***
Черный Lexus был королем дороги, ловко маневрирующим среди потока машин. Его водитель был крайне раздражен и нервно щелкал языком на каждом повороте. Стандартный звонок телефона отвлек его от собственных мыслей. С раздражением вставив гарнитуру в ухо, водитель принял вызов: — Пак Чанель слушает. — У нас проблемы. Если бы Чанель не вел машину на скорости, он бы позволил себе закатить глаза. Будто он сам не знает, что ему звонят только тогда, когда проблема принимает широкий масштаб. На стаканчик пива его почему-то зовут редко. — Ты как всегда вовремя, Чен. Это не может подождать буквально полчаса? — Послушай, святоша, если бы это могло подождать хотя бы пять минут, я бы отсрочил разговор с тобой по максимуму. — Тогда перезвоню через пять минут. Мужчина скинул вызов и бросил наушник на соседнее сидение. Он сбросил скорость и вырулил с главной дороги. Доехать до заправки с телефонным автоматом заняло четыре минуты, еще минута ушла на то, чтобы кинуть монетку в аппарат и набрать номер. — Пунктуальность — второе счастье, Пак, — ответил уже не Чен, но мужчина сразу узнал этот голос. Он мысленно подавил в себе желание выпрямиться по струночке и поприветствовать босса как положено. Вдолбленные годами привычки никуда не денутся даже спустя пару лет. — Уверен, что не слышал в прогнозе погоды утром о конце света, но со мной почему-то говоришь ты, — на губах Чанеля появилась саркастическая ухмылка. — Не юли. Одна моя мышка нарушила правила и попыталась сбежать. И я бы не стал тебе звонить, если бы полудохлая тупая мышь не попала бы еще в мышеловку. Раздражение. Босс был в крайней стадии раздражения. Пак порадовался, что не стоит в том самом кабинете, где сейчас бушует тайфун. — Какова вероятность, что я успею забрать твоего питомца раньше, чем придется ловить голубей? — мужчина почувствовал острую нужду в сигаретах, которые закончились сегодня утром. — Нулевая, Пак. Мышку уже должны были вскрыть, и даже воды реки Хан не помогут смыть его недальновидность. Закрыв глаза Чанель представил, как Он крутится на своем кресле и устремляет свой взор в окно, потом Он начнет хрустеть пальцами. Пак хмыкнул, когда услышал характерный звук. Не только у него не меняются привычки. — Скажи Чену, чтобы сменил почту и скинул все данные. Я постараюсь разобраться. — Не старайся, Пак, просто сделай это. — Послушай, я, конечно, крутой чувак, но не всесильный… — Рассчитываю на тебя, — нагло перебил мужчину голос. Немного постояв, Пак рыча повесил трубку. Телефонный аппарат жалобно звякнул, от удара трубка отскочила от железной коробки и повисла в воздухе. Когда Чанель покинул кабинку, вслед ему раздавались тихие короткие гудки. Ничего не меняется, и отношение к нему тоже.***
Молодой юноша стоял напротив дубового стола и внимательно слушал разговор своего босса с советником. Хотел бы он когда-нибудь заслужить и толику того доверия, которым владеет Чанель. Чондэ не стал настаивать на личном разговоре с консильери, не потому что терпеть его не мог, а для того, чтобы босс немного расслабился. Он внимательно следил за движениями мужчины, за его фразами, оборотами, которые он применял. Все говорило о доверии и уважении со стороны босса. Незапятнанный кровью святоша мафии и в то же время самый хитрый лис из существующих. У Чондэ желваки на лице ходили, когда он вспоминал его лицо. Мужчина отклонил вызов и вернул телефон заму. — Что сказал Пак? — поинтересовался Чондэ с отчужденным видом, принимая смартфон. — Не знаю, я сбросил вызов, — мужчина отвернулся к окну. Чондэ покинул кабинет в смятении.***
— Гребанный Кенсу, у тебя должны быть веские причины, чтобы разбудить меня, — прошипела Сыльги в телефон. У нее только выпала возможность поспать в ординаторской, но сон занял меньше времени, чем она надеялась. — Я еще помню какая ты раздраженная, когда только проснешься, но это действительно срочно. Девушка приняла сидячее положение, ей не нравился сиплый голос знакомого. Множество вариантов произошедшего за тысячную долю секунды пролетели в ее голове, и она ухватилась за самую страшную. — Что-то с Тэхеном? — ее голос в мгновенье осип, она смотрела остекленелым взглядом перед собой. На том конце связи замолчали. — Нет, проблема не с ним. Кан облегченно выдохнула — все это время она не дышала. Проглотив ком в горле, она все же поинтересовалась, что произошло. — Помнишь того паренька, что сегодня привезли? — Ну и… — Травмы, полученные в аварии, были вполне совместимы с жизнью. У него бы был шанс выкарабкаться. С инвалидностью, но все же… — Су, не томи, — Сыльги нервно скомкала плед, которым ее кто-то укрыл. — Сыльги, он умер от передоза. У нас, походу, проблемы… Девушка выдохнула и оперлась на свои колени. Нервно провела рукой по лицу и удрученно завыла. Да, у них проблемы. У нее впереди, кажется, маячит проверочная комиссия и взыскание, а у него, скорее всего, и того хуже. — Час от часу не легче.***
Это было самое напряженное утро, которое встречал Кенсу. Он долго не мог решить, что писать в отчете, но в итоге написал как есть: под завязку забитый наркотиками кишечник имел место быть. В какой-то момент один из пакетов лопнул, вызывая наркотическое опьянение, что повлекло заезд на встречку и аварию. До потер переносицу и поставил печать в конце бланка. Он отпустил Богома домой час назад и сам уже собирался уходить. Ночью они с Кан вызвали полицию, и мужчина лишь радовался, что это дело не подняло много шума, и к нему привлекли минимум людей. К своему ужасу, он поздно заметил печать клана, которая была нарисована на целлофане. Он ее узнал, и это знание ему не нравилось. Поэтому он собирался исчезнуть из больницы как можно быстрее. Вот только До не догадывался, что на парковке уже стоял черный Lexus, а его владелец уже расспрашивал на стойке регистрации о ночном происшествии. — Так это вам к Шинигами, он вчера дежурил, — девушка запнулась, правильно истолковав озадаченный взгляд посетителя. — То есть… До Кенсу, наш патологоанатом, вон он, домой пошел. — Спасибо за помощь, милая леди, — лучезарно улыбнулся Чанель. Он посмотрел в сторону выхода и увидел невысокого брюнета в деловом костюме. Прищурившись, Пак постарался внимательнее запомнить его лицо, чтобы позже найти на него всю информацию. Когда До покинул здание больницы, Пак хищно улыбнулся. Он почувствовал себя зверем, вышедшим на охоту. Только добыча в итоге окажется с характером. Уже выезжая с территории больницы, он заметил одинокую фигуру врача на остановке. Чувство предвкушения заполнило его до краев. В это же время Кенсу провожал черную машину взглядом, чувствуя, что он нарушил работу слаженного механизма, что приведет его только к проблемам.***
— Господин Пак, вы пришли, — девушка встала с места и поклонилась. Его секретарь Чеен была удивительной. Редкая обладательница и внешности, и интеллекта. Пак отметил про себя, что облегающие брюки ей идут больше, чем юбка-карандаш. Мужчина вежливо улыбнулся и кивнул девушке. — Чеен, попроси господина Бена зайти ко мне. — Слушаюсь. Чанель зашел в свой кабинет, по пути ослабив галстук, и обессилено упал на кожаное кресло. Он начал с усердием растирать щеки, пока они не порозовели. Он не нужен был клану полгода, еще больше он не говорил с боссом. Конечно, он понимал, что с его статусом о нем не забудут никогда, но даже ради тех мнимых спокойных дней, он не жалел о принятом решении. Его уход был лишь вопросом времени, но единственный выход — вперед ногами. Поэтому босс пошел на такое большое одолжение — сделал его консильери, и теперь Паку нельзя его подвести. Разобраться со взбунтовавшейся мышью — уже не просто его долг, но и небольшая благодарность. Пак откинулся на спинку и начал воспроизводить в подсознании образ того патологоанатома. Чанель в деталях запомнил гордую походку и несгибаемую осанку. Мужчина был коротко стрижен и имел мягкие черты лица, но при этом жесткий взгляд. Все в нем говорило о благородстве. Кажется, та медсестра назвала его Шинигами, забавно. Чем же До Кенсу заслужил такую любовь персонала? Пак улыбнулся своим мыслям. В дверь постучали. — Войдите, — голос мужчины немного охрип, и ему пришлось откашляться. В кабинет заглянул невысокий парень, по которому сразу видно, что он любит ухаживать за собой. Он прошел в центр комнаты и встал лицом к Паку. Чанель прошелся взглядом по аккуратной укладке светлых волос, еле заметной подводке на глазах, которая выгодно подчеркивала глаза, и костюму двойке, брюки которого обтягивали (совершенно женские) бедра. — Вы просили зайти, — голос у Бена был мелодичный. Чанель невольно задумался, каким будет голос у врача. Продолжая улыбаться, он написал имя и место работы на офисном стикере и передал его Бэкхену. Тот работал программистом и был лучшим, кого знал Пак в деле по поиску информации. — Узнай о нем всё, — мужчина выделил интонацией последнее слово. Бэкхен без особо энтузиазма взял бумажку и безразлично прочитал информацию. — Новый клиент? Врач? — хмыкнул он. — Нет, это личное. Поэтому рассчитываю и на конфиденциальность. — Понравился? — глаза парня сузились, а в голосе появилось змеиное шипение. — Не твое дело. Свободен, — губы мужчины расплылись в зверином оскале. Все-таки он не зря занимал свою должность, иногда можно и вспомнить прошлое. Пак Чанель был самой темной лошадкой в мафии.***
Бен Бэкхен был перспективным специалистом, а по натуре очень амбициозным. В свои двадцать пять он работал на одного из лучших и высокооплачиваемых адвокатов, в команде которого были только выдающиеся люди. И Бен был самым молодым работником, что мазало медом по его самолюбию. Он всегда старался выделяться и был педантичен даже во внешнем виде. А еще он очень уважал своего начальника. У него были собственнические чувства к этому человеку, он готов был хвостом ходить за Пак Чанелем. Ему безумно льстило, что ему доверяют немного больше, чем остальным. Найти все грязное белье на истца — без проблем, проникнуть в базу данных полиции — как два пальца об асфальт! Но личные просьбы он выполняет впервые. Пак никогда не мешал работу и личную жизнь. Зачем ему еще мог понадобиться патологоанатом из центральной больницы, Бэкхен понять не мог. Но странно было то, что этот человек относился к тому малому проценту людей, которые не имеют страницы в социальных сетях, и вообще каких-то данных, кроме карты донора и заявления на прием на работу. Бен нахмурился: этот Кенсу был средним учеником и в школе, и в университете. Сама посредственность! Бэк недовольно цыкнул и перевел взгляд на время. Пять минут шестого. Парень был уверен, что данная информация не удовлетворит начальника. Был у него еще один вариант, к которому он хотел бы обращаться в последнюю очередь. Он достал из кармана мобильник и нашел в контактах телефон, названием которого служили три крестика. — Аллесики, — парень поморщился, мысленно познакомив лицо собеседника со стенкой. — Привет, солнце, — его самого передернуло от приторности своего голоса. Коллеги после этого сто процентов будут шептаться про то, что у Бэка есть пассия, еще и ставки делать — девушка это или парень. — Бэкки, милый, давно ты не звонил мне. — Прости, много работы, — Бэкхен начал нервно щелкать ручкой, — Я к тебе по делу. — Ммм, малыш созрел до взрослых дел? — парень отчетливо слышал усмешку в голосе. — Помнишь разговор про ординатора, работающего в морге? — Ты заинтересовался? Хочешь познакомиться? — Твоя проницательность не знает границ! — Конечно, это же я! Но только при условии, что ты будешь Бэкки, а не бакой-Бэком. Послышался треск пластика. Бэкхен сжал отломки ручки, не замечая, как острые края впиваются в нежную кожу. В мечтах он уже жарил кишки собеседника на оливковом масле, но перед глазами встала картина того, с какой уверенностью Пак давал ему это задание. Скрипнув зубами, Бен выдавил из себя согласие. — Договорились. Все как обычно. Бен сбросил вызов. Коллеги по кабинету с волнением смотрели на парня. На самом деле, никто не обращал внимание на разговоры — ради дела и не так раскорячишься. Но они впервые видели блондина настолько эмоциональным, поэтому даже с неким интересом рассматривали его спину. Им повезло, что они не видели безумный взгляд и усмешку, не предвещающую ничего хорошего. «Будешь должен, Пакчан!» Бэкхен, собрав свои вещи, быстро покинул кабинет. Поймав такси, он назвал адрес квартиры, в которой не появлялся около шести лет, но ключи всегда неисправно хранил с собой. Бен смотрел на меняющийся пейзаж за окном, и воспоминания картинками проносились перед глазами. В уголках его глаз начали скапливаться слезы, но он позволил сорваться только одной. Разум был затуманен, парень ничего не замечал вокруг себя, он смотрел на свои руки и чувствовал себя опустошенным. Расплатился с таксистом на автомате и пришел в себя, только когда стоял напротив двери. С тяжестью на сердце он свинцовыми руками пытался попасть в замочную скважину. Бекхену потребовалась минута, чтобы переступить порог квартиры. Когда-то у Бекхена была сестра-близнец, которая окружала его любовью и была его светом, только для него. Для окружающих они были самыми бестолковыми детьми, которых можно представить. В шестнадцать сестру насмерть сбила машина и парень умер вместе с ней. Тогда он решил прожить жизнь за нее, потому что она заслуживала большего, чем имела. На ее похороны Бекхен впервые пришел в женской одежде. Месяц спустя он встретил мадам Мэри, которая на самом деле была мужчиной и звали ее Ким Минсок. Примерно в тот момент в нем родилась другая личина, его самый грязный секрет. Бекхен медленно закрыл дверь, положил ладонь на глаза, сделал глубокий вдох. Внутри сорвало все заслонки, открылась дверь, которую нужно было замуровать лучше. Выдохнув, парень убрал руку от лица, смотря на мир другими глазами. Плавными движениями Бен снял и аккуратно поставил на полочку обувь. Походкой от бедра прошел в комнату, по пути проведя пальцем по книжной полке. Рассматривая оставшийся на коже слой пыли, нахмурился и с недовольством вытер ее о брюки. Подойдя к шкафу, он сначала оценил свой вид в зеркале, дав утвердительную оценку и довольно улыбнувшись, принялся подбирать наряд. Блондин провел долгое время в ванной, приводя в порядок тело. В самом конце он достал из настенного шкафа рулонный пластырь. Бэкхен бы после этого точно свернул шею мадам, но сейчас ему нужно выглядеть идеально, а внушительная выпуклость в районе промежности не придаст образу элегантности. Потому что Бэкки должна выглядеть идеально. Идеально в кружевном белье, в кожаной юбке, из-под которой выглядывает кружево чулок, и в красном пуловере под бомбером. Вещи стали немного маловаты, но так даже лучше. Последним штрихом стала красная помада на губах. Теперь она идеальна. Теперь Бэкки стала собой.***
Она назвала адрес таксисту и в конце поездки протянула зажатую между двумя пальцами крупную купюру. Не потребовав сдачи, девушка вышла из машины. Неприметный парень уже ждал у главного входа, говоря, что ее ждут и прося следовать за ним. Ей нравилось все то внимание, которое она приковала к себе, она прошлась словно модель по подиуму с видом королевы этой вечеринки. Внутри гремела музыка и уже вовсю танцевали люди. Жалкие и в то же время заряжающие энергией. Они прошли на второй этаж в VIP-комнату. — Ты пришла! Иди, я тебя обниму, — невысокая даже на каблуках женщина кинулась ее обнимать. — Давно не виделись, — принимая приветствие, сказала она. — Как всегда шикарно выглядишь, мне очень жаль, что ты больше не работаешь, — женщина недовольно покачала головой. — Это не от меня зависит, — ее красные губы растянулись в обворожительной улыбке, — Может, ты представишь меня? — Конечно, — Мэри развернулась к мужчинам за столом и поочередно указывала на них рукой, — Это господин Кан, господин Ким и малыш Богом, мой племянник, я тебе про него рассказывала. — Ординатор? — Да, я на первом году ординатуры, — вежливо поклонился парень. — Можете звать меня Бэкки, — она тряхнула короткими волосами и невзначай провела по бедру рукой. Бэкки села рядом с Богомом и весь вечер проведенный в компании обращала на него минимум внимания. Парень поглядывал на новую знакомую с интересом, отмечая, что девушка полностью в его вкусе. Темы за столом плавно переходили одна в другую, пока Бэкки не захотела танцевать. Она, не спрашивая, взяла за руку соседа и потащила на танцпол. Богом был не против, хотя танцевать не любил и не особо умел, но решил довериться уверенно ведущей его девушке. Они влились в толпу, которая задавала ритм. Музыка текла по венам, пульс зашкаливал. Богом смотрел на четкие, плавные движения девушки, как ее разгоряченное тело доверчиво жалось к нему. Он внимательно смотрел на изгибы тела, на тонкую шею, по которой стекали редкие капли пота. Ему кружило голову, сносило предохранители, в итоге Пак сам не понял, в какой момент прижал к себе хрупкое тело. Бэкки плотно прижалась к нему, провела кончиком пальчика по линии позвоночника парня и в нетерпении облизнула верхнюю губу. Богом припал к ее губам, внутренне ликуя возбужденному ответу. Кровь кипела, мышцы напряжены до предела, в штанах невероятно узко. Бэкки отстранилась от парня, вызывая разочарованный вздох. Она подмигнула и пальчиком указала следовать за ним. Богому не пять, он хищно улыбнулся, предвкушая неплохую разрядку. Пак проследовал за ней в мужской туалет, в котором его за галстук затянули в свободную кабинку. Парень почувствовал, как чужие пальцы ловко справляются с ширинкой. Его громкий стон отразился от стен туалета, а девушка, стоя на коленях, старалась принести ему максимум ощущений. Богом закатил глаза от удовольствия, чувствуя накатывающие волны оргазма. Он громко простонал ее имя. Бэкки поняла, что парень уже на пределе, выпустила член парня. Она сделала несколько резких движений по всей длине ствола и снова взяла его в рот. Пак запустил руку в волосы девушки и, надавив ей на затылок, заставил взять его глубже, пока головка не уперлась в мягкое небо. В этот момент оргазм накрыл парня, перед глазами потемнело. Запрокинув голову, он громко зарычал. Девушка проглотила все, посасывая головку, провела по стволу, выдавливая остатки. После она посмотрела на парня, что находился в послеоргазменной томе. Бэкки надела на него белье и брюки, осторожно застегивая ремень. Она хищно улыбнулась и встала с колен, слегка поморщившись от боли в затекших ногах. Девушка прижалась к парню и невинно на него посмотрела. — Богом, — приторно протянула она. Парень перевел на нее взгляд. — Я сделала тебе приятное, теперь ответь на парочку моих вопросиков… После того как тот ушел, сказав, что будет ждать ее наверху, ее губы исказились в отвращении. Бэкки оторвала кусок туалетной бумаги и провела по губам, стирая красный цвет. Она повторила эту процедуру, бросая скомканную бумагу прямо на пол. Тело скрутил спазм и она наклонилась над унитазом. Не раздумывая, девушка засунула два пальца в рот, надавливая на корень языка и вызывая рвоту. Ее тошнило, но больше от отвращения к себе. — Блять, — уже совсем не женским голосом. Выходя из кабины, она, опираясь о стену, дошла до раковины. Умывшись, посмотрела на свое отражение. Глазами Бэкхена, которого тошнило от собственного тела и душевной особенности. Он ударил ладонью по зеркалу, чтобы не смотреть на себя. Красный — его пусковой курок. Когда Бэкки стирала помаду, возвращался Бэкхен. Он направился сразу к выходу, не собираясь подниматься наверх даже для того, чтобы забрать вещи. Но на выходе из клуба его уже ждала мадам, которая услужливо протянула куртку и сумочку. — Все узнал, что хотел? — ее глаза хитро сузились. — Возможно, — сказал Бэк, забирая вещи. — Что мне сказать Богому? Он тобой очарован. Бен раздраженно цыкнул и закатил глаза. — Скажи, что он кончил в рот мужику. Мэри удивленно приподняла бровь, а потом ухмыльнулась и рассмеялась, представляя лицо племянника. — Я позвоню тебе, Бэкхен. — Не смей, Минсок, больше не звони мне, — глаза Бэка угрожающе сузились. — Я все равно позвоню, как делал все это время, — Мэри совершенно по-мужски похлопала его по плечу. Бэкхен застонал, мысленно убивая Минсока разными способами. А заодно и себя…***
— Да. Спасибо, Бэкхен, — Чанель скинул вызов, в котором ему подробно расписали жизнь Кенсу вплоть до любимых трусов. Он вышел из машины и посмотрел на многоэтажку, возле которой припарковался. Бэк был надежным источником, но не единственным. Так получилось, что адрес патологоанатома Пак узнал раньше. Ему нужно было на девятый этаж. Уже перед дверью Чанель прокашлялся и поправил галстук. Прокрутив в голове все возможные варианты развития событий, он уверенно нажал на звонок. Ему открыли не сразу. До Кенсу предстал перед ним в растянутой футболке, спортивных штанах и «шухером» на голове, что крайне отличалось от воспоминаний об их первой встрече. Пак мысленно поставил отметку, что мужчина не настолько педантичен, как ему докладывали. — Чем могу быть полезен? — Кенсу сложил руки на груди и выжидающе посмотрел на нежданного гостя. — Мое имя Пак Чанель, — он протянул визитку, — и я к вам по поводу недавнего прецедента в больнице. Кенсу внимательно изучил визитку, обвел взглядом мужчину и отступил в сторону, позволяя войти. Чанель не стал пренебрегать гостеприимством и быстро вошел. Он отдал пальто До, который стоял с протянутой рукой, и разулся. Они прошли в гостиную, которая была совмещена с кухней. Чан отметил крайнюю степень минимализма: в доме стояла только необходимая мебель и отсутствовали любые элементы декора. Кенсу заметил изучающий взгляд и пояснил: — Я живу на работе, так что это мой дом только номинально, — он указал Чанелю на диван, на котором тот мог расположиться. — Холостяцкая жизнь, — мужчина усмехнулся, отмечая свою схожесть в этом плане с хозяином. Кенсу лишь пожал плечами — он не собирался делиться с Паком мыслями на этот счет, да и не считал нужным. За минуту до чужого прихода закипел чайник, и теперь Су разливал по кружкам зеленый чай. Его не особо волновали предпочтения гостя, потому что больше у него ничего не было. Он вручил ему кружку, а сам сел за кухонный стол, чтобы быть напротив и внимательно изучить визитера. — Так что там с делом? — Да, дело… — Чанель сделал первый глоток, поморщившись от горячего напитка, что обжег язык, — это скорее просьба. — И в чем же она заключается? — Мне нужно это тело, — они встретились глазами. Два холодных, расчетливых взгляда. — Я бы рад отдать вам этот труп, но проблема в том, что он — важная улика в следствии и находится уже под юрисдикцией полиции. — Мне жаль, Кенсу. Вы сами не понимаете, во что ввязались. — Вы мне сейчас угрожаете? — глаза Кенсу резко сузились, а все его тело напряглось. Пак пожал плечами и продолжил пить чай. — Нет, я действительно искренне вам сочувствую. — Мне оно ни к чему. Чанель внимательно смотрел на мужчину. На прямую осанку, на мягкие и в то же время совершенно мужские черты лица. Но Ель понимал, что человек перед ним совершенно обычный, не связанный криминалом по рукам и ногам. Он не утонул в пучине безнравственности, как сам Чанель. И, в случае Кенсу, этот факт к нему притягивал. — Вы сами, возможно, не понимаете, к каким последствиям это может привести. — К разборкам с полицией, а мне и так уже осточертел тот детектив. Если бы мог, Чанель бы рассмеялся, но он все равно не смог сдержать еле заметной улыбки. — К сожалению, полиция никогда не играла особой роли, — он сделал еще один глоток. Кенсу ничего на это не ответил. Он будто погрузился в себя, свои воспоминания. После этих слов он расслабился. Хозяин дома не доверял Чанелю (учитывая, что они знакомы полчаса), но что-то к нему притягивало. Мужчина не навредит ему, по крайней мере, сейчас. Теперь уже настала очередь До рассматривать гостя, про себя отмечая забавные уши и кривые ноги, которые не вязались с тяжелым взглядом и залегшими под глазами морщинами. Кенсу понял, что сейчас перед ним совсем не адвокат, а человек намного хуже. И он даже не хотел задумываться, каким образом Чанель связан с мафией. — То, что вы попросили недавно, — начал Кенсу немного задумчивым голосом, — это императив? Чан все же рассмеялся, качая головой в разные стороны. — Нет, я здесь исключительно с дружественным визитом. После они не разговаривали, лишь в тишине пили чай. Для обоих был удивительным этот взявшийся из ниоткуда уют. Никто не знал его природу, возможно, это связано с пониманием, что собеседник — такая же темная лошадка как и он сам. Когда Чанель сделал последний глоток, он, опираясь на колени, встал с дивана и выжидающе посмотрел на Кенсу. Тот, усмехнувшись, подошел к гостю и забрал кружку. Он молча проводил Пака и запер дверь. Оба предвкушающе улыбнулись. На следующий день в своем офисе Пак вызвал Бена к себе в кабинет. От скуки он складывал самолетики из ненужной бумаги, один такой прилетел Бэкхену в лоб, когда тот невовремя зашел в кабинет. Блондин закрыл глаза и, мысленно досчитав до десяти, открыл. — Раньше вы казались серьезным человеком, — сказал он, закрывая дверь. Пак на это лишь пожал плечами и крутанулся на кресле. — Бэкхен, ты проделал большую работу, — Чанель лукаво улыбнулся, блаженно прикрывая глаза. — Это моя работа, — сухо ответил на похвалу парень. Только Дьявол знает, каких усилий ему стоило сохранить лицо, но приятное тепло заполнило его до корней волос. Похвала босса была для него важнее собственных душевных ран. — Ты заслужил премию в конце месяца. Бекхена передернуло. Он работал не ради премии, а ради внимания этого человека, но как это объяснить настолько узколобому человеку, как Пак? И тогда Бен для себя решил, что терять ему нечего, а Чанель вроде в хорошем расположении духа. — Лучше угостите меня пивом, — Бэк позволил себе слабую улыбку. Пак внимательно смотрел на него в течение некоторого времени, что-то решая в уме, а затем кивнул. — Так и быть, пропустим с тобой по стаканчику как-нибудь. Бэкхен благодарно поклонился и предпочел выйти из кабинета. Эмоции захлестнули его с головой, а в сердце разлилась обжигающая радость.***
Кенсу никогда не забывал о том, что для врача халат — это его лицо. Люди всегда намного активнее доверяли чистой и накрахмаленной униформе, чем наоборот. До привык к этому еще во времена института, чему придерживался и сейчас, хотя его пациентам доверие уже не свойственно. Сегодня он был в необычайно приподнятом настроении: здоровался со всеми с улыбкой, завел разговор с несколькими медсестрами и его впервые не смущали небольшие складочки на халате. Персонал был в шоке, Шинигами таким общительным и приветливым видели впервые. Настрой Кенсу не омрачил даже необычайно мрачный ординатор, что совершенно было ему не свойственно. — Что случилось, Богом? — До похлопал парня по плечу, тот вздрогнул. — Вы сегодня необычайно бодры, — хмуро заметил Богом, — Да, собственно, ничего не случилось. — Что-то произошло на той вечеринке, на которую ты собирался? — До вздернул бровь и по помрачневшему лицу младшего понял, что попал в яблочко. — Я не хочу об этом говорить. На это врач лишь пожал плечами. — Тогда за работу, малёк! Богом нехотя пошел к своим «пациентам», которые сейчас, он уверен, будут для него намного приятнее общества живых людей. Ему нравилось в этом плане работать под началом Кенсу. Патологоанатом был крайне понимающим, молчаливым и доверял большую часть работы, изредка консультируя в сомнительных случаях. Уже у секционного стола он по обычаю читал историю пациента, акцентируя внимание только на вещах, имеющих прямое отношение к болезни. Кенсу обычно отчитывал его за то, что он повышает вероятность пропустить что-то важное, но сегодня был загруженный день. Так что небольшая спешка вошла в привычку. Он уже приступил к работе, когда До заговорил вновь: — И все же… что произошло, Пак? — Кенсу, хмурясь, наблюдал за чересчур резкими движениями парня. Богом разозлился. Он кинул скальпель в сторону, где он проехался по полу с характерным металлическим звоном. Пак оперся на стол и громко выдохнул. До наблюдал за представлением с непроницаемым лицом, но понимающим взглядом. В силу возраста он уже переживал такие моменты. — Мне сделал минет трансвестит. Кенсу вздернул бровь и издал смешок, но не удержался и рассмеялся. — Малыш стал мужчиной? — Вы не понимаете! Я… я… я целовал мужчину! — Богом смешно изобразил пантомиму со своими пальцами, сложив губы трубочкой. Кенсу засмеялся еще сильнее, вытирая выступившие слезы. — Я уже было подумал, что что-то серьезное, — мужчина по-доброму потрепал парня по голове. — Но как же?! Господин До! Это же недопустимо! — Тебе понравилось? — серьезно спросил До. — Да, — ответил Пак после недолгого молчания, — Но ведь дело не в этом… — А в чем? Будем честны, она тебе просто понравилась и ты не ожидал такой подставы, так? Богом впал в ступор, прислушиваясь к себе. Воспоминания проносились короткометражкой перед глазами. Щеки порозовели при особо пикантных моментах. — Да я по лицу вижу, что да! — воскликнул Кенсу. — Ну, она… точнее, он был вполне искусен в этой технике, — смущенно промямлил Богом. — Как ты завуалировал «офигенно сосет», молодец прям, — мужчина уже откровенно издевался над парнем. — До того, как я встретила Кенсу, я была махровой лесбиянкой и встречалась с девушкой три года. Богом в ужасе обернулся на стоящую в дверях Сыльги, та лишь пожала плечами. То же сделал и Кенсу, когда ординатор пытался взглядом свернуть ему шею. Сам виноват, что не заметил стоящую в дверях женщину. Парень надулся, покраснел и издавал смешные пыхтящие звуки, чем еще больше рассмешил взрослых. Через пару секунд до него дошел смысл слов Сыльги. — Девушка? До Кенсу? Вы встречаетесь? — Ну, девушку звали Вэнди и она сейчас моя хорошая подруга, а по поводу Кенсу… я думала все в курсе, что мы были женаты. — Да ладно? Вы и Шинигами? Ой, — Богом закрыл рот рукой и, понимая, что сказал лишнего, сразу же начал извиняться. — Успокойся, я прекрасно осведомлен о своей славе, — Кенсу выставил руки в примирительном жесте, — и да, мы были женаты пять лет, но решили остаться друзьями. — Ничего себе! — Богом был действительно поражен данной новостью. — Кстати, я же не просто так к тебе пришла, — обратилась брюнетка к Су, — Тэхен снова подрался в садике, они вызывают родителей. — Наш сын, — пояснил младшему Кенсу, — Если вызывают, значит, сходим. — Ты же отец, ты должен провести воспитательную беседу со своим ребенком! — начала было возмущаться Кан. — Сыльги, давай потом это обсудим? Если ты не заметила, то мы по локти в кишках в буквальном смысле. Кенсу взглядом указал на вскрытое тело. Женщина нахмурилась, но отстала и, кинув посыл созвониться, вышла из помещения. Кенсу выдохнул и провел тыльной стороной кисти по лбу. — Поверь, лучше уж мужик. Он хоть красивый был? — Кто? — Минетчик твой. — Ну… Он был эффектным. До на это лишь хмыкнул и покачал головой. Стоя на остановке, Кенсу задумался, почему он не водит машину, а добирается на осточертевшем автобусе. Наверное, вся проблема была в количестве трупов, погибших в авариях, что он вскрывал за месяц. Это и породило в нем страх и своеобразную неуверенность. Поэтому каждый раз, когда он ждал транспорт, проклятия в адрес медленных водителей и нарушений расписания проносились в голове, и с каждым днем они становились все более извращенными. Кенсу заметил черный Lexus еще вдалеке, но не придал ему значения, пока машина не затормозила напротив него. Переднее пассажирское стекло медленно опускалось, пока полностью не исчезло, и в проеме не показалось лицо довольного Пак Чанеля. — Подвезти? — Чем же я удостоился такой чести? Мне казалось, что вчера мы все решили, — Кенсу стоял, скосив взгляд на гаденькую улыбочку младшего и отчетливо понимая, что с ним лучше никуда не ехать. — Не все, но вы можете считать это жестом доброй воли, — и прежде, чем врач успел ему отказать, добавил: — Я бываю очень настойчивым, Кенсу. До закатил глаза и сел в салон. Он, может, и не хотел с ним ехать, но бесплатный водитель напросился сам. — Какую кухню вы предпочитаете? — неожиданно спросил Пак. — Корейскую, не страдаю особой любовью к иностранной пище. — Тогда поехали. — Куда? — Ужинать, конечно! Кенсу неверящими глазами уставился на широко улыбающегося Чанеля. Да, он был голоден, но вполне мог обойтись домашним раменом. Но, видимо, Пак не разделял его мнения. Они набрали скорость и спокойно маневрировали между машинами на трассе. — Ты не боишься полиции? — сухо поинтересовался Кенсу. — Я же уже говорил, что полиция ничего не решает, особенно когда видит мои номера. До показалось, что эго Пака было практически осязаемым. Его даже позабавил данный факт, потому что у эго Чанеля была плодородная почва для роста: успешный адвокат и куча денег в кармане. Кенсу бы тоже зазнался, но практически всю зарплату он вкладывает в сына и его будущее. Пока брюнет был поглощен собственными мыслями, Чанель припарковал машину на парковке перед двухэтажным зданием. Он кивнул врачу, чтобы выходил и следовал за ним, тот не стал перечить. К его удивлению, его привезли в самое обычное кафе, где, по словам Пака, готовил благословленный богом повар. Они сели за самый дальний столик и, как оказалось, все были хорошо знакомы с Чанелем и даже интересовались, как у него дела и не женился ли он еще. — Заказывай, что хочешь, я угощаю, — улыбнулся Чанель, когда они сели. — Рис с морепродуктами и зеленый чай. Кенсу не стал тратить время на меню, что позабавило Пака. Он заказал две порции милой официантке и повернулся к собеседнику. На самом деле, он сомневался, что из этой встречи выйдет толк, но решил изменить тактику. Чанель в мгновение стал серьезным. — Кенсу, я не буду ходить вокруг да около. Я пригласил тебя сюда не просто так. Возможно, мы вчера друг друга неправильно поняли. — Я догадывался. К чему ты клонишь? Пак переплел пальцы друг с другом. Он задумался, как выразить свою мысль корректнее. — Мне нужно не само тело, а кое-что в нем. — Наркотики стали главным вещдоком в следствии. — Да стал бы я из-за них убиваться! — Чанель всплеснул руками. — То есть тебе нужен труп, внутри которого что-то есть, но это не то, что мы нашли, а то из-за чего ты оторвал свою задницу? — Кенсу даже не знал как реагировать на этот каламбур. — Ну, да. — Тебе не кажется, что все слишком абстрактно, чтобы тебе доверять? — Но, Кенсу! Поверь, на данном этапе все легче и несет за собой мало жертв, чем если я буду отбирать это у полиции, — мужчина почти шипел, — мне всего лишь нужно забрать мышку. — Мышку? — Кенсу наклонился почти вплотную к собеседнику, — Чанель, мать твою, кем ты вообще являешься клану Ким? Пака ошарашила осведомленность До в этом вопросе: в имеющейся у него информации Кенсу и криминал не пересекались. Но отчего-то он решил не юлить: — Консильери. Теперь пришла очередь Кенсу удивляться. Он честно думал, что мафия просто крышует Пака и он у них на побегушках, из-за этих мыслей он вызывал некое отвращение и недоверие. Но До и представить не мог, что перед ним Советник одной из сильнейших семей в Корее. — Воу, — мужчина громко выдохнул, — Неожиданно. Пак на это лишь пожал плечами. Им принесли заказ и какое-то время за столом воцарилось молчание. Они молча ели, обдумывая дальнейший разговор. — Так как тебя угораздило? — первым не выдержал Кенсу. — Если не углубляться, то я не знаю другой семьи и другого воспитания. Меня с детства растили как правую руку. — И в итоге ты стал Советником? — Долгая история. А ты каким образом узнал о клане? — На пакетах был герб, — До пожал плечами, на что Чанель фыркнул. — Это-то я понял. Как ты узнал, кому принадлежит герб? — Непростое детство. У Чанеля сузились глаза и он стал похож на лиса. Для него это стало откровением. Он до сих пор не понимал, почему так легко выдал свое положение, но Кенсу хотелось доверять, и откуда-то была уверенность, что эта информация умрет вместе с ним. Но тот факт, что у него было непростое детство, ставил под вопрос некоторые источники информации. Его снедало любопытство, но шестое чувство останавливало от расспросов. — Почему Шинигами? — на самом деле этот вопрос интересовал Пака намного больше вопроса про герб. Кенсу позволил себе широко улыбнуться. Чанель сделал для себя очередную пометку, что его губы при улыбке растягиваются в форме сердечка. Мило. — Я просто не люблю лишние разговоры и люблю черный цвет, — До помрачнел, продолжая, — еще в мои дежурства обязательно умирают люди не своей смертью. — Но ты же не виноват. — Но после этого я стал Шинигами. Дальнейший ужин проходил в тишине и, заплатив за счет, они ушли из заведения. По дороге домой Кенсу обдумывал весь разговор. Он внимательно смотрел на Пака, который курил какие-то дорогие сигареты (перед тем как закурить, он спросил разрешения), и размышлял, почему консильери ему так доверился. Но в то же время, факт того, что он многое от него не скрыл, льстил и вызывал доверие. Кенсу знал в психологии такой прием, но не думал, что Чанель воспользовался им специально. Уже возле его дома врач нарушил молчание. — У нас перерыв с часу до двух, поэтому не опоздай. Не хочу, чтобы мой ординатор видел как посторонний человек отнимает у него хлеб, — после этих слов Кенсу вышел из машины и направился домой. Пак Чанель смотрел ему вслед и губы его растянулись в хищном оскале. Скоро мышка вернется в норку. На следующий день ровно в час Чанель был в кабинете патологоанатома. Ему выдали одноразовый халат, бахилы, шапочку и маску и внимательно следили, чтобы все было надето правильно, потому что Кенсу считал свое место работы вторым домом. Пак уважал данную позицию и еще и по соблюдениям санитарно-профилактических норм. Кенсу повел его по довольно мрачному коридору до рабочего помещения. На секционном столе уже находился предмет их споров и причина знакомства. Чанель отметил про себя, что если бы не приказ, то даже не знал бы о его существовании, не то что смерти. Парень был курьером, который доставлял мелкий товар не самого высшего качества. Причем герб на пакетах всегда видоизменялся, оставляя только общие черты, чтобы мелкие покупатели не сомневались. Чанель сам работал в команде, которая усовершенствовала разделение и доставку товара, поэтому был осведомлен в деталях даже лучше босса. Проблема Ким Хесона (Пак прочитал в протоколе его имя) состояла в том, что систему нарушили. Чанель попросил скальпель, ему была интересна только одна часть тела. Он подошел к левой руке и отвел ее в сторону. — Ваша проблема, что вы не судебные эксперты, и вам не обязательно осматривать все тело целиком. Иначе бы столько голов уже полетело, — говорил Пак, проводя пальцем по еле заметному шраму на внутренней стороне плеча. Он провел скальпелем по белесой линии. — Подай мне пинцет, — он не глядя протянул руку, в которую был вложен инструмент. Бранши пинцета проникли в рану, и через пару секунд Чанель аккуратно вытащил небольшой пластмассовый квадратик, напоминающий флэшку для телефона. — А вот и моя мышка! — радостно воскликнул он. — Это? Ты ради этого так надрывался? — Кенсу с сомнением посмотрел на маленький предмет. — Ты не понимаешь, Кенсу. Это вещь, за которую могут убить, не раздумывая, — пояснил мужчина, одновременно бросая чип в специальный пакет. — Я тут задумался… Когда мы перешли на ты? До почесал подбородок, а Пак на это лишь пожал плечами. — Я наоборот не задумывался об этом со вчерашнего дня. А теперь мне пора, я заеду вечером. Врач даже опешил от этого заявления. — Зачем? — Мне понравилось тебя подвозить. — Тебе понравилось тратить деньги на бензин. Пак на это лишь хмыкнул и удалился. По дороге к машине он скинул сообщение Чену, что мышка, наконец, в норке.***
Вечером Кенсу пошел в магазин за выпивкой. Этот день вскрыл в его душе болезненный гнойник, который созревал много лет. Он понял, что тот парень был чем-то похож на него в прошлом, и это понимание дало трещину в его спокойной душе. Он аккуратно расставил в ряд бутылки одну за другой, взял стакан и сел за стол. Кенсу устойчив к алкоголю, поэтому ему требуется много времени, чтобы напиться. Он перебрал в голове воспоминания прошедших дней и пришел к единственному выводу, что сейчас ему жизненно необходимо услышать голос Чанеля. Мужчина сам не понял, в какой момент привязался, возможно, когда увидел его на пороге квартиры поздним вечером. До недолго раздумывал перед тем, как достать телефон и нажать на вызов. Номер он забил еще в тот вечер, когда Пак вручил свою визитку. Ему ответили не сразу и не с первого раза. — Слушаю, — голос заспанный, расслабленный и язык слегка заплетается. — Чанель, это я. Возможно, будь Кенсу трезвым, он бы задумался, как можно идентифицировать человека по не совсем четкому «это я», но уверенность, что его узнают, была словно бетонная стена. Пак его в этом деле не подвел, в трубке послышался щелчок зажигалки. — Кенсу, что-то случилось? — Я… — он замолчал, обдумывая ответ, — я запутался в себе, Пак. — Бывает. Кенсу затылком чувствовал его усмешку. — Слушай, мне тридцать семь, я разведенка с ребенком. Меня боятся коллеги на работе, у меня нет друзей, и не скажу, что это сильно колышет. Но под определенным градусом я чувствую никчемность. — Кенсу, что конкретно из всего набора тебя беспокоит? — Ребенок. Чанель, у меня есть сын! — Это плохо? — голос Пака приобрел удивленные нотки. — Нет, конечно! Он — мое сокровище, я для него все сделаю. Просто я его не достоин, хреновый отец, все дела… — После таких слов в твою хреновость слабо верится. — Я такой же, как Ким Хесон. Даже хуже. Чанель… когда мне было шестнадцать… я сделал глупость. — Ты убил человека?— голос Пака был спокоен, чего не сказать о собеседнике, который буквально задыхался от собственных слов. — Я состоял в банде, и если бы один человек не помог мне, то надо мной бы висели разбой и вооруженное нападение. Я с трупами-то пошел работать, потому что им все равно кто их врач. Если об этом узнает Тэхен… если он вляпается в такую же историю… я никогда не смою с себя вину за это. — Мы похожи даже больше, чем рис с морепродуктами. Не знаю, как ты пришел к этому, но у меня выбора не было. Я приемный сын бывшего босса с семи лет. Знаешь как растят детей в мафии? Их тренируют и отправляют выбивать долги — своеобразный естественный отбор. В двенадцать я отдавил мужику яйца, а другому выбил челюсть пепельницей. Так что ты еще ангелок, потому что я в этом дерьме много лет барахтался, только потом перешел на крупные сделки и документацию. Изначально, я должен был стать sotto capo, правой рукой, но я смог с этим смириться. Хотел пожить обычным и мне позволили стать consigliere после отставки предыдущего. Так что с таким папашей, твой спиногрыз не пропадет. — Мы дерьмовые люди, Пак, — хрипло рассмеялся Кенсу. — Ага. Кенсу, ничего не поменять. Ты либо навсегда в прошлом, либо идешь в будущее. А сейчас иди проспись, алкаш! — Спасибо, — сказал Кенсу, но в телефоне раздавались только короткие гудки.***
После того разговора Кенсу начал смотреть на все под новым углом. Злосчастный труп Хесона забрали неделю назад, и Кенсу даже задышал спокойнее, без напряжения. После того срыва он целый день мучился с головной болью и тошнотой, пока вечером не пришел Чанель и не стал его реанимировать. Все закончилось ночью кино, будто они подростки, и походом на работу с глубокими тенями под глазами. Пак продолжал подвозить его до дома, Кенсу даже начал интересоваться его работой (исключительно легальной ее частью), что радовало ушастую шпалу (так Кенсу про себя начал называть адвоката).***
— Господин Пак, помните, что задолжали мне пиво? — Бэкхен остановил Чанеля в коридоре. — Да, конечно. Надумал, когда тебя угостить? Чанелю нравился этот парень: ответственный, трудолюбивый, еще и верный. Прям три качества идеального сотрудника. Пак, конечно, знал, что Бен накопал всю его подноготную, также знал, что и сам Бен нечист на руку. Да и отношения кроме рабочих Чанеля не интересовали, но обещание нужно выполнять. — Нет, я передумал, — Пак вопросительно поднял бровь на этот ответ, — я хочу молочный коктейль, сводите меня в парк. — В парк? — Там они самые вкусные. Чанель пожал плечами, время обеденное, почему бы и нет. Тем более, что до парка ехать не больше десяти минут. Бэкхен оказался из болтливых. Очень болтливых. Чанель не любил пустой треп, и этим они были похожи с Кенсу. Мужчина улыбнулся при воспоминании о враче, и Бэк принял это на свой счет. Мысленно парень поставил себе пятерку, что смог заинтересовать босса, хотя Чанель принимал в разговоре достаточно пассивное участие. Чанель порадовался тому, что во время еды Бен не издает лишних звуков. Пак даже заметил, что парень необычайно красив и женственен, а молчание добавляло ему шарм. Кенсу же наоборот был взрослым и зрелым, у него были широкие плечи, гордая осанка и морщины на лице. В целом, ему никогда не дашь его возраст, мужчина даже думал, что врач младше его. И каково было удивление, когда оказалось, что все совсем наоборот и с разницей в три года. — Почему вы не пьете свой коктейль? — поинтересовался Бен, выводя мужчину из собственных мыслей. — Задумался, — Пак обхватил трубочку губами. — Обо мне? — игриво сощурив глаза, спросил Бэкхен. Адвокат подавился, он начал судорожно откашливаться и так же судорожно потом осматривать свой костюм, с облегчением замечая, что ничего на него не попало. — В какой-то степени, Бэкхен. На это Бэк лишь довольно растянул губы в улыбке. — О, — парень указал куда-то в сторону, — А это разве не тот врач, которым вы интересовались? Чанель посмотрел в указанном направлении и опешил. Там действительно шел Кенсу. Счастливый До Кенсу, широко улыбающийся своей бывшей жене, которая держала под руку. Впереди бежал не менее счастливый малец лет шести. Тэхен был больше похож на мать, но от отца ему достались эти невероятно широкие глаза, которые сейчас сияли детской радостью. Кенсу наклонился, что-то шепча женщине на ухо, на что она заливисто рассмеялась. Чанель знал о бывшей жене До, но никогда не задумывался о том, что бывшее может стать настоящим снова. Особенно, если вас связывает фактор в виде общего набора генов. Бэкхен видел как каменеет лицо начальника, как темнеет его взгляд. Сейчас Чанель был расчетливым, хладнокровным и опасным. Бен впервые видел его таким, казалось, что в голове у мужчины щелкнул какой-то тумблер и он показал себя настоящего. Парень знал о прошлом, о связи с мафией и сейчас понял, что это не пустые слова. Аура, что душила его, могла принадлежать только жестокому и бессердечному человеку, каким Бэкхен никогда не представлял Чанеля. — Собирайся, время обеда закончилось, — сухо бросил Пак и, не став дожидаться сотрудника, пошел к парковке. Бэкхен нагнал его быстро, он хотел было спросить причину резкой смены настроения, но адвокат его прервал. — Заткнись и иди молча, — он почти рычал. Бэкхен замер. Пазл в его голове, что до этого застилали чувства, сложился. Чанель ревновал Кенсу. Чанелю нравился Кенсу. Бекхену захотелось удавиться от жалости к себе. Он все это время наивно предполагал, что у него был шанс, но его уже давно забрал тот старпер с багажом наследственности. — Не волнуйтесь, я сам дойду. В этот день Бэкхен на работе больше не появился, но Пак Чанель даже не заметил его отсутствия.***
Чондэ знал Бэкхена еще со школы, он учился на два класса младше, и Чондэ отчаянно добивался его сестры. На этой почве он сдружился с Бэком, хотя тот сначала воспринимал его в штыки. После той трагедии Бен изменился и пропал на пять лет. Видимо, Чондэ был плохим другом, потому что даже не интересовался парнем все это время, лишь изредка вспоминая о нем. В те дни он добивался места подле босса, доказывал свою верность и всячески пытался превзойти Пака, который, даже стоя рядом, выглядел, как божество рядом с муравьем. Когда Бэкхен дал о себе знать, он уже изменился до неузнаваемости. Светлый мальчик, которого знал Ким, был похоронен, и на его месте предстал циничная сука БенБэк. Чондэ свел их общение к минимуму, но всегда поддерживал, чувствуя вину за свое предательство. И поэтому, когда Бен ему позвонил, чтобы пожаловаться на своего начальника, тогда-то Ким понял, что пришло время испортить Чанелю жизнь. Бэкхен всегда отличался излишней болтливостью, поэтому парню оставалось лишь внимательно слушать. А после доложить обо всем боссу. Вызванивать Пака, чтобы приказать ему явиться в главном офисе, было самой замечательной и сладкой частью этого дня.***
Когда Сухо стал боссом клана, никто не верил в его амбиции. Его отец был гением, а сводный брат подавал надежд больше, чем должен был. Тогда все сомневались в хилом пареньке, который все свое время проводил в библиотеке. Он не рос, как другие дети, он был цветком в теплице, вечно оберегаемый братом, потому что отец в его воспитании не участвовал. Но все поменялось, когда кресло перешло к Сухо, тогда еще Ким Чунмену. Расчетливый, жестокий, безжалостный — таким был новый босс, таким и укрепил положение клана в иерархии. Сухо с детства относился к брату, как к придатку. Он был даже счастлив, когда Чанель попросил свободу. Потому что этот святоша раздражал, но был настолько незаменимым и нужным, что Чунмена это злило. Пак был его слабостью, с которой было тяжело бороться. Когда Чен рассказал о забавной ситуации, в которую попал Чанель, Сухо даже не сразу поверил. Чтобы Пак Чанель, который рассматривает обычных людей только с точки зрения выгоды, обратил на кого-то свое внимание, да уму непостижимо! До Кенсу был настолько заурядной личностью, что Сухо не знал, как на это реагировать, когда читал досье. Он бы хотел спросить у Чана, что именно в нем так его затянуло, но ответ его не так волновал. Чанель всю жизнь заботился только о нем, и так должно было оставаться. — Так зачем ты меня позвал? Я же передал мышку Чену, — Пак раскинулся на кресле и говорил вяло, устало. — Ты же сам прекрасно знаешь, насколько важна для нас информация, что на ней хранится. Мышка — это сеть данных, в которой закодировано все. Чанель, мы падем, когда хоть одна ее часть выйдет наружу. — Зачем ты мне рассказываешь о том, в чьем создании я принимал участие? — Когда я давал тебе это задание, то мне было все равно, какими путями ты его выполнишь. Но ты поставил систему под удар, — голос Сухо стал сухим и приобрел раздраженные нотки. Чанель напрягся, потому что он был неосторожен в последнее время только по отношению к Кенсу. — Ты говоришь о… — Ты знаешь о чем я, — перебил его Сухо, — Устрани свою ошибку, Чанель. Внутри у советника все похолодело. Устранить ошибку. Ему только что прямым текстом приказали убить До Кенсу. Чанель старался не выдать своего волнения. В голове проносились тысячи вариантов и ни одного верного. Над Кенсу висит смертный приговор и если не от руки Пака, то любого другого из клана. — Я так понимаю, что выбора у меня нет, — Чанель встретился с холодными глазами собеседника. Босс не умеет шутить. Его брат никогда не шутил.***
Душа человека — потемки. Кенсу это всегда понимал, особенно, когда бродил по лабиринтам своего внутреннего мира. Он уже давно осознал, что его знакомый консильери для него не просто очередной знакомый, не просто мимолетная симпатия, До понял, что завяз. Погрузился в это дерьмо снова и на этот раз пал намного глубже, чем это было с Сыльги. Но его проблема состояла в том, что как только он это понял, Пак пропал. Врач много раз звонил ему, но ни ответа, ни привета. «Аппарат выключен или находится вне зоны действия сети». До не понимал своих эмоций на этот счет, первые три дня его это не особо волновало, но потом его охватили раздражение, злость, непонимание и страх. Страх того, что Чанель пропал не просто так и, возможно, с ним что-то случилось. Или его просто бросили, как ненужную вещь. В силу возраста, Кенсу не мог реагировать на это открыто и все его внутренние демоны вылились в бессонницу. Единственным проявлением, что До не в порядке, были необычно бледный цвет лица и темные круги под глазами. Сыльги не знала причины такого состояния, но понимала, что не в силах помочь. Они с Кенсу уже три года живут разными жизнями, и никто не рисковал вмешиваться в это хрупкое равновесие. Женщина старалась разговорить его, но получала лишь короткие сухие ответы. — Так! Ты приходишь сегодня на ужин в восемь, — Кан хлопнула рукой по кипе бумаг на столе До, — И это не предложение, я уже сказала Тэхену, что ты придешь. Кенсу непонимающе на нее посмотрел. Завтра у него выходной, поэтому сегодня он планировал провести день с бутылочкой соджу. Но Сыльги знала на что давить, мужчина никогда не разочарует собственного сына. До удрученно вздохнул. — Хорошо, — он выдавил из себя улыбку. Видимо, она получилась настолько жалкой, что женщина скривилась. — Мне нужно работать. Сыльги ушла, ничего больше не сказав. Он даже был рад тому, что она не стала комментировать его состояние. Единственное, что помогало ему отвлечься — это работа, и собирался сейчас Кенсу погрузиться в нее с головой. Запах морга на первом курсе казался ему ужасно тошнотворным, сейчас он его не замечал, лишь надеялся, что гниль не въелась в его кожу. Кенсу как всегда с важностью натянул перчатки, для него это своеобразный ритуал, который начал перенимать Богом. — У нас сегодня убийство! — крикнул Пак, когда начальник вошел в помещение, — Уж не знаю, как он оказался у нас, но заберут его только вечером. — Значит работаем мы, а они пожинают плоды. Фиговая система, у нас и так этого добра хватает, — фыркнул До. Мужчина как обычно встал по другую сторону стола и жестом попросил ординатора продолжить. Богом расправил плечи, набрал в грудь побольше воздуха и начал зачитывать так, будто он уже выступал в зале суда и был настоящим судебно-медицинским экспертом. — Его нашли в мертвым в машине, смерть наступила от асфиксии. Зовут Пак Чанель, работал вроде адвокатом, анамнез наискуднейший… Богом продолжал рассказывать, но Кенсу уже его не слушал. Пак Чанель. Адвокат. Пак Чанель. ПакЧанельПакЧанельПакЧанель… У брюнета звенело в ушах, и сам он, будто его только что огрели бетонной плитой. Кенсу видел только очертания человеческого тела под белой простыней. Его лицо, словно белое полотно, застыло в маске страха и отчаяния. В голове билась одна мысль: «Что делать, если это он?» Дрожащей рукой он медленно начал стягивать белую ткань, которая преступно долго открывало вид сначала на кривые ноги, потом на голый подтянутый торс и наконец на такое знакомое лицо с торчащими ушами. Кенсу затрясло и подкосились ноги. Богом не понимал, что происходит. Кенсу смотрел на мужчину, оперевшись на стол, и страдальчески сгорбился. В помещении повисла гробовая тишина, которая давила на перепонки, заставляя толпу мурашек бегать по телу. До, сделав усилие, заставил себя еще раз всмотреться в чужое лицо. Он внимательно рассмотрел странгуляционную борозду, которая горизонтально тянулась через шею, на пухлые губы, слишком тонкий для Чанеля нос и другую форму бровей. Кенсу поднял веки трупа, что подтвердить случайную шальную мысль. Они были зелеными, а глаза его Чанеля почти черными. Сердце снова начало качать кровь, а легкие снова дышать. Похоже, Кенсу сегодня точно напьется.***
Плохое предчувствие резануло по нервам, когда он стоял перед дверью своей старой квартиры, в которой продолжала жить его семья. Он стоял, не решаясь нажать на звонок, в руках у него был какой-то «супер новый робот», которого просил подарить Тэхен. Липкое чувство страха душило его. Кенсу не мог точно сказать, что происходит. Стиснув сильнее коробку, он решительно нажал на звонок. К двери никто не подошел. Ведомый одному ему известным предчувствием, До потянул ручку двери на себя и даже не удивился, когда та легко поддалась. — Сыльги! Тэхен! — Кенсу поставил робота на комод в холле и прошел на кухню, хотя знал, что ему достанется за неснятую обувь. — Мы тебя заждались уже, опаздываешь. Брюнет замер на пороге, не в силах поверить в открывшуюся перед ним картину. Пятеро мужчин в деловых костюмах стояли в центре комнаты и гадко улыбались пришедшему мужчине. Шестой стоял в стороне, опираясь на кухонный стол, и безразлично смотрел на происходящее. — Вы кто, блять? — глаза До угрожающе сузились, руки сжались в кулаки. Мужчина был готов напасть на чужаков. — Здесь вопросы задаем мы, принцесса, — говоривший был огромным по комплекции и закрывал своим телом остальных четырех. — Я повторю для особо глухих: кто вы такие? — голос брюнета сквозил неприкрытой яростью, он интонацией выделял каждое слово. — Неуважение, — «шкаф» отсветил рядом кривых зубов. Он противно тянул гласные своим скрипучим голосом. Когда громила отошел в сторону, До открылась ужасающая картина. Его семья. Его Сыльги, которую он любил и уважал, которая была матерью его ребенка. Тэхен, его сын, его кровь и плоть. То, во что их превратили эти уроды, заслуживало отдельного котла в Аду. Их тела были в кровоподтеках, на разорванной одежде остались следы ботинок, правый глаз женщины заплыл из-за большого отека, губы его сына были разбиты, и по подбородку текла темная кровь. Последней каплей стала неестественно вывернутая рука Кан. Они сидели на коленях, двое мужчин поддерживали их в вертикальном положении, крепко держа за волосы. Кенсу зарычал и сорвался с места. Его преимущество было в низком росте и в том, что он знал, куда бить. Первым он набросился на громилу, который уже замахнулся для удара. Кенсу проскочил под его рукой и пнул в подколенную область. Ноги мужчины покосились и это дало возможность со всей силы ударить кулаком в ухо, оглушая противника. Сзади на него накинулись двое других. Брюнет дернул одного на себя, ударяя его головой в переносицу. Второму он ударил локтем в солнечное сплетение, и, когда тот от боли упал на колени, с разворота приложил его ногой. Мужчина повалился набок, теряя сознание. Кенсу пропустил удар в челюсть от очнувшегося громилы, в ушах зазвенело, перед глазами все поплыло. Второй схватил его за подмышки, не давая вырваться, пока мужчина продолжал наносить удары. Кенсу старался отбиваться ногами и вырваться из захвата. — Хватит! — все замерло, когда по комнате пронесся громкий приказ. Кенсу посмотрел в сторону говорившего и сердце его рухнуло в пятки. Тот самый шестой тихоня стоял, прижав дуло пистолета к виску Тэхена. Ребенок был без сознания, а женщина наоборот пришла в себя. По ее щекам текли слезы, а губы произносили немые «пожалуйста» и «простите». Когда она пыталась сказать это вслух, на выходе получался лишь неразберимый скулеж. — Если хочешь, чтобы твой сынуля дожил до совершеннолетия, советую сложить лапки и не дергаться. Кенсу повис в руках другого мужчины. Его бросили на пол и пнули по ребрам. — Что тебе нужно? — прохрипел До, сплевывая кровь на пол. — Чанель. — Что? — Пак. Чанель. Кенсу не мог поверить своим ушам. Он не мог понять, что происходит, и откуда он должен знать, где находится Чанель. — Я сегодня провел ему тотальную лапаротомию. Он мертв. — Да-да, слышал уже. Мужчина сильнее прижал пистолет к виску Тэхена. — Тебе, я смотрю, сын совсем не нужен, — мужчина говорил холодно, слегка надавливая на курок. Сыльги закричала и начала вырываться, пытаясь подползти к своему ребенку. Мужчина, что ее держал, громко выругался, и откинул ее в сторону, словно она весила пару грамм. Женщина ударилась о стену и потеряла сознание. Кенсу плакал, вся его сущность разрывалась на куски, в него будто вставляли сотню острых ножей. — Скажи, что мне сделать! Я правда не знаю, где Пак! — закричал брюнет. — Так бы сразу, — хмыкнул мужчина, убирая пистолет. Он подошел к Кенсу, присаживаясь рядом, похлопал по его карманам, ища телефон. Он набрал давно заученный номер и приставил телефон к уху До. Брюнет долго слушал гудки, пока на том конце телефона не раздался знакомый хриплый голос. — Кенсу? — Прости, Чанель, у него Тэхен, — слезы по щекам До потекли сильнее. Пак был для него таким же родным человеком, но Кенсу умел расставлять приоритеты: сын стоял на первом месте. — Привет, малыш! — мелодично пропел в трубку бандит. — Чен, — выдохнул сквозь зубы Пак. — Ага-ага, угадал, святоша. Мои ребята тут немного поиграли с твоими новыми друзьями, ты же не обидишься? — Ублюдок! — Тише, святоша. Ты нас предал, и теперь босс очень расстроился. Ты вляпался по самую маковку, чувак. — Они здесь не при чем, отпусти их. — Ты знаешь правила, Пак. Тебе нужен стимул, чтобы прийти ко мне в гости. Чен провел пистолетом по скуле Кенсу, который все это время прожигал его взглядом, он спустился к пухлым губам и вставил пистолет мужчине в рот. — Знаешь, у него такие соблазнительно-блядские губы. Они идеально смотрятся на моем стволе. Чен сбросил трубку и громко рассмеялся. Он встал и приказал собираться. — Этого с собой, — приказал Чен, пиная Кенсу под дых.***
У Пака перед глазами плясали черти. Он хищно оскалился и посмотрел на четверых людей, что сидели перед ним и слышали разговор. Они напряглись, потому что такой Пак пугал и душил своей аурой. Трое парней нервно сглотнули, когда на них перевели взляд. — Чонин, Сехун, Тао, два часа на сборы, — он перевел взгляд на девушку, — Санни, тебе час. — Почему им больше? — девушка нервно покосилась на крепко сжатые кулаки. — Все равно ж, блять, опоздаешь! — рявкнул Пак. — Свободны! Подчиненные быстро ретировались с поля зрения взбешенного босса. У Чанеля кипела кровь, вздулись вены, он был готов раздробить кости каждого, кто посмел прикоснуться к ЕГО Кенсу и к тому, что ему дорого. Мужчина, громко рыча, подскочил с места и бросил в стену первое, что попалось под руку. Он смотрел как стул, на котором он недавно сидел, разлетается по частям. Следом полетел телефон, потом ваза. Чанель успокоился только тогда, когда под рукой больше ничего не осталось. На смену ярости пришел холодный расчет. На смену эмоциям — желание убивать.***
— Так наша главная задача — это мужчина? — Чонин недоверчиво перевернул экран телефона Чанелю, тот даже не взглянул в его сторону. — Да. — Коротко и ясно. Спасибо за разъяснения, — попытался отшутиться Чонин, но понял, что не особо удачно, по хмурому взгляду присутствующих. — Босс, я на позиции, — в наушнике раздался голос Санни. — Сколько их? — хмуро поинтересовался Сехун, рассматривая двухэтажный коттедж Чена. — Много, как минимум по десяточке на каждом этаже. Я уберу охрану снаружи и тех, что возле окон. Дальше разбирайтесь своей мужской компанией. — Хорошо. Начинай, — приказал Чанель. Санни была лучшим снайпером, что знал Пак, поэтому не боялся доверить ей спину. Пока девушка методично убивала одного охранника за другим, Сехун активно стучал клавишами по ноутбуку, взламывая систему безопасности. Чонин и Тао, прислонившись к стенке, ждали сигнала от главного. — Двор чист! — доложила Санни, снова припадая к прицелу. Сехун ждал этого заранее обговоренного сигнала, он быстро нажал на ввод, запуская программу, которая откроет им входные ворота и позволит управлять камерами видеонаблюдения. — Вперед, — приказал Пак, давая волю своим псам. Чонин и Тао сорвались с места. Они были лучшими наемными убийцами. Чанель действительно гордился своей командой, каждому из которых он помог в свое время, а в Сехуне и Санни еще и раскрыл таланты. Пак был для них главным кукловодом, а они — слаженной системой для убийств. Чанеля называют святошей из-за того, что он не убивал, но зачем, если он делал это через доверенные лица. Об этой его маленькой тайне знал только Сухо. Чонин и Тао, забежав в дом, разделились. Чонин пошел на зачистку второго этажа, а Тао — первого. Пак не спеша шел в подвал. Потому что Чен уважает классику, а что может быть каноничнее пыточной на минус первом. Тао, являясь мастером восточных единоборств, предпочитал использовать руки, как орудие убийства, но из холодного оружия отдавал предпочтение ножам. Он бежал по коридорам бесшумно, убивая всех, кто попадался ему на глаза. Тао забегал в каждую комнату и не щадил никого. Он плавным движением перерезал людям глотки, и они захлебывались собственной кровью. Когда в него начинали стрелять, он играл с жертвой: прятался за стенами, уклонялся от пуль, подбирался все ближе, пока у жертвы не заканчивался магазин, и только тогда втыкал нож в шею. Чонин же действовал более расслабленно — он использовал пистолеты в работе. Ему не нравилось играть с жертвой, ему нравился вид чужих мозгов на стене. Поэтому Ким всегда стрелял в голову. Он был заочно знаком с Ченом, и этот тип ему не нравился. Теперь же он был только рад переступать тело очередного охранника или невольного свидетеля. Он шагал громко, поэтому кто надо выходил навстречу смерти, а кто хотел сбежать, встречался в дверях с пулей Санни. Наемник дошел до большой дубовой двери и решил не тратить силы на этикет, раскрывая ее с ноги. — Ну здравствуй, птичка! — Чонин хищно облизнулся. Чанель шел по длинному коридору, здесь не было дорогой отделки, как в основной части, только бетонные стены и пол. Сехун уже сообщил ему, где находится Кенсу — самая крайняя дверь. Чанель достал пистолет из кобуры и открыл дверь так, будто он тут хозяин. Охранник, тот что рядом с Кенсу, ничего не успел понять, когда мужчина проделал дырку в его черепе. Пак свернул шею тому, который стоял рядом с ним. Хруст ломающихся позвонков отразился от стен и разнесся эхом вглубь дома. Чанель уставился на Кенсу и забыл, как дышать. Того пытали все то время, что Пак и его команда вооружались до зубов и продумывали детали плана. У брюнета засохшая кровь на лице, что дорожкой тянулась к шее и ниже, за ворот разорванной рубашки. На левой кисти вместо ногтей кровавое месиво, а все его тело покрывали глубокие порезы. И дышал он рвано, щадя сломанные ребра. Пак подбежал к нему, быстро отстегивая ремни и ловя накренившееся тело. — Кенсу, Кенсу, Кенсу, — Чанель провел рукой по чужому лицу, убирая волосы. — Тише будь, — прохрипел Кенсу, открывая глаза и стараясь принять вертикальное положение. Пак смог удержать эмоции в себе — он рассмеялся и поцеловал лоб Кенсу, на что тот сморщился, но все же выдавил в ответ улыбку. Чанель был так счастлив, что До жив; он наймет лучших врачей, чтобы от сегодняшнего дня не осталось и шрама. — Чанель, как Сыльги и Тэхен? Что с ними? — Су скривился и схватился за бок, но ему плевать на свое состояние, ведь его семье было намного хуже. — Они уже в больнице, с ними работают лучшие специалисты. Чанель продолжил гладить брюнета по волосам и обнял его, не сильно, чтобы не тревожить раны. Кенсу не видел, как исказилось лицо младшего от желания убить всех, кто причастен к событиям этого дня. — Так это и есть твоя принцесса? Не хочется прерывать голубков, но я на месте, — раздался в наушнике голос Чонина. Пак отстранился и серьезно посмотрел в чужие глаза. — Кенсу, у меня есть еще одно дело… — Я с тобой, — перебил его брюнет. — Это может быть опасно. — Эта тварь приставила пистолет к виску моего сына. Да я жить спокойно не смогу, пока не увижу, как он сдохнет, — голос До был хриплым и прерывистым, но полным гнева и жажды мести. В кабинет Чондэ они зашли вместе. Пак поддерживал Кенсу, который, несмотря на все раны, шел уверенно. В кабинете их уже ждали. Чен расслабленно сидел в большом офисном кресле, учитывая, что Чонин сбоку приставил к его виску пистолет. Тао хоть и сидел в кресле в центре комнаты, но многозначительно вертел ножом в руке. — А вот и ты, святоша! — пропел Чен и помахал рукой. — Отлично выглядишь, Чен, тебе идет этот аксессуар, — Чанель кинул взгляд на пистолет. — Я рад, что ты больше не святой, Пак Чан, — Чондэ вмиг стал серьезным, — ты же понимаешь, что Сухо тебя не простит? — Кто сказал, что мне нужно его прощение? Чанель уже хотел было отдать приказ Чонину, чтобы кончал с ним, как под боком раздалось недовольное «заебали трепаться» и раздался выстрел. Все удивленно переводили взгляд с раненого Кенсу, который уверенно держал оружие в руке, на аккуратное входное пулевое отверстие прямо промеж глаз. До отодвинул край рубашки Чанеля, чтобы посмотреть на циферблат часов. — Время смерти 2:01, причина: пулевое ранение в лобную часть лицевого черепа. Чонин тыльной стороной ладони стер кровь с лица и не сдержался: — Нихуя себе принцесса…