Control

Он обычный, вы знаете? Редкие проявления дружелюбия и доброты. Его серые будни такие же, как и у нас. Почему именно он? Никто не знает. Это так волнующе. Сейчас я расскажу вам, что же у него на душе. Так просто. Прямо на этом месте. Он не разрешал мне делать этого раньше, но меня не волнует это сейчас, да и никогда не волновало. Мортис… мой хороший мальчик. Вы когда-нибудь видели водопад? Волнующийся, бушующий, разбивающийся о камни, как о надежды. Его душа подобна этому чуду. Правда водопад этот слишком высокий, а камни слишком большие и тяжелые. Марс (такое был у него прозвище, хотя он напоминал скорее Вселенную, чем одну планету) был умный. Я всегда твердила, что будет плохо, когда последняя капля сорвется вниз со скалы и водопад прекратит свое существование, а он лишь смеялся надо мной и говорил, что вода не заканчивается. Она возобновляется, как и мой мальчик от вида красивых закатов, от ощущения травы под босыми ногами, от запах свежих блинчиков, которые я готовила ему по утрам. Дурачок, я же абсолютно не умею ничего печь. Но он так радовался, что я не имела права ему отказывать. Думаю, только я видела его настоящим. То, что было сказано в начале, передает лишь субъективные мнения людей «слепых» и ограниченных. Во время зарождения нашего общения он светился изнутри. Немногословный, но такой громкий. Все его слова пробирали до мурашек и были бесценны, как самые красивые вещи в этом мире: северное сияние, извержения вулканов, распускание цветов… Большинство тут плохо знают как он выглядит, потому что обращали внимание лишь на его одежду или купол стереотипов, сложившихся вокруг, так что я сейчас расскажу. Моя любимая вещь в нем — его глаза. У него была гетерохромия. Многие считают это недостатком, но я видела одни плюсы. Мы с ним небогатые, но он помогал мне путешествовать, не вставая с нашей кровати. Когда Марс открывал правый глаз, то меня переносило на горные зеленые луга с волшебными вкраплениями цветов; когда он открывал левый, то я сразу оказывалась в сказочной чаще леса. Коричневые стволы деревьев и шуршащие опавшие листья под ногами. Глаза передавали разносторонность и красоту этого человека. Следующая любимая часть — его мягкие короткие волосы цвета темного шоколада. В них было так приятно зарываться пальцами в холодные осенние вечера на диване, когда он ложился ко мне на колени и начинал смотреть одну из своих обожаемых черно-белых мелодрам. Ему всегда не хватало нежности или заботы. Я это чувствовала. Пыталась сделать все возможное, исправить ситуацию, но ему нужна была не только я (не столько я).Отец постоянно гнобил Мортиса за то, что тот ведет себя как инопланетянин. За то, что он может начать улыбаться на пустом месте, как идиот, до ямочки на левой щеке, а потом, вспомнив где он находится (выйдя из своего собственного мира), стать супер хмурым и уйти к себе в комнату. В последние три месяца он перестал так делать. Не знаю, что произошло, но он начал уходить в себя. Он стал часто закрывать в ванне и плакать. Думал, что я не слышу, а потом выходил с красными глазами и отказывался объясняться. Моё солнце теперь не грело, а обжигало. Он стал реже слушать виниловые пластинки, которые начали пылиться на полке. Раньше Марс очень часто включал любые мелодии и пытался придумать свои песни или стихи под них. В нем жило вдохновение. Именно жило. От кого-то оно уходило, кого-то запускало навсегда, лишь бы побыть с Мортисом. А в последнее время оно бросило его. Как будто внутри моего ангела произошло столкновение, разбило душу и всё в нее входящее. Никто так и не узнает настоящей причины, но может быть ее не знал и он сам. Просто что-то оборвалось. Такое бывает, и мы не имеем права его осуждать. Если кто-то хочет передать ему что-либо, то говорите мне ведь я скоро увижусь с ним, — я почувствовала как слеза скатывается по моей щеке и усмехнулась. Всё еще впереди. Закончив речь, я пошла туда где он стоял. Все суетились, выбирали следующего оратора, кричали. Никто не обращал внимания на девочку, стоящую около красивого бархатного гроба. — Я люблю тебя, Марс… я так тебя люблю, — прошептала ему на ухо и поцеловала в лоб последний раз. Пока я шла домой, еще несколько слезинок скатились по моему лицу, но мне нельзя сейчас быть слабой, ведь дома уже всё готово к встрече. Красивое черное платье и не менее красивое серебрянное лезвие. Я люблю тебя Марс… я так тебя люблю