Сломленные

Иногда Королеве кажется, что случись все иначе, было бы лучше. Она почти не помнит того, что было ДО перерождения. Смутные воспоминания о чужих руках, холодных и липких, ласкающих её тело, о пальцах, проникающих в промежность, почти не тревожат её больше. Теперь она – Повелительница Страны Чудес. Теперь она недоступна для всех, в том числе для чудовища, убившего её семью. «Не могу жить без тебя, Элизабет Лидделл!» Она протягивает щупальце, пытаясь закрыть путь, которым идет дерзкая девчонка. Она почти не помнит её – когда все случилось, Алиса была совсем крошкой. Сейчас каждый шаг её, каждый вдох и выдох причиняют нестерпимую, жгучую боль и пробуждают уснувшую было, ненависть. Сейчас для неё Алиса – соучастница Убийцы и Насильника, того, кто уничтожил её мир. «Волей или неволей, ты все равно будешь моей, Элизабет Лидделл. Ты окажешься в моих объятиях, ощутишь мои поцелуи. Ты будешь моей… любой ценой!» Лиззи вздрагивает где-то глубоко, под тяжелыми наслоениями плоти и холодного упорядоченного рассудка Королевы. Она-то помнит все. Только вот проснуться сложно, бесконечно трудно. «Ты – моя, Элизабет!» …Жадные мокрые губы впиваются в рот, борода царапает нежную кожу. Она пытается оттолкнуть его, позвать на помощь. И видит стоящую на пороге сестру, маленькую, с огромными, широко распахнутыми от ужаса глазами. «Будешь сопротивляться, сверну ей шею» Она дрожит, не имея воли противостоять его угрозе. Топот маленьких ножек слышится короткие мгновения, потом все затихает. А ещё чуть позже все заполняет саднящая боль, когда он овладевает ею. Но кричать нельзя, иначе он навредит малышке. Нельзя кричать, нельзя… …Он тяжело дергается на ней, трется о её тело своим. Его одежда расстегнута, и липкая холодная кожа соприкасается с её кожей. Подкатывает волна омерзения и тоскливого всепоглощающего ужаса. Она смотрит в его глаза, холодные глаза убийцы, чувствует его пальцы на горле. Его…вещь… внутри неё, и от этого ещё противнее и страшнее. В итоге он получил её, как и обещал. Она проиграла… Маленькая фигурка стоит перед ней. Алиса выросла. Теперь это тощая, кожа да кости, истерзанная душевной болью девчонка, но Королеве кажется, что она смотрит в зеркало. Те же глаза, то же выражение, та же неистовая боль, рвущая душу и сердце. На мгновение леденящий ужас и ненависть снова проникают в сердце, но теперь они обращены на того, кто стал причиной. Алиса стоит перед ней, словно измученный ангел, и крылья её, наполовину обрубленные и растоптанные, волочатся за ней по ковру из плоти. «Волей или неволей, но ты будешь моей!» Лиззи где-то глубоко пробуждается и вздрагивает при виде крохотной детали. И тянется, рвется из глубин, овладевая рассудком и волей Королевы. Она язвит, изливает на Алису желчь и ненависть, но чувствует только ужас и боль, совсем как тогда. Она кричит, выходит из себя, пытаясь направить, напомнить, но слов почти не осталось, памяти так мало. И Алиса не понимает, хотя синяки на тонкой шее и на руках свидетельствуют о том, что она проходит через тот же ад, через который пришлось перед смертью пройти ей самой, Лиззи Лидделл. «Сделай так, чтобы это что-то значило! Не обесценивай наше падение!» Лиззи надеется, что Алиса поймет. Пусть не сейчас, позже. Она пробудится от того кошмара, в который заключил её Убийца. Заключил их обеих. «Я никогда не буду твоей!!!» Этот крик вырывается у неё уже после того, как Алиса исчезает в разломе. И Королева корчится и кричит, в неистовстве колотя щупальцами по чему придется. А потом затихает, давая Лиззи снова опуститься в самые глубины дремлющего сознания. Она не сомневается – Алиса найдет выход. Иначе все, что было, не имеет смысла.