Я люблю тебя

Когда Брайан впервые произносит их, он ничего не может с собой поделать. Слова поднимаются откуда-то изнутри и легко срываются с губ, вызывая удивление у него самого, потому что для Брайана это не может быть легко. Они стоят посреди хаоса, боли и смерти. Брайан произносит их один раз, тихонько шепчет на ухо Джастину — и словно гора валится с плеч. Он прислушивается к своим ощущениям. Прижавшийся к нему Джастин дрожит. А когда они отрываются друг от друга, смотрит с отчаянным изумлением. Брайан повторяет и видит как расцветает его улыбка. Она будто легкий сияющий луч света, пробивший мрак искалеченного пространства. Брайан живет и дышит этой улыбкой, живет и дышит этими словами. Последующие несколько раз просты, но невероятны. Слова приходят сами собой, почему бы и нет? Джастин и Брайан собираются пожениться. Планируют свадьбу. И все же видится в этом нечто странное. Подспудно Брайан понимает, что это не в его стиле. Эти три слова — не его. Но он продолжает повторять их. Так ведь полагается? Очевидно нет. Свадьбы не будет. Джастин уезжает. Брайану кажется, что эти слова исчезнут вместе с Джастином, и он рад навсегда распрощаться с ними, готов к этому. Но на следующий день звонит телефон. Он берет трубку и зачарованно слушает дифирамбы, которые Джастин поет Нью-Йорку. Брайан в лофте один, лежит и думает о том, что наконец постиг смысл выражения «сладкая горечь». Может сам он и несчастен, зато счастлив Джастин. Брайан просто-напросто готов смириться со своей нестабильной планидой — и тут Джастин просит приехать. Теперь в его голосе слышатся потребность, желание, тоска... любовь. Эти слова накрывают с новой силой, звенят в голове. Поэтому он произносит их, и Джастин тоже — в этом больше нет ничего странного. Просто удивительно: утешение, облегчение и единение — все в трех коротких словах. Эти слова как мост над пропастью, который переброшен через месяцы одиночества и связывает их с Джастином, что уже немалое достижение, учитывая бесконечные сотни миль, разделяющие их. Брайан больше не представляет жизни без этих слов: произносить самому, слышать в ответ, чувствовать их тепло. Каких-то три коротких слова, никогда прежде не стоившие его внимания — и вдруг возымевшие огромное значение. Каждый раз, когда Джастин говорит их или слышит, в его голосе словно светится улыбка. Брайан прикрывает глаза и вспоминает этот легкий поток света. Он течет над пропастью. Помогает Брайану преодолеть ее. Помогает им обоим преодолеть ее. Однажды посреди ночи от Джастина приходит письмо: «Прости, что не позвонил, сегодня было нереально много работы, и я провел в мастерской всю ночь. Созвонимся завтра? Я тебя люблю». Брайан видит эти слова на светящемся экране ноутбука и чувствует сильное смятение. В таком формате они кажутся менее значимыми. Он берет телефон и набирает номер Джастина. Тот отвечает почти мгновенно, и после долгого молчания Брайан произносит эти слова. Джастин смеется и дразнит: — Становишься вконец сентиментальным, да? — Отвали, — отвечает Брайан, но тоже смеется. Они разговаривают около часа, и половину этого времени он пялится в свой ноутбук, на три слова, горящие на экране. Они больше не кажутся менее значимыми. Джастин тоже не чурается этих слов. За последние годы он говорил их Брайану несколько раз, но сдержанно. Сейчас все иначе. Он повторяет их постоянно, будто прорвало плотину. А Брайан не жалуется. Они увязли по уши друг в друге и, по его мнению, в ближайшем будущем это не изменится. С той точки, где они сейчас, назад пути нет. Остается лишь двигаться вперед. Перебраться в Нью-Йорк. Съехаться. Двигаться дальше по жизни, стать партнерами — преданными друг другу как никогда прежде. Брайан удивлен тому, как все органично происходит. Иногда, глядя на себя теперешнего и вспоминая, кем был, он чувствует внутренний разлад. Это почти как ощущать себя не в своей шкуре. Его прежнее «я» следует по пятам, высмеивает и напоминает: эти слова не его и эта жизнь не для него. Прежнее «я» — гребаный мудак, и если бы все зависело от этого «я», он наверняка бы ушел, рванул на свободу и продолжил вести свою долбанную жизнь. Но Брайан этого не допустит. Он держится Джастина и дорожит им, впитывает бесконечную любовь, какой тот так щедро делится. Он держится Гаса, который привязан к нему не меньше — Брайан звонит ему, пишет и посылает подарки, зовет к себе в гости и летает в Торонто повидаться с ним. Он не позволяет своему бывшему «я» встать на пути того, что может обрести с этими двумя людьми. Оба они напоминают, какой огромный шаг он сделал. Они отводят его от пропасти неуверенности в себе (которая запросто приводит к саморазрушению, думает он) и заставляют снова почувствовать себя в своей шкуре. Брайан с Джастином частенько приезжают в Питтсбург. Из-за «Киннетика» Брайан вынужден мотаться между Питтсбургом и Нью-Йорком, впрочем как и ради семьи. Брайан ни за что не признается, но он скучает. И знает, что Джастин — тоже, и потому «домой» они приезжают при любой возможности. Между работой и наездами к семье они возвращаются в прежние заведения. Брайан слышит шепот и видит косые взгляды. Слухи и обрывки сплетен достигают его ушей, а затем и Джастина. Прежнее «я» Брайана в гневе. Нынешний Брайан недоумевает. Ощущение диссонанса накрывает в полную силу: он слышит, как они произносят его имя, как обсуждают его, но все это звучит очень абстрактно и непривычно. Почему так? Однажды ночью, устроившись в относительно спокойном уголке «Вуди», Джастин пьяно смеется: «Потому». Брайан уточняет, что он имеет в виду, и склонившись к его уху, Джастин шепчет: «Есть Брайан Кинни из легенд и есть Брайан Кинни из плоти и крови. Все знакомы лишь с первым. К сожалению. Они оба замечательные, но второй... второй — тот, без которого я не могу». На миг Брайан немеет. До него медленно, но верно доходит вся серьезность момента. Он давно подозревал, что Джастин видит его иначе, чем другие, — и вот наконец сказал это вслух. Слова рвутся из Брайана на свободу. Он прижимает к себе Джастина как можно сильнее и впивается ему в губы. Доведя до полного изнеможения, прислоняется своим лбом к его, выдыхает: «Я люблю тебя». Видит, как лицо Джастина освещает солнечная улыбка — яркая и сияющая. Брайан улыбается в ответ, ощущая их единение полным как никогда, и слышит от уже ничего не соображающего Джастина: «Я тоже тебя люблю». Эти слова никогда не принадлежали ему, а теперь — вот они, вросшие под кожу, проникшие в кости, закодированные в его ДНК. Он чувствует — они там, бьются в унисон с его пульсом. Видит, как горят в теплом взгляде Джастина. Он слышит их, шепчет в глубине души — постоянный поток искреннего восхищения его идеальным партнером. Теперь он знает, что никогда не устанет говорить их, не только пока они вместе, но и если вдруг когда-нибудь... что ж, скорее всего, они останутся с ним даже тогда. После всего, что было, эти слова принадлежат ему. Эти слова принадлежат им обоим. Брайан не согласился бы ни на что иное. Только так, он абсолютно уверен.