POV Люси.
После приглашения на бал в доме начала кипеть работа. Сестры очень обрадовались и сейчас же принялись выбирать наряды и придумывать, как бы причесаться, чтобы удивить всех гостей и понравиться принцу. Мне не давали ни на шаг передохнуть, одно слышно: "Золушка, Золушка то, Золушка это". А как только я успела присесть, чтобы передохнуть, мачеха начинала кричать и давать еще больше распоряжений. С этим балом у меня стало еще больше работы: гладить сестрам платья, крахмалить их юбки, поправлять воротники и оборки. В доме все крутилось около этого бала, и только я думала как выбраться из книжки. Мои, так называемые, сестры делали все, чтобы подчеркнуть свою красоту. Хотя их вряд ли спасут красивые наряды и приукрасят их «красоту». — Я, — говорила старшая, — надену красное бархатное платье и драгоценный убор, который мне привезли из-за моря. — Я, — говорила младшая, — надену самое скромное платье, но зато у меня будет накидка, расшитая золотыми цветами и бриллиантовый пояс, какого нет ни у одной знатной дамы. Они хотели выглядеть лучше всех, но для этого им не хватает одного: лицо модели из еженедельника "Волшебник." Чтобы приукрасить свои платья, гонца послали за искуснейшей модисткой, чтобы она соорудила им чепчики с двойной оборкой, а мушки купили у самой лучшей мастерицы в городе. Вся остальная работа была на мне: прически, ленты и пряжки. Для них я была словно идеалом красоты, но это первое впечатление. По их я просто разбиралась в моде и понимала, что красиво и что некрасиво. Никто не умел так прекрасно приколоть кружева или завить локоны, как это делала я. — Золушка, хотелось бы тебе поехать на бал? — спрашивали сестры, любуясь собой перед зеркалом. — Хотелось бы, но в этом платье и башмаках меня не пустят, — ох, какие они грубые и вечно хотят поиздеваться надо мной. Нацу, ты не мог взять хотя бы другую книгу. — Что правда, то правда. Вот была бы умора, если бы такая замарашка явилась на бал, — сказала старшая сестра и громко захохотала вместе с младшей, тыкая в меня пальцами. Их смех прервала мачеха, войдя в комнату. — Золушка, ты тоже можешь поехать на бал, — сказала она, после чего лица сестер помутнели. — Что, маменька, почему Золушка может поехать на бал, — возмутилась младшая сестра, но в словах мачехи я слышала подвох. — Она поедет, если сделает всю работу из этого списка, — мачеха протянула мне в руки список дел со страницу. Впрочем, удивляться нечему, я слышала этот подвох, а сестры как только услышали об этом продолжили смеяться. Я же продолжила причесывать «сестёр», а после продолжила делать работу по дому. Оказывается, это была лишь подготовка к балу, а в день бала присесть даже не успею. За два дня до бала сестрицы от волнения перестали обедать и ужинать. Они ни на минуту не отходили от зеркала и разорвали больше дюжины шнурков, пытаясь потуже затянуть свои талии и сделаться потоньше и постройнее .И вот, наконец, долгожданный день настал. Время близилось к вечеру, и ,когда часы пробили полвосьмого, к дому подъехал кучер в ожидании девиц. Сестры не стали ждать и сразу же уселись в карету, а тем временем мачеха, выходя из дома, сказала мне: — Прости, Золушка, ты не сделала свою работу, — на ее лице показалась легкая ухмылка, — так тебе не место на балу. Проговорила женщина и со злобным смехом отправилась к карете. После белоснежная карета тронулась, и они уехали на бал. Я долго смотрела им вслед, а когда их след исчез за поворотом, мои ноги повели меня в сад. По своим размерам он очень большой, в нем очень много разных деревьев, кустов и цветов, но сейчас меня меньше всего это заботило. Мне нужно было хоть как-то доделать работу и отправиться на бал. — Тебе хотелось бы поехать на бал, не правда ли? — спросила женщина, появившаяся так неожиданно. На вид ей было лет тридцать пять: на лице виднелись морщины, ее белокурые волосы собраны в пучок и эти прекрасные голубые и добрые глаза. Одета она была в голубое платье, поверх которого был накинут синий плащ, украшенный большим розовым бантом, а в руках она держала стеклянную палочку. Все это время она мне мило улыбалась. — Простите, кто Вы? — кроме этого я ничего не могла спросить. Да и как тут можно спросить что-то другое, если перед тобой доброй души человек. — Ты чего, Золушка, не помнишь меня? — удивленно спросила женщина. — Я твоя Крестная Фея. — Прости, тетушка, я замоталась с этой работой, что позабыла обо всем на свете, — сказала я, чтобы не обидеть Крестную, она ведь не знает об увлекательном приключении Люси Хартфилии. — Вот только у меня беда, — отметила я, ожидая помощи, дабы поехать на бал и закончить эту книгу. — Что ж, я знаю о твоей беде и помогу, — сказала фея, — а уж я позабочусь о том, чтобы ты могла побывать сегодня во дворце. Сбегай-ка на огород да принеси мне оттуда большую тыкву! Я побежала на огород, выбрала самую большую тыкву и принесла крестной. Странно, зачем ей тыква, каким образом простая тыква поможет ей попасть на королевский бал, но спрашивать я не стала, нужно набраться терпения. А фея, не говоря ни слова, разрезала тыкву и вынула из нее всю мякоть. Потом она прикоснулась к ее желтой толстой корке своей волшебной палочкой, и пустая тыква сразу превратилась в прекрасную резную карету, позолоченную от крыши до колес. Затем фея послала меня в кладовую за мышеловкой. Ох, самое большое испытания для меня кладовка и мыши. Это уже на наказание смахивает да еще в мышеловке оказалось полдюжины живых мышей. Не знаю, как я их принесла Крестной, но крики были слышны ,наверное, и у сада. Фея выпустила на волю всех мышей по очереди, одну за другой. Едва только мышь выбегала из своей темницы, фея прикасалась к ней палочкой, и от этого прикосновения обыкновенная серая мышка сейчас же превращалась в серого, мышастого коня. Магия есть даже в этой книге, но почему тогда я не смогла колдовать? Не прошло и минуты, как перед мной уже стояла великолепная упряжка из шести статных коней в серебряной сбруе. Не хватало только кучера. Заметив, что фея призадумалась, я робко спросила: — Что, если посмотреть, не попалась ли в крысоловку крыса? Может быть, она годится в кучера? — я сама толком не сообразила, как сказала эти слова. — Твоя правда, — сказала волшебница. — Поди посмотри. В этот раз я не смогла принести крысоловку, из которой выглядывали три большие крысы. Уж слишком мне страшно, поэтому фея сама все сделала, и, выбрав одну из них, самую крупную и усатую, дотронулась до нее своей палочкой, и крыса сейчас же превратилась в толстого кучера с пышными усами, — таким усам позавидовал бы даже главный королевский кучер. — Ну вот, — сказала фея, — теперь у тебя есть свой выезд, и ты можешь, не теряя времени, ехать во дворец. Что, довольна ты? — Но разве можно ехать на королевский бал в этом старом, испачканном золой платье? Фея ничего не ответила. Она только слегка прикоснулась к моему потрёпанному платью своей волшебной палочкой, и старое платье превратилось в чудесный наряд из серебряной и золотой парчи, весь усыпанный драгоценными камнями. Последним подарком феи были туфельки из чистейшего хрусталя, какие и не снились ни одной девушке. Когда я была уже совсем готова, фея усадила меня в карету и строго-настрого приказала возвратиться домой до полуночи. — Если ты опоздаешь хоть на одну минутку, — сказала она, — твоя карета снова сделается тыквой, лошади — мышами, а твой пышный наряд опять превратится в старенькое, залатанное платьице. — Не беспокойтесь, я не опоздаю! — не помня себя от радости, ответила я и отправилась во дворец.Конец POV Люси.