***
— Начни с ним теснее общаться, — прозвучало с одной стороны. — Ты ведь на него давно глаз положил. — Намджун, это неправильно, — с другой стороны. — Он парень, так нельзя. — Хоби, не будь таким букой, это ведь Любовь. Кстати, мои чувства к тебе тоже сильны. — Отвали, нечисть. — Фу, как грубо. — Заткнитесь, достали! — прокричал Намджун, но его порыва никто не оценил, особенно сидящие в кафе, которые стали на него подозрительно коситься. Джун часто приходит в это уютное кафе. А уютное оно еще и потому, что здесь работает один паренек — бариста. Мало того, что Сокджин красив, будто сошел со сцены, так еще и варит замечательный кофе. Впрочем, странно было бы, вари он плохой напиток, работая в этом заведении, но Намджуну казалось, что это вкуснее всего, что он пробовал. Рэп-Монстер, как зовут его друзья в хип-хоп тусовке, никогда не думал, что ему могут нравится парни. Но Сокджин вызывал в нем бурю эмоций и не только потому, что красив. Однажды Джуну удалось услышать как он поет. И с тех пор его не покидало желание написать для него песню и ощутить в своих фразах этот прекрасный голос. Масло в огонь подливали «эти» двое, которые появились, когда Намджун хотел свести счеты с жизнью. Тогда он впервые в своей жизни в чем-то засомневался. И теперь это «соседство» не покидает его ни днем, ни ночью, постоянно вмешиваясь, когда нужно принять решение. Да, впрочем, кого Намджун обманывает. Они ни на минуту не замолкали. Причем, он все больше задумывался о том, что они какие-то «бракованные». Ибо ангел, сидящий в туалете и кричащий отборным матом на черта, стоящего под дверью и просящего пустить в «чертоги ангельские» посмотреть на «благодать», явно не в стиле обычных дел «добра» и «зла». И даже сейчас эта парочка в который раз что-то яро обсуждала. Намджун благодарил все высшие силы, что они хоть на немного, но отвлеклись от него. — Я тебе говорю, сегодня он точно уронит стаканы, — Тэхён улыбался и «поигрывал» бровями. — У него сильный ангел-хранитель, ничего он не уронит, слово благословенное даю, — парировал Хосок. — Да где там твой ангел? Ты посмотри, какой он неуклюжий? Там и армия святая не справится. — Спорим? — протянул руку Хоби. — Выигрываю, ты целуешь мои ноги. — Ха, давай, — Тэ явно загорелся идеей и хитро улыбнулся. — Если выиграю я, то ты мне дашь. Ангел в ответ тоже хитро улыбнулся, и они ударили по рукам. Официант нес слишком переполненный поднос с грязной посудой. Шел он медленно, но неуверенно. И вот почти дошел до места раздачи, как зацепился фартуком за угол рядом стоящего стула. Чертенок уже потирал руки в предвкушении, ангел зажмурил глаза, а парнишка выгнулся в каком-то немыслимом пируэте и удержал поднос в руках. — Ха, — хлопнул Хосок в ладони и встал. — Выкуси, морда демонская! — Ох, ты такой глупый, милый. Я в любом случае в выигрыше. Целовать твои ножки — одно блаженство, — он подмигнул и послал воздушный поцелуй. Улыбка с лица Хосока спала, он показал Тэхёну не двусмысленный жест средним пальцем и отвернулся к окну. Намджун доедал свой ужин в тишине, лишь под недовольное сопение Хосока и довольную, прямоугольную улыбку Тэхёна.***
— Вот так, малыш. Да… Здесь… Чуть правее. О, да. Как хорошо, сладкий. Твои руки божественны. О, да. Да. Да-а-а… — Что происходит, вашу мать! — рявкнул Намджун, забегая в гостиную. Тэхён лежал на диване на животе в полуголом виде. Хосок сидел сверху, раскинув белые крылья и, по всей видимости, делал массаж. — Намджун, не обращай внимания на душевнобольного. Он не умеет сдерживать эмоции, — ангел зарылся пальцами в волосы и надавил на торчащие рожки, зная, что это очень чувствительное место. — Айщ! Больно. Ты специально же?! Хосок хмыкнул и сильнее вдавил «страдальца» в диван. — Придурки, — буркнул Намджун и плюхнулся в соседнее кресло. — Как он тебя уговорил на массаж? Ты же под страхом смерти не решишься на такое. — Я бессмертный, Намджун-и, — улыбнулся ангел. — Когда я просил, чтобы он поцеловал мои ноги, то надеялся на простой «чмок». Но это исчадие начало облизывать мои пальцы и засасывать их. — Стоп, — приложил руку ко рту Джун и сконфузился. — Увольте меня от подробностей, прошу. — В общем, альтернативой этому действию, я согласился на массаж. Что еще ожидать от нечисти? Прости его, Господи, — перекрестился он. — Ой, будто тебе не нравится. — Намджун, я приносил святой воды, не скажешь где она? — Ох, всё, всё! Злюка. — Так, хватит с тебя, — Хосок столкнул Тэ с дивана и пнул напоследок. — Вали в преисподнюю. — Вельзевула на тебя не хватает, ангел несчастный, — буркнул он, потирая ушибленный зад, и вышел из комнаты. — Обидится. Ты же ангел, даже с демонами должен снисходительно обращаться. — Этот — не обидится. И вообще, я слишком добр к нему. — Да, я заметил. Они некоторое время молчали и Хосок внезапно спросил: — И что ты думаешь делать с Сокджином? — А что мне делать с ним? — Ты в него влюблен или любопытство только? — Да, мне сейчас не хватало с ангелом обсуждать чувства к мужчине. Не нужно нотаций. — Я серьезно. Просто ответь. — Хосок, откуда мне знать. Как я могу быть уверен? Мне не нравились никогда парни. Одно я могу сказать точно — это не просто любопытство. И вообще, я не уверен, что он примет мои чувства. Хосок не успел ничего ответить, как в комнату залетел Тэхён, неся в руках поднос. — Покорми, ангелок ты мой. У меня тяжелая, душевная травма. Срочно нужно лечение. — Говоришь, обидится? — обратился к Намджуну ангел и хмыкнул. — Сам себя покорми, нечисть. — Ну, Хоби. Ну, покорми меня. — Отстань. Намджун смотрел на них и терялся в догадках, что же все-таки Хосок хотел ему сказать.***
Намджун снова в этом кафе. Снова украдкой посматривает на Сокджина. Но сегодня парень почему-то помогал в зале, а не как обычно стоял в баре. В этот раз они даже ни разу не пересеклись взглядами, да и не поздоровались, в общем-то, тоже. И вот Сокджин летит с очередным подносом полным чашками с кофе. Намджун даже не успевает поднять глаза, как все содержимое злосчастного разноса оказывается на его белой футболке. Парень соскакивает с места и шипит. У Сокджина округляются глаза. А парочка, ангел и чертенок, хватаются за животы и начинают дико смеяться. В общем-то, картина маслом: «Приплыли». Как кадр из типичной романтической мелодрамы. Джин извиняется, кланяется, тянется полотенцем вытереть сие безобразие. Но понимает, что бесполезно. — Намджун, простите, что так получилось. В подсобке есть моя запасная футболка, пойдемте, я Вам ее дам. — Да ничего страшного, — выглядит как-то глупо Джун. — Нет, все-таки пойдемте. И в качестве извинений, можно мне как-нибудь Вас угостить обедом? — Хорошо, — смущается парень. — Какая милая парочка, не находишь? — говорит Тэхён вслед уходящим молодым людям. — Угу. — А не думаешь, дорогой Хосок-и, что отправлять большую часть персонала в больницу с дизентерией как-то… не по-божески? — Кто отправлял? Я ничего не знаю. — Знаешь, сдается мне, что нужно подарить тебе огромную пачку влажных салфеток, — Тэ постучал по светящемуся кругу над головой ангела. — А то, кажется, твой нимб запылился. Это же мужеложство, разве не грех? И ты одобряешь? — А любовь может быть грехом? — Вот это да, ангел Хосок! Значит, у меня тоже есть шансы? — Может и есть… — Что?! — удивился чертенок. — Что? Я что-то сказал? — Хоби встал и пошел в сторону выхода. — Ты мне обещал поход в кинотеатр. Пошли, я как раз свободен. — Ну, Хосок-и. Малыш, ответь мне, — не унимался Тэхен, догоняя ангела. — «Мир — это бизнес, и мое кредо в нем: „Все билеты распроданы“, он не такой уж и яркий, но мы наслаждаемся его величием»*, — напевал Хосок. — Ну, милый! И почему мне надо было влюбиться в такую буку как ты? О, блаженное пекло! Эти двое долго спорили, уходя. Но их уже никто не слышал.