Разбив все грани

      Мутные стекла преподвального помещения застилали ледяные капли всем уже надоевшего дождя. Он преследовал петербуржцев везде: в деревнях и области, за границей и на юге страны. Многие сетовали на свой родной город за такой подарок на окончание учебы или начала отпуска. Целыми июльскими днями улицы заливали ливни, сменяющиеся следующими с калейдоскопической скоростью. За городом было еще хуже: ветра часто сносили крыши обветшалых домиков, которыми никто не занимался, а они грозили в один день прибить кого-нибудь ненароком.       Многие смеются, говоря: «Питер похож на беременную женщину» или «депрессивный город — как смысл жизни». Всегда было до слез смешно слышать о новых шутках по поводу Санкт-Петербурга и его северного расположения, некоторые просто абсурдные. Но именно этот город называют культурной столицей, и именно этот город большинство иностранцев посещают и безошибочно назовут, забыв о Москве.       Гудевшие мышцы ног рыдали так же горько и отвратительно, как и дождь, встретивший ранним утром людей, спешащих по своим делам. А только вчера солнце ярко сияло на небе, а воздух был пропитан тысячей ароматов свежих цветов и надежд на будущий год. Жаль, что не все сбудутся. Как и моя мечта начать учебный год с хорошим настроением, но все перечеркнула физкультура, стоявшая по расписанию первым уроком второго сентября.       Запах в спортивном зале стоял ужасный: за лето неведомым образом успела образоваться плесень на дальней стене помещения, а разделительные линии на полу практически стерлись. И это называется Аничков лицей, дворец пионеров, красоты и творчества. Кто бы последил за нижними этажами, ведь все озабочены лишь классами для бесплатной внеурочной деятельности. Меня всегда раздражала эта сторона школы. После четырех здание наполняется беспардонными детьми, они лезут во все щели, словно тараканы, матерятся и лицемерят. Вот тебе и культурная столица с культурными людьми. — Карпова, чего застыла? Если в тебя попадет мяч, не смей бежать ко мне и писать докладную на виновника, — прокричала Марина Владимировна, уклоняясь от очередной подачи волейбольного мяча. Спустя мгновение она набрала побольше воздуха в легкие, и оглушительный свист отразился от стен, пронизывая всю черепную коробку, бестолково хранящую одну единственную извилину. — Звонок, идите переодеваться, а то не вы одни огребете за свое опоздание.       Я тяжело вздохнула, расслабляя напряженную спину, и обернулась. Одноклассники поспешили уйти в раздевалки, чтобы быстрее покинуть этот чертов зал, пропахший сыростью и влагой. Когда санитарная инспекция заявится в лицей? Как можно заниматься физкультурой в таких условиях? Мимо меня проскользнула низенькая новенькая, и я попыталась вспомнить её имя, но, к сожалению, в голове было пусто. В этот раз в наш класс перевелось намного больше людей, чем ожидалось, наверное, все решили взяться за голову перед экзаменом всей жизни. — О чем думаешь? — прозвенел где-то справа от меня мелодичный голос: я безошибочно узнаю его везде. Алина задорно улыбнулась мне, поправляя мешковатую толстовку. Ее шоколадные глаза загадочно блестели, и мне никогда не удастся разгадать их тайну, если только Алина сама не захочет. — Я слышала, в этом году у нас будет много новых учителей. — Старым сучкам наконец-то дали понять, что они не нужны? Господи, я дожила до этого дня, — хмыкнула я, — видимо, темные силы постарались, потому что и новеньких у нас, как мух на говне. Откуда они все повылазили? Алина рассмеялась. — Но знаешь, мальчики довольно симпатичные, особенно тот… — она задумчиво закусила губу, прикладывая палец к подбородку, — с длинными волосами… чёрт, забыла, как зовут. — Женя, — ответила я, замечая его в компании зазвездившихся ребят нашего класса. — Ну да, он привлекательный. Жаль не в моем вкусе. И зря он связался с этой кучкой идиотов. — Да ладно, тебе же нравился Егор пару лет назад, — хихикнула Алина, кидая многозначительный взгляд на высокого парня в черной майке, стоявшего среди трех парней и двух девушек. Он возвышался над ними, словно негласный лидер. В прошлом году он проколол себе правое ухо, и ходило множество слухов последующие несколько месяцев, связанные с его предпочтением в сексуальном плане. Такое ощущение, что по проколу в ухе можно определить гея, лесбиянку или натурала. Смешно.       Лиля что-то громко сказала, но я не разобрала ни слова, и их компания разразилась хохотом. Порой мне было завидно, что она имеет такие шикарные белесые волосы, завивающиеся на концах от природы, что Вика (вторая девушка, посвященная в братство звезд) обладает чистыми зелеными глазами, как свежая трава в дождливую погоду. Но все же, меня устраивала моя внешность, даже если и хотелось иногда перекраситься в безумный цвет, вот только никто мне этого не позволит, пока не исполнится восемнадцать. — Этот Светлов всем нравился, — фыркнула я, складывая руки на груди и радуясь, что не вхожу в число восьмиклассниц, ищущих встречи с нашим классом, точнее с Егором. — Пошли уже, а то и правда, не хочу опоздать на следующий урок. — Говорят, у нас новый учитель по биологии, — ответила Алина, первой устремляясь в узкий коридорчик, ведущий к женской раздевалке. — И причем довольно симпатичный. — Тебе все кажется симпатичными, — сказала я, обгоняя подругу и открывая дверь в душную комнатку. Окно, видимо, никто не догадался открыть. — Давайте откроем окно! — взмолилась Ира, проскальзывая между мной и дверным косяком. Она театрально замахала руками (как будто это поможет) и сморщила лицо.       Я не любила физкультуру именно из-за этого. В душных раздевалках не было ручек на окнах: учителя решили, что мы можем таким образом сбежать с уроков, поэтому приходилось терпеть сухой воздух, представляющий собой собранный запах еды, духов, дезодорантов и пота. Хотя последнего я не уловила. Похоже, никто не выкладывался сегодня по максимуму. Растолкав одноклассниц, стоявших около скамейки с моими вещами, я быстро натянула на себя джинсы и джемпер и выскочила из комнатки, наконец-то вдыхая полной грудью.       Спортивный зал опустел, и лишь тёмная плесень одиноко излучала не самые приятные ароматы. В этот раз Алина вышла в числе первых, что было не характерной её чертой. Обычно она ждала до последнего, определенно, ей тоже пришлось не по вкусу то зловоние. Я никогда не понимала в чем смысл её любви к мешковатым свитерам, которые не скрывали недостатки, а наоборот увеличивали фигуру в несколько раз. Но сказать подруге об этом мне не хватало сил.       Спустя пару минут мы были на нужном этаже, на котором было столько людей, что глаза расползались в разные стороны от обилия незнакомых лиц. В этом году пришло много восьмиклассников, намного больше, чем, если взять всех из позапрошлых годов. Я со вздохом пробиралась к нужному кабинету, где оказался клочок пустого места и несколько моих одноклассников.       Здесь отчётливо был слышен запах дорогой туалетной воды. Странно. Будто в кабинете находился не молодой специалист, а один из представителей отдела образования собственной персоной. Я стояла возле двери, задумавшись. Алина, казалось, уже забыла о моём существовании, изучая взглядом новеньких парней. Не знаю, насколько бы ещё затянулось это бездействие, если бы мой одноклассник — Вася Лифортов, не вышел бы в этот момент и не ударил меня дверью прямо в лоб. — Ау, блин, осторожней, — на мой раздражённый вопль обернулась Алина и ещё половина людей, проходивших в этот момент по коридору. Чёрт, сейчас не хватало только шишку на половину лица и ссоры с одноклассником. Учебный год начался, как нельзя, круто. — Я тут причём? Это же ты стояла возле двери. Как я мог тебя заметить?       Как же я могла забыть, что именно Вася всегда строит из себя правого, пытаясь уйти от ответственности и не сказать простое «Прости». Но, возможно, в этой ситуации он прав. Он, и правда, не мог меня никак заметить. — Ладно уже, пойдём что-нибудь холодное найдём у медсестры. Некрасиво будет, если шишка появится.       Что? Пытаясь понять, что это происходит со мной наяву, я несколько раз моргнула и потёрла глаза. Нет, это не сон. Минуту назад, казалось, он был раздражён и готов меня ударить, лишь бы только не остаться виноватым. А сейчас красный, отводящий взгляд, предлагает мне свою помощь. Господи, так он и правда выглядит милее. — Да, — я улыбнулась, окликнув Алину. — Предупреди учителя, что мы опоздаем. — С тобой точно всё будет в порядке? — Да, не беспокойся, — в ответ я увидела подтвердительный кивок, после чего последовала за Васей.       Не знаю, услышала ли она мою последнюю фразу, заводя новых друзей. И вообще, был ли мне адресован этот кивок, но делать было нечего. Думаю, что моя физиономия не станет краше, если на ней выскочит огромная шишка. К счастью, мне не пришлось идти слишком далеко, в гнетущем молчании с Васей, так как кабинет медсестры находился на том же этаже, что и класс биологии. — Анатольевна, — крикнул Лифортов, одновременно стуча в дверь, из которой послышался глухой отклик «Войдите». Проблем со здоровьем у меня практически не было, поэтому я редко посещала этот кабинет и не особо помнила расположения мебели и остальных нужных предметов. — Учебный год только начался, Вася, а ты уже собираешься просиживать у меня все уроки, — в голосе Аллы Анатольевны было не раздражение, а скорее какая-то ирония, что смутило меня. — Не сегодня, — улыбнулся Вася, во все свои тридцать два зуба, — тут немного другое. Как сказать… в общем, есть что-нибудь холодное? — Посмотри в шкафчике, — взгляд молодой женщины перешёл на меня. — Что, решил позаботиться о своих друзьях? Это что-то новенькое. — Блин, не говори под руку, — его голос показался мне раздражённым.       Алла Анатольевна встала из-за стола, направляясь ко мне. Поняв, что сзади подошла медсестра, Лифортов отстранился. Она же принялась осматривать моё лицо. Но я уже перестала обращать внимание на то, кто и что сейчас делает со мной. Глаза бегали по идеально белым стенам кабинета, а голова была забита кучей вопросов. Например, почему Вася, обычный одиннадцатиклассник, может легко обращаться с ней на «ты»? Может, они знакомы? Или вообще дальние родственники? Наверное, я бы смогла придумать ещё, по меньшей мере, сотню таких вопросов, но меня отвлекли слова медсестры: — Можете идти. Всё должно быть в порядке, по крайней мере, с лицом. В любом случае, больше не впечатывайся ни во что. — Ага, — монотонно ответила я, покидая её кабинет и выходя в мрачные коридоры, ведущие к классу биологии. Не скрою, тогда я напрочь забыла о том, что уже начался урок, и о том, что у нас новый учитель. По словам Алины «молодой и симпатичный». — Вась, поторопись. Звонок был минут десять назад. Это в лучшем случае.       По-моему, из его уст раздалось что-то на подобии «зануда». Хотелось обернуться и сказать в ответ парочку «ласковых» слов, но… он ведь не со зла. Да и сейчас нужно было бы его поблагодарить за помощь, нежели огрызаться. Да и не такой уж он плохой. Наверное…       Ещё пару поворотов и мы уже были перед классом. Как ни странно для нашего класса, но в кабинете стояла идеальная тишина. Хотелось даже переспросить у своего одноклассника, стоящего рядом, туда ли мы пришли. Но посмотрев ещё раз на табличку, висевшую на двери, с надписью «2.9, Биология», я поняла, что все же это тот самый класс. Ладно, не стоять же мне у двери до звонка. — Простите, я… — дар речи пропал в одну секунду, когда я подняла глаза. У доски, опёршись на стол, стоял молодой парень, в чёрном костюме. И нужно признать, он ему невероятно шёл! — Ну, и что же ты? — его взгляд перешёл с класса на меня, отчего сердце ушло в пятки, — продолжай.       Наш учитель. Учитель биологии. Серьёзно? Да он скорее похож на одиннадцатиклассника. Ну, или максимум на какого-нибудь первокурсника. Немножко беспорядочные чёрные волосы, только что появившаяся щетина, идеально выглаженная белая рубашка, с каким-то непонятным оттенком, обтягивающий весь торс пиджак. — Оу, прости, — он почесал затылок, растягиваясь в какой-то мерзкой улыбке, — я не заметил молодого человека рядом с тобой. Тогда можешь не объясняться, сам всё понимаю. Садитесь. Класс рассмеялся. Даже Алина, хоть её лицо выглядело понимающим. — Разве подобает учителю так себя вести, — фыркнула я, направляясь к парте, где сидела Алина. — Что? Мне это не показалось? А разве подобает ученице престижного лицея приходить к середине урока только из-за того, что она развлекалась где-то со своим кавалером? — его, уже такое ненавистное мне лицо, начало казаться ещё более довольным, чем раньше. Вот же садист! Получает удовольствие, унижая других. Причём своих учеников. Не думаю, что именно таким должен быть учитель. — Ладно, ладно. Не обижайся. Кто ты там у нас… Карпова. Лично для тебя, я — Евгений Дмитриевич, ваш новый учитель биологии. — Надеюсь, временный, — прервала я язвительным тоном нудное и, наверное, длинное, приветствие. Но он, казалось, не услышал этого, переходя к новой теме «§1. Организм как биосистема».       Долгожданная перемена. Урок затянулся как-то надолго, хоть я и не слышала ни одной фразы биолога. На протяжении всех тех лет, начиная с шестого класса, как раз тогда, когда и начался такой предмет, как биология, она была одним из самых любимых уроков, на который я ходила с удовольствием. Даже планировала связать свою жизнь с этой наукой. Теперь я понимаю, почему некоторые ученики ненавидят уроки из-за учителей. Не думала, что с первой встречи человек может так начать бесить. Тем более учитель. Это его особенность. Своими поступками он легко может довести любого до белого колена. Хотя это может быть его своеобразной прелестью. Для некоторых! Я отогнала дурные мысли от себя так же быстро, как они появились у меня в голове.       Ещё несколько уроков пролетели быстро, но не менее нудно. Чёрт, я устала до потери пульса. А ведь ещё только второй день учёбы. Сделала я всего несколько шагов, как уже был заметен в конце коридора знакомый силуэт. Как раз-таки его я не могла ни узнать. — Саша, — мой зов был настолько громким, что, казалось, его услышала вся школа. — Привет, Ника, — парень направился в мою сторону, растягивая сухие губы в улыбке. Через мгновение его руки были уже на моей талии. — Пойдём домой?       Дождавшись моего подтвердительного кивка, Саша спрятал телефон куда-то далеко в рюкзак. На протяжении всей дороги домой (к счастью или же нет, мы живём рядом), мы разговаривали о новых учителях и учениках. Придумывали различные шутки и истории. — А что скажешь насчёт биолога? — такого я не ожидала. Сейчас Саша выдвинул то, чего я не хотела слышать вообще. Но отвечать придётся в любом случае. — Не знаю даже, по-моему, его поведение какое-то слегка некомпетентное, — парень молчал, но глаза его были слегка удивлёнными. — А в чём дело? — Да ни в чём особо, — он остановился, разворачиваясь ко мне, — мы пришли.       Может, он хотел ещё немного побыть рядом со мной, прогуляться, поболтать. Вот только сейчас у меня не было никакого желания. Его вопрос о биологе испортил всё настроение и убил желание прогуляться. Или побыть вместе ещё хотя бы минуту. Отстранившись, я быстро попрощалась, не растягиваясь на длинные речи.       Добежав до седьмого этажа, как раз, где находилась моя квартира, я облегчённо вздохнула. Да, я могла бы поехать на лифте, но какой бы на первый взгляд идеальной не была моя фигура, у меня всегда были некие комплексы. Тем более в тот момент, когда смотрю на тело своей мамы, к которому нет ни одной причины придраться. Как только за мной хлопнула дверь, я сказала уже привычную фразу «Я дома». Обычно, в ответ мама наказывала мне, чтобы я быстро переодевалась и шла кушать. Но сегодня в ответ было лишь какое-то странное молчание.       Насторожившись, я поставила сумку и отправилась просматривать комнаты. Дома были все. Мама, папа, кошка Люся, ну, теперь уже и я. По лицам родителей и накалённой атмосфере было видно, что сегодня произошла очередная ссора. Это было настолько привычным и очевидным, что не хотелось даже переспрашивать, надеясь, что я всё же ошиблась. Чёрт, уже пропал всякий аппетит. Видимо, опять сразу же придётся идти делать домашнее задание, а потом пить целый список таблеток, при этом жалуясь на постоянную боль. Вот только весь этот убитый настрой и, уже не первую за день, цепочку мыслей, прервал один звонок. Звонок Алины. — Опять привет, дорогая, — вечно позитивным голосом пропела подруга, — мы с ребятами собираемся сегодня зависнуть в клубе. Ты с нами? — Прости, но я… — Видимо, я немного неправильно выразилась, — перебила она, — но я хочу, нет, настаиваю на том, чтобы ты пошла. Или ты с самого начала учебного года полностью в учёбе? Смотри, а то так на всю жизнь одна останешься со своими книгами. — Твои шутки сейчас неуместны, — пусть юмор Алины был обиден, но сейчас он был как раз кстати, и смог поднять мне настроение. — Ладно, я в деле. Сейчас соберусь, а ты зайди за мной. — Замётано, заучка, — она сказала это с долей насмешки, на что потом получит длинную монотонную речь. Хотя это не заставит её извиниться, а только станет поводом к большим подшучиваниям. Не услышав моего последнего слова, она сбросила трубку, вероятно, спеша собираться и идти к моему дому.       Надев своё, пусть не самое любимое, но стоящее платье и в тон туфли на высоком каблуке; уложив волосы; накрасив губы, довольно-таки яркой, помадой; нарисовав стрелки, которые явно дополняли накрашенные ресницы, я была готова выйти. Весь мой энтузиазм и решительный настрой прервало появление матери. Нда, она была мастером появляться везде в «нужное время». — Куда это ты собралась? — недовольство мамы было видно сразу, — учебный год только начался, а ты уже таскаешься где попало, вместо уроков? Не забыла, что у тебя должна быть золотая медаль? — Да помню я всё. Уроки сделала, вернусь к полуночи, — это была шикарная ложь. Но сказав я что-нибудь иное, сидела бы уже запертая в комнате, зубря параграф за параграфом. — Не волнуйся, всё будет в порядке. Ты же меня знаешь… — Звучит не очень убедительно, но, так и быть, поверю тебе.       У подъезда уже стояла Алина. Дорога до клуба была не такой весёлой и интересной, как ожидалось, так как единственное, что я слышала, так это: насколько я безответственная, что заставила её ждать. Но не только дорога, но и само нахождение в клубе. Начало было захватывающим, но это последнее, что меня радовало. Музыка, напитки, танцы. И это ещё не половина даже. Это способствовало хорошему настроению. Знала бы я, что всё хорошее настроение может испортить появление одного человека. Догадайтесь, кого? Евгения Дмитриевича! Именно его. Ну и что же такой весь «правильный» учитель делает в таком месте? Думаю, мне здесь больше делать нечего. — Алина! — музыка заглушала всё, что я говорила, но, к счастью, хватило всего одного раза, чтобы она услышала. — Послушай, не обижайся только, но думаю, я уже пойду. — Только не говори мне, что причина этому он, — взгляд уже немного не трезвой подруги медленно обращался в сторону человека, которого сейчас мне хотелось не то, чтобы не видеть, а даже не знать вовсе. — Не делай вид, что не понимаешь. Я о биологе. Вот только тут тебе волноваться больше не о чем. Поскольку, нас он уже видел и даже обещал припомнить тебе твоё «рвение к биологии». Но вряд ли он это всерьёз. — И это ты считаешь «не о чем волноваться»? — я схватила сумку с вещами, выбегая из клуба, переполненного молодёжью. — Черт, достало! Как же всё достало!       Дома я оказалась так же быстро, как испарилась из поля зрения подруги. Сразу же, как я вошла в свой подъезд, затем в квартиру, а потом и вовсе в свою комнату, рухнула на кровать. Сон выдался крепким, но не долгим. Когда я проснулась, стрелка часов была на пяти часах и сорока минутах. Очень рано, учитывая то время, когда я обычно встаю. Однако у меня было время подумать о многом. И, причём, немало времени. Голова была забита множеством вопросов. Например, почему же я так резко повела себя в клубе перед уходом. Почему становлюсь вспыльчивой при упоминании о нём. И почему теперь так хочу побыть одна. Не верю, хотя нет, не хочу верить, что случай вчера на уроке так повлиял на меня. А ведь, правда! Чего это я так переживаю? Он ведь никто для меня и его мнение ничего не значит, чтобы я так себя вела! «Так, Вероника, успокойся. Ты — свободный человек». Наверное, эта фраза уже не действует на меня так же убедительно, как раньше.       Как только минутная стрелка на часах сделала ещё восемьдесят оборотов, позвонил будильник, оповещая меня о том, что уже семь и мне пора вставать, и начинать собираться. Открывая шкаф, я приступила к выбору одежды на сегодня. Немного не стандартный гардероб для той Вероники, что была в прошлом году: чёрные, расширенный на концах брюки, вдоль которых проходило множество тонких вертикальных линий белого цвета; белая полупрозрачная блузка, не застёгнутая на две верхние пуговки, из-за чего чётко выделялись ключицы; идеально дополняли этот образ чёрные туфли-лодочки. В таком виде я скорее похожа на какую-то учительницу, которая на своей работе думает никак не о том, чтобы научить учащихся чему-то. Привычный макияж и причёска… теперь всё! Можно идти в школу и с гордостью носить звание «зрелой одиннадцатиклассницы». Наверное, теперь в списке тех, кто не соблюдает правило школьной формы, появится ещё и моё имя. Но всё же, не понимаю этого. К деловому стилю относится одежда нейтральных тонов: чёрный, белый, серый, тёмно-синий. Тогда какая разница как она выражена? Думаю, было бы не очень красиво, если бы все девушки ходили в юбках на десять сантиметров ниже колен и в кофтах без декольте, закрывающих абсолютно всё, что только можно. Как-никак, на дворе двадцать первый век.       Первым уроком в моём школьном расписании стояла математика, после английский, информатика… и последним — биология! Блин, второй день подряд. За что? Господи, чем же я так провинилась? — Доброе утро, — сзади раздался, всегда приятный мне, голос Саши. Его ладони закрывали мои глаза, издавая неимоверное тепло, — угадай кто? — Дурак, не пугай так, — моё ругательство скорее выглядело, как нелепая шутка, — сразу было понятно, что это ты. Как вчера время провёл? — Ты о клубе? Сразу, когда узнал, что ты ушла, пошёл вслед, надеясь найти тебя. Но ты ужасно быстро бегаешь, — наш звонкий смех, звучащий в унисон, раздавался по всем коридорам. Я любила такие моменты. Мы находились вдвоём, хотя вокруг толпы других учеников. Это был отдельный мир. Только наш… но такие моменты у нас всегда были минутными, поскольку потом появлялись Алина и другие друзья, или же просто знакомые, лица которых я видела раньше где-то рядом с собой. Всё же, если подумать, то поимённо я знаю половину всех тех, кто тусуется рядом, человеком больше меньше. В принципе, не нужно мне знать всех.       Звонок первый, второй, третий… Так пролетают уроки. Часы на моей руке уже оповещали о том, что через пятнадцать минут закончится пятый урок, а следующим будет биология. Вырвал листик из тетради, я мигом написала небольшой текст «Предупреди классную, что мне стало нехорошо, поэтому я ушла домой», добавив ещё несколько различных рожиц, я аккуратно свернула листик и передала его Алине, как можно незаметно. Лицо её выражало недовольство, а ответ я получила довольно быстро. Идеальным почерком она написала одно предложение, в котором изложила просьбу, чтобы я разобралась со всем сама, а не вмешивала её. Этого стояло ожидать. Каждый раз я просила Алину как-то отмазать меня перед учителями, за что потом получали мы обе. Ладно, похоже, придётся пойти и выдержать этот один адский урок. Тогда, если не уйду вообще, то опоздаю.       Пятнадцать минут в туалете были очень занятными. Я успела поболтать с несколькими «главными звёздами» нашей школы. Вот только это звучало не в хорошем смысле. Оказывается, не одна я прогуливаю уроки в туалете. И, что больше всего меня удивило, в этот список прогульщиков входили не только девушки, но и парни. Звучит странно, но да, это так. Парни прогуливают уроки в женском туалете. Хм, это довольно умно. Ведь учителя никак не будут их искать в этом месте.       Ну, что ж, время пришло. Пора идти на урок. Главное, не попасться никому из учителей, а тем более, никому из администрации. Как и ожидалось, встретил меня Евгений Дмитриевич очень любезно. Парочка шуток в мой адрес, и я уже сижу за своей партой, а он, нагло развалившись на своём рабочем месте, выбирает отвечающего. — Пойдёт у нас к доске… О, Карпова, прошу, — он поднял голову на меня, встречаясь с моим недоумевающим взглядом, — блесни-ка своими знаниями.       Я робко встала из-за своей парты, идя к доске. Каждый мой шаг был всё больше и больше неуверенным, тело покрылось холодом, а руки дрожали. В этот момент я вспомнила, или скорее осознала, что не учила то, что было задано. Точнее, даже книгу не открывала. А всё потому, что одну половину того времени, которое я могла бы учить домашнее, я пробыла в клубе. Ну, а вторую — проспала. А сейчас я стою у доски уже битые три, может больше, минуты и молчу, при этом чётко понимая, что краснею. — Ну, — продолжал сверлить взглядом учитель, — что скажешь? Может хотя бы прорычи, прокукарекай что-нибудь, чтобы мне было за что поставить тебе твою, ещё пока незаслуженную, двойку, — получив в ответ лишь моё молчание, он продолжил, — садись, Карпова. А то ещё тему новую объяснить не успею, если такое случится, то будет у меня весь класс таких «отличников», как ты. Сегодня, после всех уроков, ты никуда не уходишь, а остаёшься здесь, и тогда уже я буду лично тебе объяснять эту тему. Но это единственный раз, другого такого случая не будет: ни с тобой, ни с кем другим.       Сидя за партой и, покорно записывая каждое слово биолога, я никак не могла прийти в себя. Неужели это всё происходит со мной? Это последний урок, после которого я остаюсь разбирать с ним прошлую тему. Да, вдобавок, ещё и наедине. Вот попала-то! Теперь мне точно никаких клубов не видать. Если ещё и родители узнают, то придётся вообще забыть, что это такое. Сейчас я не могла понять то, чего я хочу больше: чтобы поскорее закончился этот урок или же, наоборот, чтобы длился дольше, отсрочивая наш, так называемый, факультатив. Но, как бы я того не хотела, это бы всё равно случилось. Однако, для меня, слишком быстро! Наблюдая за тем, как торопятся мои одноклассники домой, я находилась в отчаяние. Может быть, кто-то мне завидовал, поскольку многие девушки говорили, что хотели бы оказаться наедине с таким, как он. И тогда бы точно не упустили такую возможность. Но я готова была отдать всё, чтобы этого не было. Но ещё десять минут до того, как опять прозвенит звонок, в классе появится Евгений Дмитриевич, а я буду выслушивать ещё кучу упрёков, а не тему. В такие моменты всегда понимала, насколько быстрым бывает время, и что мы, люди, бессильны перед ним. — Ну что, ты готова грызть гранит науки? — в кабинете появилась фигура учителя, которая, кажется, так и блестела, озаряя всё вокруг позитивностью. — Ага, — глухо. Ещё более глухо, чем ожидалось, ответила я, — с чего начнём? — С того, что ты ответишь на несколько моих вопросов. Первый: почему ты постоянно опаздываешь на мои уроки, выражая явное желание вообще не быть там? Второй: почему ты не готовишь домашнее задание, хотя видно, что тебе это нужно и интересно? Третий: какого чёрта вчера ты делала в клубе, — было видно, что он ещё не собирается останавливаться. Откуда у него взялось столько вопросов, ответьте мне кто-нибудь, — и, самый главный, четвёртый: что творится в твоей, ещё пока что глупой, голове? Как я понял, ты хочешь золотую медаль. Если ты завалишь хотя бы один мой предмет, то не видать тебе больше никакой золотой медали. — Глупой? Я бы была первой, кто ходил на ваши уроки, если бы вы не вели себя так! Ладно бы ещё со всеми, но только со мной. Даже сегодня вызвали меня, зная, что я не подготовилась, опозорили и сейчас сидите, строя из себя правого. — А разве я не прав?       Я оробела, сердце ушло в пятки за долю секунды. Этот его взгляд… Казалось, он видит меня насквозь, прощупывая каждую долю моего тела и разума, оставляя меня совсем безоружной. — Если ты не подготовилась, то не должна ходить со своими компаниями, где ни попадя. Я же имею права вызывать, кого захочу, сегодня тебя только за то, что опоздала. Видишь в этом ещё какие-то личные мотивы? Если так хочешь, то я могу тебя прямо сейчас отправить домой, поставив при этом неудовлетворительную отметку и добавить замечание за не подготовку к уроку, и грубое обращение с учителем. Хочешь этого? Выбор только за тобой. — Хорошо, — под его натиском я сдалась, — я останусь здесь и разберу с вами эту грёбанную тему! Может быть, не такой уж вы и плохой.       Урок пролетел так же незаметно, как и все предыдущие сегодня. И не от того, что я всё время витала в облаках, думая о своём, а от того, что было реально весело. Его методика преподавания и общения с учениками была интересной. За сорок пять минут мы обсудили наши личные неприязни, тему, многие вопросы, никак не касающиеся биологии. Интересно, когда я думала о том, каким должен быть стоящий учитель, я имела ввиду те стандарты, к которым привыкли все мы? Или же…       Дома я была около пяти вечера. Уроки у нас, конечно же, кончились давно, как и факультатив. Однако спешить возвращаться в ту скверную домашнюю атмосферу не очень-то хотелось. Почему скверную? Потому что ничего не меняется, из года в год. Тот, как говорит мама, «наркоманский» район. И с этим не поспоришь, ведь об этом месте ходила дурная слава. Кто-то повесился, кого-то убили, а кого-то изнасиловали. Да, практически в каждом доме живёт наркоман, а если повезёт, то всего лишь трудный подросток. Странно звучит это словосочетание, а больше всего смущает то, что для нас это «всего лишь». Помимо неудачного места жительства, ещё, не побоюсь выразиться, неудачная семейка. Если посмотреть с одной стороны, то мы ничем не отличаемся от других семей. Обеспеченные, благополучные, не замешанные в каких-либо уголовных делах, и дочка — золотая медалистка. Вот только взглянув с другой стороны, копнув немного глубже, можно найти кучу недостатков. Например, отец — алкоголик, из-за которого с детства я не знала ни одного семейного праздника, или хотя бы просто вечера, как у самых обычных, стандартных семей. Все вместе, за одним столом, с улыбками на лице… вот это счастье, которого у меня никогда не было. Хотя нет, было. Лет до трёх. Вот только из этого я не помню ничего. Есть только пара фотографий в альбоме. Насколько я знаю, этот альбом принадлежит маме. В нём находится просто огромное количество листов, на которых размещены фотки из моментов жизни или людей, которые значат многое. Не знаю, сколько лет этому альбому, но он уж точно старше меня. Раньше я считала глупостью всё это. Какие-то жалкие фотографии, рядом с которыми цитаты, размером примерно в два предложения. На первый взгляд может показаться как-то бессмысленно. Вот только не так давно, я застала одну странную картину: мама сидит в своей комнате вся в слезах, листая этот альбом. Я не стала как-то прерывать её, а просто думала, что же произошло. Я поставила себя на её место. Было трудно, но всё же что-то из этого вышло. Первым моим чувством было чувство какого-то отвращения. Отвращения к самой себе. Не понимая всей ценности этих фотографий, моментов, изображённых на них, я говорила порой резкие слова. А ведь если бы мне было столько лет, сколько маме, у меня было такой альбом и просто, в любой из дней, мне захотелось его просмотреть, то тогда бы у меня было такое же поведение. Да, всегда поражалась с того, как такая простая вещь, как фотография, может влиять на людей. Они же живые. Один взгляд, и ты уже окунулся в мир, изображённый на ней, живёшь тем же днём. Наверное, сильнее могут быть только слова, правдивые слова.       Придя домой, вместо ласкового приветствия, я получила суровый взгляд матери, мерзкие шуточки отца, и долгую лекцию о том, что дети в моём возрасте не должны таскаться после уроков в ненужных местах. Никак не отреагировав, я вошла в свою комнату сразу же, как сняла со своих, и без того уставших ног, туфли. — Вероника, родная, — в след за мной в комнату прошла мама, немного в обеспокоенном виде, — почему ты задержалась? Не отправила смс, даже не позвонила. Я волновалась. — Мам, не начинай. Как видишь, я жива, здорова и сейчас перед тобой. Что ещё тебя беспокоит? — прозвучало грубо, с моей стороны. Однако, не вижу повода волноваться, мне ведь уже далеко не пять лет. — Неужели так трудно объясниться? По-моему, ты ещё не вошла в тот возраст, когда можешь жить по принципу «делаю, что хочу, потому что взрослая». Пока что за твои выходки ответственность несу, никто иной, как я. Плюс ко всему, ты моя дочь, мне интересно, что происходит в твоей жизни. — Прости, задержалась в школе, — я начала доставать из сумки книги. Вместе с ними выпал и листок, на котором был результат проведенного факультатива, а именно парочка задач, в которых половина решения была неверной. Жаль только, что мама заметила его быстрей меня. — Евгений Дмитриевич попросил остаться на факультатив, чтобы лучше объяснить тему прошлого урока. — Лучше объяснить, говоришь, — мама медленно и осторожно подошла сзади, поднимая с пола тот самый злополучный лист. Быстро пробежавшись взглядом по написанному, она положила его на стол, издавая резкий и громкий хлопок. — Не знаю, что так повлияло, но тебе вместо углублённых знаний, нужно объяснить пока что самое элементарное. Я попрошу твою классную, чтобы она обговорила всё с этим Евгением Дмитриевичем, и тебе назначили еженедельный факультатив. — Ну, мам, — скорее простонала, чем сказала я. Вот только еженедельного факультатива с биологом мне не хватало сейчас. Зная характер матери, она это точно сделает, и никакие отговорки тут не помогут. Вот же нужно было мне сейчас хвататься за эти учебники.