Листья одиночества

За окном была дождливая осень. Такая мерзкая осень, бросающая в озноб. Листья кружились над грязным, мокрым асфальтом. Они, яркие, разноцветные, мелькали за окном, обречённые на смерть. Кружились над хмурыми крышами домов, взмываемые сильным порывом ветра к небу, чтобы перед смертью увидеть свет, увидеть жизнь. Капли косого дождя равномерно стучали по стеклу и медленно скатывались вниз, оставляя за собой дорожки пройденной жизни. Мелкие пылинки не преграждали их путь, потому что не существует препятствий, если ты уверенно движешься к своей цели. Так и мелкие капли стремились собраться вместе, чтобы с солнцем возродиться вновь. Да, может, это всё лишь сила притяжения. Сила притяжения Земли, что заставляет всё опускаться к ней; или сила притяжения родственных душ, которые не могут жить по отдельности… В любом случае, сила притяжения не оставляет выбора и ей невозможно противостоять. Так было и в этот серый день, который ничем не отличался от многих предыдущих. Листья, выписав в воздухе свои истории жизни, опускались в грязные от земли и выхлопных газов машин лужи, в которые медленно, но верно собирались одинокие капли печального дождя. Проезжали машины с включёнными фарами, в свете которых вспыхивали надеждой листья, почти касаясь губительного асфальта, загорались верой капли, увидев в свете свой путь к спасению. Мелькали за окном разноцветные зонтики, которые спешно уходили прочь от одинокой осени… Ему было плохо. Его душе было плохо. Он снова чувствовал эту боль в груди, которая сжимала все внутренности. Ему не хватало воздуха. Рёбра были будто зажаты судорогой, и он не мог сделать вдох. Но ничего. Он привык к этому ощущению. И он знал, что после пламени, пожирающего, уничтожающего, будто псевдодоктор, бумагу, всё пройдёт. Не сразу, но через пару минут станет легче. Пламя свечи казалось ему сейчас единственным неуязвимым героем в этой мрачной картине, не сгибаемым ни под какой силой притяжения. Он снова писал письмо. Эти письма, которым он не давал шанса выполнить своё предназначение, погибали в пламени хрупкой свечи. «Сколько этой осенью листьев…» Ничего не возвратить. Даже самые близкие друг к другу пути расходятся, сколько бы они ни прошли вместе. «И дождь совсем как безумный. Одинокий дождь». Остаются лишь воспоминания. Обычно они приносят боль. Особенно тому, кому пришлось отпустить. «Знаешь, в одиночестве несложно стать сумасшедшим». Пламя неистово дёрнулось навстречу бушующей погоде. Успокоить стихию невозможно. Как невозможно вступить в компромисс со своим сердцем. «Особенно когда ты теряешь своё сердце». Он выглянул в окно. Да, он не смог победить самого себя. «Нет, не теряешь — отдаёшь. Отдаёшь взамен счастью самого любимого человека». Дождь наполнял всю улицу, не позволяя остаться ни одному клочку города живым, дышащим воспоминаниями. «… Дождь стирает все наши шаги. Он не оставляет мне ни одного твоего следа». Хотелось выть от боли. От беспомощности. От невозможности вернуть самое дорогое. «Я не в силах уберечь их. А ведь вся Калифорния помнит наши совместные шаги». Автомобили замерли на светофоре, горящем красным светом. «Нога в ногу. Глаза в глаза…» Он не сдержал слёз боли. Да и не от кого было их скрывать. «Наши тайны остались похоронены под прибитой к земле пылью». Листья ярким пламенем мелькали за окном. «Они остались и в том месте, где у меня когда-то было сердце…» Он снова посмотрел в окно. Когда-нибудь снова будет солнце. Но она не вернётся. «Бумерангом всё возвращается. Только ты законам всем вопреки». Мелкие капли всё так же подчинялись силе притяжения. «Сколько этой осенью листьев упадёт с небес… столько раз я вспоминаю тебя». Ему было тяжело писать о своих чувствах. Часто их подвергали сомнениям. «Если вдруг увидишь: полетели листья — сможешь меня понять». Она была единственной, кто ему верил во всём. Единственной, кому он мог доверять. «Только лишь тебя в моей жизни…» Ему стало невыносимо больно от сдавливания в рёбрах. «… так будет не хватать…» Дождь усилился, громко застучал по стеклу. Он совсем бесшумно отложил ручку. Медленно вытер слезу. Закрыл на пару секунд глаза. Шум дождя и ветра всё равно не прогоняли её из мыслей. Он перечитал письмо. Дрожащей рукой поднёс его к пламени свечи. Как и все предыдущие. Нет, он больше не должен вмешиваться в её жизнь. Он должен оставить её. Должен уважать её выбор. Как бы ему ни было больно. Огонь жадно набросился на бумагу. Пламя уничтожало чувства быстро, беспощадно. Он наконец смог выдохнуть. От письма не осталось ничего. Ему стало страшно. Страшно больно. Страшно больно от одиночества. Страшно больно от пустоты. А она сейчас тоже смотрела на дождь. Ей было холодно и — тоже одиноко. И в ней была какая-то необъяснимая пустота, которую не мог заполнить тот, кто находился с ней рядом. Но она сделала свой выбор. Она не оставила выбора… ему. Она попросила его уйти и ушла сама. Теперь она не должна мешать ему жить. Она только думает о нём. Думает всё чаще. И хранит их воспоминания… Он убеждал себя, что поступает правильно, сжигая письма. Ведь так он ей даёт то, чего он и попросила. Ничего, он выдержит боль. Её счастье важнее. … Листья вспыхивали в агонии. Капли дождя искали спасения. Листья погибали. … Двумя пальцами он затушил свечу.