Ключ. Отрывок.

*** — Я обещал, что позову тебя на помощь, если моей жизни будет угрожать опасность. Но ты, Лена, мой друг, в отличие от принцесс… и поэтому ты вернешь мне мою клятву. Прямо сейчас. — Знаете, Ваше Величество, будь на вашем месте кто угодно другой, я бы так и сделала, — я замолчала подбирая правильные слова, смотря прямо на него и подходя к столу. — Но? — спросил он, когда я встала прямо напротив. Я положила руки на стол и наклонившись к нему в упор почти прорычала: — В прошлый свой приход я ужом извивалась, пытаясь вытащить Королевство из задницы, а вы просто опускаете руки, когда Вам по сути даже напрягаться не нужно. Так что, простите, Ваше Величество, но я буду требовать исполнения обещания. — Требовать не получится, Лена. Я просто верну тебя в твой мир — навсегда. Я задержала дыхание — грудь, казалось, сейчас лопнет, это оказывается больно. Я выпрямилась и отошла к окну. — Не хотите отпускать Гарольда, хорошо. Не отпускайте. Мне вы приказывать не в праве. Я Маг Дороги Королевства. Это правда. Но я еще и Пифия. Я посмотрела на Оберона. Он смотрел, как через толстое стекло: — Возвращайте. Я пройду в этот мир сама. Есть пророчество. Оно должно исполниться. Это закон мироздания. Вы его нарушите? Сможете? — Какая разница — один гейс нарушать или два? Если уж мне суждено умереть клятвопреступником… — Вы не умрете. И вы не клятвопреступник. Я поеду и добуду вам принцев. То есть не вам, а этим дурам, идиоткам, стервам… Вы поняли… — Достаточно, — уголки его губ чуть-чуть приподнялись. — Ты никуда не поедешь, потому что… потому что туда нельзя. А теперь говори и думай что угодно. Ничего не изменится. Я решил. — Вы решили?! Мне захотелось убить его на месте. Если бы под руку попалось что-то тяжелое… я бы швырнула в него, честное слово, только бы стереть с его лица это показное равнодушие, разбить, да хоть надколоть его ослиное упрямство. Он решил, ну вы подумайте! — Получается, это было самоубийство? Выходит, давая обещания принцессам, вы заранее знали, что принцев для них не найдется? Ведь вы даже не пытаетесь бороться! Думаете, Королевство вам скажет спасибо, если вы умрете и бросите его? Ради чего? Зачем? — Не кричи. — Почему, — я заставила себя понизить голос, — почему вы могли позвать меня в дорогу, прекрасно зная, что это опасно для жизни… А я не знала тогда, как посох в руках держать! Вообще ничего не понимала! Тогда мною можно было рисковать? А теперь нельзя? — Тогда я знал, что ты будешь рядом, и, я смогу тебе помочь. Тогда мы все рисковали — ради Королевства, ради целого мира и множества людей. А отправлять тебя… да кого угодно! Отправлять за Ведьмину Печать ради спасения моей шкуры… ты за кого меня принимаешь?! Он по-прежнему смотрел очень холодно. Как будто перед ним по комнате бегало странное, докучливое, не очень уместное животное. Я сжала кулаки — так что ногти врезались в ладони: — Я вас принимаю за мудрого государя. Который знает, что его шкура — это шкура его страны. Она не только ваша! Что будет с Королевством, если вы умрете так… Я запнулась. Мне было страшно говорить то, что я собиралась сказать. — Так глупо? — Оберон поднял брови. — Ну говори… — Так паскудно, — выговорила я. — Нарушив клятву… нарушив эту идиотскую клятву. От измены принца и принцессы Королевство чуть не исчезло с лица земли. Что будет если Король-Маг бросит свое Королевство? Что станет с тонким миром? Со всем этим вашим волшебством? Неужели всем будет все равно? И Королевству? — Понятно, — его голос не дрогнул. — Ну-ка иди отсюда. — Сам иди. Я с места не сдвинусь. И в этот раз я выскажусь до конца и ты дослушаешь. Сначала Эдна, теперь это. Король из тебя хороший, потрясающий, но человек до странности трусливый и пустой. Что с тобой не так? Что тебе не нравится в своей жизни на столько, что ты хочешь уйти? Я закусила губу, Оберон смотрел на меня так, словно я микроб под его ногой. Я знала, стоило мне сделать один только шаг — как мир вокруг перевернется и я окажусь в парке, и даже не потому, что я так хочу, а потому, что он так решил. — Я говорила с Королевой Тумана в прошлый раз, незадолго перед уходом, — он нахмурился от перехода на новую тему. — Она сказала, что выполнит для меня одно желание, и я не задумываясь попросила, чтобы ты жил. Скажи, что я поступила неверно. Может стоило загадать перетащить сюда тонну мороженного? Было бы больше толку. Почему он молчит? Даже глаза не двигаются, только желваки проступили. Накричи, побушуй хоть немного, да хоть ударь, только, мать твою, не молчи! — А ты сам осознаешь почему так яро отказываешься от помощи? — Он только моргнул на мой вопрос. — Ты не хочешь жить. Тебе здесь до того тошно, что ты готов уйти куда угодно. И это прекрасный повод переложить все на Гарольда и свалить в прекрасное далеко. Принцесски-сестрички не поседеют еще минимум двадцать лет, а значит лет через десять можно свалить все на Гарольда, а оставшееся время посвятить своим обидам и разочарованиям. А еще можно уйти в другой мир, тогда время здесь застынет. Не говори, что не делал так. Кажется, я услышала скрип его зубов. Почему же он молчит? — Почему Ланс ушел? — снова сменила я тему. И, кажется, снова в яблочко. Он так сжал кулаки, что все вены проявились. — Не расскажешь? Он даже не обратил на меня внимания. — Может, он просто сказал тебе то же, что и я? Гарольд ведь этого не заметит, опыта жизни маловато, да и ты так его нагрузил с Королевством, а у него еще и семья есть, все мысли о другом. Он вздрогнул? Семья? В этом дело? Я протянула ему руку: — Пойдем со мной. Время здесь застынет, ты немного отдохнёшь, а я тебе немного мозги замусорю. Больше никаких обвинений, криков или вопросов, обещаю. Оберон. Он посмотрел на меня только после того как я позвала его по имени. В его взгляде не было ничего от человека, сухая выжженная пустыня, без капли жизни. Что с ним такое? Не может же дело быть только в семье? С женой ему, конечно, не повезло, и попалась ему истеричка социофобка, да и сына подменили, но ведь столько времени прошло. Сына он уже отыскал, а жену мог и другую найти. Что с ним случилось, что настолько его сломало? — Пойдем со мной, пожалуйста. Когда я злюсь, я всегда обращаюсь к человеку по имени и на ты. Повышать голос на того кого зовешь на «Вы» у меня не выходит. Я неосознанно понижаю человека перед собой до своего уровня, а затем начинаю выносить ему мозг. Так было всегда. Мозг-то я Оберону вынесла, причем так, что маски слетели, а вот как теперь душу собрать — вопрос на миллион долларов. Я не особо надеялась, что он пойдет со мной. Я ожидала всякого: что он наорет на меня, нашипит, молча выставит вон, или выгонит из Королевства, я даже ожидала попытки нападения на меня или даже того, что он захочет меня ударить. Но он взял меня за руку. И, когда я переместилась, он перешел со мной, не делая попыток вырваться или остаться. Он не оглянулся узнать где мы и не отпустил меня после. Он как будто и вовсе здесь лишь номинально присутствует. Нужно его отвлечь. И вот вопрос, чем можно отвлечь путешественника по мирам, Короля-Мага с неограниченными возможностями? Тем более, я не знаю, как часто он у нас бывает, и что он видел, а что нет. Задачка, однако. Оберон смотрел прямо перед собой, шел с прямой спиной и пустой маской на лице, и было его выражение лица до того пустое, что я его не узнавала. В голове проносились мысли, одна глупее другой. Что я могла бы сводить его на концерт какого-нибудь скрипача, ибо музыка всегда лечит, что можно и к дельфинам, с теми же целями, или просто в кино, чтобы отвлечь. А потом сама же себя одергивала: он — Король, наверное, и сам умеет играть на каком-нибудь инструменте, положение обязывает, а дельфины и кино… Он живет в мире магии, а там чего только нет. С каждой секундой мысли проносились все более судорожные, и стали отдавать паникой. В конце концов, я решила начать с простого, и купила нам шоколадного мороженного. Уселись мы в парке, где собственно и появились, кажется, на той же скамейке где сидели с Гарольдом, а может и нет. В грязном пруду бултыхались утки, под ноги лезли воробьи, видимо их тоже подкармливают. Мимо проехала пара велосипедистов. — Знаете, я вам завидую. Не потому, что Вы — Король, и много знаете, хотя и в этом есть своя прелесть. Просто в Вас всегда будут нуждаться, о Вас будут помнить, говорить, вспоминать. Со мной такого никогда не случится. Я обычная. Как в том фильме «просто Гарри», так и у меня — «просто Лена». — Ты Пифия. И Маг Дороги, — не согласился со мной Оберон. — И что? Пифия — это статус, не имя и не прозвище, скорее призвание. Это как стать старостой класса. Вроде и привилегия, а геморроя тоже хватает. А по поводу Мага. Пол года здесь, шесть лет там. Если округлить. Когда я закончу универ, Гарольд будет нянчить внуков, а то и правнуков, понимаете? Когда у меня появятся свои дети, меня уже забудут. Так и должно быть, я не против, так правильно, я ведь не из вашего мира. А вот Вы. Вас будут помнить. По крайней мере до тех пор пока Королевство снова не снимется с места. Пока будет кому помнить. — Откуда такая уверенность? — У нас в мире королевств было как грязи. Империи рождались и умирали вместе с правителями, а жизнь их чаще всего была скоротечной. Но мы все равно помним тех людей, что совершили что-то неожиданное, или прославились в свое правление. И помним не только родных правителей, но и зарубежных тоже. Вас будут помнить, и я хочу чтобы Вас запомнили таким, каким я Вас узнала. Справедливым, гуманным, милосердным. Честным и благородным. Но дело в том, что я больше не вижу этого человека. — Оберон вскинулся, готовый что-то сказать, но я не дала, — я вижу человека, который не хочет бороться, боится рисковать, человека, который опустил руки. Вы сдались. У вас на ноге камень, и есть выбор: барахтаться и всплыть, дышать полной грудью и наслаждаться солнцем, или закрыть глаза и утонуть. Заставить я вас не могу. — Чего ты от меня хочешь? — Оберон откинулся на спинку скамейки, поднял лицо к небу, запрокидывая голову. — Прямо сейчас, узнать причину. Что вас так убивает? Оберон устало выдохнул, после чего устало провел рукой по лицу: — Ланс ушел за Ведьмину печать. Сказал добудет мне Принцев. Я отпустил его и стал ждать. Надеялся на его силу и опыт, верил, что с ним ничего не случится. Печать нельзя открыть пока не вернется тот кто ее последним открыл, или пока он не умрет. Год назад я научил Гарольда, как ее открыть. Он открыл. Ланс умер, из-за меня. Я его не удержал. Тебя я точно не отпущу. Я сидела неподвижно, обдумывая, где Ланс мог так проколоться. Оригинальная Ленка не без труда, но справилась, а Ланс — нет? Странно. — Это не Ваша вина. Как Вы мне тогда сказали? Ланс — боец, и знает, что выбирает. Это было его решение, он так выбрал. Вы можете или смириться, или бороться. Я бы боролась. Уж насколько у меня мало якорей в этом мире, я бы все равно зубами за жизнь цеплялась. А вы нет? Оберон промолчал, но внешне стал более похож на себя. — Люди всегда гибнут, вы вроде были на войне? Должны понимать, не всех можно спасти. На этой планете, — я ткнула пальцем вниз, — каждые семь секунд кто-то перестает дышать. Весь вопрос в том, что происходит после этого. — И что же? — подозрительно незаинтересованно спросил король. — Прощания, слезы, боль, потеря части себя, своей семьи, одного из тех якорей, что нам так необходимы. У меня четыре якоря, и вы в их числе. У Гарольда скорее всего столько же. А у вас? — Якорь? — Люди. Вещи. Дела. То что держит нас на земле, то ради чего мы живем. Для меня: Макс, Вы, мама, Гарольд. Есть еще цепи: статус Мага Дороги, статус Пифии, хотя он себя не проявляет, пророчество, обещания и клятвы, семья. — Вот как. Оберон молчал, толи ему не о чем было рассказывать, толи не хотел говорить, главное, он перестал выглядеть таким убитым. Кажется, я его все же отвлекла. Солнце стало опускаться, птицы запели особенно оглушительно, кажется, у них конкурс, кто зачирикает пронзительнее. Оберон смотрел на темную водную гладь и думал о своем, я тоже о чем-то думала, но больше в фоновом режиме. В голове было почти пусто. — Ты не пойдешь одна, — утвердительно произнес король. Отказ он бы не принял, это по тону понятно. — Хорошо, Ваше Величество. — Учти, Лена. Умрешь, ко мне не приходи. — Договорились, — улыбнувшись согласилась я. Оберон улыбнулся в ответ. Кажется, он снова становится самим собой. Или хорошо носит маски. На улице все также тепло, хотя солнце уже почти достигло горизонта. Скоро закат. Ээээ! Стоп, как закат?! Я на уговоры короля весь день убила, блииин! — Идем? — Оберон протянул мне руку. — Устрою тебе экскурсию по новому Королевству. Переночуешь у нас, завтра подберем тебе компанию, а потом уже в путь. — Отлично, — я ухватилась за руку короля, и мы оба встали со скамейки. Оберон притянул меня к себе и приобнял за плечо. — Спасибо, Светлая.