Don't cry

Вокруг было сыро, под ногами противно хлюпала грязь. Так темно, что не было видно протянутой перед собой руки. Вдруг одновременно, как по щелчку пальцев, на стенах возле меня зажглись факела, освещая помещение, в котором я находилась. Эта комната была похожа на подземелье какого-то старинного замка. Кирпичные стены, которые уже давно потеряли свой естественный цвет, приобретя зеленый оттенок из-за мха и плесени, и по всей длине порезаны маленькими трещинками. Помещение было узким и длинным, как туннель. Факела освещали только небольшую территорию вокруг меня, а дальше была сплошная тьма. Вдруг я услышала шаги – ко мне кто-то приближался. Всматриваясь в темноту, я только спустя несколько минут смогла разглядеть смутные очертания человека. Фигура все приближалась, и только на расстоянии нескольких метров, освещаемое бликами факелов, я смогла разглядеть лицо девушки. Она была одета в чёрные кожаные брюки и такого же цвета блузку. На ногах красовались чёрные лакированные ботфорты. Такая одежда ярко подчеркивала ее болезненно бледную кожу, складывалось впечатление, будто она никогда не видела солнечного цвета. У нее были короткие, до подбородка, тёмно-каштановые волосы, а в карих, почти чёрных, обрамленных длинными ресницами глазах, что сосредоточено смотрели на меня, отражались огни от факелов. Эти глаза пылали злостью, но в то же время в них читалось наслаждение – она наслаждалась моим страхом. Ее звали Натали. Понятия не имею, откуда я знала ее имя, но была уверена на сто процентов, что это так. Девушка была невероятно красивой, но в то же время и ужасающей, будто передо мной стоял сам дьявол с лицом ангела. А она всё приближалась и приближалась. Когда она была уже совсем близко, я заметила, что в руке у нее что-то поблескивает. Это был нож. Страх сковывал движения – чего же она от меня хочет? Но я все равно не могла отвести от этого оружия глаз – оно было прекрасным: даже при тусклом освещении от факелов он ярко блестел и переливался всеми цветами радуги. Этот нож был из серебра, а рукоять украшена драгоценными камнями. Я настолько залюбовалась ножом, что легкий, но в то же время надменный смешок заставил меня подскочить. Девушка резко остановилась. Она подняла левую руку, которой держала нож(какой-то частью разума я отметила, что она – левша) на уровень плеча, направив его на меня. Прикрыла один глаз, а другим смотрела то на нож, то на меня, будто прицеливаясь. От страха нервы натянулись тонкими струнами, грозясь вот-вот разорваться, а по спине табунами забегали мурашки. Я потеряла контроль над своим телом: не могла сбежать или хотя бы сдвинутся с места, даже не могла даже закричать. Я просто стояла, раскрывая и закрывая рот, как рыба, и смотрела на девушку широко открытыми глазами в ожидании смерти. – Зачем ты это делаешь? – все-таки сквозь страх тихо проговорила я, не узнавая собственный голос, и продолжая дрожать, как осиновый лист. – Зачем? Ты еще смеешь спрашивать? – не смотря на злость, ее голос звучал, как музыка, – ты поломала мне жизнь, ты забрала у меня всё, а я теперь заберу твою жизнь. Хотя, это будет ничтожной платой по сравнению с тем, что потеряла я, – в глазах Натали блеснула боль, но только на мгновенье, а потом на лице снова появилась маска надменности и безразличия. – Пожалуйста, – прошептала я. Из глаз покатились слезы. В ответ девушка только как-то ласково улыбнулась, замахнулась ножом и тот, со свистом рассекая воздух, полетел в меня. Я закрыла глаза, и через миг почувствовала, как острое лезвие вонзилось в сердце, как оно в последний раз глухо стукнуло и остановилось, утягивая меня во тьму. А еще через секунду я проснулась.