Странные люди

За полтора года почти безупречной службы Его Величеству штернриттер Хашвальт начал верить в приметы. Недовольный Яхве – к Аусвелену, вылазка в Мир живых, как и любые другие попытки скрасить себе жизнь – к карцеру, а внеплановый визит лучшего друга – к какой-нибудь хуйне. И если с первой и иногда со второй приметой бывало разное, то третья срабатывала безотказно. — Доброе утро, — как и полагается настоящему мудаку, Цан Ду никогда не утруждал себя стуком. Раньше он вообще вваливался через Тень, пока один раз не напоролся на очередную подружку Хашальта, у которой были свои представления о личном пространстве. А еще нестабильная психика и очень острые ногти. Цан Ду потом всем рассказывал, что шрам он заработа в бою.. Ну, а что взять с мудака? — Доброе, — согласился Хашвальт, — И заметь, очень-очень ранее, а один уставший от праведных трудов штернриттер вчера лег очень поздно, потому что пьяные новобранцы полночи орали и пели у него под окнами. О том, кто именно больше всех орал и пел, Хашвальт благоразумно умолчал. Он уже давно не был новобранцем, но кто-то же должен задать молодым и неокрепшим умам правление направление в этой жизни. К тому же, кого-то из новичков обязательно распределят в его взвод, а зачем Хашвальту слабаки, не способные выхлестать из горла литр джина? — Сразу свалишь или чайку на дорожку выпьешь? – подытожил он. Цан Ду не шелохнулся. Непрямых намеков он не понимал. Прямых, впрочем, тоже. Надо бы выкинуть его в коридор, но для этого придется вылезать из теплой постели, а это целое дело. Хашвальт зевнул и потянулся. — Чего надо? Цан Ду подошел к окну и раздвинул шторы. В спальню хлынули по-зимнему скупые и крайне нежелательные сейчас лучи ванденрейховского солнца. — Ты пропустил утреннее собрание. С тебя объяснительная на имя грандмастера. — Объяснительная, говоришь? — Хашвальт перевернулся на другой бок. Утренние пятиминутки он всей душой одобрял — особенно когда они происходили без его участия. Ну, пиши: « Я, Юграм Хашвальт, штренриттер "H", не пришел сегодня на собрание, потому что я и в своей спальне отлично высыпаюсь, и еще потому что имел я в виду слушать этот пустопорожний пиздеж. Захочу – и завтра не приду. Все записал? Точку поставить не забудь. — Недоумок, — беззлобно вздохнул Цан Ду. — Ну и подпишись, если надо. Хотя тебя по почерку узнают, — посулил Хашвальт и тут с него самым скотским образом стянули одеяло. — Я полагаю, что взывать к остаткам твоей совести бесполезно? – Цан Ду возвышался над ним суровый, как памятник Императору, который недавно установили перед Силберном. У Хашвальта были грандиозные планы на этот памятник – он пока не решил какие, но точно знал, что с двухметровой дурой, уродующей дворцовую площадь, обязательно надо что-нибудь сделать. — Бесполезно, — не стал спорить он, — Давай сразу к мордобою. — Конфликты между офицерами… — Знаю-знаю, — поскучнел Хашвальт. Внутренний устав он выучил наизусть, когда в последний раз сидел карцере – вечера были скучными,а в ответ на «Пацаны, ну хоть какую-нибудь книжку дайте», стража подсунула ему вот это. Впрочем, устав постоянно расширялся и обрастал дополнительными примечаниями — стараниями того же Хашвальта, — конфликты между офицерами, в том числе с применением фольштендига, высших квинси-техник и шрифта, запрещены на всей территории и караются исправительными работами на срок до трех недель, в случае, если урон нанесен дворцу, — память его подвела, вроде в этом подпункте говорилось то ли о чистке сортиров, то ли сразу об Аусвелене, — короче, в любом случае Базз в жопу выебет. Цан Ду неодобрительно поджал губы. — Не называй его Баззом. По крайней мере, не прилюдно. Это неуважение. — Убедил. Баззард Блек в жопу выебет, так достаточно уважительно? Хашвальт собрал себя в кучу и сел. Укладываться обратно бесполезно, даже если удастся выгнать этого, сон все равно перебит, а через – Хашвальт взглянул на часы – через сорок минут у него тренировка с коллегами. Обычно Хашвальт оттачивал навыки один, но НаНаНа обещал показать какую-то хитрую технику собственного изобретения, а Бамбьетта… всегда приятно посмотреть, как она натягивает лук. — Ты чего такой доставучий сегодня? Может, тебе все-таки второй шрам поставить – для симметр….ай! Цан Ду с силой наступил ему на босую ногу — больно, блять! — Хочу напоминать, что у нас военная организация, а ты подрываешь дисциплину и подаешь плохой пример подрастающему поколению. Участие в собраниях – это твой социальный долг. Мы поднимаем очень важные вопросы. Хашвальт вырвал у него одеяло. Этот разговор уже начинал ощутимо подбешивать. — И что там было интересного? Нодт снял маску? Гремми навоображал всем сиськи пятого размера? У грандмастера отвалился ирокез? — Это была общая рекомендация. Повзрослей, наконец, Юграм, тебе не пятнадцать лет. А грандмастер, раз уж ты о нем заговорил, ждет тебя в своей приемной. Через, — Цан Ду в свою очередь бросил быстрый взгляд на часы и пакостно ухмыльнулся, — через 5 минут. И кстати, почему у тебя такой морозильник? — Чтоб ты спросил, скотина косоглазая, — Хашвальт метнулся за брюками, — ты раньше не мог сказать про грандмастера? Грандмастер очень не любил опоздания. А еще жил и принимал посетителей в башне с ебаной кучей ступенек, как какая-нибудь принцесса. Да, третья примета срабатывала безотказно. *** Хашвальт, вообще-то, тоже был мудаком, но, тем не менее, оказавшись перед дверью грандмастера, он постучал. Во-первых – они с Баззом друзьями не были, во-вторых – демонстрировать неуважение было попросту опасно. Грандмастер Блек, в отличие от Императора, не имел привычки взрывать головы раздражающим элементам, зато в легкую мог занудеть до смерти. И непонятно, что хуже. Ему открыла девчонка – серьезная, с пучком светлых волос и совершенно жуткими черными глазами. Хашвальт почему-то представил, как возвращается вечером домой, а она отклеивается от стены и шелестящим голосом спрашивает, будет ли он ужинать – жуть какая, да он бы помер на месте. Он тряхнул головой. Что за хрень, не было у него никаких служанок, да и не будет никогда. Хашвальт терпеть не мог посторонних людей на своей территории, а бутылки после вчерашней пьянки можно и самому вынести. Сидящий за просторным столом грандмастер Блек кивком указал на кресло: — А, Юграм. Присаживайся, — приветливые интонации вызывали неконтролируемое желание покаяться сразу во всем и еще взять на себя парочку чужих грехов. Но Хашвальту пока хватало своих. Он сел в роскошное, но жутко неудобное кресло и положил на стол слегка примятую бумагу. Цан Ду, правда, говорил, что понятия не имеет, зачем Хашвальта вызывают на ковер, только тот по роже видел – врет, мудак. — Вот. — Что это? – Базз-Би аккуратно приподнял бумагу за край и подозрительно нахмурился. — Так объяснительная же, — даже удивился такой непонятливости Хашвальт, — Про собрание и все такое. — Тебя не было на собрании? – изогнул бровь Базз Би. В кабинете стало на пару градусов холоднее. Хашвальт взвыл – про себя, разумеется, — и сжал кулаки, почувствовав, как нагреваются подушечки пальцев. Ну, Цан Ду, скотина, будет тебе фаер-шоу. — Это я пошутил, — он торопливо забрал бумагу обратно, скомкал и подпалил указательным пальцем, — Ха-ха. — Ясно. Чем ты занимался вчера ночью? У Хашвальта обычно было всего два дела: тренироваться и искать себе развлечение. Больше в Ванденрейхе делать было нечего. Иногда он по-черному завидовал регулярно бравшимся за оружие готейцам — из Уэко Мундо постоянно лезла какая-то сволочь. А в Силберне самой опасной был Император, но поднимать на него фольштендиг категорически запрещалось. — Про то, что я отлучался в Мир Живых – неправда, — на всякий случай сообщил Хашвальт, — И пил с новобранцами тоже не я. — Да? — Клянусь усами императора. Это я сегодня с ними пил. А вчера – точно нет. — Юграм, — Базз-Би изогнул вторую бровь и уставился на него немигающим прямым взглядом. Прошло тридцать секунд. — Слушай, я пять лет прожил в одной комнате с Цан Ду, — Хашвальт откинулся на спинку кресло, — Со мной это не работает. Хотя вынужден признать, что он — любитель, а ты — профи. — Юграм, — повторил Базз Би, — У меня крайне плотное расписание, а ты и так задержался на пять минут, так что уважь мое время и перестань корчить из себя идиота. — Скидка выйдет? — Юграм попытался отшутиться, но согнал с лица улыбку, когда где-то над головой отчетливо загрохотали цепи весов. По Силберну ходила шутка, что человек с двумя руками может вывести из себя грандмастера Блека только два раза. Хашвальт испытывать судьбу не хотел, потому что жить одноруким, конечно, можно, только вот нафига? — Ладно, — вздохнул он, — слушай, как было. По правде говоря, Хашвальт и сам не понимал, как. Он возвращался к себе после неудачного свидания – та девчонка неделю строила ему глазки, а как дошло до дела, почему-то решила изображать недотрогу, и размышлял, как провести вечер: подрочить по-быстрому и лечь спать или пойти выпить пива с НаНаНа, как вдруг в голове что-то отчетливо щелкнуло и Хашвальта попросту выключило из этого мира. Он пришел в себя в кабинете грандмастера, в грандмастерском, мать его, кресле, а перед ним были ровными стопками разложены какие-то бумаги. Ни Базз-Би, ни его темноглазой служанки в кабинете не было, в окно светила луна, часы показывали полночь, и все вместе это удивительно походило на какой-то дурацкий и странный сон. Конечно, иногда на Хашвальта накатывало. Когда оглашали очередной нелепый запрет: нельзя держать в покоях автомат по производству сахарной ваты, нельзя покидать Тень без письменного разрешения Императора, нельзя вносить дополнительные куплеты в Песнь о Короле, то он первый орал, что сам станет грандмастером вместо этого скучного придурка, и вот тогда они заживут. Но на деле – в гробу он видел это грандмастерство и все, что к нему прилагалось – служанок, бумажки, Яхве. Главным образом, Яхве. К правителю Силберна Хашвальт питал стойкую, ничем не объяснимую неприязнь. Хашвальт еще раз оглянулся, ущипнул себя за запястье и даже прижег кожу, но это не помогло. — Короче, я встал и ушел к себе. Понятия не имею, что это было вообще. Вроде я подвигал какие-то бумажки, но больше ничего не трогал. Карманы вывернул, перед тем как уйти – пусто. Базз Би внимательно его слушал и, кажется, верил. Во всяком случае, не злился – уже хорошо. — "Подвигал" это слабо сказано. Ты рассортировал все служебные записки за прошлый месяц. Хашвальту очень хотелось закурить. Служебные записки, блять. Не приходя в сознание! С ума сойти можно. Впрочем, кажется, он уже. — Почему ты не доложил? – Базз Би задумчиво повертел в руках ручку, — Думал, я не замечу? Хашвальт пожал плечами. Он до последнего надеялся, что это какой-то глюк или… — Может, гипноз? — предположение было идиотское, но выродить что-то другое не получилось, — Эс развлекается? Шрифт Эса действительно заставлял людей делать странные вещи – правда, в основном они пытались закопаться в пол или выколоть себе глаза. Но шрифт – штука интересная, Хашвальт бы сравнил ее с полимерной глиной – выдали тебе кусок и лепи, что хочешь. — Способность офицера Нодта действительно позволяет влиять на сознание людей, — подтвердил Базз Би, — но, во-первых, это проявляется немного иначе, а во-вторых… — Устав запрещает применять шрифт к другим штернриттерам, а Нодт слишком ссыт разочаровать Императора, хотя Императору на этот Устав вообще похрен. — Спасибо что помог мне сформулировать мысль, Юграм. И еще одно остается непонятным – я всегда убираю рабочие бумаги в сейф. Код знает моя ассистентка, но у меня нет повода ей не доверять. — Код, говоришь, — Хашвальт пожевал губу и уставился в потолок, словно надеялся прочитать там ответ, — ну разве что… я ж тебе на том корпоративе наливал, да? Новый год в этот раз удался на славу – главным образом потому, что Яхве не стал мешать своим развлекаться. Толкнул речь – свою традиционную телегу про дивный новый мир, и ушел к себе. Сам Хашвальт как следует оттянулся на этом празднике жизни, хотя большую часть он не помнил. С кем-то пил, с кем-то танцевал, а ближе к утру решил, что лицо Маска ему не нравится и по нему обязательно надо ебнуть. Судя по тому, как у него на следующее утро болела челюсть, Маск ответил взаимностью. — Наливал, — подтвердил Базз-Би, — Фирменный коктейль по рецепту прадедушки. И я его даже зачем-то попробовал. И что, ты полагаешь, что один глоток твоего пойла заставил меня сообщить тебе секретную информацию и сразу об этом забыть? — Мое пойло и не такое умеет, — снисходительно протянул Хашвальт, но логика в словах Базз-Би была. Хлебнувшие дедушкиного коктейля люди или предлагали потрахаться, или снимали одежду (в основном свою, но не всегда) и лезли танцевать на барную стойку. Трахаться с Баззом Хашвальт не планировал, а вот стриптиз в исполнении грандмастера – о да, от такого зрелища он бы не отказался. Базз-Би шумно прочистил горло и Хашвальт выпал из воспоминаний. — Можно мне в карцер какую-нибудь другую книжку? – рискнул попросить он. Несколько бесконечно долгих мгновений Базз-Би испытывающее смотрел ему в глаза. Его гладкое смуглое лицо было спокойным, зеленые глаза смотрели без капли подозрения, но Хашвальт не обманывался. Почему-то казалось, что расстрельные приговоры Базз-Би подписывает с таким же лицом. Наконец, он произнес: — Возвращайся к своим делам Юграм, уверен, тебе есть чем заняться. Хашвальт не поверил своим ушам. Его так просто отпускают? И все, даже по мозгам не проедутся напоследок? — Точно? – осторожно уточнил он. — Я внимательно посмотрел записи с камер. Ты ничего плохого не сделал, наоборот — даже немного облегчил мне работу. Поэтому иди. О твоей систематической неявке на собрания мы поговорим в другой раз. Базз-Би неторопливо взмахнул затянутой в белую перчатку рукой и зарылся в свои бумажки. Хашвальт встал и на слегка ватных ногах двинулся к выходу. Темноглазая служанка – ах, извините, ассистентка, — закрыла за ним дверь и одарила долгим внимательным взглядом. Хашвальт хмыкнул – запала, что ли? Может, замутить с ней? Глаза ведь в человеке не главное, а фигура у нее шикарная. Ладно, с этим потом, тем более унылый Базз-Би наверняка и в прислуги взял такую же снулую рыбу, а Хашвальт любил веселых и бойких девчонок. У казарм он отловил какого-то белобрысого новобранца. — Эй, пацан, знаешь офицера Цан Ду? — Сэр, так точно, сэр, — заорал пацан, вытягиваясь в струнку. Хашвальт страдальчески поморщился. — Во первых — совет. Никогда так не вопи, когда начальство – особенно с утра — обращается к тебе с вопросом. Мало ли, в каком оно состоянии. Во-вторых, минут через десять разыщешь этого офицера и скажешь, что у него в покоях пожар. Когда он спросит, кто тебя послал, что ты скажешь? — Не могу знать, сэр! — Молодец, — одобрил Хашвальт, — Исполняй. Пацан кивнул и без лишних вопросов порысил дальше по коридору. Понятливый, далеко пойдет. Если Цан Ду его не прибьет, конечно. Хашвальт, разминая пальцы, направился на жилой этаж. Жизнь была хороша. *** Обещанная техника НаНаНа на поверку оказалась хуйней, но в целом день у Хашвальта получился продуктивный, несмотря на то, что вечером все-таки пришлось помогать Цан Ду тушить обгорелую мебель. Хашвальт не планировал полномаштабный пожар, это шрифт в последнее дурил. — Огонь – достаточно непредсказуемая стихия. Ничего, со временем притретесь, — сказал Аскин и посоветовал двое увеличить количество тренировок. Хашвальта так и подмывало спросить, сколько народу он перетравил, пока притирался к своему. А еще ужасно раздражала это неопределенное «со временем». Он предпочитал держать свою силу под контролем, даром, что слыл первым раздолбаем в Силберне. И любой дисбаланс здорово сбивал с толку. К себе он вернулся поздно. Уронил изнуренное тренировками тело в кровать и вернулся мыслями к позавчерашнему вечеру. Значит, это не сон и не глюк. Он зачем-то рылся в бумагах Базз-Би и Базз-Би — и это было самое странное, — кажется, ничего не собирался предпринимать. Хашвальт раздраженно скрипнул зубами — шрифт отозвался привычным жаром в груди. Если у него и в самом деле поехала крыша – это одно, а вот если какой-то мудак решил развлечься — то он обязательно его найдет, а потом накормит голодающих руконгайских детишек отборным шашлыком. Скрипнула, поворачиваясь, дверная ручка. Хашвальт завозился, нащупывая подушку. Не спальня, а проходной двор. — Ты что, теперь и по вечерам … — начал он и заткнулся. В дверном проеме стоял Базз-Би. Это было внезапно. Грандмастер, конечно, имел привычку шататься по Силберну, но в покои к штернриттерам пока не вламывался. Хашвальт стал первым и это, признаться, ни хрена не радовало. Он сел и включил лампу. — Что-то еще вспомнил? Базз-Би постоял немного на пороге, затем подошел к шкафу и уверенным движением распахнул дверцу. Хашвальт окончательно перестал что-либо понимать. — Это что, ночной шмон? Не смешно. А голым в коридор выйти не надо? Словно отвечая на последний вопрос, Базз-Би снял мундир, повесил его на вешалку и взялся за пуговицы рубашки. — Ээээээ, — на что-то более осмысленное Хашвальта попросту не хватило. Не сказать, чтобы открывшееся его взору зрелище было неприятным. У Базз-Би было крепкое, тренированное тело, впрочем, какое еще могло быть у мечника? Хашвальт обычно предпочитал женщин, хрупких, большеглазых, с аккуратной грудью и тонкой талией, но литые мышцы пресса и бугрящиеся на плечах мускулы оценил по достоинству. Когда Базз-Би в одних брюках подошел вплотную к кровати, он все же запротестовал: — Погоди, так не пойдет. Давай хотя бы кино посмотрим вместе. Базз-Би вскинул голову и слегка качнулся. Зеленые глаза смотрели пусто и бессмысленно. На мгновение Хашвальту стало не по себе – это что теперь, тащить его в медотсек посреди ночи, почти голого? – а потом пришло понимание. Когда Хашвальт еще сам был желтороым новобранцем, у них во взводе имелся свой лунатик, который тоже обожал шляться по интересным местам, да еще и использовал Тень – поэтому однажды его нашли посреди пустыни Мохаве. Хашвальт не знал, что потом стало с этим бедолагой – вроде как на гражданку перевели. Не самый радужный исход, но могло быть и хуже. А в семье Хашвальта этим недугом, к счастью, никто не страдал, поэтому о лунатиках он знал крайне мало. Вроде их нельзя было будить. Или можно, но очень-очень аккуратно? Хашвальт впервые пожалел, что из литературы держал у себя только порножурналы — медицинский справочник бы не помешал. Базз-Би тем временем разделся до трусов, повесил брюки на спинку стула, выключил нижний свет и лег в кровать Хашвальта. Накрылся его одеялом, глубоко вздохнул его… ладно, воздух, допустим, был общий, и закрыл глаза. Сначала Хашвальт сидел в темноте и охуевал. Потом осторожно потыкал Базз-Би в бок. Тот пробормотал что-то неразборчивое, перевернулся на живот, обнял подушку и зарылся в нее лицом. Хашвальт подумал еще немного, и решил, что предпринимать ничего не будет. Яхве знает, как Базз отреагирует, если его все-таки разбудить в этом состоянии — может, разнесет всю спальню фотльштендигом. А платить в любом случае хозяину, и не фольштендига – спальни. И ведь никому не интересно, что жалование только через две недели. Ну и потом — утром ж можно будет от души поржать! Рассказать никому не получится – под трибунал отдадут, зато воспоминание на всю жизнь. Хашвальт бесшумно встал, вытащил из шкафа свежую простыню, накрылся ею и уснул. *** Проснувшись, Хашвальт долго не мог понять, чей локоть упирается в бок и кто дышит на соседней подушке. Вроде ночью он засыпал один — правда, дверь не запирал, потому что врываться к нему ночью дураков не было. Кроме Цан Ду, конечно – Хашвальт где-то слышал, что азиаты не считали самоубийство чем-то зазорным. А потом вспомнил. Пиздец! Грандмастер! В принципе, ощутимой разницы между этими понятиями не было. Базз-Би спал на животе — одеяло за ночь сползло, обнажая широкую смуглую спину с цепочкой выступающих позвонков. Взгляд Хашвальта прилип к бритому затылку. Эта идиотская прическа, которую Базз-Би таскал на голове, сколько Хашвальт его помнил, с одной стороны, шла ему, с другой — удивительно не сочеталась с высокомерным и замкнутым выражением лица, которое он таскал примерно столько же, а может, вообще всю жизнь. Хищно улыбнувшись – Яхве с ней, со спальней, соблазн был слишком велик — Хашвальт склонился над спящим и гаркнул: — ПОДЪЕМ, СОЛДАТ! СИЛБЕРН В ОГНЕ, ИМПЕРАТОРА ПОХИТИЛИ, ТЫ НУЖЕН ОТЕЧЕСТВУ! Похоже, нервы у Базз-Би из того же материала, что и раздирающие бетон когти Цан Ду — он медленно открыл глаза, сел, посмотрел на застывшего в предвкушении Хашвальта и только потом задал вопрос, от которого последний чуть не свалился с кровати. — Юграм. Я хотел бы знать, что ты делаешь в моей спальне? Это прозвучало так убедительно, что Хашвальт на всякий случай оглянулся по сторонам — мало ли, вдруг ночью его кровать засосало в Тень и выплюнуло в грандмастерской башне. Но нет, это была его комната, его вид из окна, его маска Пустого на стене, на рогах которой висели его, Хашвальта носки. — А я хотел бы узнать, — он отбросил назад длинные волосы, — с каких пор моя спальня стала твоей? — Действительно, — Базз-Би моргнул. На его лице отразилось понимание — и не более того. Совсем не тот момент, который Хашвальт хотел бы запечатлеть в своей памяти. — Ладно, давай еще раз, — с надеждой попытался он, — Ты вчера ввалился ко мне за полночь, повесил свои шмотки в мой шкаф, свалился в мою кровать и задрых. Камер нет, верь на слово. Слуг, кстати, тоже, так что, если хочешь кофе, вари его сам. Базз-Би отбросил одеяло и прошествовал по направлению к шкафу, подцепив по дороге свои брюки. Четкими выверенными движениями нацепил на себя форму, застегнул мундир и пригладил волосы. Хашвальт глазам своим не верил — да что за человек такой? Уже в дверях Базз-Би оглянулся и церемонно произнес: — Приношу извинения. Надеюсь, я не сильно тебя побеспокоил. — Да ничего, — великодушно извинил Хашвальт. Совсем недавно во дворце отключили горячую воду, и под его дверью выстроилась очередь с тазами — вот это было беспокойство, — Ты чего делал-то вчера? Пил что-то? Курил? Вдыхал? Что бы это ни было, ты это, давай, завязывай с этим дерьмом. Спрашивать напрямую про болезнь не хотелось, к тому же, Хашвальт же не знал наверняка. — Юграм, я буду благодарен, если … — Базз-Би взял многозначительную паузу. — Не продолжай. И не такое бывает, вот помню, когда я сдавал вступительные нормативы, один парень… — Обязательно выслушаю эту захватывающую историю в другой раз, — пообещал Базз-Би, — Хорошего дня, Юграм. Хашвальт отклеился от кровати и поплелся в ванную. Похоже, проблемы с памятью были не только у него. Это должно было воодушлять, но почему-то не воодушевляло. *** В пятницу Хашвальт совершил немыслимую вещь – он притащился на утреннее собрание. Не потому, что проникся лекциями Цан Ду, а потому, что вскочил в несусветную рань, вернее, его разбудили. На этой раз не Базз-Би,а разливающийся по всему телу жар – терпимый, но несколько неприятный. Хашвальт распахнул окна, выпил стакан холодной воды и понял, что сна ни в одном глазу. Тренировочные залы еще были закрыты, от пробежки тоже пришлось отказаться – на улице плотной стеной валил снег. Хашвальт неторопливо оделся и решил исполнить свой социальный долг – ну мало, ли вдруг понравится? Когда он пришел, Базз-Би еще не было, зато остальные штернриттеры собрались почти все – кроме Гремми и Лильтотто, которых, должно быть, освободили от участия в силу возраста. — Юго, балбес, — стоило ему устроиться за круглым белым столом, как с противоположной стороны тут же замахала руками Бамбьетта, — это кресло грандмастера. Пересядь. Хашвальт пожал плечами. Кресло было уютное, как раз под рост и ничем особо не отличались от остальных. Напридумывали сложностей. Он неторопливо поднялся и выбрал место между Мениной и НаНаНа. Последний со вкусом зевнул и приветственно оскалился. — Смотри, еще один слабак сдался. — Присядь вот сюда, Нанджакуп, — Хашвальт но автомате показал ему средний палец. Он уже начал жалеть, что пришел – судя по всему, ничего достойного внимания не предвещалось. — Зря скачешь. Он, — НаНаНа кивнул на неприкосновенное грандмастерское кресло, — может, и не придет вообще. Опять. Хотя Цан Ду тебя все равно сгонит. — Базз-Би пропускает собрания? – уточнил Хашвальт, — вот это анархия у нас, не иначе как государственный переворот близко. Чур, памятник Яхве взрываю я. Хотя…. Он же тогда удивился той объяснительной, просто Хашвальт тогда не обратил внимания – мысли были заняты другом. — За последний месяц три раза. На прошлой неделе вообще встал, вылупился на полоток, сказал «Дальше без меня» и свалил. — А что – так можно было? — впечатлился Хашвальт. — Ну, его-то наверняка вызвал большой усатый босс. Ты тоже хочешь? — Нахер, — Хашвальт даже постучал по столу, хотя тот был не деревянный, а мраморный. Личной аудиенции у Яхве он удостоился один раз в жизни – когда получал шрифт и все, что к нему прилагалось. Император на мгновение задержал взгляд на бритых висках и гайках в ушах, а потом усмехнулся и протянул чашу с кровью – все. Повторный личный вызов, как Хашвальту потом объяснили старшие товарищи, не сулил ничего хорошего. Хорошее обычно транслировалось через Базз-Би. И кстати, Базз-Би…. Любопытно, сообщил ли он Яхве про тот случай с документами. Если бы сообщил, Хашвальт был бы сейчас в другом месте, но уточнить стоило. — Мне кажется, он просто не высыпается, — встряла Менина, — Вы видели, какие у него круги под глазами – жуть. — Точняк, — согласился НаНаНа, и сам не спит и другим не дает. «Ничего не знаю, в моей кровати прекрасно дрых», — успел подумать Хашвальт. В зал вошел Базз-Би. Поприветствовав остальных коротким кивком, он занял свое место. Хашвальт, рассматривая его лицо, искомых синяков не обнаружил, зато затем-то отметил, что у Базз-Би красивые скулы. Отметил – и неторопливо перевел свой взгляд на Бамбьетту, попутно обругав себя коротким емким словом. Напротив такие… такое декальте, а он пялится на мужика! — Итак, все в сборе, — возвестил тем временем Базз-Би, — И даже Юграм почтил нас сегодня своим присутствием. Замечательно. Кто-то всеже расхохотался – кажется, этот скот Валькирия, только он позволял себе ржать в присутствии грандмастера. «А ты у меня ремень, кстати, забыл, не хочешь за ним зайти?» — Хашвальт все-таки сдержался. Во-первых, это было мелко, во-вторых – он все-таки дал слово. Хотя ремень Хашвальт и впрямь забыл – торопился куда-то, наверное. Он вечно куда то торопился. Хашвальт подержал в руках узкую положку кожи, огладил пальцем выбитую на пряжке букву «В» и испытал странное чувство, которому не смог подобрать определения. Это было как найти на чердаке давным-давно потерянную любимую игрушку или вспомнить, наконец, слова той самой дурацкий песни, которая весь день играет в голове. Ремень Хашвальт убрал обратно в шкаф. Он не курьерская служба – а если у кого-то руки дырявые, то пусть приходит сам или служанку присылает. — Давайте начинать, — предложил тем временем объект его мыслей, — Прежде всего, я хотел бы заострить внимание на… Хашвальту тут же стало скучно, и на этот раз этот раз выключил себя из картины самостоятельно. Благо было о чем подумать. Утренний жар очень хотелось списать на начинающуюся простуду, но, увы, он, скорее всего, означал очередные проблемы со шрифтом, а значит, три месяца тренировок — псу под хвост. Хашвальту всегда нравилось пламя — яркая, смертоносная и разрушительная стихия. До войны было далеко, а он уже представлял, как одним движением пальца испепеляет противника — это было куда веселей, чем заполнять чужое сознание ужасом или дурачить глюками. И все эти планы грозили пойти по пизде, потому что пламени, кажется, ни хрена не нравился Хашвальт. Стоило навестить медотсек, но демонстрировать лишний раз свою слабость не хотелось – даже Аскину. Силберн был большим, да и из Мира Живых периодически поступала свежая кровь, и борьба за место в ордене штернриттеров не прекращалась ни на секунду. Хашвальт – отпрыск знатного рода, которого пожар в одночасье лишил и семьи, и состояния, и титула, — свое выгрыз зубами и собирался держаться за него до самой смерти. Свои проблемы надо решать самому – так проще и безопасней. — Юграм, напоследок мы хотим знать твое мнение. Хашвальт встрепенулся — что, уже все? Базз-Бисмотрел на него со своим фирменным непроницаемым выражением лица, но Хашвальт готов был поставить на кон любимый арбалет, что эта скотина ухмыляется. — Мое мнение, господин грандмастер, — Хашвальт набрал побольше воздуха в грудь, — заключается вот в чем. С одной стороны, я склонен согласиться с предыдущим оратором, с другой — в этом вопросе все же есть несколько спорных моментов, которые, на мой взгляд, требуют более детальной проработки, поэтому я, с вашего позволения, возьму паузу и изложу свои соображения на следующем собрании. Менина поперхнулась воздухом, Цан Ду удивленно приподнял брови, Маск одобрительно свистнул и украдкой показал Хашвальту большой палец. Даже в равнодушных глазах Эса на секунду мелькнуло изумление. — Принято, — Базз-Би аккуратно отодвинул кресло и встал, — Если больше никто не хочет высказаться, то собрание окончено. — Красиво соскочил, бро, — Хашвальт поморщился, когда в бок въехал локоть НаНаНа, — а где это ты научился такие словесные конструкции вертеть? Я б, может, тоже туда сходил. Хашвальт с большим удовольствием пнул его в жилистое колено. — В библиотеку сходи, барон Суббота, может, поможет. После секундного размышления, он вскочил и направился к коридору, в котором только что скрылся Базз-Би. В коридоре произошло странное. Хашвальт совершенно точно собирался уточнить у Базз-Би насчет императора, ну, и напомнить про ремень, так и быть , может он этому красноволосому придурку дорог, как память, но, когда Базз-Би повернулся к нему с выжидающим выражением в глазах, Хашвальт почему-то выпалил: — Ты правда плохо спишь? Бред какой-то, с чего бы вдруг он заинтересовался душевным состояние Базз Би? Они даже друзьями не были, ну, провели вместе ночь – и все. Базз-Би неопределенно покачал головой. Его взгляд на мгновение вспыхнул настороженностью, но голос звучал равнодушно-вежливо. — А почему ты спрашиваешь? Сейчас, когда они стояли лицом к лицу, было видно, что синяки у него все-таки есть. Да и выглядел он как человек, который пару раз упал в канаву, но делает вид, что все хорошо. — У нас свобода слова, — Хашвальт сунул руки в карманы, — Хочу и спрашиваю. Я слышал, ты странно себя ведешь в последнее время. И видел, — зачем-то добавил он очевидное. Давай, выкладывай. — У всех бывают странности, — начал Базз Би, и, слова подтверждая этот тезис, шагнул и прижал Хашвальта к стене. Уперся ему в грудь раскрытой ладонью и посмотрел наверх. Хашвальт последовал его примеру, рассчитывая увидеть, по меньшей мере, гарганту, из которой вот-вот посыплются армады Пустых. image Наверху был потолок. Обычный белый потолок, даже без трещин. — Ну и какого? – вежливо осведомился Хашвальт. Среди потока мыслей, табуном промчавшихся через его сознание, мелькнула одна особо идиотская – если Базз-Би спланировал этот ночной визит, чтобы полапать Хашвальта, они могли бы, ну… обсудить это. — Молчи, — прошипел Базз-Би и опять посмотрел наверх. Хашвальт завороженно наблюдал, как разметается на осколки маска похуиста, в которй Базз, кажется, родился, и из-под нее появляется нормальное лицо живого человека. На котором, одна за другой, отражается целый спектр эмоций: недоверие, удивление, шок. Наконец он медленно убрал руку и посмотрел на Хашвальта, как загонщик Ягдарми на поющего меноса. Хашвальт ответил таким же взглядом. По крайней мере, постарался изобразить тот же градус ахуя. — И какого? – с нажимом повторил он. Он не особо удивился, когда Базз-Би молча ушел. И не удивился совсем, когда на следующее утро опять проснулся с ним в одной постели. *** — Так, блядь, — Хашвальт нарезал круги по комнате, не зная, смеяться ему или плакать. Он знал одно – завтра он зашьет дверь свинцовым листом, заблокирует к хренам тень и заложит кирпичами, — давай расставим все точки над «и». Когда я спрашивал, не страдаешь ли ты от бессонницы, это не было приглашением в мою кровать. Совершенно точно не было. В этот раз ему даже стриптиз не показали. Хашвальт выплыл из сновидений, ощутил рядом жар чужого тела, чуть не обнял это тело за талию — на чистом автомате, конечно, а потом его тряхнуло осознанием. И вот Базз-Би сидел на его кровати, с таким видом, будто не произошло вообще ничего. Это ужасно бесило. — Что ты там говорил насчет кофе? – спросил он, когда Хашвальт выдохся, — Я думаю, нам надо кое-что обсудить. — Кухня там, — Хашвальт указал направление и мстительно добавил, — кофе только растворимый, в боковой полке… — Я знаю, где у тебя кофе, — ответ Базз-Би, если и заставил подвиснуть, то только на мгновение. Хашвальт уже ничему не удивляться – если бы сейчас в комнату вошел Дарт Вейдер в розовом шлеме, он бы предложил ему завтрак. И, возможно, поинтересовался бы, есть ли свободные места на Звезде Смерти. В ванной он по-быстрому ополоснул лицо, мрачно сказал отражению в зеркале: «Ну пиздец» и пошел разговаривать. Это красноволосая зараза что-то скрывала. Определенно, скрывала. Базз-Би стоял у плиты и варил кофе. Он надел брюки и накинул рубашку — и все равно ухитрился выглядеть еще более голым, чем пять минут назад. Блядская рубашка прекрасно обтягивала спину, под тонкой тканью еще четче обозначались мускулы. Хашвальт сглотнул и отвернулся. Да что же это за херня? Да, он был эстетом и не видел ничего предосудительного в том, чтобы оценить красоту чужого тела, даже если тело было одного с ним пола – но это уже сворачивало куда-то не туда. И главное – ведь невообразимое количество раз видел и раздевающегося, и полностью голого Базз-Би – грандмастер не считал чем-то зазорным тренироваться вместе с остальными и посещать общий душ. Ключевое слово – видел. У Хашвальта никогда не возникало желания пялиться. — Сливки? – поинтересовался Базз-Би, — Корицу? Сахар? — В жопу сахар, — Хашвальт обрушился на стул и мрачно подтянул к себе ближайшую кружку, — Выкладывай. Базз-Би медленно отхлебнул из своей, побарабанил пальцами по столу. Вздохнул. Выдержал паузу, как будто собирался признаться, как минимум, в том, что поджег приют с сиротками и изнасиловал монашку, которая за ними приглядывала. — Это не второй мой визит, как тебе кажется. На самом деле – третий. Хашвальт молчал, впитывая в себя информацию. Блин, и весь рассказать кому – не поверят. image — В первый раз ты просто очень крепко спал, — продолжил Базз Би, — А я поднялся в пять утра, пошел на кухню варить кофе и только потом понял, что я не у себя. Самое странное, что я прекрасно знал, что где лежит. Хотя бардак, конечно, ужасный. — Ты поэтому не стал выносить мне мозг за служебные записки, — Хашвальт вычленил для себя главное, не замораживаясь по поводу остального. Это его дом, его правила и его бардак. Если кто недоволен – добро пожаловать отсюда. Базз-Би кивнул. — Да, похоже, что у нас общая проблема. — Эээ, нет, — заартачился Хашвальт. Как будто ему проблем со шрифтом не хватало! Да и в башню он больше не таскался, а времени вон уже сколько прошло, — Согласен, сходить с ума веселее вдвоем, но я точно не лунатик! И уже приготовился спорить дальше, но Базз-Би не стал возражать. — Ты не болеешь сомнамбулизмом. И я тоже. Каждый штернриттер должен обладать идеальным физическим и психологическим здоровьем, это жесткое требование Его Величества. Хашвальт захохотал. — А Жизель, Эс и Пепе по какой-то социальной программе прошли? — Не считай соринки в чужом глазу, — Базз-Би задумчиво повертел в руках чашку , — Мы не лунатики, но почему-то по ночам ходим друг к другу в гости и я намерен выяснить причину. Кстати, почему у тебя так холодно? Рубашка у него была застегнута не до конца, и Хашвальт залип на виднеющихся в вырезе ключицах. — А ты оденься, — от души порекомендовал он, — Давай, заматывайся в свои тряпки, а то простудишься и будешь потом мне предъявлять. А еще лучше – вали. Где дверь, ты знаешь. Видали фею — бардак ему, холодно ему. А сам Хашвальт смирился с тем, что опять пойдет в душ и может быть, подрочит. Один раз не считается, особенно, если на какую-нибудь глянцевую красотку — благо, журналы под рукой. И вообще – он на кого только не дрочил в этой жизни – один раз даже на солистку какой-то музыкальной группы из Мира Живых, которая в итоге оказалась солистом. — Я намерен решить проблему — невозмутиво продолжил Базз-Би. Уходить он вроде пока не собирался, но рубашку застегнул, — И, для начала, хочу проверить одно свое предположение. — Так валяй, — милостиво разрешил Хашвальт, хотя у него складывалось ощущение, что Базз-Би разговаривает сам с собой. И это ужасно бесило, — решай, что я тебя, держу, что ли? Пусть, ради бога, делает, что хочет, а Хашвальта ждет пробежка – традиционные двадцать кругов вокруг Силберна, очередная тренировка и – он взглянул длинные смуглые пальцы, обхватывающие чашку. Нет, сначала все-таки душ. — И мне нужна твоя помощь, — если на свете существовал человек, который просил о помощи так, словно оказывал невероятную услугу, то этот человек сейчас сидел перед Хашвальтом. — А мои шмотки и мотоцикл тебе не нужны? — Нужны твои покои, — Базз-Би сделал вид, что не заметил иронии – или он правда был такой, — И все что к ним прилагается, главным образом, ты. Хашвальт похлопал себя по карманам и вытащил пачку сигарет. Подпалил одну указательным пальцем. Все его девчонки – кроме трехнутых на всю голову поборниц здорового образа жизни, но эти обычно не задерживались – говорили, что это выглядит охренительно круто. Хашвальт и курить-то начал, как только получил шрифт и возможность проделывать такой фокус. Сейчас у него не было задачи кого-то впечатлить. Сейчас он хотел никотина и кому-нибудь въебать. — Я не понял, — протянул Хашвальта, медленно затягиваясь, — ты чего, опять припрешься? — Что-то не так? – искренне удивился Базз-Би. Хашвальт даже не сразу нашелся. Он умел разговаривать с охуевшими новобранцами, охуевшими коллегами, охуевшими лучшими друзьями, но совершенно не представлял, что делать с охуевшим начальством. С охуевшим начальством на которое вот-вот встанет. «Ты не так», — едва не заорал он, — «Ты, блять , одно сплошное «не так», раздеваешься, где попало, а нормальные мужики потом думают черт-те о чем, поэтому пошел отсюда нахрен». — Еще какие, — с вызовом ответил он, — Ко мне тут придти должны….должна… — он защелкал пальцами, отчаянно пытаясь подобрать кандидатуру. Бамбьетта не годилась – у нее как раз горел роман с каким-то беднягой из взвода Цан Ду и она успела оповестить об этом весь Силберн. Хотя, Базз-Би вряд ли интересовался подобными сплетнями. — Кто? – зеленоглазая сволота пялилась на его мучения почти участливо. — Менина МакЭллон, — нашелся наконец Хашвальт. А ведь это мысль – пригласить кого-нибудь приятно провести время, и МакЭллон была очень даже неплохим вариантом. Посидят, поговорят об истории Шотландии, может, немного выпьют. Если она согласиться, но обычно у Хашвальта с этим проблем не было. — Попробуй еще раз. Она лесбиянка. — А я – баба переодетая, — парировал Хашвальт. — Юграм, я спал с тобой в одной кровати и груди я у тебя не нашел. — А ты что – искал? – развеселился Хашвальт. Эта перепалка постепенно начала его захватывать, разжигала огонь в крови, — Тогда, чур, я ночую в твоей башне! С тобой, извращенцем, в кровать не лягу, и не надейся. — Нет. — За служебные записки боишься? — Нет, — терпеливо повторил Баз Би, — Я же сказал — ты мне нужен здесь. Хашвальт ухмыльнулся. Фраза звучала двусмысленно – если закрыть глаза и представить, что ее произнес кто-то другой. — Слушай, мне надо думать о своей репутации, — он, конечно, не ожидал что Базз-Би поймет. Этот трудоголик, наверное, и мысли не допускал, что есть такая штука как личная жизнь, что люди по ночам трахаются . Наверняка еще подростком прочитал где-нибудь, что это скучно, и закрыл для себя этот вопрос. Хотя, как можно было не трахаться, имея такое … Так, все, стоп! — Значит, в твоих интересах помалкивать о нашем сотрудничестве, — тон Базз-Би ясно давал понять, что он уже все решил — и за себя, и за собеседника. — В моих интересах – выкинуть тебя на хрен на мороз в следующий раз! Хашвальт не сомневался, что Базз-Би, даже в особенном состоянии, без труда нашинкует его в капусту, но никто не мог запретить ему качать свои мифические права и получать от этого удовольствие. — Ладно, — Базз-Би неожиданно заговорил как нормальный человек, — чего ты хочешь? Хашвальт задумался. В принципе, он ни в чем особо не нуждался, жалования с лихвой хватало и на потребности, и на прихоти. Но момент был слишком соблазнительный, чтобы его упускать. — Неделю отпуска, — озвучил он первое, что пришло в голову, — в Мире Живых и с открытой датой отбытия. Базз-Би заметно расслабился – кажется, он не рассчитывал отделаться такой малой кровью. — Хорошо, это я могу устроить. — И блондинку, — осмелел Хашвальт, — питаю, знаешь ли, слабость к блондинкам. — Блондинку найдешь сам, я в тебя верю, — в голове Базз-Би слышалась усмешка, — Значит по рукам? — По рукам. И еще… —Мишленовский отель я тебе не обещаю. — Да на хрен идет твой отель, у меня есть отличная палатка. Хашвальт приложил руку к груди. Сегодня ночью у него ничего не болело, но такие ситуации медленно, но верно, становились скорее исключением, чем нормой. — Слушай, вопрос можно? – решился он. — Разумеется, — с готовностью ответил Базз Би. Дороги назад не было. — А в истории Ванденрейха были случаи, когда Император … — Хашвальт наморщил лоб, подбирая нужные слова. Надо было продумать формулировку заранее, но кто ж знал, что выпадет такой разговор, — в общем, можно, если что, получить другой шрифт или это как выпитое молоко из кошки достать обратно? Нет, он не собирался сдаваться, просто хотел просчитать все варианты. Прощупать, так, сказать, почву. И зря – потому что Базз-Би– босой, в расстегнутой рубашке и с недопитой чашкой кофе в руках — ни на секунду не перестал был грандмастером. — Что не так с твоим шрифтом? — хорошо поставленным голосом профессионального дознавателя спросил он. — Ничего, это я для расширения кругозора, — Хашвальт попытался увести разговор в сторону, хотя и ежу было понятно, что не выйдет, — Может, книжку напишу, когда война закончится. Я уже и название придумал, «Моя жизнь с мудаками», нравится? Базз-Би молча и жутко щурил зеленые глаза. Ждал. Отпираться не было смысла. — Короче, дело такое. Сложившуюся ситуацию Хашвальт обрисовал в общих чертах. Кое-что опустил – пусть и дальше думают, что пожар в покоях Цан Ду начался из-за неисправной электропроводки, кое-что преуменьшил – не так уж и мешали ему эти спонтанные приступы жара, даже, наоборот, просыпаться начал вовремя. Базз-Би слушал очень внимательно, а под конец задал логичный вопрос. — Ты у Аскина был? — Думаешь, есть смысл? — Хашвальт почесал затылок. Меносы драные, не надо было вообще поднимать эту тему, выкручивайся теперь, — у всех бывают трудности с адаптацией, Бамбьетта вон полигон один раз взорвала. Базз-Би раздраженно закатил глаза и отодвинул пустую чашку. — Ты идиот, — холодно припечатал он, — какой смысл прятать голову в песок, если ты уже знаешь наверняка, что проблема есть? — Ах так? – Хашвальт навалился грудью на столешницу, — А ну, выплюнь мой кофе. Базз-Би отодвинул стул и встал. — Покажешься Аскину до конца этой недели, а потом отчитаешься. Все на этом. Хашвальт затосковал. Он всей душой ненавидел лабораторию Аскина, приборы, датчики, иглы, а на выходе – куча графиков, в которых не разобраться без стакана виски. А самое главное – не особенно верил, что вот это вот все чем-то поможет. Но ему только что отдали приказ. — Слушаюсь, мамочка, — скрипнул зубами Хашвальт. В турке закипели остатки кофе. *** — Шпарит? — переспросил Аскин. — Как блядская печка, — тоскливо подтвердил Хашвальт. Пару дней все было хорошо, даже на тренировках не возникало никаких накладок, и он позволил себе чуть-чуть расслабиться. Плохая была идея. Этой ночью проснулся с ощущением, что сейчас сдохнет. Или уже сдох, и попал куда отправляются все дурные молодые квинси, которые не почитали Императора, бесконтрольно трахались и чем еще только не дырявили себе карму. Внутри не пекло – внутри все горело и плавилось, как будто шрифт обрел собственное сознание и решил, что ему к черту не нужно тело-носитель. Каждая клетка тела была охвачено огнем, кажется, даже воздух в легких горел. Сначала Хашвальт хрипел и катался по полу, потом, улучив минуту между приступами, метнулся в ванную, включил на максимум холодную воду и вскочил под ледяную струю. Через час, может, через два, его, наконец отпустило. Выбравшись из ванной, он совершенно не ощущал своего тела. Замотавшись в тогу, как римский патриций, Хашвальт открыл Тень и вывалился прямо в медотсек. Где Аскин без лишних вопросов утащил его в свое логово, запихал в кресло и опутал фиксирующими реяцу датчиками. Все это они уже проходили – когда шрифт впервые вышел из-под контроля. Под мерное гудение мониторов Хашвальт даже ухитрился немного вздремнуть. Ему снилось что-то про Базз-Би – без подробностей, просто он в том сне был, и все. Стоял, склонившись над креслом, а длинные светлые волосы щекотали лицо. Какого дьявола у Базз-Би из сна были именно такие волосы, Хашвальт не знал, но ему нравилось. Хотелось потрогать их, но руки не слушались. А потом пришел Аскин и порушил все удовольствие. — Скажешь что-нибудь? – Хашвальт старался, чтобы его голос звучал как можно спокойнее. — У тебя прическа, как у гея, — с готовностью отозвался Аскин, — Не дразнят? Хашвальт пожал плечами. — Я могу въебать. Некоторое время они оба слушали тишину, нарушаемую лишь треском приборов. Потом Аскин подтянул к себе табурет и сел. — Не скрою. Подобных случаев в моей практике не было, но хочу напомнить, что мой отдел специализируется в основном на форс-мажорах подобного рода. Думаю, понадобится две-три недели, чтобы решить твою проблему. — Значит, пиздец? — перефразировал Хашвальт. Странно, но когда он произнес это вслух, стало легче. Сдохнет так сдохнет, эка невидаль, все умирают. Главное, чтобы не калекой и не идиотом. Хотя Хашвальт, конечно, пожил бы еще. Посмотрел бы вживую на этих капитанов, схлестнулся в бою с их главным, а еще они с Цан Ду, еще новобранцами, забились, кто первый украдет банкай. Нет, он себя не жалел, даже не собирался начинать, просто обидно будет, если все закончится вот так. — Как часто у тебя эти приступы? – голос Аскина – мягкий, вкрадчивый, отвлек от тяжелых мыслей. — Раз в две недели стабильно. Сейчас уже чаще. Уже и окна не закрываю никогда, скоро в сугроб, наверное, жить перееду. Аскин кивал, делая какие-то пометки в своем планшете. — С фольштендигом проблемы были? Хашвальт покачал головой. Проблем с фольштендигом не было, потому что последние две недели он в него просто не выходил. Воображение рисовало слишком яркие картины: разрушенный зал, усеянный трупами, обгоревшие стены и темные от ярости глаза грандмастера. Додумав последнюю мысль, Хашвальт даже удивился. Оказывается, его с какого-то перепоя стало волновать, что о нем подумает Базз-Би. Аскин отложил планшет и принялся распутывать датчики – никому другому он свое драгоценное оборудование трогать не разрешал. — Не припомню такого, чтобы шрифт отторгал носителя самостоятельно. Шрифт – часть души Его Величества, изъявление его воли, а он выбрал тебя. И первичная адаптация прошла успешно. Ничего не понимаю. — Нас таких двое. Можем организовать свой клуб, — предложил Хашвальт, — Докладывать императору будешь? Аскин снял последний датчик. — По тебе есть распоряжение от грандмастера – все отчеты направлять лично ему. — Ну, точно пиздец, — протянул Хашвальт, — Вот шинигами со своими мечами болтать могут – почему у нас не так? — Ты можешь задать этот вопрос Его Величеству, если хочешь. — Ага, — криво улыбнулся Хашвальт, зачем-то представив себе эту картину, — Аусвелен, я слышал, страшно полезен для здоровья. А какое-нибудь менее радикальное средство есть? Таблетки? Йога? Медитация? Аскин потер виски. — Укол я тебе сделаю, но лекарство, друг мой, надо разрабатывать. Мой отдел не сталкивался с проблемой, подобной твоей, ты — уникальный случай. Попробуй найти утешение в этой мысли. — Охуеть теперь, — буркнул Хашвальт. Аскин смотрел со скрытым сочувствием и от этого выворачивало наизнанку. Но, в конце концов, он пытался помочь. Просто у него были своеобразные способы решать проблемы. В Силберне, блять, у всех своеобразные способы решать проблемы. *** За всей этой суетой Хашвальт совсем забыл о сделке с Базз-Би, а потому очень удивился, когда застал последнего у дверей своей комнаты. Бодрого, с одеялом под мышкой. С ума сойти, наверняка и зубную щетку принес. Розовую, под цвет ирокеза. — А ты разве дожидаться … ну? – Хашвальт пнул дверь и сделал приглашающий жест. Сделка есть сделка, а нюансы они не обговаривали. — Не вижу смысла. Чем быстрее мы с этим разберемся, тем лучше. И кстати, Юграм, я могу заглянуть в твой письменный стол? — Угу, не стесняйся, — Хашвальт не стал ничего уточнять. Захочет – расскажет, не захочет – пошлет нахуй. Исключительно литературными выражениями, конечно, — Наткнешься на служебные записки – сортируй на здоровье, хоть до самого утра. Базз-Би начал выдвигать ящики, а Хашвальт по привычке открыл окна. Сейчас ему просто хотелось подышать холодным воздухом, потому что от перспективы ложится в кровать с человеком, на которого один раз уже встало, делалось не по себе. Хорошо, что сегодня он порядочно измотал себя в тренировочном зале – отчасти в надежде, что это поможет, но, в основном, чтобы заглушить тревогу. Ждать подставы от организма не приходилось: после таких нагрузок не хотелось ни трахаться, ни вообще жить. Обойтись бы еще без приступов, хотя бы на эту ночь. — Нарыл что-нибудь? – полюбопытствовал он, когда Базз-Би закончил со столом, — если ищешь шифровку от главнокомандующего Ямамото, то я ее сразу проглотил, а желудок выкинул в окно. Базз-Би вздохнул и повернулся к нему. На его лице действительно застыло какое-то мрачное удовлетворение человека, чьи худшие опасения только что подтвердились. — Я смотрю, ты всегда в хорошем настроении? — спросил он почти с упреком. — Это точно. А еще я красавчик, каких мало, — Хашвальт провел рукой по волосам, — и подозреваю, что ты сюда ходишь, потому что я тебе нравлюсь. — Столько угодно, — без всякого интереса ответил Базз Би. Нет бы оскорбиться, хотя бы для проформы. Скучно. Хашвальт завалился на кровать, раскинул руки и закрыл глаза. Между ним и Базз-Би была целая комната, а Хашвальту все равно казалось, что он чувствует запах его кожи и волос. — А у тебя тут …. — заговорил тем временем тот. — Чего? — приготовился набычиться Хашвальт, — чего у меня тут? Покои – череду безликих комнат, доставшихся вместе со шрифтом, Хашвальт обставил самостоятельно. Что-то смастерил сам, что-то заказал у местных умельцев, что-то протащил контрабандой из Мира Живых. И только после этого смог назвать это место домом. Пускай временным — после войны он планировал восстановить отцовский особняк — но домом. — Атмосферно. Интересно, — Базз-Би прошелся вдоль стены, задержался у маски пустого, коснулся рога, — Она настоящая? — Была бы настоящая, она б тебе уже руку отъела, — развеселился Хашвальт, — это полимерная глина. Первый мой пустой, завалил его, когда мне было девять, на всю жизнь эту блядскую страхолюдину заполнил. Насчет возраста он, конечно, приукрасил — в девять лет его еще берегли, как китайскую вазу, и не допускали до охоты. А потом особняк сгорел, родители погибли, и всем в одночасье стало насрать. Впрочем, Хашвальт быстро осознал, что рассчитывать можно только на себя, а потому и не пропал. — У тебя талант, — кажется, похвала Базз-Би шла от сердца. Хашвальт не мог понять, приятно ему или неловко. Пожалуй, и то и другое. Никто и никогда не спрашивал про маску. Ее вообще редко замечали. — А что ты делал, когда тебе было одиннадцать? — Ловил кроликов, — ответил Базз-Би с теплотой в голосе. Хашвальт вдруг представил его, гоняющегося по лесу за пушистыми зверьками. Хотя Базз не гонялся, он просто проверял силки, которые ставил дядя. И часто выпускал кроликов на свободу, хотя дома за это попало. Хашвальт медленно выдохнул и сжал покрывало. Он не знал, откуда в его голове всплыла информация, про силки и кроликов. Он просто знал, что это было – и все. — А девчонка у тебя есть? — торопливо спросил он, просто чтобы заполнить голову чем-то еще. Все равно нужна была тема для разговора, так почему не про девчонок? Больше зацепиться было не за что – Хашвальт понятия не имел, чем живет и дышит Базз-Би, какие книги читает, за какую команду болеет. Да и не интересовался особо никогда. — Время от времени. — Этот как? – не понял Хашвальт. — Женщины любят внимание, — объяснил Базз Би, — а я очень много работаю. Хашвальт не нашелся с ответом. Все его девчонки в основном любили трахаться. — Ну а каких вообще предпочитаешь? Фигуристых или чтобы … — Давай лучше поговорим о тебе, — перебил Базз-Би – вежливо, но непреклонно. Так швейцар, торчащий у входа в пафосный ресторан, дает понять, что в эту дверь войти не получится, — Ты был у Аскина? Хашвальт хмыкнул. К чему вообще вопрос – наверняка этот утырок уже выяснил все, что надо. Не сегодня-завтра дойдет до императора и тогда точно труба. Его Величество Яхве не отличался терпением и лояльностью к слабакам. Он вытянул правую руку, с отвращением разглядывая браслет, который Аскин навесил на прощанье. Вроде, эта хрень должна была фиксировать его приступы и отправлять информацию прямиком в медицинский центр. Хашвальт, в принципе был согласен с Аскином – если удастся проследить какую-то закономерность, то, в конце концов, они докопаются до причины. Браслет не доставлял неудобств, только вибрировал и нагревался при активации любой квинси-техники. Просто он постоянно напоминал, о том, что с Хашвальтом что-то не так. Что он ущербный. Мерзость какая. —Ничего нового Аскин мне не сказал. Со шрифтом херня, он меня отторгает, они ищут причину, — буднично перечислил он, — Справлюсь, у меня других вариантов нет. Хашвальт всегда и со всем справлялся – и терпеть не мог обсуждать с кем-то свои неприятности. Скрипнули пружины матраса – Базз-Би подошел и сел рядом. — А если нет? — Кто ссыт, тот тонет, — поделился своей основной жизненной позицией Хашвальт, — отец говорил: «если где-то есть стрела с твоим именем, она тебя обязательно найдет». Или ты не согласен? От взгляда Базз-Би – отстраненного, с легкой примесью любопытства — стало неуютно. — Я тоже верю в судьбу. Но подумай вот о чем: если ты проиграешь бой и выживешь, или если Его Величество узнает, что ты не справляешься, я буду тем, кто тебя казнит, — уронил он, просто и буднично, так же, как пять минут назад просил разрешения заглянуть в письменный стол. Хашвальт зачем то представил себе этот момент – Базз-Би достает меч и со скучающим лицом сносит ему голову. Нет уж, лучше убиться об какого-нибудь капитана. Если вообще пустят на войну. Тьфу, что за жизнь. — А что — расстроишься? — вскользь поинтересовался Хашвальт, — у тебя полные казармы молодых и перспективных. И делать за Яхве грязную работу тебе не впервой. В зрачках Базз-Бина мгновение промелькнуло непонятное выражение. — Что бы про меня не говорили, я не люблю разбрасываться людьми. Про него говорили много и часто – после императора грандмастер был самой таинственной фигурой в Силберне. Никто даже не знал, откуда он взялся – просто однажды Яхве вернулся из очередной поездки, а за ним по пятам брел незнакомый мальчишка. Лохматый, настороженный и с мечом в половину собственного роста. Молва тут же окрестила его незаконнорожденным сыном императора, а он не спешил ни подтверждать, ни опровергать эти слухи. Ни с кем ни враждовал и ни с кем не сближался. Имени своего настоящего – и то не называл. И, тем не менее, на Хашвальта вдруг накатило странное ощущение, что он знает его очень хорошо. Всего на секунду, но все же. Всплыли же откуда-то эти кролики. — Погоди пока меня списывать, — он сел на кровати и материализовал арбалет, — Не выйдет со шрифтом, жахну вот этим. Арбалеты были его страстью с детства, а стандартный боевой лук квинси Хашвальт держал в руках пару раз и ему не понравилось. Хотелось быть уникальным – во всем. Он глянул на Баз-Би и заготовленная фраза замерла в горле. Тот смотрел на арбалет, и лицо у него было, как у умирающего от жажды путника, который после трехдневных скитаний по пустыне нашел, наконец, оазис. А потом очень медленно, чуть ли не с придыханием, спросил: — Можно? Обычно Хашвальт никому не разрешал прикасаться к своему оружию, даже Цан Ду не был исключением. И, тем не менее, он легко вложил арбалет в протянутые руки. — Если хочешь, можешь тоже жахнуть. Он действительно был готов отправиться на полигон прямо сейчас. Несмотря на зверскую усталость. — Был бы рад, — Базз-Би продержал арбалет несколько секунд – повертел, погладил древко — и вернул назад, — но боюсь, не получится. Хашвальт мысленно закатил глаза. Поговаривали, что у Базз-Би из способностей квинси только шрифт, но разве такой человек мог стать грандмастером и правой рукой императора? Лично он никогда не верил в эту сплетню, хоть и не видел, чтобы Базз-Би когда-нибудь собирал лук. Он и меч-то из ножен не доставал без надобности. — Уверен? Давай я тебя поучу, раз у дяди не вышло. Базз-Би выпрямился. — Что ты сказал? — его голос даже зазвенел от напряжения. — Извини, — опомнился Хашвальт. Нашел, к кому набиваться в учителя, идиота кусок, — проехали, ладно. —Не в этом дело, — нетерпеливо отмахнулся Базз Би, — У меня действительно был дядя, и он действительно пытался учить меня управлять рейши. Недолго, правда, ему быстро надоело. Откуда ты про него узнал? Хашвальт не знал, что ответить. Это было, как с кроликами – он просто знал и все. — Наверное, слышал от кого-то и забыл, — предположил он. — О моем детстве ты мог услышать только от Его Величества. Сомневаюсь, что вы часто общаетесь. Хашвальт выдохнул. Злиться на Базз-Би не хотелось, да и в чем он был виноват? — Ну что ты ко мне привязался? Я не знаю. Я просто сидел, смотрел на тебя и вроде как всплыло в голове, вот и все. А еще я знаю, что дядя бил тебя, если ты приходил из леса с пустыми руками, — зачем-то продолжил он, — но тебе было жалко кроликов, и ты их отпускал. Было же такое? Базз-Би закаменел. — Ясно, я опять сказал хуйню. — Знаешь, зачем я полез в твоей письменный стол? Хотел проверить одну свою догадку. Я точно знаю, что это где-то лежит. Хашвальт не стал комментировать — он в принципе ожидал чего-то такого. — Что с нами происходит, а? – вопрос был в пространство, но Базз-Би неожиданно ответил: — Есть у меня одна мысль. Думал озвучить ее Аскину, но боюсь, он сочтет меня чокнутым. — Половина Силберна считает тебя чокнутым, — просветил его Хашвальт, — а вторая половина в этом уверена. Нашел о чем париться. — А ты? – заинтересовался Базз-Би. Услышанное его явно не расстроило, скорее, позабавило. Хашвальт всецело одобрял такой подход к жизни. — А я считаю, что мы с тобой все-таки поехали крышей на пару, — вывернулся он, — Но, как я уже говорил – так веселей, чем по одиночке. Ну так как – поделишься своими соображениями? Базз-Би, казалось, задумался, но потом покачал головой. — Чуть позже — обязательно. Ладно, давай ложится. Чуть позже Хашвальт лежал в темноте, впитывая в себя ровное дыхание. Оно сбивало все мысли, вызывало желание коснуться, прижаться ближе. А может, и стоило? Это определенно решило бы проблему – ничто так не прочищает мозги, как сломанная челюсть. *** Офицерскую столовую Хашвальт не любил. Кормили там неплохо, но он предпочитал завтракать в одиночестве – в тишине было проще планировать день. Для сегодняшнего утра пришлось сделать исключение – сунувшись в холодильник, он обнаружил только пачку масла, банку оливок и полудохлый пучок укропа. В столовой оказалось многолюдно. Хашвальт пристроился в конец очереди, поискал взглядом ярко-красные волосы, не нашел. Впрочем, Базз-Би ушел от него часа три назад – наверное, давно уже позавтракал и теперь чах над своими бумажками. Хашвальт по-быстрому нагрузил поднос тарелками и расположился за единственным свободным столиком в дальнем конце зала. Пока протискивался туда, поймал парочку любопытных взглядов, но не придал этому значения. В столовой он появлялся еще реже, чем на собраниях. Ширинку на всякий случай проверил – застегнута, на мундире ни пятна. Красавчик же, пусть пялятся! — Привет, Юго! – напротив, плюхнув на стол миску с салатом, устроилась Бамбьетта. Хашвальт только вздохнул – эту не прогонишь, проще дождаться, пока она дожует свою траву, раз уж самому убраться некуда, — Что, выдалась интересная ночка? — У меня вся жизнь интересная, — ушел от ответа Хашвальт, — А ты своего беднягу еще не распополамила? Наверное, он здорово умеет трахаться. Бамбьетта подцепила вилкой кусок огурца. — Пока не бесит, пусть себе живет, у меня и так два выговора за перерасход рядового состава, еще один, и лишат премии. А грандмастер хорошо трахается, а, Юго? Хашвальт чуть не выплюнул кофе обратно в чашку. Она что, видела как Базз-Би от него выходил? Вот глазастая стерва. — К чему вопрос, если он всех регулярно ставит раком? — подмигнул он, — Или ты хочешь сравнить ощущения? — Как раз хотела поинтересоваться, — Бамбьетта приглушенно захихикала, — кто из вас пронзает стрелой мишень, а? — Ты дура? — потерял терпение Хашвальт. Иногда он мечтал, чтобы Бамбьетта стала мужиком – хоть на день, ему бы хватило, чтобы отвести душу. Бамбьетта фыркнула, подхватила поднос и перепорхнула за соседний столик. Ее место тут же занял Цан Ду. Уже не так плохо, но все еще не идеально. — Жри молча, — Хашвальт угрожающе нацелился на него вилкой. — Юго, я могу высказать свое мнение? Хашвальт состроил рожу. Есть хотелось ужасно. — Ты можешь перевязать его ленточкой и отправить ценной бандеролью в Готей. Ну, чего у тебя так, выкладывай. Опыт подсказывал, что если Цан Ду хочет высказаться, он выскажется. Даже если спрятаться на дне Марианской впадины, через пять минут в иллюминатор твоей субмарины постучат. — Какие бы у тебя ни были отношения с грандмастером Блеком, не стоит демонстрировать их кому попало. Вечером вас будет обсуждать весь дворец. Или ты именно этого добиваешься, Юго? Хашвальт окончательно перестал соображать. Ну ладно девки, совсем с башкой беда из-за бесконечных диет, а Цан Ду-то какой китайский бог по мозгам с утра шандарахнул? — Какие отношения, ты что, головой стукнулся? – прорычал он. На секунду показалось, что череп стал прозрачным, а мысли и в самом деле видны всему Силберну. — Нет. — А хочешь? Цан Ду быстро оглянулся по сторонам и прошипел: —Ремень сними, придурок. — При чем тут мой… — Хашвальт отодвинулся от стола и замер, узнав пряжку с выгравированным шрифтом, — да блять же! Он никогда не таскал чужие шмотки – брезговал, да и вообще – кто в Силберне мог обладать таким же охранительным чувством стиля? Отодвинув поднос – аппетит пропал мгновенно — Хашвальт вышел из столовой. Наверное, он попал на приемные часы – у подножья башни собралась небольшая группа, в основном незнакомые Хашвальту рядовые, среди которых затесалась пара-тройка гражданских. Протаранив толпу с возгласом «Да мне только спросить», Хашвальт взлетел по ступенькам ивломился в знакомую дверь. Базз Би, если и удивился незваному гостю, гнать его все же не стал – даже предложил чай. Хашвальт предусмотрительно отказался – существовала вероятность, что в самое ближайшее время в него полетит чайник. — Хорошо, — протянул Базз-Би, выслушав историю о забытом ремне и получив оный обратно, — Но это ведь не все, да? Проницательный, зараза. Сердце билось часто и неспокойно. Подумаешь, ремень. Хашвальт резко сел и на одном вздохе выпалил: — Кажется, по моей вине куча народа считает, что мы трахаемся. Мне жаль. Застывшее было лицо Базз-Би разгладилось, из глаз ушла настороженность. — Ну, раз так, то худшее, что ты можешь сделать – это начать все отрицать, — безмятежно протянул он, — Яхве всемогущий, я-то думал… — Ты же не скажешь сейчас, что я это затеял, чтобы над тобой посмеяться? — Хашвальт озвучил то, что волновало его больше всего. То, что пригнало его сюда. Можно ведь было зайти и вечером, или дождаться, пока Базз-Би придет сам – но к тому времени он мог все узнать от других людей. Конечно, Бамбьетта едва ли полезла бы к нему с вопросами – она не настолько без башки, но в Силберне слухи распространялись со скоростью пожара. — Ни в коем случае, — категорично покачал головой Базз-Би, — Обвинить тебя в чем-то, чего ты не делал – значит, как минимум, подать тебе идею. — Ты не бесишься? – недоверчиво уточнил Хашвальт. В голове зазвенело от накатившего облегчения. Базз-Би коротко рассмеялся – этот смех ударил под дых, прокатился жаром под ребрами. С ума сойти, он умел смеяться! — Господи, Юграм. Знаешь, сколько людей подумало, что я сплю с императором, когда я стал капитаном штернриттеров? И знаешь, какие масштабные и ужасные изменения произошли в моей жизни? – он перегнулся через стол и сообщил заговорчески шепотом: — Никаких. — Ты сегодня придешь? – небрежно – он надеялся, что небрежно, — поинтересовался Хашвальт. — Если потребуется, — неопределенно ответил Базз Би, — Пока не знаю. — Я вот чего хотел сказать… — фраза вылетела раньше, чем Хашвальт успел прикусить язык, — Если у тебя вдруг выдастся свободный вечер. Вообще, моя дверь всегда открыта. Цан Ду был прав – он ведет себя, как пятнадцатилетка. Впрочем, нет, в пятнадцать Хашвальт был здоровенным наглым шкафом, уверенным в своей охуенности, он не мямлил и не терялся в поисках нужного слова и уж тем более не робел перед симпатичной ему девчонкой. Парни ему никогда не нравились, но все когда-то бывает в первый раз. Базз-Битерпеливо выслушал его и произнес одно-единственное слово, которым вышиб из колеи. — Взаимно. — Да? — растерялся Хашвальт. Наверняка дежурная фраза. Он поставит себя в дурацкое положение, если будет за нее цепляться. — Терять нам уже нечего, — напомнил Базз Би, — так почему нет? Но сейчас я вынужден запомнить, что там внизу куча народу, Хашвальт помнил. Одна дама – из гражданских, даже успела огреть его сумочкой. — Про них не забудешь, — заверил он, неотрывно глядя на руки Базз-Би, расслабленно лежащие на столешнице. Точнее, на правую руку. А если уж совсем точно — на полосу кожи, виднеющуюся между рукавом и краем перчаткой. —Что-то еще, Юграм? — Улыбайся почаще, — посоветовал, почти попросил Хашвальт, — Тебе идет быть живым человеком. Закрыв за собой дверь, он закатал рукав и внимательно посмотрел на браслет. На запястье Базз-Би болтался такой же. Родовой замок горел. Хашвальт пытался оттуда выбраться, но двери были закрыты, а окна заколочены, и он метался по каменной клетке, в которую превратилась его спальня, бросаясь на стены и разбивая кровь руки. — Юграм, — чей-то голос на мгновение перекрыл треск и гул пламени. Отец? Кто-то слуг? Нет, он точно знал, что они все уже сгорели, и он тоже горит, кровь кипит, кожа плавиться. Горит, но почему-то никак не сдохнет. — Юграм! – снова позвали его. — Я не Юграм, — Хашвальт распахнул глаза , вытряхивая себя из кошмара, вскинулся на постели и рухнул обратно на подушки, выравнивая дыхание. Его покои. Его спальня. Его кровать. И никакого огня. Хорошо. — Тихо, — приказала темнота голосом Базз-Би. На лоб опустилась ладонь, прохладная, вбирающая в себя остатки жара. Хашвальт подался вперед, усиливая прикосновение. В голове не было ни одной мысли. — Не уходи никуда, снись мне дальше, — прохрипел он, поморщившись от звуков собственного голоса. — Не уйду, — пообещал Базз-Би. Кажется, Хашвальту он все-таки не снился. — Воды хочешь? Ответить удалось не сразу – язык заплетался и не особо хотел шевелиться. — Хочу другой шрифт и кого-нибудь покалечить, — отозвался Хашвальт и сглотнул пересохшим горлом. По телу разливалась слабость – липкая, противная, вынуждавшая признать – сам он до ванны не доползет, — Ладно, давай свою воду. Базз-Би кивнул и растворился в темноте, а через несколько секунд в пересохшие губы ткулся стакан. Хашвальт в два глотка выхлестал содержимое – вода была теплая и чуть отдавала железом, но она вернула к жизни – почти. Слабость никуда не делать, но в голове малость прояснилось. Значит, все как в прошлый раз – очередной приступ вытряхнул его из сна, только вот ощущения, что он варится заживо не было – жар ушел, как только Хашвальт открыл глаза. Не сразу, правда, но ведь ушел же. Чудные дела творятся, однако. Хашвальт осторожно оглянулся по сторонам, ожидая увидеть пепелище – обычно огонь донимал его изнутри, но никак не прорывался наружу, просто Хашвальт теперь все время был начеку и ждал любой подставы. Но спальня была цела и Базз-Би, сидевший на краю кровати, тоже был цел, и у Хашвальта отлегло от сердца. Покои, шрифт, место в Ордене – все это дело наживное, а Базз-Би у него один. Пусть даже сам об этом не подозревает. Хашвальт еще раз прокрутил в голове эту мысль и понял, что на этот раз даже не хочет от нее отгораживаться, убеждать себя, что все это херня и просто у него давно не было девочки. Он просто хотел Базз-Би – в своей кровати и в своей жизни, и это казалось естественным и правильным. И чем вытравливать теперь это желание – непонятно. Ох, и херово же ему придется! — Ты давно здесь? — Достаточно, — Базз-Би, как всегда, уклонился от прямого ответа и потянулся, чтобы забрать чашку. У Хашвальта хватило сил, чтобы перехватить его руку. — Симпатичная цацка, — заметил он нейтральным тоном, — тебе идет. Давно украшения полюбил? Базз-Би не вырывался. И смотрел почти неловко. — Юграм. Хашвальт стиснул зубы. Ну уж нет. — Хватит с меня. Или ты раскрываешь карты, и мы разбираемся с этой херней вместе или проваливай. Совсем проваливай, с концами. Так получилось, что я немного по-другому понимаю сотрудничество. На месте Базз-Би он бы стряхнул руку и ушел. Из принципа – потому что привык всегда и во всем последнее слово оставлять за собой, и терпеть не мог, когда его прижимают к стенке. Потом бы остыл, разложил все по полочкам и вернулся, но сейчас точно хлопнул бы дверью. Базз-Би этого не сделал, разве что деликатно высвободился из захвата. Помолчал немного, собираясь с мыслями. И начал с неожиданного вопроса. — Ты ведь знаешь, какая у меня способность? Хашвальт нетерпеливо кивнул . Базз-Би мог украсть у противника удачу, мог перенести на него свои раны, и, наверное, чего-то там еще умел. Его фольштендинга не видел никто в Силберне, кроем, может быть, Яхве. -Вы в последнее время тоже не ладите? – предположил он. Последовала еще более продолжительна пауза, но Хашвальт понимал, что ответ на свой вопрос он получил. — Мои весы то и дело теряют равновесие, — признал Базз-Би с таким лицом, словно разглашал кому-то из офицеров Готей местоположение Ванденрейха, — Это может продолжаться и час, и два, и три. А цепи… Ты бы слышал этот грохот! И от него не укрыться, нигде. Иногда мне кажется, что моя голова вот-вот разлетится на части, — Базз-Би горько усмехнулся, — Какой уж тут сон. Хашвальт приподнялся. — Так ты сюда высыпаться ходишь? — Ты единственный человек в Силберне, рядом с которым весы пребывают в состоянии баланса. Понятия не имею, как это и работает и почему, но работает. Правда, для этого мы с тобой должны находиться, как минимум, в пределах одной комнаты. — И поэтому ты меня тогда облапал, — в памяти Хашвальта всплыл тот разговор в коридоре и эта мысль, что они могли бы… Идиотство. — Тактильный контакт дает мгновенный результат, — пояснил Базз-Би, оставив без внимания фамильярное «облапать», — неужели ты не почувствовал? — Я тут при чем? – буркнул Хашвальт и тут же словил в ответ полный бесконечной снисходительности взгляд. Его старая нянька смотрела так же – когда «Великий Юго» протыкал деревянным мечом мешок с мукой и пытался объяснить кухарке, что в нем прятался тролль. — Как долго продолжался твой последний приступ? — Ага, я прям засекал, — от воспоминаний о той ночи аж передернуло, по спине прокатился холод, в уши ввинтился грохот разбивающейся о кафель воды, который тогда казался грохотом Ниагарского водопада, — час, может, полтора, потом на нет сошло. — А мне потребовалось одно прикосновение. — Ты имеешь в виду… — Юграм, — досадливо выдохнул Базз Би, — ну включи же ты голову. Наши шрифты взаимодействуют. И вероятно, этот процесс как-то влияет на сознание. Вот почему ты знаешь про моего дядю, и я про тебя знаю всякое… — Прям всякое? – Хашвальта опять зазнобило. Паниковать или рано еще? — Я про твой письменный стол. И про то, что несколько ночей провел тут в уверенности, что это моя комната, моя маска Пустого, мой шкаф, — Базз-Би окинул его испытывающим взглядом и ухмыльнулся, — Чтобы это не была за напасть, твои сексуальные похождения она мне не транслирует. — Завидуй молча, — Хашвальт позволил себе расслабиться. Стол, он имел в виду гребаный стол, это можно пережить! — Ты не пробовал разговаривать с Яхве? Император все вопросы решал по принципу «нет человека нет проблемы», но Базз-Би всегда был на особом положении. И, как подозревал Хашвальт, не особо этим положением злоупотреблял. — Он не будет разбираться, — уверенно ответил Базз Би, — В твоем случае – точно. Со мной — возможны варианты. Но к Императору я пойду в самом крайнем случае. — За мою шкуру переживаешь? — Хашвальт ненавидел, когда кто-то о нем беспокоился – впрочем, таких людей в его жизни было мало. Из последних — Аскин, но на этого смешного фрика никогда не получалось злиться всерьез. — Кто-то должен раздражать меня и держать в тонусе, а то я расслаблюсь и тогда Его Величество быстро найдет мне замену, — сквозь невозмутимое выражение лица Базз-Би все-таки прорезалась улыбка, которую Хашвальт уже успел полюбить, — Так что много о себе не думай. — Трудно быть скромным, когда ты охуенный, — Хашвальт заерзал, поудобней устраиваясь на подушках, и приготовился слушать, хотя глаза закрывались сами собой, — Так какой у нас план? — Пока никакого, — признался Базз Би, — У меня большая надежда на Аскина, не разберется он – будем искать другие варианты. Выбора особо нет – мы же не можем провести вместе всю жизнь. — А я бы попробовал, — пробормотал Хашвальт, уплывая в полудрему – когда еще не спишь, но уже ни черта не соображаешь, — перевози ко мне свою зубную щетку насовсем, а одеяло я тебе выдам. — Ты уже заговариваешься, — Базз-Би склонился к нему – переносицу щекотнуло теплое дыхание, — Спи, все потом. *** Хашвальт не ожидал от этого вечера никаких сюрпризов . Денек выдался отличный, ближе к вечеру кто-то, вроде бы Маск, предложил вытащить на полигон футбольные ворота и устроить дружеский матч. Остальные радостно подхватили, и одним матчем дело не ограничилось. После игры Хашвальт и Цан Ду сидели в раздевалке и передавали друг друг другу бутылку с водой, и тут Цан Ду сказал: — Я перестал тебя узнать. — Это такая аллегория или как ее там – метафора? – лениво уточнил Хашвальт, — типа, я за последний месяц вырос, как личность, во всех отношениях, даже передумал взрывать памятник? В груди зашевелилось беспокойство – у Цан Ду всегда было плохо с метафорами. Он и слова-то такого, наверное, не знал. — Ты собирался взорвать памятник? Хашвальт подумал. — В принципе, нет. Но в жизни всегда есть место подвигу. Цан Ду не прокомментировал. Хреновый знак. — Так что там про то, что ты меня помнишь? – перехватил инициативу Хашвальт, — мне оскорбиться или чего? Цан Ду, в отличие от Базз Би, не был любителем театральных пауз. — Сегодня на собрании я минут пять смотрел на тебя и пытался вспомнить, как тебя зовут. — Эй, — Хашвальт тронул его за плечо. Прекрасно, только третьего поехавшего в их уютной компании не хватало, — Давай еще раз. Я Юго. Мы с тобой знакомы с четырнадцати лет. Вдвоем поступили в училище, потом оказались в одном взводе. Помнишь, как капитан Хьюберт гонял нас по плацу? А как мы втюрились в одну и ту же девчонку? А как ты выхлестал на спор бутылку джина и всю ночь блевал в сортире? Девчонка была хорошенькой, Хашвальт с Цан Ду за нее даже подрались, а потом выяснили, что она пудрит мозги обоим и отправились обмывать открытие в ближайший бар, из которого вышли… нет, все-таки, выползли лучшими друзьями. — В сортире блевал кое-кто другой, — холодно уточнил Цан Ду, — А мы с НаНаНа думали, как будем выносить труп из общежития. — Всегда говорил, что без верных друзей в этой жизни никуда, — умилился Хашвальт, — ну вот, а говоришь, не помнишь ничего. Цан Ду поморщился. — Я, видимо, не так выразился. Почему-то мне кажется, что в сортире был не ты. И дрался я не с тобой. — А с кем? Если этого парня звали Тайлер Дерден, то у тебя, друг, проблемы. — Забудь, — Цан Ду выбросил бутылку в урну, — просто нашло что-то. Хашвальт мрачно попинал стенку. С «забудь» в последнее время проблем не было. Время было позднее, но Хашвальт постучался в кабинет, ему почти сразу открыли. Служанка сообщила, что рабочий день грандмастера закончен, но все же пригласила войти и указала на закрытую дверь у дальней стены. Базз-Би жил там же, где и работал, что, впрочем, не удивляло. Наверное, и спал в обнимку со своими драгоценными документами. И эту вселенских масштабов несправедливость очень хотелось как-то исправить. Но Хашвальт – давно, еще после первой дрочки в душе, — пообещал себе, что ничего такого себе не позволит. Шут с ней, с челюстью, не первый и не последний перелом в его веселой жизни, а вот хорошее отношение потерять не хотелось. Хашвальт толкнул дверь и оказался в просторной комнате, заставленной массивными книжными шкафами, содержимого которых хватило бы, чтобы обеспечить чтивом весь Силберн. Базз-Би всегда проводил свободное время за чтением – эта привычка тянулась за ним из детства, когда он до вечера пропадал в личной библиотеке Его Величества . Хашвальта уже даже не волновало, почему он это знает. Базз-Би поднялся ему навстречу из глубокого кресла и отложил в сторону книгу в темно-синей обложке — Хашвальт не успел разглядеть название. На прикроватном столике лежали очки и дымился чай в стеклянной чашке. Хашвальта слегка кольнула совесть. Никто бы не умер, приди он утром. — Извини, что порчу твою вечеринку интроверта. — Ты не портишь, — Базз-Би указал на соседнее кресло, — Чаю? — Угу, с коньяком , — попросил Хашвальт, — Можно без чая. С тех пор, как началась эта чехарда со шрифтом, он не пил – вообще. Если вдруг приключится какой-нибудь пиздец, лучше быть трезвым. Но сейчас очень хотелось глоток-другой чего-нибудь крепкого. Базз-Би молча вышел в соседнюю комнату, побренчал там чем-то, и вернулся с бутылкой и двумя стаканами. Разлил, протянул один Хашвальту. — Да как тебе сказать, — Хашвальт залпом опрокинул в себя выпивку, и только потом протянул Базз-Би блокнот, который обычно брал с собой на важные совещания, чтобы рисовать трахающихся меносов. Меносы пользовались огромной популярностью, особенно среди женской половины населения Силберна, поэтому рисунки Хашвальт обычно раздавал. Последние два месяца выдались богатыми на совещания, и в блокноте осталось всего двадцать страниц. Оставалось – до сегодняшней ночи. Сейчас они все были исписаны мелким убористым почерком. Одно и то же слово повторялось снова и снова. Вернее, имя. Баззард Блек. Блокнот Хашвальт утром нашел на соседней подушке. Судя по тому, как болели пальцы, он протрудился часа четыре. Не помнил, как водиться, ни хрена. Базз-Би пролистал блокнот до конца, нахмурился пару раз, но особого удивления не выказал. — Ну, теперь ты знаешь, как меня зовут, — он задумчиво погладил подбородок, — Голову тебе отрубить, что ли? Никогда не любил свое полное имя. -Баззард Блек, — покатал за языке Хашвальт, — Охренеть. В смысле ну… внушает. — Не буду возражать, если ты и дальше будешь звать меня просто Базз-Би. Хашвальт кивнул и немедленно выставил ответное условие: — Если ты будешь звать меня Юго. Он-то ничего не имел против своего полного имени, но хотел убрать из их с Базз-Би общания эту официальность. Она была неуместной. Она мешала. Еще месяц назад Хашвальт бы и не задумался о том, что у них с Базз-Би может быть какое-то «неуместно», а сейчас пришло понимание – чем бы не кончилась эта история, их отношения никогда уже не будут прежними. Это могло бы быть началом отличной дружбы, но друзьями у них стать не получится, просто потому, что не получится, и все. Ничего, когда-то в его жизни должна была случиться безответная любовь. Переживет. Будет каждый день смотреть на Базза — какой он бывает скотиной: сажает в карцер, не пускает в Руконгай, нудит на собраниях. Базз-Би посмотрел на него внимательно, словно чего-то ждал. Потом сказал то, чего Хашвальт никак не рассчитывал услышать. — Почему бы и нет? Моя жизнь в последнее время сплошное «Юго-Юго-Юго». Хашвальт закостенел. — Тоже пишешь по ночам мое имя? — Я бы выразился чуть иначе. От ответного взгляда – мутного, жадного – Хашвальта бросила в дрожь. Реяцу плеснула горячей волной. Горячее, чем тот самый чай, что все еще дымился на столе Базз-Би. На мгновение – смешно сказать – Хашвальт даже растерялся. Какого хрена уже который раз его мир просто переворачивается с ног на голову? Хотя нет, на этот раз мир, наконец, встал, как надо. На свое законное место. Базз-Би больше не говорил ни слова – всё так же молча изучал Хашвальта, и от его взгляда становилось еще горячее. В горле встал комок. А может, Хашвальт уже просто накрутил себя и, как баба, ловит каждый взгляд Базза и считывает в нем то, чего нет? А Базз-Би на самом деле блуждает взглядом по его телу, вдумчиво решая, куда бы вмазать побольнее? Вполне вероятная версия – чтобы проигнорировать внезапно выпавшую возможность и не рискнуть. Потом, возможно, непроизвольно отводить глаза при каждой случайной встрече, одиноко дрочить в душе и бранить себя на чем свет стоит – ну, и вся подобная херня. Сплошное счастье для какого-нибудь дурака. Хашвальт дураком не был и упускать свой шанс не собирался. Так всегда проще – сразу в омут с головой. Сделав шаг к Базз-Би, Хашвальт едва не столкнулся с ним нос к носу. Было бы очень тупо, если бы они стукнулись лбами, но думать о такой ерунде точно было не к месту: Хашвальт решительно положил ладонь на шею Базз-Би, и теперь его мысли занимало только ощущение горячей кожи под пальцами. Руку Базз-Би не сбросил. Разрешил. Хашвальт сам не помнил, как притянул Базз-Би к себе и впился в его губы жадным поцелуем. Пусть этот идиот прочувствует, осознает, поймет. Что именно осознает и поймет, Хашвальт и сам не мог до конца сформулировать. Базз-Би будто ждал сигнала к действию – и сразу же стал отвечать на поцелуй, неожиданно решительно и напористо. Хашвальт едва ли ждал от него такого - а может, на самом деле подсознательно именно этого и ждал, не замечая, как прикусывает губы до крови. Губы быстро припухли от грубоватых и жадных поцелуев: Хашвальт с Базз-Би с переменным успехом пытались перехватить инициативу, и в то же время каждому из них, похоже, нравилось испытывать временное поражение. Во всяком случае, Хашвальту нравилось. Он вообще довольно плохо соображал, и только урывками вываливался из одуряюще жаркого возбуждения, которое окутало его с головой, стоило лишь их с Базз-Би губам встретиться, и заставляло руки самовольно блуждать по чужому разгоряченному телу, ноги — подкашиваться, мысли – лихорадочно путаться, а окружающие предметы – плыть перед глазами, медленно раскачиваясь. Хотя, возможно, они и на самом деле раскачивались: не в силах оторваться друг от друга, они с Базз-Би совершенно не смотрели под ноги и, пытаясь раздеться на ходу, налетели на один из шкафов. Не выдержав такого внезапного нападения, шкаф сухо крякнул, и на пол посыпались книги – Базз-Би неловко скользнул ногой и оттолкнул одну из них в самый дальний угол кабинета. Книга приземлилась в темноте со звонким шлепком, и Хашвальту, в очередной раз вернувшемуся в реальность, он показался отвратительно пошлым. Отвратительно, омерзительно, потрясающе пошлым. Настолько, что Хашвальт внезапно осознал, что еще пара минут такого сбивчивого дыхания, таких неловких и оттого соблазнительных движений, такого горячего, жадного, напряженного донельзя Базз- Би в его объятьях – и он попросту кончит без рук. Похоже, Базз-Би чувствовал то же самое. Хашвальт, уже не сдерживая тихие стоны, едва не задохнулся, когда Базз Би, еще секунду назад прослеживающий губами все изгибы его шеи, внезапно мягко отстранился. К счастью, только для того, чтобы стянуть остатки мешающей одежды. Хашвальт соображал уже откровенно хреново и мог только тяжело дышать, опираясь на успокоившийся шкаф в попытке отдышаться и заодно избавиться от ноющей боли в паху: член натянул белье и брюки так, что приходилось едва ли не стискивать зубы, чтобы не застонать. Штаны полетели на пол в компанию к рубашке и кителю, давно сброшенным и отчаянно мешавшимся под ногами. Едва не запутавшись в них и завозившись, Хашвальт даже вздрогнул, спиной ощутив прикосновение горячей кожи. Базз-Би прижимался к нему и не говорил ни слова – но для какого черта вообще нужны слова, когда возбужденный член, упирающийся в ягодицы, говорит сам за себя? Хашвальт едва не зашелся в хриплом стоне, когда Базз-Би сжал его член в ладони, а потом, пару раз легко скользнув по стволу вверх-вниз, растер выступившую смазку. Тело уже практически не слушалось: Хашвальт лишь краем сознания понимал, что уже откровенно трется задницей о член Базза, что стонет, уже совершенно не скрываясь, и, слыша встречные хриплые и сбивчивые стоны, лишь сильнее прогибается в пояснице. Жарко, жарко, уже слишком жарко – с таким не сравнится ни один пожар, ни одна, даже самая сильная, реяцу, ни дебильный горячий чай на письменном столе. Перехватив Хашвальта под мышки, Базз-Би крепко прижал его к себе, а потом легонько прикусил ухо и толкнулся вперед. Это было уже выше человеческих сил. Из кабинета будто разом исчез весь воздух – и Хашвальт чувствовал, что вот-вот задохнется. Единственное спасение – это резко развернуться в кольце рук Базз-Би и снова напасть на него: жадно впиться губами в его губы, едва не столкнувшись зубами, облапать за задницу, подняться по позвоночнику вверх и огладить лопатки, добиваясь судорожного вздоха и толкнуть прямо на большое кожаное кресло, усаживаясь сверху. Базз-Би тоже откровенно вело. Приземлившись на кресло, он попытался что-то сказать, но не успел: сорвался на стон, стоило лишь Хашвальту потереться задом о его член. Большой, горячий, истекающий смазкой, он заставлял мысли путаться, а тело едва ли не содрогаться от нетерпения, но Хашвальт терпел. Изнемогая и едва ли не задыхаясь от распирающего нутро жара, он оттягивал удовольствие до момента, когда не останется ни одной крупицы силы воли, и одновременно дразнил Базз-Би – и это было особенным удовольствием. Даже неизвестно, что именно ударяло Хашвальту в голову не хуже выпитого залпом коньяка: то ли пока еще слабые, но уже настойчивые толчки Базз-Би, требующего продолжения, то ли его лицо: блестящие покрасневшие губы, лихорадочный румянец на щеках, осоловелый взгляд, потемневшие глаза с расширившимися зрачками – в них, кажется, можно провалиться и уже никогда не выбраться назад. От вида такого Базза – настоящего, полностью открытого и жадного, у Хашвальта темнело перед глазами. Было бы смешно, если бы он действительно кончил без рук и потерял сознание прямо верхом на Баззе. Нет, так нельзя. Подавшись вперед, Хашвальт обхватил лицо Базз-Би ладонями и еще раз поцеловал – но на этот раз уже долго и мягко – так, как всё и должно было быть. А потом не без сожаления отпрянул, широко и уверенно улыбнулся и, прислушиваясь к биению их сердец, осторожно опустился на член Базз- Би. «Раствориться друг в друге», «Чувствовать, как сердца бьются в унисон», «Жить долго и счастливо и умереть в один день» — так, кажется, пишут в женских низкопробных книжках. Скажи кто-нибудь Хашвальту еще вчера, что он будет, трахаясь, вспоминать всю эту розовую чушь, он рассмеялся бы идиоту прямо в лицо. Но теперь, чувствуя, как Базз-Би, проникая в него все глубже, мягко придерживает его и, превратившись во внимание, сосредоточенно кусает губы и ловит каждый его взгляд, каждый вздох, Хашвальт чувствовал, как в самом деле растворяется в нем. В Базз-Би, в этой страсти, в этих бездонных зрачках, в этом раскаленном воздухе, обжигающем легкие. Первый осторожный толчок, второй, чуть глубже, третий. Хашвальту хотелось кричать, чтобы Базз-Бидвигался быстрее и сильнее – и вместе с тем он едва не сходил с ума от невыносимо тягучей сладости ощущений. Медленно вперед, прогибаясь в пояснице, неловко сталкиваясь с Базз-Би губами и путаясь пальцами в его волосах, затем назад, опускаясь глубже, едва ли не до боли – и хрипло выдыхая, чувствуя, как напрягаются мышцы Базза под ладонями и как рвано вздымается и опускается его грудь. Еще один толчок, и еще один, и еще, и еще. Бескрайнее море не бывает спокойным долго. И они с Базз-Би, покачавшись на мягких волнах возбуждения, своей жадностью и нетерпением вызвали шторм. Быстрее, еще быстрее, до хриплых полустонов-полукриков, до постыдных засосов наутро, до невыносимо ноющих распухших губ, предательски намекающих о случившемся. Неважно, что случится наутро – и даже что будет еще через пару минут. Есть только здесь и сейчас, где они с Базз-Би, заходясь от волна за волной накатывающей страсти, двигаются резко и рвано – но уже не в унисон, а сбивчиво, предчувствуя первые пробегающие по телу сладкие разряды и не в силах остановиться ни на мгновение. Толчок, еще один – и Хашвальту показалось, что он захлебнулся. Неважно, чем: взявшейся невесть откуда морской водой из накрывшей их волны, воздухом, да даже собственным стоном. Единственное, что он понимал в тот момент: теперь он точно растворится. Раз и навсегда. В морской волне. В разлившемся по телу удовольствии от прошившего тело оргазма. В Базз-Би, кончившем одновременно с ним. Где-то в коридоре раздались шаги нескольких пар быстрых ног. Потом послышались чьи-то голоса – и смолкли так же быстро, как и зазвучали. Тикали часы. Зашелестела случайно задетая ногой рубашка. Хашвальт медленно переводил взгляд с одного предмета на другой и смотрел на все будто впервые. Будто он на мгновение умер и снова родился, а теперь пытается вновь познакомиться с этим миром и собраться с силами, чтобы наконец заставить себя выбраться из теплых рук Базз-Би и подняться с дивана. Базз-Би тоже не особенно торопился и рассеянно перебирал его волосы, не осознавая, что ради этого Хашвальт не прочь был бы остаться в его кабинете хоть до самого утра. Всеми забытый чай на столе давно остыл, но, по большому счету, на это было откровенно плевать. *** Утром Хашвальт вскочил ни свет ни заря. Фольштендиг его ночью его почти не беспокоил. Он бесшумно выбрался из спальни, побродил по кабинету, высунулся в окно, полюбовался на заснеженные шпили Силберна – вот почему одним вид на крепостную стену, а другим вот такая красота? Подумал было об утренней сигарете, но решил, что это не встретит одобрения у хозяина, а поэтому уселся в кресло и потянулся к бумагам. Как знать, вдруг это поможет что-то понять. На это Базз-Би рассердится вряд ли для дела же. Папку со стикером «На подпись Его Величеству» Хашвальт трогать не стал. Включать компьютер – тоже. Тут у нас что? Служебки, информационные письма, отчеты о новобранцах, запросы на посещение Мира Живых, последний от Бамбьетты. Хашвальт ухмыльнулся, взял карандаш и мстительно нацарапал в углу лаконичное «Отклонено». Ее бы и так не пустили — с двумя-то выговорами. Нечего шляться. Перерыв все, что можно, Хашвальт уже засобирался обратно в спальню – они с Базз-Би не закончили, определенно, не закончили, как взгляд зацепился за бумагу, лежавшую поверх клавиатуры. Незнакомые женские имена, пять, не шесть. Напротив каждого стояла определенная сумма. Хашвальт вспомнил заявление про личную жизнь, которая случалась у Базз-Бивремя от времен, потом снова на листок, сложил два и два и присвистнул. Надо же, а он и не думал в этом направлении. Его Величество всегда был за нравственность и трезвость – если верить агитационным материалам. На деле же не имел обыкновения заглядывать в стаканы своих поданных и залезать к ним в штаны. Поэтому в городе был вполне себе официальный бордель, который обслуживал только военных. Получив погоны, Хашвальт первым делом наведался в сие примечательное заведение в компании НаНаНа — Цан Ду, ханжа несчастный, отказался наотрез. Первый визит стал последним — девочки были красивые и дело свое знали, но стоили дорого – на жалование офицера особо не разгуляешься. Да и ни к чему – проблем с противоположным полом у Хашвальта не наблюдалось, просто он считал, что в жизни надо попробовать все. Скрипнула дверь и в кабинет шагнул Базз-Би – полностью одетый. Хашвальт разочарованно вздохнул, значит, продолжения не будет. Ладно, он не жадный. — Доброе утро. Я тут подумал что, может, вспомню, зачем шарился тут той ночью, — объяснился он, получил в ответ понимающий кивок и лаконичное: — Вспомнил? — Ни черта, — жизнерадостно оскалился Хашвальт, — зато… —Зато? — Базз-Би уселся на столешницу и запустил пальцы в его волосы, погладил кожу. Хотелось зажмуриться от удовольствия. — Знаешь, смешно, — Хашвальт наклонил голову, подставляясь под прикосновения. На языке вертелась сотня банальных и глупых фраз от «Охренено было» до «Давай поженимся и заведем хомяка», — Я месяц сходил с ума, а оказывается, можно было просто спросить. Базз-Би фыркнул. — А я слышал, у тебя никогда не было проблем с тем, чтобы просто спросить. Или сам распускаешь эти слухи? — Ты противный, как скрипучая дверь, — не остался в долгу Хашвальт, — Увидимся вечером? — Сегодняшний вечер занят милыми дамами. Вот ты сейчас на них смотришь. А вот завтра —непременно, — пообещал Базз Би, убирая руку. Хашвальт только сейчас понял, что держит в руках ту самую бумажку. — Завязал бы ты с милыми дамами. — С чего бы? — Не понял, — признался Хашвальт. В детстве кухарка случайно стукнула его раскрывшейся дверью, было не то, чтобы больно, но несколько секунд великий Юго перестал ощущать окружающий мир. И сейчас он испытал нечто похожее. Нет, в целом он не возражал против свободных отношений. Но он совершенно точно возражал против свободных отношений с Базз-Би Блеком. Лицо последнего тем временем превратилось в холодную и злую маску. — Я спросил, по какой причине ты считаешь, что с этим должно быть покончено. И это очень простой вопрос, Юго. Хашвальт коротко рассмеялся. Серьезно. Нет, серьезно? — Тебя меня не хватает? — При чем тут вообще ты? – повысил голос Базз-Би. Хашвальт, и без того плохо понимавший, какого хрена вообще происходит, потерялся окончательно. Поэтому он аккуратно разорвал бумагу пополам, потом еще раз пополам, а ошметки выкинул в мусорное ведро. Базз-Бистоял неподвижно и смотрел так, словно его только что попросили освободить кабинет и уступить свои полномочия какому-нибудь шестнадцатилетке из Мире Живых. Даже воздух в комнате сгустился и потяжелел. — Я хочу, — ровно произнес Хашвальт, — чтобы ты прекратил заниматься этой херней. Вот при чем здесь я. В конце-концов… — Вон отсюда, — безэмоционально перебил его Базз Би.И в противовес спокойному голосу грохнул кулаком по столу так, что чернильница подскочила. Из кабинета Хашвальт выскочил как ошпаренный. Можно было поздравить себя с новым личным рекордом, хотя нет … Пару лет назад у него была девчонка, очень похожая на Бамбьетту – и характером и внешностью. Они все время ругались, а один раз умудрились погрызться прямо во время секса. Но у каждойих соры была свой причина – простая и понятная, а сейчас произошло хрен знает что. Даже если Базз-Би не собирался ничего менять в своей жизни, они ведь могли это нормально обсудить! На леснице Хашвальт чуть не сбил с ног служанку, пробормотал какие-то извинения и вывалился в холодное зимнее утро. Жаль, до Ворот Солнца далеко – он бы отправился в Готей и объявил Войну Обществу Душ, а потом и выиграл бы ее в одно рыло. В душе горела обида. А потом загорелся сам Хашвальт. *** *** В маленькой камере был душно и погано. Стены давили, потолок давил, тишина давила — попытка завести беседу с охраной закончилось провалом. Фирменное скотство, прежние ребята были повеселее, Хашвальт даже услышал пару новых анекдотов. Он не знал, сколько времени прошло. Может, час, может, сутки — в этом каменном мешке не существовало такое понятие, как время. Это было самое приятное — в этот раз даже Устав почитать не дали. Хашвальт лежал на продавленной койке и развлекал себя, стреляя из воображаемого арбалета по воображаемым шинигами и подсчитывая потери неприятеля. Когда на перерождение отправился шинигами номер пятьсот сорок шесть, в камеру пришел Базз-Би. Прежде чем переступить порог, он бросил пару слов охране. Послышались удаляющиеся шаги. Хашвальт сел — кажется, назревала приватная беседа. — Мне все чаще кажется, что нам тут просто необходима камера имени тебя. Для особо отличившихся,— странно, но Базз-Би начал первым. Хашвальт был уверен, что он минут десять будет таращиться и осуждать. — Лишь бы там была нормальная койка. — Так и хочется дать тебе в глаз. — Навести красоток из списка, может, они тебя утешат,— огрызнулся Хашвальт. Для выяснения отношений было не время и не место, но в горле все еще клокотала ревность вперемешку с досадой. — Учитывая, что самой старшей из них четыре, я бы на это не рассчитывал,— холодно ответил Базз-Би. — Так ты не ходишь в бордель? Базз-Би сверкнул глазами, глубоко выдохнул и устало потер виски. — А теперь сделай что-нибудь с лицом и объясни мне, откуда у тебя в голове взялась эта дикая мысль? Чувствовалось, что ему очень хочется постучать кулаком — может быть, даже по голове собеседника. И Хашвальт чувствовал, что не имеет права обижаться. — Ты говорил, что у тебя не хватает времени на личную жизнь, — аккуратно напомнил он,— И список этот... Наш капитан Хьюберт тоже записывал, сколько тратить на девок, называл это «половым бюджетом». Никаких списков капитан Хьюберт не вел, а если и вел, то никому не показывал. Просто Хашвальт капитана сильно не любил — за самодурство и дурацкую прическу. — Сиротам сейчас не положено никаких выплат, понимаешь? Но дети — наше будущее, и если мы хотим оставаться великой империей, мы должны в него вкладываться. Я позволил себе обратить на это внимание Его Величества, и он со мной согласился. Осталось только согласовать сумму. Юго, я же просил сделать что-нибудь с лицом. Хашвальт молчал. Он не чувствовал себя такие идиотом, с тех пор, как услышал сигнал тревоги и примчался на крепостную стену в одних трусах — но арбалет был при нем! — Бамбьетта рассказывала, что перед новым годом ходила к тебе интересоваться насчет премии, — вспомнил он, — И ты два часа сношал ей мозги, доказывая, что это не целевая трата. Не думал, что тебя волнуют сироты. — И дяди, который каждый день напоминал тебе, как дорого ты обходишься, у тебя тоже не было — и слава Яхве,— Базз-Би вздрогнул, наверное осознал, что сказал больше, чем хотел. — Ладно, я могу считать, что мы закрыли вопрос с борделем? Хашвальт вскинул голову, прищурился и растянул губы в улыбке. — Я не хочу сказать, что я долбаный собственник. Но если кто-то заговорит с тобой не о работе, твоей служанке придется выметать пепел его в коридор. Ты мне, вроде как, нравишься. И, кстати, Яхве сказал что-нибудь про памятник? ** Когда Хашвальт понял, что вот-вот потеряет контроль над даром, он метнулся в Тень, рассчитывая выскочить где-нибудь на задворках их мира и там благополучно превратиться в факел, но что-то пошло не так и его выкинуло на городской площади. Слава богу, живых людей там в такую рань не было. Всю силу удара приняло на себя каменное страшилище. Кажется, их с Хашвальтом встреча все же была предопределена судьбой. Базз-Би пожал плечами. Хашвальт кожей чувствовал, что ему очень хочется улыбнулся. — Его величеству он все равно не нравился. Но тебе, пожалуй, лучше не маячить у него перед глазами… какое-то время. — Фигня вопрос, — не стал спорить Хашвальт. — Я пошел паковать чемоданы. Привезти тебе текилы из Мексики? Только они туда червей добавляют, странные люди. Он не рассчитывал ни на что, конечно, но как же не выпендриться? Базз-Би щелкнул его по лбу. — Отправишься в Ягдарми и послужишь немного под началом офицера Опье, пока Аскин будет разбираться с твоим фольштендингом. И тебе полезно, и нам безопасней. — А вот я возьму и притащу настоящую маску, — пригрозил Хашвальт, хотя спорить он не собирался. Ягдарми, так Ягдарми, главное — подальше от раздраженного императора. Заодно и местные достопримечательности осмотрим. Базз-Би обхватил его лицо ладонями и предельно серьезно заглянул в глаза. — Главное, сам не стань украшением чьей-нибудь пещеры. Хашвальт подмигнул. В груди разливалось тепло. — Говорят, я неплохо стреляю. *** С офицером Кирге Опье Хашвальт когда-то учился на одном курсе. С тех пор тот сильно изменился, выбрил висок (Хашвальт немедленно осудил плагиат), обзавелся очками и взглядом «вывсеговно». Правда, на Хашвальта он сейчас смотрел по-другому. Как на Пустого, заявившего, что он внебрачный сын Айзена, и потребовавшего под это дело трон Лас Ночес и симпатичную девчонку-квинси для массажа ног. Хашвальт даже немного растерялся. — Оформляй, что ли, — весело бросил он, чтобы разбить удивленную тишину, которая повисла в штабе, когда он появился на пороге. — И еще, я бы взглянул на Лас Ночес – это можно? Про себя он решил, что все равно пойдет — и плевать, можно или нельзя. Кирге смотрел на него растерянно и настороженно, как охотник, который пошел в лес за зайцами и наткнулся на медведя. Под выразительным взглядом Хашвальта он медленно протер очки и ответил слегка дрожащим голосом: — Вам можно все, грандмастер. Если бы вы предупредили нас о своем визите, мы бы подготовились. Вероятность того, что Базз-Би прискакал следом за Хашвальтом в Уэко Мундо и сейчас стоял в дверях, была нулевая, но Хашвальт на всякий случай обернулся. Никого. Видимо, Кирге обзавелся странным чувством юмора. Или совсем мозгами поехал в этой пустыне. Хашвальт лениво помахал рукой у него перед носом. — Эй, я Юго, штернриттер "H", — добродушно напомнил он, — Мы с тобой на одном курсе учились, помнишь? Кирге медленно покачал головой. Очки он назад так и не надел, и его глаза сейчас были круглыми, как у совы. — С офицером Базз-Би Блеком я действительно имел сомнительное удовольствие учиться на одном курсе. И я совершено точно уверен, что вы — это не он. Хашвальт раздраженно выдохнул и поднялся со стула. Нет, с ним это не прокатит. — Ладно, ты пошутил, я посмеялся. Говоришь, мне все можно? Вот такой расклад по мне, увидимся тогда, пока. К лопаткам прилип удивленный взгляд. Логика - не главное *** Хваленый Лас Ночес Хашвальта разочаровал. Пустынно, скучно, однообразно — многоквартирный гроб, а не замок. Не сказать, чтобы Силберн по архитектурной части сильно выигрывал, но в Силберне был Базз – и это искупало все. Хашвальт побродил немного по коридорам, добрался до зала собраний Эспады, рухнул в кресло во главе стола и сделал селфи — а что, зря тащился, что ли, через всеклятую пустыню? Кресло было жесткое, неудобное и жутко морозило задницу — неудивительно, что Айзен был тем еще мудаком. «Смотри, я Владыка», — Хашвальт отправил фото Базз-Би. В ответ немедленно прилетело: — Ты — балбес. Хашвальт улыбнулся. — Я тоже скучаю, — набрал он и добавил, просто чтобы продолжить разговор, — Прикинь, Кирге, кажется, тронулся. — Это не новость. — Он говорит, что я — это ты,— торопливо набрал Хашвальт, — и, кажется, не шутит. — Знаю. — ???????? - Он написал донесение Императору. Думаю, ты догадываешься, кто просматривает почту. — ??????? — "Грандмастер прибыл в Уэко-Мундо и утверждает что он — офицер Баззард Блек. Как мне следует поступить?" Хашвальт присвистнул. Кажется, он недооценил масштабы трагедии. Полоскать мозг офицеру — это одно, а беспокоить своими бреднями Императора — это совсем другое. — А я только собирался спросить, что на тебе надето, — огорчился Хашвальт. Впрочем, игривое настроение схлынуло. Происходило что-то ни хрена не смешное. Судя по всему, Базз-Би сейчас испытывал те же эмоции. — Успеешь. Сейчас я хочу, чтобы ты кое-что сделал. — Ага. Слушаю. У входа в лагерь Хашвальт лениво уцепил за плечо первого попавшегося квинси. — Как тебя зовут? — Рядовой Штейн,— услужливо отозвался тот, не отрывая от лица Хашвальта подобострастного взгляда. Хреновый знак. — Давно тут служишь? — Два года и одиннадцать месяцев. — Хорошо, — Хашвальт сжал его плечо и широко ухмыльнулся, — А меня знаешь, рядовой Штейн? Через три часа, допросив почти все население лагеря, он вернулся в свою палатку, рухнул на матрас, достал телефон и написал: «Блядь». Ответ пришел через секунду — видимо, Базз-Би не спал. «Разве мы не закрыли эту тему?» — Большая часть лагеря уверена, что я — грандмастер, прикинь? — пожаловался Хашвальт, — И только двое сказали, что я штернриттер «H». Какие еще распоряжения, Шерлок? На этот раз ответа пришлось ждать долго — Хашвальт успел выкурить аж три сигареты. Наконец, его телефон мягко завибрировал. — У кого могут быть видео с новогоднего корпоратива? — Корпоратив? Где ты с Маском подрался? — зачем-то уточил Хашвальт. Вопрос был странный. — Я? — Ну да. Это был ты, — неуверенно повторил Хашвальт. Откуда он вообще это взял? Базз не пил, а на других квинси поднимал руку, только получив прямой приказ Яхве. И Хашвальт никогда не видел, чтобы он с кем-то дрался, разве что на тренировке. Он отложил телефон и помассировал виски, прогоняя странные мысли. На корпоративе нажрался он. И с Маском подрался тоже он. И с Базз-Би они вроде поссорились, правда, подробностей Хашвальт не помнил. Он просто проснулся у себя в кровати с саднящей челюстью. И раскалывающейся головой. — Корпоратив, — напомнил телефон. Хашвальт протяжно вздохнул и порылся в памяти. — МакЭллон спроси, она весь вечер не выпускала из рук мобильный, — ответил он. Менина, по слухам, была сама не своя до видео, большая часть которых оседала мертвым грузом на жестком диске. Впрочем, каждый имел право на странное хобби. Невесть откуда вдруг навалилась страшная усталость. Хашвальт торопливо разделся и натянул на себя одеяло. Завтра разведает, как тут решают проблему с душем, а сегодня ночью побудет чушкой. Наутро вопрос с душем утратил актуальность. Хашвальт продрал глаза, прочитал сообщение от Базза – тот прислал какое-то видео. «Посмотри, когда будешь один,» — требовало прилагающее сообщение. — Надеюсь, там непотребства? — хмыкнул Хашвальт, но получить ответ не успел. Палатку тряхнуло. Натянув брюки, он выбежал наружу и коротко злобно выругался. На лагерь надвигались полчища пустых, похожих на мутную серую пену, лезущую из забитой раковины. Это было похоже на дурной сон, но, когда здоровенная клыкастая дура камнем упала с темного неба, Хашвальт сориентировался быстро. Только вместо того, чтобы призвать шрифт, попытался вытащить из ножен несуществующий меч. Вот на такой херне иногда заканчивается человеческая жизнь. *** —Базз-Би,— потребовал знакомый голос,—Базз-Би, открой глаза. Имя было не его, но он все равно послушался, хотя глаза удалось открыть только с третьей попытки. Хашвальт чувствовал, как из живота толчками вытекает кровь, а вот боли не чувствовал, только безграничное удивление. Да как же так?Сдохнуть в самом расцвете сил, от удара клешни в пузо, при попытке нашарить оружие, которого сроду не было - это что-то, что бывает с другими. Не с ним. Хашвальт узнал склонившегося над ним Базз-Би и расслабился. Ну слава богу (не Яхве, его Хашвальт славить отказывался, хотя через пару секунд именно в его глотку попадет его душа), будет кому проследить, чтобы никакая тварь не открутила его башку и не повесила перед своей вонючей норой, а то судьба ведь любит такие шутки. Впрочем,Пустых, насколько мог судить Хашвальт, в лагере не было. Горели палатки, вокруг ругались и стонали раненые, воздух пах кровью и дымом. Хашвальт ненавидел запах дыма. —Базз, — зачем-то повторил Базз-Би, глядя на него в упор. Мир сходил с ума, и, видимо, он твердо решил не оставаться в стороне. —Тебя покусал Кирге,— хотел произнести Хашвальт. Когда-то он решил, что уйдет из мира или с грохотом, или со смехом, не исключено, что одно наложится на другое. Но улыбки не получилось. Хашвальт практически слышал шелест опускающегося занавеса. —Смотри на меня,—напряженным голосом потребовал Базз-Би,— Только на меня, слышишь? И тут Хашвальт разглядел еще кое-что. Над головой Базз-Би медленно проявлялись огромные весы. Зрелище было завораживающее, во всяком случае, смотреть на мерно покачивающиеся в пустоте чаши из темного серебра было куда приятнее, чем на эту обкусанную луну, но живот свело предчувствием чего-то очень нехорошего. Потому что у Базза было лицо сумасшедшего. Как у того парня, который однажды прорвался во дворец и попытался подорвать себя на пороге тронного зала. —Остановите его! Почему никто его не останавливает? – попытался заорать Хашвальт. А потом весы качнулись и его время кончилось. Эпилог. — Господи, Юго, да я сам готов стать грандмастером вместо тебя! И это вопрос, у кого получится лучше. Ты унылый, как платье моей прабабки! Видео было хреновое, картинка прыгала туда-сюда, звук шумел, но нужный момент телефон Менины запечатлел очень отчетливо. Базз орет на Хашвальта, тот, по привычке, внимает с каменной рожей. А потом — белая вспышка, и все. Базз-Би выдохнул и сунул телефон в карман куртки. Не зря умные люди советуют быть осторожнее со своими желаниями, особенно когда в Императорах у тебя всесильный мудак со странным чувством юмора. Впрочем, в глубине души Базз-Би понимал, что не имеет права злиться — за себя. А за Юго — имеет. Тот никогда не выражал поменяться с Баззом местами. Эта неделя выдалась тяжелой, Базз-Би посылал запросы в медотсек, получал стандартное «состояние стабильно-критичное» и шел молотить кулаками стену. Помогало мало. Временами он даже хотел, чтобы вернулись проблемы с фольштендигом – это бы хоть как-то его отвлекло. Но огненный дар, вернувшись в нужное русло, не доставлял больше никаких неприятностей. Узнав, что Хашвальт очнулся, Базз-Би тут же примчался в больничное крыло. Аскин встал на пороге, сделал страшное лицо и замахал руками: «Там сейчас Император. В коридоре жди, ну!». Базз-Би не нашел нужных слов, жестами изобразил размеры гроба, в котором он видел Яхве, но покорно вышел в коридор и честно просидел там час, пока не перестал ощущать духовную силу Императора. Хашвальт полусидел в кровати и просматривал какие-то бумажки. Базз-Би закатил глаза. - Знаешь, я думал, ты вылечился от трудоголизма, пока был мной. Он вроде собирался сказать что-то другое, но получился, как всегда, театральный экспромт. — А еще ты прокурил мне все легкие,- мрачно ответил Хашвальт, но в глубине души он улыбался. Базз-Би, оказывается, теперь различал такие вещи. — Подожди, это еще печень не дала о себе знать, — пригрозил он, нашарил табурет и сел. В горле что-то царапало, —как ты себя чувствуешь? — Хуже, чем ты выглядишь,—пожал плечами Хашвальт. Базз-Би верил на слово. Спал он паршиво — особенно последние три дня. И поклялся, что, если Юго умрет, он пойдет и совершит государственное преступление. — Больше всего меня бесит, что он втянул в это тебя. — Зато он утвердил мне бюджет,—Хашвальт положил бумаги на прикроватную тумбочку, — и мне кажется, что ему неловко. Базз-Би демонстративно прочистил уши: — Надо же, какое занятное тут эхо. Мне показалось, ты употребил слова «Яхве» и «неловко» в одном предложении. Судя по выражению лица Хашвальта, он размышлял, чем бы таким в него запустить, хорошо, что из пригодных к метанию предметов на тумбочке была только ваза, и та пластиковая. А впрочем, пусть. Пусть сажает в карцер, пусть нудит, пусть выговаривает за пропущенные собрания – лишь бы был рядом. —Знаешь, ты какой-то неправильный квинси, —произнес Базз Би, после недолгого молчания. Хашвальт кивнул. На гладком лице не отразилось никаких эмоций. —Я с пяти лет в курсе, но спасибо, что напомнил. Теперь стукнуть захотелось уже Базз- Би. — да я не про стрелы. Сироты твои. И ты готов был умереть, чтобы меня спасти. Хашвальт устроился поудобнее и сложил руки на животе. — Много о себе не думай, — посоветовал он, — это был рациональный подход. — Угу. У тебя эта рациональность по всей роже… —Базз,— с легкой усталостью перебил Хашвальт, — Способность моего шрфита – переносить раны на противника. Я подумал, что с сущностью это тоже может сработать. Или пришлось бы заявить ноту протеста Его Величеству, чего мне очень не хотелось бы делать. Баз- Би промолчал. Хашвальт был одним из немногих, если не единственным, кто действительно мог что-то там заявить Яхве без риска превратиться в кровавый фарш, но он предпочел вернуться в покалеченное тело. И когда-нибудь они с Базз-Би обязательно об этом поговорят. Когда-нибудь потом. — А что было не так с нашим Робином из Уэко и его шайком веселых парней? Почему они нас признали. Хашвальтаответил оскорбительно удивленным взглядом. —Неужели не доходит? Кирге и его, как ты выразился, Веселых ребят, не было в Силберне, когда Его Величество … поменял нас местами. Видимо, сквозь миры его сила пока не проникает. Ха! Базз-Би такой херней было не пронять. — Ты Шерлок, — гордо ответил он, —А я Ватсон. У меня даже блог есть и на войне я, считай, побывал. Хашвальт на мгновение отвел глаза и Базз-Би окончательно укрепился в своих подозрениях. Этот придурок винил себя за нападение на лагерь. Хотя Базз-Би своими глазами видел хреновы сводки и знал, что Пустые обходили лагерь стороной последние два года. Просто так сложилось. Просто он родился под счастливой звездой. Но об этом Базз Би тоже промолчал, потому что чувствовал – так хочется Хашвальту. Вместо этого он пересел на край кровати и взял его за руку. —Знаешь, — вздохнул он, — я всегда считал, что в мире слишком много брехни, чтобы обмануть хоть кого-то, но Яхве и здесь отличился. — Его Величество, —мягко напомнил Хашвальт. Базз Би фыркнул: —Главное, что не мое. Мое – это ты. Правда? Хашвальт расслабленно прикрыл глаза и сжал его пальцы. —Правда.