Маньяк и его ученик

Когда мэр Зверополиса Леодор Лайонхарт очнулся, то обнаружил, что висит на стене, распятый в форме звезды за запястья, щиколотки а так же тело в области талии, которые сжимали металлические обручи. Из одежды на нем остался только галстук. Комната, в которой Леодор оказался, была погружена в полный мрак, и лишь над его головой висела маленькая лампа без плафона, больно обжигающая непривыкшие еще глаза своим ярким желтым светом. Хоть льву, а тем более, обладателю гордого имени Лайонхарт (что значит Львиное Сердце) по всем канонам подобало быть преисполненным отваги, мэр задрожал, как облитая холодной водой кошка. Начавшие привыкать к освещению глаза различили на противоположной стене крупную надпись «ПОМОЖЕМ УМЕРЕТЬ». Буквы были расплывчатые, с многочисленными подтеками, небрежно выведенные бурой краской. Помимо того, что надпись сама по себе не предвещала ничего хорошего, льва кольнула неприятная мысль - «а может, это и не краска»? Куда же он попал? Мэр начал вспоминать, что же с ним было до попадания в это жуткое место. Он совершенно не помнил, как здесь оказался, будто его на время вырубило. Он недавно он сидел в своем кабинете, лапая за задницу симпатичную новую секретаршу-гепардиху, заменившую на этом посту унылую чопорную «канцелярскую крысу» Барашкис, и предвкушал сытный обед из лобстеров с изысканными алкогольными напитками, фуагра и пармезана. И это место вовсе не напоминало банкетный зал его резиденции! -Кончита, милая, хватит так шутить, поиграли и будет, - робко произнес Леодор Лайонхарт, крутя головой по сторонам в надежде, что его подчиненная сейчас выпрыгнет откуда-нибудь в неглиже, и скажет «Сюрприз!», - Ты же понимаешь, что я шутил про фистинг, да? Ответом ему была лишь тишина. -Эй, есть тут вообще хоть кто-нибудь? – крикнул лев, которому было не по себе. -Конечно – внезапно раздался чей-то голос снизу. Мэр опустил глаза и увидел на полу маленькую черную зверушку размером чуть больше кролика. Такую, что он мог бы пришибить ее одним ударом лапы. -Ты еще кто такой!? И где я?! – вид существа не внушал ему уважения, и Лайонхарт перешел на начальственный тон, однако, в душе все еще побаиваясь того, в каком беспомощном положении он сейчас был. -Я – Хантер, ягдтерьер, - спокойно представился зверь, и учтиво проговорил,- А это роскошные апартаменты для Вас, Ваше величество. Мы подобрали для вас самые изысканные украшения, которые могли. Эти роскошные браслеты не Breguet, конечно, но что есть, то есть. -Что ты несешь, тварь! – рявкнул лев, - Совсем скоро сюда вломятся мои охранники, и ты пожалеешь, что на свет родился! А потом приедет полиция, отскребет от пола то, что от тебя останется, и я лично прослежу за тем, чтобы тебя засунули в самую грязную и паршивую тюрьму, которую ты покинешь только в полиэтиленовом мешке! Мэр хотел извергнуть еще поток угроз, но пес перебил его словоизлияния. - Ваши охранники кормят рыб, - невозмутимым голосом сказал он, - А полиция, если Вас и найдет, то ей останется лишь кромсать Ваш труп в прозекторской, устанавливая причину смерти. Тут у льва по спине пробежали мурашки. До него стало доходить, что все, похоже, всерьез, и ему угрожает настоящая опасность. Он, очевидно, попал в лапы какого-то бандита. Что от него захотят? Просто денег в качестве выкупа, или окажут давление на политические решения? -У меня неприкосновенность… – начал было он. -Свою неприкосновенность можешь себе в жопу засунуть! – тоном, внезапно сменившимся на командирский, громко рявкнул терьер. -Ты не имеешь прав… -И что же, думаешь, я ничего не сделаю, пока ты мне их не дашь? Он сложил лапы на груди и посмотрел льву в глаза, издевательски ухмыляясь. -Привилегиями своими можешь кичиться сколько угодно. Только я – как пуля, а пуле на привилегии плевать. Ваше Зазнавшееся Превосходительство интересовалось, где оно? Отвечу – ты там, откуда нет возврата. Физиономия льва стала выглядеть совсем жалко. Только что он грозился, что всех уничтожит весом своей должности и полномочий, а теперь понял, что все его полномочия здесь – ружье, которое не стреляет. У него нет под рукой полиции, чтобы втоптать в грязь ослушника, нет армии… Все осталось где-то далеко и ему не поможет. Здесь он сам превратился в жертву и ему нечем крыть. Только что он был вершитель судеб, и вдруг сам превратился в мышь под копытом буйвола. Это не скрылось от ягтерьера, и его морда приняла довольно-садистскоевыражение. -Нравилось распоряжаться нами так, как ты хотел? Теперь тобой распоряжаться буду я. Он смерил мэра взглядом снизу вверх и продолжил: -Ты, верно, думал, что в своем особняке с многочисленной охраной ты в полной безопасности, и никто до тебя не доберется. Но вот, смотри, я – никто и звать никак, пыль под ногами таких как ты, так вы все считаете… И я до тебя добрался. Лайонхарт еще больше похолодел от страха. Похоже, он имел дело с кем-то, у кого был на него зуб. Дело было плохо. Однако, у него оставался еще последний веский козырь, перед которым мало кто мог удержаться. -Сколько? -Что сколько? – усмехнулся Хантер, понимая, о чем речь. -Сколько ты хочешь денег за мою жизнь? -Ты думаешь, что я настолько глуп, что отпущу тебя, купившись на деньги? Это ты сейчас готов согласиться на что угодно, чтобы выжить. Оказавшись вне опасности, ты же сразу побежишь жаловаться своим вертухаям и приложишь все усилия, чтобы посчитаться со мной. А то как же так – царю показали фигу. О, не надо меня убеждать, что так не будет. Бесполезно. Мне не нужны деньги, оплату я беру только кровью. Пес встал вполоборота, и, прежде, чем уйти во мрак, спросил: -Кстати, вопрос риторический, но просто хочу услышать твой ответ насчет того, зачем ты скрыл от населения информацию об одичаниях? -Я действовал во благо! Хотел избежать паники - ответил Леодор. -Хм, это мне напоминает один старый сериал, «24» назывался… - сказал ягдтерьер, - Там был такой эпизод – до взрыва бомбы осталось несколько часов, но власти молчали об этом, чтобы не допустить паники. Кто-то еще мог бы покинуть город и спастись, но им было приятнее, чтобы все сдохли одном загоне, в неведении, до последнего не зная, что происходит. Мы, по вашему мнению, не должны знать больше, чем вы нем разрешите, и быть неспособными распоряжаться даже своей жизнью. Чем неосведомленнее и тупее – тем лучше, такими удобнее управлять. Но довольно этого. Пришло время расплаты. Пес ушел и через некоторое время вернулся с ящиком, в котором гремели какие-то железки. -Что ты со мной станешь делать? – с ужасом спросил мэр. -Впрочем, да, что я буду делать с такой здоровой тварью, как ты? – наигранно задумался Хантер, - Это не крольчишку придушить. Но не волнуйся, у меня есть ассистент, который как раз под твой размер. Глаза льва разглядели приближающегося во мраке комнаты лося. Лайонхарта пробил холодный пот, а зрачки сузились до размера булавочной головки – он видел его раньше, и он его узнал… Чужая судьба, брошенная в грязь на обочину за одно слово… -Это Френки, - представил лося Хантер, - Впрочем, думаю, вы уже знакомы. Френки написал оскорбительный комментарий в социальной сети о деятельности Вашего Высочества. И тут-то Вы развернулись со своими полномочиями… К нему нагрянул наряд полиции, заломавший ему копыта за спину и забравший «орудие преступления», то есть, компьютер, после Френки затаскали по судам, а потом засунули в психушку, где из него чуть не сделали слюнявый овощ. Пес фыркнул и с наигранной вежливостью продолжил: -Уверен, Ваше Ипанутое Превосходительство хотело бы, чтобы сделали. Но не сраслось, организм, наверно, оказался крепкий. Ну или, по крайней мере, ты, наверно, надеялся, что страх перед застенками навсегда отобьет у него желание что-либо делать против воли господ. Но посчитал ли Френки, что сделал тогда что-то неправильное, после всех мучений, что ты ему принес? Ну, разве что, технически – стоило больше заботиться о своей сетевой безопасности. Но думает ли он, что зря тебя тогда оскорбил, и ты на самом деле заслуживаешь уважения? Нет, Френки только еще больше тебя ненавидит. У Лайонхарта застучали зубы. Больше он не мог скрывать свой страх, как ни старался. Этого, черного пса, он первый раз видел и не знал, что у него к нему за претензии, а вот лось точно захочет с ним расправиться. А ведь он тогда не придал большого значения тому делу, просто избавился от него – словно пылинку с плеча смахнул, забыл об этом и пошел наслаждаться жизнью дальше, оставив все это в памяти лишь как незначительный эпизод в куче таких же. Пес улыбнулся лосю. -Правда, Френки? Лось, не спуская со льва мрачного взгляда, кивнул. -Кто начнет, я или ты? -Давай ты, - ответил Френки, уступая возможность начать пытку своему гуру. -Что бы мне с тобой сделать? – загадочно улыбнулся Хантер, - О, придумал. Ты у нас очень любишь толкать речи с экрана и перед наполнителем городов. Вот только голосок у тебя не очень. Сейчас мы поправим это дело. Вытащив из ящика большой нож и веревку, ягтерьер подошел вплотную к нижним лапам льва. Тот, чувствуя прямую опасность, задергался. Хантер накинул веревку на «шарики» Лайонхарта и резко затянул ее до предела, так, что лев заорал от невыносимой боли, а из глаз его сами собой брызнули слезы. -Не надо!!! Все, что хотите, но не это!!! – взмолился мэр, когда вновь обрел способность говорить. -Ну, ты же лев, царь зверей, - издевательски произнес пес, - Сохраняй мужество… Нож коснулся кожи. Перерезать небольшое количество шкуры и мышц было легко, однако ягтерьер не торопился, растягивая удовольствие для себя и мучения для Лайонхарта, и отпиливал ему яйца с чувством, с толком, с расстановкой. Лев визжал и ревел, дрыгал лапами, но это ему ничем не помогало. Когда все было кончено, маньяк повертел откочерыженным «хозяйством» перед носом у бывшего владельца, а потом одним небрежным движением швырнул его в глубь комнаты. -Надо было заставить сожрать, - сокрушился Фрэнки. -И то верно, - согласился пес. Ладно, угощение оставим на потом. А сейчас просто поздравим киску с кастрацией. Лайонхарт плакал уже не скрывая слез, навзрыд. И от боли, и от того, что он перестал быть мужчиной. -Может, побрить его, а? – спросил лось, - Посмотрим, как он будет выглядеть без своей гривы, придающей ему пафосность. -Давай, - одобрил пес. Бритье происходило с помощью опасной бритвы. Парикмахер был копытен и неопытен, а потому процесс затянулся надолго. Впрочем, палачи никуда не торопились, а их жертва покинуть помещение не могла. За время стрижки Френки много раз порезал льва, заставляя визжать от боли, а еще умудрился отрезать часть уха. Хотя, возможно, это было сделано специально а не случайно. Когда все было закончено, от гривы остались лишь неровные клочки то тут, то там. -Ха, теперь он похож на драную кошку, - констатировал лось. И действительно, все величие льва сразу куда-то подевалось. Вряд ли кто-то узнал бы сразу в этом дрожащем как осиновый лист существе с многочисленными ранами, залитой кровью шкурой и полными страха глазами мэра, прежде всегда преисполненного гордости. -А давай сделаем киску еще и мокрой, - предложил пес, - Неси сюда брандспойд. Лайонхарта поливали ледяной водой под напором на протяжении пары часов. Лось закрепил брандспойт напротив мэра, чтобы не держать его, а сам ушел играть с ягтерьером в карты. Мольбы льва остановить это все они просто игнорировали. Когда мэр уж было решил, что сейчас превратится в ледышку, воду вдруг выключили. -Хватит с него пока, - сказал Хантер, - А то окочурится и лишит нас удовольствия помучить его еще, - пес улыбнулся льву, - Киса, в нашей предвыборной программе еще столько пунктов… Леодор похолодел еще больше. Похоже, конца пыткам не было видно. - Надо бы сделать кису безопасной, - выдвинул идею ягтерьер, - А то она все-таки крупный хищник… Безопасность же у нас превыше всего, да? – он подмигнул Лайонхарту. -Ааастанавитесь!!! – заверещал глава Зверополиса в ужасе, но обоим было плевать. -Ага, - поддержал Френки, - С чего начнем? -Подпилим ему зубы, - ответил пес. Вытащив из ящика большой напильник, лось прижал льва за шею и попытался засунуть инструмент ему в пасть. Мэр дергал головой , сжимал губы и даже попытался укусить врага. Сокрушительный удар копытом выбил искры из глаз и уменьшил зубной набор Лайонхарта на один клык. После этого Френки приподнял безвольно повисшую голову льва и начал водить напильником по его зубам. Боль была адской. Хуже, чем если бы болели все зубы сразу. Эмаль крошилась, обнажая нежные чувствительные нервы, которые напильник продолжал драть, вызывая нестерпимые муки. Из пасти Леодора брызгала кровь и летели осколки эмали, попадая и на лося, но тот не придавал тому значения и старательно продолжал свою работу. Лев пытался кусаться, но было уже не чем, и он только причинял изрезанным деснам новую боль. Визг стоял такой, что уши закладывало. Лишь не оставив во рту мэра ни зуба и порядком разодрав десны, Френки остановился. -Киска больше не укусит, - довольно рапортовал он. -Но поцарапает, - заметил Хантер, - Я займусь этим. Взяв пассатижи, он начал выдирать когти из нижних лап льва. Тот был в таком сильном болевом шоке от предыдущей пытки, что лишь вяло шевелился и мычал. Чтобы выдернуть когти из передних лап, псу пришлось подставить табуретку. -Кажется, все, - сказал ягдтерьер, вытащив последний коготь, - Можно сделать ожерелье, например. -Лучше из ушей, как в одном фильме, - сказал лось, и отрезал Лайонхарту целое ухо и остаток второго. Лев взвизгнул и затих. -Кажется, наше Высочество утомилось, - фыркнул Хантер, - Самое время для королевского завтрака. -Уже несу, - ответил Френки и умчался в темноту. Вернулся он с тарелкой, полной непонятного месива, в котором плавали знакомые льву «шарики». - Лучшее блюдо нашей кухни, - довольно произнес он, - Соль, перец и немного уксуса. Ну, и, конечно, львиные яйца… Лайонхарту разжали его беззубую окровавленную пасть влили туда содержимое тарелки, и продолжали держать, пока он не проглотил бОльшую часть. Соль и перец, попав на свежие раны, вызвали жуткую боль, а уксус начал сжигать ткани глотки. Лев завыл и задергался, пытаясь отплеваться, но у него получалось плохо. Хантер и Френки отскочили в сторону, чтобы их не забрызгало. -Какой дальше пункт в нашей программе развлечений? – спросил Френки, - Может, пытка водой? Помнишь, ты рассказывал – кладут на рот влажную тряпку и потихоньку льют воду. У пленного создается нехватка воздуха и стойкое ощущение, что он тонет… Или, может, старый добрый «Слоник» или «Клоун»? А может, подарим нашему превосходительству «розу»? Где-то у меня была колючая проволока, надо только подумать, как засунуть ее ему в задницу… -Есть кое-что другое, - улыбнулся пес, и сказал громко, чтобы лев слышал, - Думаю, всем известно о таком существующем на зоне обряде, как петушение? Френки, не желаешь ли ты перевести нашего народного избранника в пернатые? -Я? Не, - брезгливо поморщился лось, - Глиномесом я не буду. Ягдтерьер был несколько недоволен ответом. Он уже представлял, как лось порвет Лайонхарту всю задницу. Впрочем, есть достойный заменитель. -Хорошо, тогда у нас имеется швабра, - сказал пес. -А какой стороной ее пихать? Голой или волосатой? – поинтересовался Френки. -Если сможешь, то волосатой, - усмехнулся Хантер. -Только надо бы его раком нагнуть, так-то не удобно, - сказал лось. -Одну минуту, я еще кое что сделаю, - пес порылся в ящике и вытащил оттуда молоток, доску и гвоздь. -Ваше величество было всегда так болтливо, - проговорил он, приближаясь ко льву, - Пора Вас заткнуть. Ягдтерьер вытащил язык из его пасти и прибил к доске. Лайонхарт захрипел от боли и забулькал кровью. -Ну, а чтоб ты никуда не уполз… - вытащив нож, пес перерезал жертве сухожилия над пятками и на верхних лапах. После чего открыл оковы, и полумертвый от боли лев мешком упал на пол. Под мордой тут же растеклась кровавая лужа. Френки уже был тут как тут со шваброй в копытах. Быстро сориентировавшись, что волосатым концом она не пройдет, он сунул палку в анальное отверстие льва. Причем, не рассчитав своей богатырской силы, вогнал ее примерно на половину длины. Лайонхарт как-то выгнулся в спине, из его пасти вырвался протяжный хрип, переходящий в стон, а глаза вылезли из орбит. -Черт, перестарался ты, - с досадой произнес ягдтерьер, - Насадил петушка на палочку, молодец… Все кишки, поди, продырявил. -И чо теперь? – спросил Френки, поняв, что налажал. Он выдернул швабру, и из разорванного ануса на пол тут же потекла струя поноса. -Да ничего, кончать его надо, - оценив состояние мэра, констатировал Хантер, - А то сам загнется скоро. Да и наскучил он мне, признаться. -Как именно? – поинтересовался лось, - «Тюльпан»? Или в лучших традициях инквизиции? Или, может, бросим его так, пусть подыхает от перитонита? -Не, давай лучше в кастрюлю, - сказал пес, - Еще немного он протянет. Но перед этим еще кое-что, - он обратился ко льву, - Вы нас столько пытались кормить дерьмом, почему бы Вам самим не попробовать немного? Френки, натыкай киску мордой. Лось развернул Лайонхарта на сто восемьдесят градусов, выдрал доску вместе с языком и ткнул льва мордой в его же дерьмо. Заставил бы сожрать и вылизать пол, но тот был уже настолько слаб, что почти ни на что не реагировал. Вода в огромном чане благодаря особой системе нагрева стала горячей быстро. Френки подтащил уже почти не шевелящегося льва к его краю и осторожно, чтобы не было брызг, спустил в воду. Первые минуты было тихо, а потом, когда вода начала бурлить, тишину прорезал жуткий крик, эхом отразившись от бетонных стен. Лайонхарт вопил не переставая с полминуты, совершая бессильные попытки вырваться из объятий кипятка, а потом его крик резко оборвался. Тело мэра выгнулось дугой, замерло, глядя в пустоту полными ужаса вытаращенными глазами, а затем ушло под воду. -Все, сварился петушок, - сказал Хантер.