Странное воскресенье

Им редко удавалось побыть наедине. Эрвин неизменно работал до полуночи, поэтому часто его хватало лишь на то, чтобы дотащить заплетающиеся от усталости ноги до спальни. Однажды он, не дождавшись Леви из душа, уснул на нерасправленной постели. Будить капитан его не стал. Неодобрительно покачал головой и накрыл шерстяным одеялом. Иногда командира могло не быть несколько дней. Дела в столице не терпели отлагательств. В связи с этим вместе с восходом солнца он уже выезжал на лошади из штаба Легиона Разведки. Так что теперь, когда сидящий рядом Эрвин под столом невесомо провел кончиком указательного пальца по его бедру, это заставило Леви вздрогнуть. Прикосновение вышло интимным и с тем же дразнящим. А если учесть, как давно у них не было близости, то понятно, насколько неуместно возбуждающим показалось это действо. Осенний фестиваль, на котором они появились командным составом, подходил к концу. Продавцы сворачивали свои шатры и навесы, сгружали в запряженные одной-двумя лошадьми тележки продукты: фрукты и овощи. Последний урожай этого года постепенно исчезал под грязным брезентом. Ветераны Легиона Разведки уже собирались покинуть ярмарку, как от Майка поступило неожиданное предложение выпить по стакану яблочного вина. Все быстро согласились. В итоге в приподнятом настроении командир совершенно потерял стыд, раз отважился так многозначительно положить свою широкую ладонь ему на коленку, неторопливо погладить ее. Надо было бы резко одернуть Эрвина, грубо скинуть его руку, но это точно привлекло бы внимание остальных. Пока что эту вспышку необузданной нежности никто не заметил. Сам Леви ничего не имел против подобных прикосновений. Но лишь если они имели место в четырех стенах спальни. Вне этих стен они товарищи, друзья, командир и капитан, да вообще кто угодно, но никак не любовники. Последнее было слишком личным и, в конце концов, касалось только их двоих. Леви напоказ небрежно опустил правую руку под стол и, крепко перехватив пальцами Эрвина за запястье, железной хваткой отвел руку того в сторону. Не сейчас! В Штаб Легиона Разведки они вернулись ближе к семи вечера. Командный состав продолжил на редкость уютные посиделки в специально отведенной комнате. Туда не было доступа юным разведчикам. На столе появился чай, одна наливка и дешевое вино. Помещение наполняли вспрыски смеха, громкие, перебивающие друг друга голоса да мелодичное позвякивание бокалов. Эрвин ушел около половины девятого, сославшись на то, что хотел отправить ночным посыльным пару писем в столицу, чтобы завтра, в понедельник, они уже были на столе у Военного Совета. Сказал, что, возможно, придет позже. Ночную тишину и монотонный стрекот цикад нарушил негромкий стук в не запертую на ключ дверь. Эрвин настолько погрузился в чтение, что вздрогнул и быстро вскинул голову от неожиданности. На пороге стоял Леви с бутылкой какой-то темно-красной жидкости. Половины уже не было. То, что капитан выпил, никак нельзя было обнаружить. Леви выглядел предельно собранным. Доказательством мог служить лишь легкий запах алкоголя, что ударил Эрвину в нос. Хотя от него, наверняка, пахло так же: этим вечером все позволили себе немного расслабиться. Странное выдалось воскресенье. Как славный, светлый сон: никто не упоминал вылазки, не назвал его сегодня «командиром» и не прислал каких-нибудь ошеломляющих или печальных депеш. Впервые за долгое время воскресенье было настолько подозрительно спокойным. — Тебя все ждали, — без особой интонации сказал Леви, после чего прошел в комнату, закрывая за собой дверь. — Начал перебирать корреспонденцию, увлекся, — пожал плечами командир и снова опустился на старый диван, где лежала небольшая стопка вскрытых писем. По-настоящему работать за столом желания как-то не было. — Кто-нибудь еще внизу? — Не знаю. Майк немного перебрал, так что Нанаба увела его. Ханджи еще там. И, кажется, Петра с Гюнтером. — Леви увидел, как заинтересованный взгляд Эрвина упал на бутылку в его руках. — Ах, да. Это сливовая настойка от отца Майка. Он собирался сам тебе ее отнести, но ноги не держали. Попросил передать. Специально для тебя оставили. — Леви протянул домашний напиток Эрвину. — Она и вправду неплохая. Бутылка откупорилась с характерным звуком. Недолго думая, Эрвин поднес горлышко к губам. — У тебя что, стаканов нет?.. — недовольно проворчал Леви. Он ненавидел, когда пили из горла. Это вообще-то было чертовски негигиенично. Особенно если учесть, что пять минут назад к этой самой бутылке присасывался Майк. Ответа не последовало. Командир сделал пару глотков. И то неаккуратно, так что красная, как кровь, капля настойки скользнула от губ к подбородку. Леви вмиг замолчал. Отчего-то зрелище того, как Эрвин непринужденно провел по лицу большим пальцем в попытке стереть яркую струйку, оказалось исполнено первобытного эротизма. В голове разом стало пусто. Глаза капитана были прикованы к приоткрытым губам Эрвина, что поалели от сливовой настойки, к выступающему на шее кадыку, к подушечке пальца, что стирала с подбородка жидкость так же, как могла бы стирать… Отдаленно это напоминало уже не раз виденную им картину. Командир не успел опомниться, как острая коленка Леви вклинилась между его разведенных ног. — Вкусно? — Взгляд потяжелел, как и дыхание. Возбуждение накатило настолько неожиданно, что где-то на периферии сознания Леви про себя даже усмехнулся, что завелся с пол-оборота, как какой-то зеленый сопляк. Он выхватил из рук Эрвина бутылку и поставил на пол. — Как ты и сказал, неплохо. Хотя на мой вкус она слишком приторная, — с деланным спокойствием сказал Эрвин, притягивая капитана двумя руками за талию еще ближе к себе. Чужая коленка уперлась ему в промежность. Сегодня вечером они, наконец, смогут побыть наедине. Эрвин давно ждал этого. — Хочешь еще? — Выпивку — не хочу, — призывно смотря на Леви, вывел командир. Руки заскользили по свежей, отутюженной рубашке. Два пальца проворно забрались за воротник, надавили на верхние позвонки, отчего Леви откинул голову и довольно прикрыл глаза. По телу побежали мурашки. Только Эрвин мог дарить ему такие ощущения. Тот прекрасно знал, какие ласки нравились капитану, сбивали дыхание, заставляли жаждать большего, а от каких ему было ни холодно, ни жарко. — Напомни, мы когда-нибудь трахались на диване? — спросил Леви, сжав жесткие светлые волосы на затылке Эрвина в кулак. Тот судорожно вздохнул и запрокинул голову. — Кажется, нет. Наскучило однообразие спаль..? — договорить он не успел: Леви, предварительно поерзав и удобно устроившись у него на коленях, подцепил подбородок Эрвина большим пальцем. Слова застряли в горле. Неспешно, наслаждаясь каждым прикосновением, капитан несколько раз чувственно обвел контур его губ. — Возможно. — Поцелуй вышел непривычно жарким, пылким, яростным, словно они впервые предавались прелестям физической близости. Капитан бесстыдно терся пахом о напряженные мышцы живота Эрвина, одновременно проталкивая свой язык все глубже тому в рот. В какой-то момент он даже стал сдавать под неукротимым напором, позволяя Леви целовать себя так, как ему нравилось. Из-за настойки поцелуи выходили сливовыми на вкус. — Хочу тебя, — прошептал Леви, обдавая скулу горячим дыханием. Они повалились на диван. Леви оседлал бедра Эрвина, мимоходом ощутив ответное возбуждение, в то время как беглые пальцы потянулись к пуговицам. В голове в этот момент вихрем пронеслись глупые, сентиментальные мысли. Забавно, с чего бы? Хотелось расстегивать не пуговицы на форменной белой рубашке, а распахивать полы халата, когда Эрвин выходил бы из ванной. Хотелось трахаться не тогда, когда в водовороте военных будней у обоих находилось хотя бы полчаса свободного времени, а тогда, когда просто хочется. Не прятать чувства и сопутствующую им безысходную горечь за обмундированием и непроницаемым выражением лица… Хотелось позволить Эрвину у всех на виду положить руку себе на бедро. — Будешь сегодня сверху? — спустя какое-то время, когда оба уже были полностью раздеты, а сил терпеть не осталось, испытующе спросил Эрвин. — Да, командир. — Леви завел руку за спину и направил в себя каменный стояк Эрвина, чтобы размазать вязкий предэякулянт между ягодиц. — Ты не понял, — командир резко схватил его за запястье и поднял голову. — Я буду снизу. — Что? — Леви моргнул. Эрвин имел в виду, что?.. — С чего бы? — Почему нет? Хочу попробовать. — В ответ улыбка и решительное выражение лица. Не то, чтобы они никогда не обсуждали теоретическую смену ролей, просто на сегодняшний вечер не было заявлено никаких неожиданностей. Леви выпустил из пальцев твердый член и пристально, насколько позволяло кипучее возбуждение, струящееся по венам, взглянул на Эрвина. — Ты же говорил, что был не только в роли принимающего, — добавил Эрвин. В глазах капитана плескалась все та же неуверенность: он совершенно не был готов к такому повороту событий. — Говорил, — шумно дыша ртом, отозвался Леви. Какого черта они вообще сейчас обсуждают это? — Но ты, — его руки прошлись по покрытой светлыми волосками груди к затвердевшим розовым соскам, — ты не был. Понимаешь же, что это… — «чертовски больно в первый раз» хотел добавить он, но слова осели на языке. — Прекрати! — оборвал Эрвин и, порывисто притянув на себя, так что Леви коснулся животом его эрегированного члена, развязно прошептал на ухо: — Возьми меня. От бесстыдства этих слов в лицо ударила краска. Уши и шея мгновенно вспыхнули. Идея трахнуть Эрвина Смита, который еще и просит об этом, больше не казалась безумной. Скорее, нестерпимо сладкой. Насадить на свой член, заставить извиваться под собой, умолять вставить, а затем иметь до тех пор, пока тот не забудет свое имя — сделать все, что Эрвин сам творил с ним… — Нужна смазка, — облизнув пересохшие губы, сказал Леви. По ту сторону двери кто-то прошаркал ногами вдоль по коридору. Возможно, кто-то из Элитного Отряда. Шаги смолкли через минуту. Окружающая тишина выжидательно подобралась, сконцентрировалась в воздухе, отчего тот стал в разы плотнее. Какое-то ночное насекомое с глухим звуком ударилось об оконное стекло. Воск по капле стекал в металлическую подставку - парафиновой свече оставалось гореть не дольше получаса. — Нормально? — как можно более небрежно постарался спросить Леви. Сам он ненавидел подобные вопросы. Внутри Эрвина, лежащего перед капитаном на кровати, был уже один палец. Леви рассудил, что диван не совсем подходящее место для лишения анальной девственности. Вслух он этого, разумеется, не сказал. Лишь скомандовал Эрвину подниматься и идти в спальню, пока сам он доставал из кармана брюк смазку. — Все в порядке, продолжай. В ход пошел второй палец. Затем третий. Эрвин не выказывал никаких особых эмоций. Только тяжело, сбивчиво дышал, да брови были сведены к переносице чуть сильнее, чем обычно. Капитан ожидал не такой реакции. — Какой-то ты тихий, — неодобрительно констатировал Леви, начав засаживать скользкие от смазки пальцы с большей амплитудой. Второй рукой он обхватил член и невыносимо медленно огладил чувствительную головку, подул на нее. Вот теперь Эрвин, не сумев совладать с острым удовольствием, дернулся под ним и утробно застонал. — Неплохо, — издевательски проговорил Леви. Пальцы, наконец, нащупали бугорок простаты. Эрвин выгнулся и, шумно втянув воздух ртом, с очаровательным удивлением взглянул на капитана. Кажется, он совсем не ожидал таких ощущений. Теперь довести его до оргазма ничего не стоило. Собственно, может действительно надо было ограничиться для первого раза лишь пальцами? Но от одной мысли, что после всей подготовки придется просто толкаться в собственный кулак, все сомнения улетучились. — Встань на четвереньки, — нетерпеливо сказал Леви, звучно шлепнув Эрвина по заднице. Болезненное возбуждение, скопившееся внизу живота, только усилилось от того, с какой покорной готовностью тот выполнил его просьбу. — Раздвинь ноги. Шире. Еще. Дыхание перехватило от открывшегося вида. Леви сильно развел ягодицы Эрвина в стороны, при этом провокационно водя своим напряженным членом вдоль ложбинки. От смазки и слюны короткие черные волоски слиплись, а раскрасневшийся анус едва заметно сжимался. — Давай уже, — непримеримо припечатал Эрвин. Капитану все же удалось довести того до исступления. — Что ж, как скажешь, — тихо ответил Леви и приставил головку ко входу. Член шел туго, по сантиметру. По сведенным лопаткам и пальцам, что крепко вцепились в простыни, было видно, как Эрвин скован. — Расслабься. И не сжимай меня так, — мягко попросил Леви, давя своим весом на командира. Руки подломились и теперь с вздернутым кверху задом Эрвин лежал грудью на кровати. Все-таки надо было сразу начинать с этой позы. Член вошел до конца. — Ты как? Эрвин не ответил. Ему требовалось время, чтобы перевести дух. Ощущения пока были не из приятных, но и какой-то особой, невыразимо сильной боли тоже не было. А вот от одной мысли о том, что сейчас его берет конкретно Леви, невысокий, темноволосый мужчина, сильнейший воин, сердце пропускало удар. Хотелось почувствовать больше… На мгновение он подался вперед, чтобы немного слезть с члена, после чего снова резко двинулся назад, насаживаясь. Ничего не говоря, Леви подхватил его ритм. Они трахались как сумасшедшие. Даже будучи в пассивной роли, Эрвин ни на секунду не сдавал позиции. Воздух в комнате загустел. Вдохи становились все короче, постельное белье пропиталось потом, а голова шла кругом от похоти. В момент, когда капитан попал по простате, Эрвина прошибла дрожь. За закрытыми веками всполохами вспыхивали цветные круги, пока налитый член терся о простынь. — Эрви-и-н… ах, — совершенно не отдавая себе отчета, жарко выдохнул Леви ему в спину, в районе седьмого и восьмого позвонка. — Стой. Хочу развернуться лицом, — прервал его Эрвин, приподнимаясь на локтях. По бешеному темпу и скорости фрикций было ясно, что оба уже были близки к развязке, но кончать лицом в подушку его не прельщало. Леви нечленораздельно что-то проворчал, выходя из командира и дожидаясь, пока тот перевернется на спину и скрестит свои лодыжки за его спиной. Поза была не самой удобной, но теперь они могли хотя бы смотреть друг на друга. И, надо признать, видеть под собой закусившего губу и едва слышно постанывающего от его члена Эрвина было сродни новым, до сих пор не испытанным граням оргазма. — Быстрее, — шепотом приказал Эрвин, отчего у Леви окончательно сорвало все тормоза. Член входил до упора, а мошонка с непристойным звуком шлепалась о ягодицы Эрвина. Соленый пот ручьем стекал по лицу и шее. Невыносимо хотелось утереть лоб, но Леви уже был на финишной прямой... Немного. Вот сейчас. Кончил капитан абсолютно бесшумно, лишь сильно зажмурил глаза - все эмоции обострились до предела, так что сопротивляться им больше не представлялось возможным. Забравшись на вершину, он стремительно рухнул вниз. Последнее, о чем он подумал, что ни в коем случае не должен спустить внутрь. Быстро придя в себя, Леви с досадой обнаружил, что Эрвин так и не кончил. Ему всегда требовалось больше времени. И да, смешно было полагать, что в свой первый раз он способен был кончить от одной стимуляции простаты. — Черт, извини, — загнано дыша, сказал Леви. Он быстро отбросил руку Эрвина, которой тот дрочил себе, и принялся за дело сам. Параллельно Леви снова засадил в задницу два пальца, массируя и надавливая на простату. С коротким гортанным стоном Эрвин кончил себе на живот буквально через минуту. Сил хватило лишь на то, чтобы вытереть сперму смоченным полотенцем. Леви даже не сразу пошел в душ. Так что какое-то время они просто лежали голые на кровати. Простыни и одеяло были разворочены, словно на постели происходило какое-то побоище. Через чуть приоткрытое окно комнату наполнял стылый ночной воздух. Цикады снаружи так и продолжали свою неизменную, монотонную трель. — Было хорошо, — подвел итог Эрвин. Его волосы торчали в разные стороны, а на подбородке уже пробивалась щетина. Иногда по воскресеньям он позволял себе один день не бриться. Это являло собой совершенно противоположную картину тому, каким он ежедневно представал перед своими подчиненными. Такого «домашнего» Эрвина Смита мог видеть только капитан. — Ага, — вяло ответил Леви. Он не был любителем потрепаться после секса. Просто лежать рядом друг с другом было для него уже невозможным откровением. Слова тут ни к чему. — Если хочешь, можешь остаться у меня. Вот только мне в шесть уже надо будет быть на ногах. А ты ведь только под утро засыпаешь… — На удивление Эрвин легко поднялся и закрыл окно. Похоже, физический дискомфорт его не особо тревожил. — М-м-м, — задумчиво протянул Леви, лениво любуясь мощным разворотом плеч своего любовника и его внушительным - даже без эрекции - мужским достоинством. В последнее время он почти всегда оставался у Эрвина и даже высыпался, если они спали в одной постели; на утро он всегда находил себя крепко прижатым к животу сопящего рядом Эрвина. В голове снова неприятно зажужжал рой глупых мыслей, которые он никогда не выскажет вслух. Какая-то ересь о совместном будущем и прочая херня... Нет. Это даже смешно! Это все лишнее. То, что надо душить на корню. Уже который раз Эрвин переворачивал внутри него все мысли и чувства, подобно песочным часам? Есть ли у этого предел? Твердым тоном Леви отозвался: —  Я пойду сегодня к себе. — Хорошо, — кивнул командир. По его выражению лица нельзя было понять, разочаровало его такое решение или нет. — Странное сегодня выдалось воскресенье, ты так не думаешь? — Ага. — Леви закрыл глаза и неосознанно вернулся к тому моменту, когда на ярмарке Эрвин под столом по-хозяйски положил руку ему на бедро. Вот только в этот раз, в своем воображении, он не стал ее убирать.