Ученик с последней парты

31 октября       Итан шел домой по тусклой улице, капли дождя расцеловали асфальт. Дома освещались смеющимися светильниками Джека, якобы отгоняя злых духов, но только не детей. Ребята разных возрастов сгруппировались вместе и обходили дома, приговаривая: «Конфеты или жизнь!». Взрослые охотно сыпали вкуснейшие сладости им в корзинки в виде тыкв или специальные мешочки. Особо увесистые мешки дети закидывали себе на спину и тащили домой. Всюду слышался ребячий хохот, но если честно, в этот день он казался особенно жутким, потому что современные костюмы очень даже пугали — настоящая хихикующая нечисть. Взрослые, конечно же, не отставали и некоторые делали себе гримы известных персонажей фильмов ужасов, в ответ пугая малышню.       В детские годы Итана все было как-то попроще, он делал себе костюмы из того, что было, потому что его родителей не особо радовало то, что еще нужно потратиться Итану на специальную одежку. Они вообще не очень любили эту традицию, так как нужно было закупаться кучей сладостей и терпеть постоянные трезвоны и стуки в дверь, не успевая сесть.       Райт оглядывался по сторонам с улыбкой, глядя на счастливых детишек. Так приятно было видеть хоть кого-то радостного. Сам же Итан планировал скоротать этот вечер за несколькими бутылочками легкого лимонного пива, уже осчастливив себя, естественно в тайне от родителей, а то бы они весь мозг съели. Хотя, если честно, то он просто пытался забыться, потому что вот уже несколько дней его мучили мысли о том, что он где-то посеял свой драгоценный альбом. И ладно, если бы его рисунки увидели, но Итан боялся того, что в самом конце в правом верхнем углу он подписал его своим именем, то есть все могли узнать, кому принадлежали эти работы. В особенности одна работа. Он уже миллион раз пожалел о том, что не отправил в мусорное ведро тот злополучный листок с портретом. О чем же мог подумать нашедший, увидев портрет Рэя, нарисованный Итаном? Разумеется понятно о чем, ведь Итана постоянно этим попрекали. К тому же, многие прекрасно знали о том, как они не ладили друг с другом, а тут вдруг такое. Когда Райт размышлял о том, какая была бы реакция Циммермана на это, то он уже представлял его ухмыляющееся лицо и ехидную лыбу, это был бы новый повод для очередных издевок. Но Итана успокаивало одно, что он в любой момент мог бы рассказать о том вечере, когда они вместе курили. Хотя… Кто бы ему поверил? Все ведь знали, что Рэй Циммерман самый натуральный гетеросексуал, который обожал девчонок всем сердцем.       Но у Итана так же проскакивали мысли о том, что вряд ли сейчас что-нибудь бы поменялось. По прошествии двух месяцев он заметил, что Рэй, кажется, сильно изменился за последний год. Если еще в прошлом октябре он вел себя совершенно неадекватно по отношению к людям, как реальный недоумок, то сейчас стало все куда лучше. Детский сад постепенно прекращался. Он не докучал Итана, да и вообще не говорил ни одного обидного слова кому-либо. Ну, не считая черных шуток в сторону Михаэля, но это было действительно забавно. А если бросал издевки кто-то другой в отношении кого-то, то Рэй в этом больше не участвовал, сидя с каменным лицом. Порой Итан своими собственными ушами, в уме разуме, слышал, как Рэй говорил о том, что теперь считает издевательства над кем-то детскими играми и полным бредом. Это не могло не радовать, ведь это означало, что Циммерман и вправду вырос. Но, даже несмотря на это, Райт все равно продолжал беспокоиться о своей утере.       Подходя к дому, за ним увязалась свора хитро хихикающих детей, он слегка улыбнулся, замедлил шаг. Подошва ботинок мягко ступала по тротуарной плитке. Медленнее, еще медленнее… И вдруг! — Бу-у! — обернулся Итан на них, подняв руки вверх и шевеля пальцами в разные стороны. — А-а! А-ха-ха-ха! — протяжно рассмеялись девочки в костюмчиках ведьм, вампиров и фей. — Страшно? — широко улыбнулся Райт. — Это тебе сейчас будет страшно! Конфеты или жизнь! — вскрикнули в один голос девочки, подпрыгнув. — Какие вы отважные, подождите минуточку.       Итан поднялся по лестнице наверх и попытался открыть дверь ключом, но тот не проворачивался, тогда он дернул за ручку и дверь благополучно открылась. Он заметил Кэрол, которая прихорашивалась у зеркала, раскрашивая губы в алый под цвет ее платью, ее смоляные волосы были уложены в изящную прическу и приправлены жемчужными заколками. Неподалеку от нее стоял Альфред, поправляющий черный галстук на фоне бежевой рубашки, дорогие часы на его запястье красиво отсвечивали. Итан на момент застыл, наблюдая за родителями и тут же в голове всплыло много вопросов. — …А вы куда? — О, Итан! — взглянула на него Кэрол и улыбнулась, сегодня она была явно в хорошем настроении. — Привет, мам, — внезапно ласково ответил ей Итан. — Время видел? — встрял Альфред. — Видел. — И где ты был? — грозно спросил отец, нахмурившись. — Я по-моему уже объяснял, что я взрослый и мне не требуется чей-то присмотр, а тем более допросы. — Ты еще поговори мне тут. — Альфред, тише. Чего это ты, в самом деле? Всего лишь девять часов вечера, мы в детстве его спокойно отпускали праздновать Хэллоуин с другими детьми до одиннадцати вечера. — Нечего ему шастать где попало, у него выпускной класс, готовиться к экзаменам надо. — М-м, класс, я, наверно, вообще отдыхать не должен и праздники справлять тоже. — Альфред, успокойся, пожалуйста. Сегодня выходной, Итан имеет право расслабиться.       Альфред промолчал на реплику жены, накинув на плечи строгий пиджак. Он прихватил кожаный кошелек и ключи от машины, еще раз суровым взглядом окатил сына и вытолкнул того из прохода, направляясь к автомобилю. Маленькие девочки, ожидающие угощений, испугано разошлись перед Альфредом и волнительно зашушукались между собой. — А где конфеты? — задал вопрос Итан. — Конфеты? Так… Конфеты…       Кэрол подтерла уголок губ, накинула пальто, повесила на плечо миниатюрную сумочку и, цокая классическими лодочками, отправилась на кухню, открывая шкафчики в поисках сладостей. Итан внимательно наблюдал за всеми ее движениями, а у позади стоящих деток, казалось, уже кончалось терпение. — Вот они, — она достала коробку с конфетами и подошла к Итану, передавая ему коробку. — Спасибо, — он оглядел мать. — А не холодно для такой погоды? — Нет, что ты, мы же на машине, в самый раз, — осклабилась. — Ну… Ладно, — задумчиво произнес Итан.       Кэрол вдруг поняла, что она что-то забыла и ей пришлось подняться на второй этаж. В это время Итан уже вовсю делился сладостями с девочками. Они брали у него столько конфет, сколько помещалось в их маленькую ладошку. На лице каждой из них расцветала благодарная улыбка и они скромно проговаривали: «спасибо». — Берите больше, это за ожидание, — предложил Итан, и радости еще прибавилось в глазах детей.       Они напоследок улыбнулись Райту и прислонили к себе пакетики с корзинками, растворяясь за белым забором. Итан был счастлив, что смог кому-то принести радость. Он поставил коробку на комод, потому что за этот вечер ожидалось много незваных гостей, которые обязательно захотят угощений. — Итан, — произнесла Кэрол, что спустилась со второго этажа. — Закинь свои вещи в стирку, что валяются в ванной. — Ладно. А вы куда? — В кино, может, потом сходим в ресторан, — кокетливо ответила Кэрол. — Класс, — покивал Райт. — Ты тоже проведи время с пользой, я тебе оставила деньги, они лежат за телевизором. — Э-э, хорошо, — Итан выпучил глаза, потому что был очень удивлен. — Давай, — она легонько чмокнула сына в щечку, оставив еле видный алый след, и скрылась за входными дверьми.       Итан стоял в полнейшем шоке и ступоре. «Мне это приснилось?» — думал он, оглядываясь на дверь. Райт и не помнил, когда в последний раз мама проявляла такую ласку к нему, да еще и денег оставила, ее как будто бы подменили. Может на нее так подействовал этот вечер, ибо они, наконец, за долгое время хоть куда-то решили выбраться вместе.       Итан подошел к телевизору, бросив рюкзак возле дивана, и за ним нащупал банкноту. С купюры на него величественно смотрел Улисс Грант. «Полтинник? Неплохо», — улыбнулся Райт. Подобная конспирация, скорее всего, была для того, чтобы об этом не узнал Альфред. Он был достаточно мелочен и скрупулезно считал каждую потраченную копейку. Итан еще с минуту размышлял о произошедшем, всматриваясь в зеленую купюру и, свернув ее и отправив в карман, плюхнулся на диван, включая плазму. Он уже хотел расслабиться, как в дверь опять постучались какие-то дети. «Че-ерт», — устало пролепетал Райт. В чем-то он все-таки понимал родителей, ему так сейчас не хотелось вставать, но приходилось. Он медленно поплелся к двери с коробкой сладостей, его встретили дети протяжным «бу-у», но Итан ничуть не испугался. Он поставил коробку на скамейку, которая находилась на веранде, и велел брать детям конфеты в разумных количествах, чтобы хватило другим, а сам обратно пошел лежать на мягкий диван, по пути выключив свет во всем доме. Плюхнувшись второй раз, он принял удобную позу, теперь-то его точно никто не посмел побеспокоить. Итан монотонно листал каналы, повсюду шли какие-то жуткие фильмы и он решил остановиться на фильме «Психо» Хичкока. Какое чудесное совпадение, ведь кино только началось. Когда-то в детстве Райт уже видел этот фильм и тогда он ему показался очень даже страшным. Хотя он и не любил старые картины, но все же решил, что пусть хотя бы идет фоном, вдруг зацепит, как тогда.       Итан потянулся к рюкзаку и достал оттуда две бутылочки гаража. Он выставил одну на стол, а другую открыл и его встретила легкая дымка. Запах был освежающим, цитрусовым. Райт сделал первые глотки бело-желтого напитка, и во рту почувствовался кисло-сладкий, но не приторный вкус. Он внимательно оглядел бутылку и подумал о том, что какой раз он уже нарушал диету? Второй? Но сейчас это его мало волновало, он хотел полностью раствориться в этом уютном диване за просмотром классики.       В это же время Рэй сидел у себя в комнате, на стуле, укутавшись в теплый махровый кокон из пледа. Он листал сайты уже минут двадцать, пытаясь выбрать хотя бы один путевый фильм. За его дверью послышался звон посуды и вдруг кто-то постучался. — Да? — Я войду? — спросила Дорис. — Ага. — Что ты делаешь? — с нескрываемым любопытством прокралась в комнату она. — Ищу фильм. — Какой жанр? Может я что-то посоветую? — Да не, я чет даже уже не хочу. — Ну ладно, я тебе чай принесла с малиновым джемом, — улыбнулась Дорис и плавно поставила чашку на стол. — Спасибо, — Рэй утомленно запрокинул голову назад. — Ты сегодня никуда не собираешься? — Не-а, а ты? — Думала с Люси встретиться, но потом решила, что лучше дома посижу. Ты же обычно куда-то выбираешься на праздники? — Ага, но я, как и ты, решил сегодня посидеть дома. — Странно. У тебя точно все хорошо? — Ты же знаешь ответ, — слегка улыбнулся. — Ну ладно, принести печенье? — Не-а, спасибо. — Ла-адно, все, ухожу! — Дорис слегка хлопнула дверью.       Рэй еще шире улыбнулся и прикрыл глаза, так было тепло и приятно, когда о тебе заботились. Он еще несколько секунд провел в положении с запрокинутой головой, а после принял обычную позу. Он закрыл вкладку сайта с фильмами, глотнул сладкого чая, прополоскав им рот, и вдруг совершенно потерялся. Рэй не знал, чем себя сейчас занять, было так скучно. Он не хотел слушать музыку, не хотел смотреть какие-нибудь видео, не хотел лазать по социальным сетям, он не хотел ничего, ну, кроме как курить. Все таки, наверно, зря Рэй не пошел на вечеринку, сейчас бы веселился со всеми, дрыгаясь под какой-нибудь модный трек и глуша трезвость дешевым пойлом. Циммерман протяжно вздохнул и полез в карман за блоком сигарет, но не нащупал его там. «Черт», — мысленно произнес он. Рэй встал со стула и начал шерстить в поисках сигарет под подушками, в рюкзаке, карманах кофт, но безнадежно. Он начинал уже злиться: «Да блять, да где?!». — Ма-а-ам! — выглянул из комнаты, крикнув. — А? — Ты не видела мои сиги?! — Нет! — Точно?! — Посмотри у себя в ящиках! — Блин… Точно, — тихо произнес Рэй.       Он подошел к компьютерному столу и начал по очереди выдвигать ящики, тщательно осматривая каждый. Рэй успел под нос сказать матов десять точно, пока копался в собственном хламе. «Повыкидывать все нахер», — сквозь зубы шипел он. Когда Циммерман дошел до предпоследнего ящика, то заметил школьную находку почти недельной давности — тот самый альбом. Он нахмурился и медленно потянулся к альбому, и положил его на стол, продолжая копаться в ящике. Когда Рэй обнаружил пачку сигарет под тетрадками, то очень обрадовался. Достав одну, он ее зажег и с небывалым удовольствием глубоко затянулся, ошарашивая легкие дозой никотинового дыма. «Охуенно», — пронеслась мысль, полная наслаждения.       Рэй устроился на стуле поудобнее и внимательно осмотрел обложку находки, его мучило любопытство от незнания того, что было изображено внутри, он ведь так и не успел посмотреть в тот день, а потом и вовсе забыл про этот альбом. Рэй затянулся еще раз, словно подготавливая себя и, затаив дыхание, перелистнул обложку, открывая для себя детальный рисунок какой-то собаки. «Как только терпения хватило?» — он восхищенно приподнял бровь, всматриваясь в ее черные глаза, полные грусти. Были соблюдены все пропорции, блики, все было на профессиональном уровне. После последовал пейзаж: лес в светлячках. Жуткие сосны возвышались прямиком к ночному небу, но все это казалось сказочным благодаря насекомым, как из Страны Чудес. А молочные звезды… Ими было усыпано все полотно неба, они ярким светом озаряли. И трава на рисунке, будто ожила, заводя танец под прохладный ветер. И кто его знает, что находилось за ширмой деревьев: лесное чудище или великолепное царство, где ждала принцесса. А потом портрет пожилой женщины с добрейшей улыбкой, как отсвет ее души, и морщинистая рука протягивала молодой румяный персик и невозможно было отказать. От этой работы веяло теплом и невольно хотелось улыбнуться.       Работа за работой и на каждую хотелось потратить вечность, не упуская ни одной мелочи, они завораживали своей красотой и реализмом. Это мастерство — поистине дарование Вселенной. Рэй еще никогда не видел такого, восхищению не было границ. Перелистнув очередную страницу альбома, он замер и на момент перестал дышать, будто забыв, как это делается, потому что увидел то, чего, кажется, не должен был. Он поморгал, словно не веря собственным глазам. На него смотрел юноша точь-в-точь он сам. Взъерошенные волосы и бесцветные глаза, очерченные губы и скулы, созвездия веснушек. Чуть сигарета не выпала изо рта. Рэй осторожно провел пальцем по овалу лица, боясь стереть грифель. У него в какой-то момент пролетели мысли, что ему, быть может, кажется, но стопроцентное сходство с портретом не давало уложиться этим мыслям. Он взглянул на дату: «22 ноября». «В прошлом году что ли?» — Рэй, будучи обескураженным, затянулся так глубоко, как только смог. Он попытался прийти в себя и тут же подумал о том, что этот человек наверняка следил за ним каждый день, либо дотошно рассматривал его фотографии, замечая каждый изгиб, каждую линию на его лице.       Циммерман затушил сигарету, прихватил альбом и направился к зеркалу. Подойдя к нему, он стал вертеть физиономией, то и дело смотря на рисунок, а затем на отражение. Даже веснушки расположились почти в тех самых местах, где они были на самом деле. Рэю вдруг стало так приятно, ведь его еще никто не рисовал, хотя может он об этом просто не знал. Он вернулся на стул и, конечно же, ему стало интересно, кто автор этого портрета, хотя в голове мимолетно проскользнула догадка. Рэй стал листать альбом, шли городские пейзажи и даже парочку он узнал — вид из школьных классов. Имя художника напрашивалось само собой, но Циммерман был все еще не уверен. И когда заветная последняя страница выскользнула из пальцев, открывая обложку, на которой были написаны всего четыре тонкие буквы — Итан.       Рэй склонился над альбомом, зарылся рукой в блеклые волосы и закусил губу, расплываясь в глупой улыбке. Он не знал как реагировать на это, что это могло означать? Пазл начал складываться в полноценную картину, в связи с прошедшими событиями. Рэй давно замечал на себе косые взгляды Итана, потом эксперимент, поцелуй. «Бля-ять», — тихо произнес Циммерман, ударяясь головой о стол и тяжело вздыхая. Портрет служил только прямым подтверждением чувств Итана. Ощущение у Циммермана были смешанные, но он, на удивление, не почувствовал омерзения. Скорее что-то другое. Ему не хотелось пойти начистить морду Итану, да и за что? Рэю самому безумно понравился рисунок. Не хотелось застебать Итана. Нет. Циммерман думал сейчас только о том, как рука Райта кропотливо выводила каждую деталь, как тот выносил облик из своей головы на бумагу.       Пока Рэй размышлял обо всем, Итан уже досмотрел до середины фильма и глаза невольно закрывались от скуки, все-таки старые фильмы не для него, какие бы они культовыми не были. Он повертел головой, разгоняя сон и выключил телевизор, оставшись в кромешной темноте наедине с собой. Итан попытался встать, он пошатнулся, все же алкоголь дал о себе знать. «И почему мне так легко напиться?» — с этими мыслями, он отправился в свою комнату, упав на кровать. Спать, конечно, хотелось, но Итан не хотел засыпать так рано. Райт блуждал по комнате взглядом, в надежде зацепить себя за что-нибудь и занять. Рисовать? Нет. Посидеть в ноутбуке? Нет. Домашнее задания? В честь праздников не задавали. И вдруг, взглянув на тумбочку, Итан вспомнил о заветной салфетке с номером. Он выдвинул ящик и достал ее оттуда, вглядываясь в цифры. «Ты серьезно?» — мысленно спросил у себя Итан.       Вообще-то ему показалось это абсурдом, но с другой стороны Кейт же сама дала ему номер и велела звонить, если Итан захотел бы развлечься. Да и зачем упускать шанс, вдруг подружку себе какую-никакую завел бы. Райт потянулся к телефону и начал набирать номер, появился мандраж в руках: «Так, 1-360…». Послышался гудок, Итан уже проклял себя за эту идею и подумал, что девушка ему не ответит, но внезапно: — Алло? — П-привет, — запнулся Райт и его щеки покрылись румянцем смущения. — Это кто? — Не знаю помнишь ли ты, но я тот чувак с улуном из кафе. — Че? Какой чувак? — Ну коровы, чай… — А-а-а, все, можешь не продолжать, — перебила Кейт. — Я вспомнила, ты тот странный чувак у окна? — Да-да. — Итан, кажется? — Да, надо же ты запомнила. — У меня неплохая память. Тебе скучно? — С чего ты так решила? — А иначе зачем бы ты мне позвонил, я же тебе сама сказала, хочешь развлечься — звони. — Ну да, скучно.       В трубке послышался девчачий хохот и Итан услышал, как, вроде бы, хлопнула дверь и громкую музыку. — Что у тебя там? — Да с подружками пьем, ну и не только пьем. — Хэллоуин отмечаете? — Ага, тут охренительный дом и куча алкоголя. — Случайно не на Честнат-авеню? — Блять, да, ты откуда знаешь? — удивилась девушка. — Меня туда тоже звали. — Тут охренеть сколько народу, ты бы видел. А почему ты не пошел? — Не очень люблю такие мероприятия. — А-а, ты у нас домашний мальчик? — кокетливо усмехнулась. — Э-э, неправда, я умею отрываться, — улыбнулся. — М, и как же? — Я тоже могу пить, вот сейчас я выглотал две бутылки пива, а еще недавно я курил травку. — Это делают все нормальные подростки, — рассмеялась. — Это не отрыв. — А что для тебя тогда отрыв? — недоуменно спросил Итан. — Отрыв, м-м, это нюхать кокс в компании незнакомцев, запивая виски. — Это больше похоже на самоубийство. — Неправда. Знаешь, я подумала, что это мне стоило взять твой номер, а не наоборот, прошло столько времени, а ты позвонил только сейчас. — Я ждал подходящего дня. — Врешь. — Нет. — Я первые дни очень ждала твоего звонка. — Вау, — приятно удивился, — не думал, что может кто-то ждать моего звонка. — Да брось, это же было очевидно, — хихикнула Кейт.       Итан повертелся на кровати, улыбка не сходила с лица, разговор шел в правильном русле. Совсем не страшно и руки уже не тряслись, ее голос так бархатисто звучал в трубке, что Райту захотелось послушать его вновь, только уже в живую. И он, набравшись смелости, выпалил: — Слушай, а ты не хочешь провести время вместе, ну, как все нормальные подростки, по твоему мнению? — Ты меня зовешь на свидание? — Нет, — игриво пролепетал Итан. — Нет? Тогда я, конечно, согласна. — Отлично, когда тебе удобно? — Второго ноября, после пяти. — Хорошо. — Эй, Кейт, ну где ты там?! — послышался нервный девичий голос. — Бля, меня зовут, извини. — Да ладно, веселись. — Пока…? — Пока.       Кейт сбросила, а улыбка Итана стала шире, она была как солнце. Райт плюхнулся лицом в подушку, сжимая простынь, эмоции так и хлестали из него. Мысли о том, что он вскоре отправится с кем-то на прогулку грели получше всякого пледа. «Блин, неужели, неужели-и-и», — тихо ликовал Итан.