики, имеющие необходимый уровень доступа, и, возможно, архив. Остальных переведут… даже не знаю еще, куда именно. Эрсо рвано вздохнул, оглянулся на жену, мертвой хваткой вцепившуюся ему в плечо, накрыл ее руку своей широкой ладонью и надолго замолчал. Через пять минут Креннику это попросту надоело, и он попытался немного подтолкнуть ставший односторонним разговор в нужном направлении. — Я могу попробовать… скажем, вписать Лиру в штат в качестве секретаря, все равно твои каракули на салфетках больше никто не разбирает, — Орсон криво улыбнулся своей шутке, так и не нашедшей понимания у слушателей. — С Джин сложнее, но до начала реконструкции и твоего отъезда ее наверняка можно будет оставить здесь. Если, конечно, твоя жена согласится на мое предложение… — Согласия Галена ты не спрашиваешь? — голос Лиры дрогнул от сдерживаемой злости, но она сумела удержаться и не сорваться на крик и бессмысленные обвинения. Хотя наверняка видела, как захлопывается ловушка. Орсон посмотрел ей в глаза, чуть прищурился, отметив явную попытку передавить взглядом, и развел руками: — Как я уже говорил, не все в этом мире в моей власти. Именно поэтому я спрашиваю тебя, а не Галена. Лира вспыхнула — удар попал точно в цель. Они оба отказывали Галену в способности самостоятельно принимать решения. И оба руководствовались при этом соображениями «высшего блага». Проблема заключалась лишь в том, что трактовали они последнее совершенно по-разному. — Я подпишу документы. «… И останусь с Галеном до конца, чего бы это ни стоило». Кренник кивнул, без труда расшифровав невысказанное вслух. — Завтра вам пришлют все необходимое. Расчеты Сахали, записи с Тиаму и все, что удалось собрать по этому… инциденту. Он сумел подняться на ноги не поморщившись, хотя отбитые ребра резануло острой болью, а виски словно сдавило обручем. Недавнее сотрясение, наложившееся на многодневное недосыпание, давало интересные эффекты. Жаль только, что знакомиться с ними приходилось, так сказать, изнутри. — Еще раз прошу прощения за вторжение, и позволю себе дать вам маленький совет — используйте оставшееся время с пользой. Сходите куда-нибудь… вместе. — Да, конечно, спасибо. Джин, кажется, хотела в зоопарк, — скомкано произнес Гален, и Орсон понял, что пора откланяться. Лира проводила его до двери, оставив мужа в гостиной. Словно хотела сама убедиться в том, что гость действительно покинет их дом. — Через десять дней Марта О’рой устраивает прием для своих, — Кренник задержался у зеркала, проверяя, на месте ли пластырь, — Гален должен ее помнить, она как раз заканчивала программу, когда он поступал. Я пришлю вам приглашение. — Это взятка? — Лира недоверчиво вздернула бровь. Найти мероприятие, на котором Галену точно не будет скучно, представлялось сложной задачей. Попасть туда вдвоем было еще сложнее. — Можно и так сказать, — Орсон легкомысленно пожал плечами и, понизив голос, добавил: — Только к тебе у меня будет просьба. Не надевай красное. Он протянул руку и коснулся края тяжелой бордовой шали, в которую куталась Лира. — Я знаю, почему ты это носишь и во что все еще веришь, но всем прочим не стоит этого знать. Не поймут. — Я учту. — Спасибо за чай, Лира. Я рад, что мы достигли взаимопонимания. — Створка двери захлопнулась прямо у него за спиной, едва он переступил порог. Достаточное доказательство того, что они действительно друг друга поняли. Сесть его не пригласили, но Кренник был не в настроении спрашивать разрешения и уселся сам, разметав полы парадного плаща по узорчатому мрамору. Дворец, избавленный от лесов и толпящихся тут и там рабочих, был отмыт до блеска, а новый кабинет Маса Амедды поражал своей сдержанной роскошью, хотя вид из окна и уступал прежнему. — Вы как нексу, приземляетесь на все четыре и тут же пытаетесь вцепиться обидчику в горло, — визирь отложил датапад с проектом нового исследовательского центра в сторону и откинулся на спинку своего монументального кресла. — Два автоматизированных испытательных стенда, дефлекторы планетарного класса, реакторы повышенной мощности, приоритетные поставки ресурсов… Вы хоть понимаете, сколько это стоит? И сколько вы уже потратили без особой пользы? — Мои люди больше не будут гибнуть по глупой случайности, — отрезал коммандер. — Ну да, ну да, — Амедда выставил ладони перед собой в шутливом защитном жесте, — вы предпочитаете расстреливать их сами. — Только если они задают слишком много вопросов, — в сторону произнес Орсон, в раздражении сжав подлокотник. Чагрианин выразительно хмыкнул, дернув летрогами. — Неужели и ваш гений от кристаллографии растерял все свое любопытство? — Я постарался быть максимально убедительным, — Кренник начинал нервничать, чувствуя, что упускает инициативу. — Ну, доподлинно известно это будет только тогда, когда Эрсо найдет корень проблемы. Без дополнительной стимуляции его умственных усилий с вашей стороны, — визирь взял из стопки другой датапад и постучал острым когтем по экрану. — Сумму, выделенную вам верфями Куата на разработку автономных источников питания для орбитальных сборочных цехов, вы уже потратили на Тиаму, причем умудрились еще и взять кредит. А теперь собираетесь финансировать новый центр из средств, выделенных на постройку станции. Возмутительная наглость, конечно, но Таркина вы тоже убедили. «Вот только он пообещал спустить с меня шкуру в случае неудачи. А зная губернатора, не стоит обольщаться и верить в то, что это было лишь фигурой речи». Коммандер рывком поднялся, в два шага пересек кабинет и уставился в огромное окно на залитый солнцем город у своих ног. Взметнувшееся волной раздражение внезапно улеглось, сменившись веселой злостью. — Знаете, — негромко произнес он, не сомневаясь, что Амедда внимательно его слушает, — за последнюю неделю мне трижды рекомендовали засунуть свои амбиции… куда-нибудь. — Какое единодушие, — хмыкнул визирь. — О нет, мои оппоненты были едины только в пожелании засунуть их поглубже, в вопросах физиологии они разошлись, — Орсон хищно улыбнулся своему отражению.— Только вот я не собираюсь этого делать. Я добьюсь успеха — станция будет построена в срок, а мощь кайбер-кристаллов подчинена воле человека. «Как ожидаемо. И как наивно». Амедда облизнул губы кончиком раздвоенного языка, пользуясь тем, что Кренник его не видит. — Что ж, не сомневаюсь, что Императора это порадует, коммандер. Надеюсь, скоро вы представите доклад о ваших впечатляющих достижениях. А пока… вас ведь ждут дела, не так ли? — Спасибо, что уделили мне время, визирь, — Орсон склонил голову в безупречном придворном поклоне. «Жаба рогатая! — мысленно ругнулся Кренник, шагая по широкому коридору дворца в сторону выхода.— Посмотрим, что ты скажешь через год, земноводное!»