City of Trees

      Четверг третьего ноября обернулся немного дохлой ночью в «The Bar Bar». Намджун и Чонгук, оба сидели, перегнувшись через барную стойку, болтая. — Я собираюсь избавиться от кабельного, — сказал Чонгук. — Это немного сократит расходы. Я делал так в прошлом году. Уже думал о том, чтобы избавиться от своего телефона или интернета тоже? Чонгук фыркнул: — Они нужны мне, чтобы выжить. Думаю, что смогу спокойно избавиться от кабельного. Я обычно играю в видеоигры с телевизора. — Как много денег ты на это тратишь? — Кроме счёта за электроэнергию? Больше ничего. За последние два года я получил пару новых игр на Рождество и прочую фигню, но я не покупал себе их на протяжении почти трёх лет. — По крайней мере, у тебя нет страховки на автомобиль. И затрат на бензин. — Вот дерьмо, мне реально нужна машина. Не напоминай мне. — Тебе и без неё нормально. — О, да? Ты ходил в продуктовый и из него в жаркий полдень в середине лета с грёбаной тонной мешков, которые должны оказаться в холодильнике. — У тебя есть я. Я всегда подвожу тебя. — Может, я смогу стать здесь менеджером. Бог свидетель, что в «Bee Company» мне никогда не дадут повышение. Мне нужно свалить из этого места. Возможно, стоит найти другую работу, например, в «Coffee Fox» или что-то такое. Намджун фыркнул: — Хочешь стать хипстерским бариста? Присоединиться к поезду СКИиД? Начать одеваться, как твой горячий парень? Чонгук прыснул: — Чимин ещё не мой парень, но, чёрт возьми, он одевается классно. Я просто мог бы. — Шучу. Я люблю этих парней. «Coffee Fox», вероятно, лучше, чем работа в «Bee Company». Ты умеешь готовить напитки, и, очевидно, думаешь, что это весело. Возможно, ты увеличишь их выручку, и они заплатят тебе за это. Чонгук рассмеялся. — Я не шучу. Твоя улыбка — это что-то с чем-то, малыш. Бизнес поднялся после того, как ты начал работать здесь. — Погоди, что? — Так и есть. Не так чтобы очень, но некоторые люди стали чаще приходить, как эта женщина средних лет, которая всегда припарковывается в конце и громко разговаривает со своими друзьями. Прежде чем ты появился, она была из тех клиентов, что бывают тут раз или два за неделю. Теперь она здесь почти каждую ночь. Есть и несколько других. Я знаю,что мне гораздо больше нравилось работать здесь с тех пор, как ты появился. Ты хороший собеседник. Это очень важно, — сказал Намджун. Чонгук застенчиво улыбнулся. — Я подумываю сменить работу. Не говори Тэхёну. Если я получу работу, хочу, чтобы он сошёл с ума, когда увидит меня за прилавком. Юнги незаметно подошёл к ним: — Эй, Намджун. Чонгук, почему я слышу о Чимине, трахавшем двух девушек со специальности архитектуры прошлой ночью? Чонгук пожал плечами: — Не слышал об этом. Намджун вздрогнул: — Ауч. Думал, что ты встречаешься с ним. Я имею в виду, я понимаю Тэхёна, но позволять ему спать с другими случайными людьми? — Мы просто оба спим с другими людьми. — Свободные отношения? — спросил Юнги. — Это даже не отношения вовсе. Юнги расстроено покачал головой: — Чонгук, ты встречаешься с самым симпатичным, самым сладким, самым добрым, сексуальным мужчиной, которого я когда-либо встречал, и ты его ещё не взял под контроль? Что не так с тобой? Отрасти яйца! Выскажи ряд требований, если хочешь сохранить его. Чонгук слегка поёжился: — Не знаю, дошли ли мы до этого? Я хочу двигаться дальше, но я не знаю, будет ли он «за». — Я, нахуй, без понятия, но это не закончится ничем хорошим ни для одного из вас, учитывая то забвение, в котором вы оба пребываете сейчас.       Чонгук не был совсем уверен, что это могло значить, но внезапно мысли о его отношениях с Чимином стали напрягать сильнее. Когда он вернулся домой в ту ночь, он едва ли смог достаточно быстро добраться до постели, перекатив Тэхёна на спину и прижавшись к его плечу, забросив одну ногу ему на бёдра — Тяжёлая ночь на работе, медок? — Столько ебучего стресса. Тэхён замурлыкал и начал нежно царапать по кругу кожу головы Чонгука: — Ты знал, что аллигаторы могут умереть от стресса? Они не могут продуктивно избавиться от химических веществ, вырабатывающихся при стрессе. Радуйся, что ты не аллигатор. — Я совершенно уверен, что мне не пришлось бы работать в «Bee Company», будь я аллигатором. Тэхён зевнул: — Представь себе, если бы в обществе было полно бродящих, разговаривающих животных, отбирающих наши места на работе, владеющих бизнесом и прочей хернёй. Возможно, в мире было бы меньше расизма, если бы у нас было видовое разнообразие. — Потом разнообразие просто огребёт всю ненависть. Она должна быть слита куда-то. — Хм. Надеюсь, это неправда. Хотя я не думаю, что ты был бы аллигатором. Думаю, ты будешь чёрным медведем или барсуком, или кем-то ещё. — Не думаю, что я достаточно свиреп, чтобы быть одним из них. Ты будешь белкой. — Я согласен с этим. Может быть, ты будешь ламой. — Боже, нет. — Чёрная крысиная змея. — Становится только хуже. — Намджун был бы вороном, потому что они действительно умные. Юнги был бы чем-то действительно сварливым, но красивым. — Пудель? — О, Боже, да. Сокджин — воробьём, Хосок — Джек-рассел-терьером¹, Чимин — грёбаным карибу² или кем-то вроде того. — А я чем? — Хм, — Тэхён задумчиво проследовал пальцами вдоль челюсти Чонгука и дальше по губам. — Полагаю, ты, вероятно, возненавидишь меня, если бы я сказал «работящая пчёлка». — Ты сам подпишешься на то, что будешь спать на диване.       Тэхён наклонил его подбородок, чтобы взглянуть тому в лицо, и Чонгук увидел, как тусклый свет уличного фонаря обрисовывал черты его лица уродливо жёлтым, а его волосы сияли. Он выглядел мягким и эфемерным. — Я могу остановиться на медведе. Один из тех, что помельче, менее агрессивный. Кем бы ты был, как думаешь? — Я мог бы взять роль медведя. Буду впадать в спячку зимой в тёплой пещере на полгода, верно? — Да, но ты останешься один. Я знаю, что тебе это не понравится. Чонгук фыркнул: — Однако точно подмечено. — Не совсем, — сказал Тэхён, притягивая его к себе ближе и зарываясь в его волосы. — Белки вроде как впадают в спячку, и мне было бы теплее с тобой.