Выбирай свой дом

В очередную ночь на звездолете Дискавери Лорка проходит в свою каюту и останавливается на пороге. Шипение закрывающихся дверей сменяется полной тишиной, нарушаемой разве что тихим дыханием. Из-за проблем со зрением слух у Лорки обострился, так что Тайлера, с большой долей вероятности, он бы узнал по звуку его дыхания, даже если бы сам ослеп. — Габриэль, — вполголоса в знак приветствия произносит Тайлер, оборачиваясь через плечо. Тот стоит у окна, за которым простирается бескрайняя головокружительная глубина звездных пространств, в свете которых Тайлер выглядит почти ирреальным. Темная фигура сейчас как никогда лучше гармонирует с болезненным восприятием света Лорки и искалеченной мрачной стороной его же души. И в каком-то смысле все это действительно ирреально и даже абсурдно, ровно настолько, насколько логично и до сих пор непривычно для Лорки происходящее. Его по имени никто из офицеров корабля не называет. Это допущение позволительно Тайлеру только сейчас… и еще каждый раз, когда они остаются наедине, а чины больше не играют никакой роли. — Солдат, — сдержанно отвечает Лорка. Не похоже, чтобы он все же мог адаптироваться и переступить через себя и называть Тайлера по имени. Хотя бы когда тот ждет его самого в ночи в капитанской каюте, куда Лорка сам дал ему свободный доступ. Лорка говорит “солдат”, и это все-таки подчеркивает иерархию. Когда все как один твердят ему, что Дискавери — это научный корабль, а они не солдаты, Лорка думает, что есть один человек, который понимает его мотивы лучше, чем, возможно, весь экипаж. И это подкупает, это заставляет Лорку фиксироваться на идее субординации чуть больше, чем, возможно, следовало бы за закрытыми дверями. Но только кто его осудит? И сам Тайлер не возражает. Сдается, что ему это нравится: в психологическом смысле оставаться в подчинении Лорки, но иметь возможность, а вернее, наглость называть его по имени без когда-либо данного на то разрешения. Идеальный баланс. Тайлер делает несколько шагов вперед, останавливаясь на полпути к Лорке. Во взгляде его микс из азарта и какой-то насмешливости. Только Лорка знает, что еще бывает в его взгляде, когда тот более не облачен в форму экипажа. Это сейчас Тайлер смотрит почти с вызовом. Но Лорка знает, что будет дальше. И знает также, что Тайлер этого тоже ждет. Не имея привычки уклоняться от сути дела, Лорка твердым шагом направляется к нему. Это продолжается уже так долго, что Лорка сбился со счета, какой раз он сбрасывает форму Тайлера на пол своей каюты (за исключением тех двух раз, когда тот был в гражданском, по инициативе самого Лорки). Лорка знает, что психически нестабилен. Но, серьезно, кто способен сохранить рассудок на войне? Какой капитан способен остаться в своем уме после того, как собственными руками уничтожил свою команду? Такие вещи имеют свои последствия. Вот только Лорка совершенно не желает в этом копаться и думать на данную тему дольше пары случайных секунд, не говоря уже о том, чтобы обращаться к врачам, которым он по определению не доверяет. Тайлер тоже не самый уравновешенный человек, которого Лорка знает. Семь месяцев в клингонской тюрьме бесследно не проходят. И для Тайлера тоже не прошли. Так что, возможно, совместная с Тайлером легкая чокнутость — это одна из объединяющих их вещей. Основополагающий фундамент этой связи. Когда Тайлер одевается, чтобы отправиться к себе, то долго молчит, и Лорка не собирается нарушать этой тишины. Лорка стоит около окна, заложив руки за спину, и ждет, когда Тайлер покинет его каюту. Его взгляд, как и выражение лица, бесстрастен, хотя еще пару минут назад он таковым точно не был. — Габриэль, — второй раз за эту ночь Тайлер произносит его имя, — я все думал… хотел тебя спросить: тот инцидент со звездолетом Буран… При упоминании Бурана Лорка внутренне, по-прежнему, напрягается, но это уже просто привычка — так реагировать. — Одним словом, если бы это был я на их месте… Ты бы взорвал меня? — Тайлер немного нервно улыбается, проводя рукой по волосам, словно не зная, куда себя деть, пока Лорка молчит. Лорка слышит, о чем на самом деле спрашивает Тайлер: Тайлер спрашивает, как много он значит и значит ли он хоть что-нибудь. Лорка думал, что после пребывания на клингонском тюремном судне им обоим больше не нужно будет выбирать свою боль. Но Тайлер делает это каждую ночь, раз за разом возвращаясь к нему каюту. А он сам… Лорка бы сказал, что делает то же самое, выбирает эту боль осознанно, не отменяя их встреч, но видя, что собственная черствость добивает Тайлера, а тот лишь молча продолжает принимать ее и мириться с ней. Лорка бы уверенно мог сказать, что выбирает свою боль именно такой, вот только он уже давно не умеет чувствовать полноценно, как и выражать собственные эмоции. Лорка переводит взгляд на стекло, за которым простирается неизменный звездный пейзаж. В нем он привык искать дом и верить, что его можно заметить из любой точки вселенной. Эта иллюзия помогает претерпевать боль, когда она твой долг, призвание и твоя расплата. Лорка сам не до конца осознает, что Тайлер для него и боль, и спасение от нее. И иногда, находясь на поражающих воображение расстояниях, разделяющих звездолет с Землей и Федерацией в целом, Лорка не вспоминает о своей иллюзии, потому что в эти моменты в ней не нуждается. — Я бы убил тебя первым, — наконец, честно отвечает он. Тайлер этому улыбается уголком губ.