***
Если и существует навык, который он мастерски отточил за свою жизнь, то это — избегать контакта с людьми. За первые несколько дней проклятия телепатией Дерек готов возвести его в ранг добродетели. СМС и телефонные звонки остаются главным каналом связи с окружающим миром. Отсиживаясь в лофте дольше обычного, оборотень слышит мысленную ремарку пожилой дамы из бакалейного магазина о том, как удачно джинсы обтягивают его пятую точку. (Поначалу он улыбается на бабулино «вот бы впиться зубами в эти аппетитные булки», наивно предполагая, что речь идет о выпечке, но в контексте дальнейшего потока сознания оказывается, что ничего общего с мучным фантазии престарелой извращенки не имеют). В какой-то момент он едва не зовет в гости драгоценного дядюшку (положа руку на сердце, Дереку всегда хотелось знать, что замышляет этот Макиавелли, но иногда блаженное неведение лучше подобной осведомленности. А, кому он врет — определенно так и есть). Большую часть времени мужчина проводит перед телевизором, просматривая фильмы на «Нетфликс», пялясь на телефон или читая (т.е. — буквально изображает типичного семиклассника на летних каникулах). Ничего зазорного в этом нет. Хейл — оборотень непривередливый и дефицитом общения с людьми точно не страдает. Вот бы еще эта телепатия куда-то подевалась, но не с его счастьем: с каждым днем способности лишь возрастают и, что больше всего напрягает, чужие фантазии становятся гораздо нагляднее. Наверное, лофт не достаточно хорошо изолирован, потому что уже на третий день Дерек улавливает случайные мысли жителей соседних кварталов. И да — тема у них прежняя. — В Бикон Хиллс все до одного озабоченные что ли? — сердито осведомляется он в трубку. Скотт на том конце испуганно замолкает, а потом осторожно говорит: — Стайлз считает, возможно… — Что там еще «возможно»? — Дерек почти рычит, но ему плевать: он прекрасно держится как для человека с его уровнем сексуальной неудовлетворенности, услышавшего фантазии всего населения их городка. — Может, у тебя просто телепатия узкопрофильная, — вклинивается сам Стилински, воодушевленно тараторя. — Типа, ты стал инкубом, читающим мысли. Ну, или что-то вроде этого. — То есть ты утверждаешь, что я каким-то волшебным образом заставляю всех подростков города думать только о сексе? — с сомнением уточняет Хейл. Он сам не так давно был семнадцатилетним и сразу же замечает недостатки данной теории. — Ну, если я прав, ты просто… пробуждаешь худшее, низменное в людях. Типа они едва взглянут на тебя, сразу же начинают думать лишь об одном. — Я даже не вижу тех, чьи мысли слышу, понимаешь? Эта ерунда стала сильнее, — говорит Дерек. — Надеюсь, по телефону это не передается? — поспешно интересуется парнишка с нотками паники в голосе. Хейлу становится интересно, что же так смущает младшего Стилински. С тех пор, как он страдает от проклятия телепатией, оборотень еще не встречался со Стайлзом и не слышал ни единой его мысли, что уже благо, потому что знать еще и о его фантазиях совершенно не хочется. Наверняка, тот бредит одной лишь Лидией. — Не-а, — отвечает мужчина, а вздох облегчения, которым награждает его подросток, даже немного веселит. — Какие-то зацепки по трикстерам появились? — У Киры есть кое-что, но тебе лучше пока держаться подальше, — сознается Стилински. — Просто скажи, где, — командует Дерек. Может, технически он уже не совсем альфа, но уже достаточно давно играет роль старшего брата и привыкает давить авторитетом. …Не то чтобы Кора его слушалась, но может, Стайлз будет. — Нет, я не собираюсь ему говорить! — шипит кому-то Стилински, возможно — Скотту. Слышны звуки потасовки, после чего трубку берет МакКолл: — Приходи в заброшенное железнодорожное депо. Судя по шуму, Стайлз щекочет товарища в отместку. МакКолл же благородно сообщает, что зацепка весьма сомнительная, так что это — не более чем охота на грамкинов*. Это совершенно не объясняет, почему Стилински стремится держать его на расстоянии, но подобное упорство лишь подстегивает Хейла поступить наперекор. А еще он немного волнуется в предвкушении встречи с живыми людьми (даже если это повлечет за собой бесконечные цветные кошмары, вдохновленные их потаенными фантазиями).***
Когда он подъезжает, Кира с Айзеком ждут у входа в депо. Девчонка придумывает способы развеселить МакКолла (и надо признать, она довольно изобретательная), а Лейхи представляет, как Эллисон смотрелась рядом со Скоттом и мысленно перечисляет варианты, как втиснуться между ними. Идея Стилински оказывается вполне жизнеспособной. Его товарищ — красавчик, но честное слово, как можно фантазировать о выплясывании на члене МакКолла, когда им угрожают реальные монстры в радиусе ста метров? — Приоритеты! — рычит он на обоих, изо всех сил блокируя их извращенные мысли. В некотором роде, его потуги похожи на усмирение внутреннего волка, но известные уловки не срабатывают. — Сам виноват, чувак, — слишком весело сообщает Айзек. Совсем совесть потерял. Но Дерек даже немного гордится парнем (пусть кудрявый больше и не его бета). — Не хотела бы я оказаться на твоем месте, — сочувственно хлопает его по руке Юкимура. Ее фантазии вблизи смотрятся как фильм в умопомрачительном качестве, так что оборотень мгновенно делает шаг назад. — Насколько вы уверены, что этот дух там? — осведомляется Хейл, пытаясь сгладить возможную неловкость. — Не совсем, — сознается Кира. — Но если верить соображениям Стайлза и тому, что учуял Айзек… По крайней мере, у нас есть шанс. — Вперед, — командует Дерек, делая шаг в сторону черного входа в депо, благодаря которому их появление в вестибюле может пройти максимально незамеченным. — Скотт просил не ходить без него, — не сдвинувшись с места, говорит Лейхи. Хейл раздраженно пыхтит через нос, но подчиняется. Через семь невыносимо долгих минут, успев в подробностях ознакомиться с любимыми кинками обоих спутников (хоть никто из них не стеснялся при нем вспоминать этого), мужчина видит перед зданием голубой джип Стилински. Первым из развалюхи выскакивает МакКолл, шипя через плечо товарищу, чтобы тот «наконец покинул треклятую машину». Парень нехотя открывает водительскую дверь. И тут Дерека захлестывает волна откровенных образов, где он весь потный и обнаженный, переплетает конечности со Стайлзом. Мужчина моргает несколько раз, стряхивая наваждение. Он даже немного благодарен за отголоски фантазий Киры и Айзека, которые позволяют ему отвлечься на что-то менее горячее и непристойное. Хейл молится, чтобы его густая щетина скрыла разливающийся по лицу стыдливый румянец. — Вот видишь? — долетает до его ушей голос Скотта, успокаивающего Стилински. — Небо не рухнуло на нас! — Как ты можешь это утверждать? — фыркает парень, избегая смотреть в сторону Дерека. — Может, войдем уже? — нервно предлагает МакКоллу Хейл, которому не терпится вернуть свое привычное оборотническое состояние. Он вам не Профессор Икс. Телепатия — точно не его фишка. Сто процентов. Мужчина прилагает все усилия, чтобы не углубляться в фантазию Стилински, в которой тот хочет сделать ему крышесносный минет. — Ага, — соглашается Скотт, входя первым. Дерек сжимает и разжимает кулаки, чтобы сосредоточиться на происходящем, а не на подсознании Стайлза. Он избегает зрительного контакта с сыном шерифа, ибо фантазии парня — это уже чересчур. Наблюдать еще и румянец нет никакой надобности. Трикстер прячется в вагоне недостроенного метро. Подлец ухмыляется, будто издевается над Хейлом, пока МакКолл старается уговорить духа снять свое проклятие. Бывший альфа не прислушивается к его словам, потому что его отвлекают образы, мелькающие в воображении Стилински: руки Дерека, обхватывающие его член, что, в свою очередь, дает оборотню пищу для размышлений. Он и сам начинает воображать движения собственных ладоней по стволу юноши. Оборотень даже по-своему благодарен парню за то, что тот избегал его во время действия телепатии. Проклятие уходит с тихим «пуф!», а Хейл тут же оказывается наедине с собственными мыслями (но если быть до конца откровенным, его преследуют отголоски фантазий Стилински). Скотт предлагает подбросить Киру и Айзека домой, а Дерек рассеянно передает тому ключи, опомнившись уже в момент, когда они со Стайлзом остаются наедине, а вдали теряются отблески фар его собственной машины. — Я довезу тебя до лофта, — говорит через некоторое время сын шерифа. Щеки у парня горят, ибо он прекрасно знает, что оборотень увидел в его сознании. — Я мог бы и пробежаться, — предлагает Хейл, но все равно залезает в джип. — Короче, не знаю, что именно ты видел… — начинает парень, заводя машину. — Не знаешь? — удивляется оборотень. (Оказывается, телепатия не касалась подсознания, а лишь того, что было на поверхности, но мужчина тихо клянется себе, что не будет дразнить никого тем, что подслушал). — Ну, я догадываюсь, конечно. Объект моей привязанности и все такое… — бормочет Стилински. — Объект… чего? — теряется Дерек. Такое ощущение, что этот мальчишка постоянно разговаривает с той версией Хейла, которая опережает обычную секунд на двадцать, заставляя мужчину замирать в растерянности, чтобы собраться с мыслями. — Но ты видел, — настаивает Стайлз, впервые в жизни не завершая мысль, потому что оборотень на самом деле не так давно наблюдал его фантазии во всем их великолепии. Парень понятия не имеет, какова была реакция на его грезы, посему пытается разыграть беспечное безразличие. — Ага, я видел, — кивает бывший альфа. — Так зачем ты приехал со Скоттом? — Не знаю. Хотел посмотреть, как ты отреагируешь, — пожимает плечами Стилински. Это не совсем то, чего он ждал — отрицания или признания вечной преданности МакКоллу (что часто приводит их в неловкое положение). Вместо всего этого, парнишка излучает любопытство, интересуется самим Дереком и тем, получилось бы у них что-то или нет. Хейл молчит всю дорогу до лофта, а когда они тормозят у здания, он подается вперед и зацеловывает Стайлза до полусмерти. Стилински поначалу замирает, комично выпучив глаза, но мужчина гладит его большим пальцем по затылку успокаивая. Уже через миг парень отмирает и отдается поцелую целиком. Это заканчивается тем, что Стилински сидит в весьма неудобной позе между сидениями, с припухшими от поцелуев губами и расфокусированным взглядом. Дерек чувствует себя точно так же. — И чем я это заслужил? — неожиданно мягко спрашивает Стайлз, словно готовясь быть отвергнутым. Хейл больше не вспоминает подсмотренное в его сознании; воспоминание об их крышесносном поцелуе гораздо лучше любых фантазий. Улыбаясь, оборотень сжимает его ладонь и произносит: — Хотел увидеть твою реакцию.