Солнце

Жизнь у Дазая была не самой сладкой. Счастья в ней было мало, а точнее, и вовсе не имелось. Ночные кошмары, пустая квартира, в которой никто не ждал, бесконечные попытки самоубийства и гнетущее, невыносимое одиночество, от которого ему хотелось выть побитым псом, и от которого невозможно было сбежать. Осаму казалось, что так будет всегда. Что никто никогда не заметит его отчаяния и печали, а желание умереть так и будут продолжать не принимать всерьёз. Ему бы очень хотелось, чтобы он был кому-то нужен. Кто утешит, подбодрит, возможно, даже обнимет, и скажет, что всё обязательно будет хорошо, что ему помогут справиться с той болью, что рвёт его на части изнутри. Что он не один. Но мечты так и оставались мечтами. Теперь же, стоило ему завидеть рыжие, немного растрепанные, кудри и темно-голубые глаза под нахмуренными бровями, услышать слегка прокуренный, но всё равно мелодичный голос, как на сердце теплело, а жизнь казалась чуточку лучше. Брюнет притягивал невысокого парня к себе, а тот утыкался лицом ему в грудь, после чего губы Дазая трогала лёгкая улыбка. Накахара Чуя стал первым, кто увидел пустоту в узких темно-карих глазах. Он был первым, кто захотел помочь. От него не могли укрыться такие чувства, как боль и тоска, которые не видел никто, да и попросту не хотел видеть. Дазай никогда не забудет, как тонкие изящные пальцы в черных перчатках сжимали его в объятиях, а тихий голос просил остановиться и положить острое лезвие на место. Чуя был его спасением, его поводом жить и улыбаться. Его маленьким рыжим Солнцем, что озаряло серый мир вокруг ярким светом и делало жизнь куда лучше. Порой, глядя на суровое личико рыжеволосого мафии, Дазай вспоминал, каким нежным бывает взгляд его напарника. Какими ласковыми становятся пальцы Накахары, медленно поглаживая его по тёмным кудрям, когда Осаму не мог уснуть после приснившегося кошмара. Тихий, чарующий голос, упорно повторяющий одну и ту же фразу, после которой Дазай вновь спокойно засыпал. «Я рядом». Чуя искренне радовался, замечая, что бесконечные сети шрамов на руках Осаму начинали заживать (не без его же помощи), а новые не спешат появляться. Дазай и сам был счастлив, когда глаза Накахары светились неподдельной радостью. Он никогда не мог подумать, что чужие эмоции могут быть так важны для него. И засыпая в крепких объятиях, слыша размеренное дыхание, Дазай понимал, что пока светит его Солнце, он хочет просыпаться по утрам.