Я не могу любить тебя

      Мне больно.       Мне так невъебительно больно, что я который день глушу это алкоголем.       Я устал. Я устал. Я устал.       Боже, пожалуйста, кто-нибудь соберите меня по кусочкам, потому что я чувствую, как распадаюсь на них.       Всё из-за глубины карих глаз и растрёпанных волос. О, они вечно такие растрепанные, что я сомневаюсь, знает ли она о расческе.       Эта девочка сумасшедшая.       Такая красивая и такая сумасшедшая.       Когда она улыбается, я почти забываю, что она — грязнокровка.       Ты бы видел её улыбку. Такую чистую. Такую настоящую, что озаряет глаза и бежит лучиками тонких морщинок к вискам. Боже, я бы отдал все, чтобы она хоть раз улыбнулась так мне.       Я каждый день наблюдаю, как она смеётся. Смеётся над шутками этого рыжего Уизела и шрамированного Мальчика-который-стал-героем. Почемупочемупочему?       Я так люблю её, но я не могу любить её.       И это так больно.       Я никогда не забуду момент, когда осознал, что люблю её. Я никогда бы не променял этот момент на что-то другое. Это было так внезапно и так оглушающе (и так по-дурацки), что, наверное, у нормальных людей так не бывает.       Знаешь, как это было?       Она сидела под деревом. Просто сидела и читала. Читала учебник по нумерологии. Без своих подопечных. Легкая морщинка задумчивости пролегла между её бровей. Губы искусаны. Волосы, как и обычно, выглядят чересчур пушистыми. Глаза блестят. И в этом момент она была так прекрасна в своей естественности, что я подумал: "Черт, я люблю её". Будто что-то давно скрываемое вдруг вылезло наружу, и я совершенно не был готов к этому. Мне будто дали Авадой в самое сердце, потому что я не могу любить её, это неправильно, понимаешь?       Ох, эта девочка постоянно читает. Хотя это же Гермиона. Гермиона Грейнджер.       Мне бы хотелось попробовать её имя на вкус и, кажется, я схожу с ума.       Я схожу с ума от её юбки.       Я схожу с ума от её походки.       Я схожу с ума от её запаха. Господи, она пахнет, как... как амортенция. Как моя амортенция.       Видишь, что она со мной делает?       Я полностью в этом.       Я полностью в ней.       Я так старался никого не подпустить к своему сердцу. Я, правда, старался. Мне казалось, что оно ледяное, понимаешь? Я думал, что неспособен на то, что испытываю сейчас. Я так не хотел никого подпускать. Я так старался...       Но я облажался.       Столько лет выстраивать вокруг себя железные стены, чтобы они просто рухнули в один момент. Потрясающе, правда?       Она так глубоко у меня под кожей. И неважно, сколько я выпью. Она не выходит.       Так много её в моей голове. Точнее, только она в моей голове.       Гермионагермионагермиона.       Даже закрыв глаза, я всё ещё вижу её.       Я вижу её глаза, её сумасшедшие кудряшки, её тонкие руки, её тело.       Я пытался забыться, правда, пытался.       Я пробовал быть с другими девушками.       Но я всегда представлял её, это всегда была она.       Маленькая и милая заучка Гермиона Грейнджер.       И все же какое у неё красивое имя.       В голове проносится её "Отвали, Малфой".       Прежде я никогда так не ненавидел свою фамилию. Такую громкую, знаменитую и чистую. Кажется, я бы снова полюбил её, если бы Грейнджер сменилась на Малфой.       Мерлин, мне бы так хотелось услышать, как она произносит мое имя. Я так хочу узнать, как изогнуться её губы в этот момент и как будет вибрировать её горло. Я бы хотел это почувствовать.       Ведь это так просто.       Пять букв.       "Драко"       Я почти погиб. Я почти пропал из-за неё.       Но этого "почти" недостаточно.       Я устал.       И я падаю.       Прямо сейчас.       Падаю вниз с моста, и в голове грохочет лишь одно: "Гермиона Грейнджер".

THE END