Урок

— Что это такое? — спросил апотекарий Кай Ирас ледяным тоном. Терранин по происхождению, бледный и сероглазый, он не обладал таким сверхъестественным сходством с Хорусом, как некоторые его братья по легиону, но все же несомненно был одним из Лунных Волков. Даже облаченный в простое одеяние, а не в броню, он тем не менее внушал трепет. Грозное выражение только подчеркивали шрамы, изрезавшие левую сторону лица — очевидно, их оставило нечто, опрометчиво решившее закусить космодесантником. Предмет его гнева являл собой грубое изображение фаллоса, нарисованное украденной краской на стене у входа в апотекарион. На случай, если он выразился неясно, Ирас постучал по стене бионической рукой; металл зазвенел гулко, как колокол. Два других предмета недовольства Ираса — двое юношей в одежде инициатов легиона — стояли по стойке «смирно» перед разъяренным легионером. У одного из них, высокого и жилистого, вокруг левого глаза обвивалась татуировка уличных банд; второй, пониже и коренастый, щеголял высоким гребнем волос на голове. Оба выглядели изрядно не в своей тарелке, вызвав на себя ярость Лунного Волка. Еще один гневный удар заставил юношей подпрыгнуть на месте. И, кажется, один из них решил, что нужно попробовать дать хоть какое-то объяснение. — Это хер, сэр, — ответил тот из инициатов, что был выше ростом; его ломающийся голос заметно дрожал. Он понимал, что это не лучший ответ, но все равно отшатнулся, когда взгляд Лунного Волка обратился на него. — Неужели? — голос Ираса истекал сарказмом; он повернулся к непотребной картинке на стене, изучая ее с притворным вниманием. — А я-то думал, это мутировавшая собака, подавившаяся протеиновым батончиком. — Ну... — инициат пониже нервно сглотнул. Как и его приятель, он отвел глаза, стоило ему встретиться взглядом с апотекарием. — Да, «ну», — хмыкнул Ирас. — То, что вы двое считаете это хотя бы приблизительным изображением пениса, заставляет меня усомниться в здравости суждений моих братьев-апотекариев. Это значит, что либо вы оба подвержены ужасающим мутациям, либо страдаете серьезными нарушениями зрения. — Но ведь все так рисуют, сэр, — рискнул возразить первый инициат. — Все? — холодно переспросил Ирас. — В таком случае, мне нужно пересмотреть свои справочные материалы. Возможно, «все» страдают злокачественными опухолями. Юноши переминались с ноги на ногу; больше всего их пугало то, что неминуемое наказание всё еще не настало. Привыкнуть к жизни среди Астартес было нелегкой задачей для выходцев из хтонийских уличных банд. Неписаные законы, по которым они жили раньше, здесь не действовали. Если ты отмечал свою территорию, это не приводило к драке между бандами. Это приводило к тому, что разгневанный гигант-сверхчеловек насмехался над тобой, и почему-то это казалось гораздо, гораздо хуже. — Итак, теперь, когда мы выяснили, что вы лишены художественного таланта и не способны достоверно изобразить мужские гениталии, — продолжал Ирас, — перейдем к сути. Я прекрасно понимаю, что ваши крошечные мозги еще не освоились с тем, что вы больше не состоите в своей маленькой банде. Это, — он ткнул в волчью голову, вышитую у него на груди, — единственный знак, который вам нужен. Если вы видите его — вы на своей территории. Вы больше не члены банды. Вы — Лунные Волки. Инициаты продолжали нервно ерзать, но ни один из них не решался перебить апотекария. — Будучи Лунными Волками, вы становитесь защитниками человечества, — прорычал Ирас. — Вы должны быть лучшим, что человечество способно предложить. Вы должны нести факел просвещения в самые темные уголки галактики. И как же, интересно, вы намерены это делать, если не можете даже изобразить то, что видите каждый день? — он угрожающе помолчал несколько секунд, а затем добавил: — Пока что. Оба инициата предсказуемо сглотнули и инстинктивно прикрыли руками пах. — М-мы можем научиться? — проблеял низкорослый. — Научиться? — Ирас снисходительно приподнял брови. — Какая свежая, интригующая мысль. Инициат повыше посмотрел на своего товарища с упреком, уже поняв, что им не стоит вмешиваться в речь и теперь у апотекария появился еще один повод для недовольства. — А что же, скажите на милость, вы делали до сих пор? — прошипел Ирас. — Играли в регицид? Наслаждались беззаботной жизнью? — он смерил их обоих взглядом и прорычал во всю мощь своих легких: — Вы уже должны были всё знать! Инициаты подпрыгнули. Изменение уровня громкости ошеломляло, не говоря уже о том, что вопль космодесантника на близком расстоянии мог с легкостью оглушить человека. — Если же вы не способны... — апотекарий сделал многозначительную паузу. — Н-нам очень жаль, сэр! — выпалил первый инициат. — Мы не подумали... — Вот именно, не подумали, — усмехнулся Ирас. — Поскольку вам, очевидно, нечем заняться, и я сомневаюсь, что вы можете усвоить урок без дополнительного подкрепления, вы сейчас уберете со стены ваше художественное творчество. Слижете. Начисто. Оба инициата смотрели на него широко открытыми испуганными глазами. Ни один не шевельнулся, в шоке замерев на месте. Апотекарий сложил руки на широкой груди и принялся нетерпеливо притопывать ногой. — Ну? — протянул он. — Н-но это же краска, — выдавил, заикаясь, второй инициат. — А для этого у вас есть преомнор, — Ирас хмыкнул. — После того, как справитесь со стеной, оба напишете доклад про территориальные символы в форме гениталий и связанные с ними обычаи банд. Три тысячи слов.