***
— Небольшое сотрясение, — Нэнси выглянула из-за экрана, на котором были выведены физические показатели Сергея. Вся его черепная коробка в 3D-проекции была у неё как на ладони. Наложив повязку с заживляющей мазью, она отправила Сергея в каюту, посоветовав выспаться. Зато Ингрид пришлось ещё потерпеть, пока маленькие щупы роботов, ориентируясь на 3D-проекцию внутреннего строения тела старшего инспектора, сращивали порванные сосуды, восстанавливали мышечную ткань и кожу. Через пару часов от раны и вовсе не останется следа, лишь воспоминание об этом инциденте. — Действительно ничего? — обеспокоенно спросила Нэнси, которая контролировала операцию непосредственно на месте, а не через экран монитора, как это делали многие её коллеги. — Разве такое возможно? — Как видишь... — Ульф хотелось собраться с мыслями, но мозг ещё не был готов к работе. Гипоксия, шок, кессонная болезнь — всё это наложилось друг на друга. Но Ингрид неспроста получила звание старшего инспектора. Она давно научилась преодолевать трудности, особенно, когда время шло против неё. В любой момент мог пострадать ещё один кочевой корабль, и ради того, чтобы разобраться во всём этом, Ульф была готова обколоть себя стимуляторами с ног до головы. Однако передозировка грозила лишь обратным эффектом. Этот факт тоже, увы, был результатом горького опыта, лишь по удачному стечению обстоятельств не её собственного. — Но ведь так не бывает... — расстроено произнесла Нэнси. — А остальных предупредили? — Ты же знаешь процедуру, — сонно проговорила Ингрид, — уже всем разослали уведомления. «Кто бы их ещё читал», — ворчливо подумала старший инспектор. Она понимала беспокойство Эймис. Где-то далеко на другой кочевой базе в отряде медиков служит тот, кто похитил сердце Нэнси ещё со времени учёбы в академии. Из-за большой занятости они встречались редко, чаще перезванивались по внутренним каналам, но, как казалось со стороны Ингрид, разлука усилила их чувства. Сейчас база с говорящим именем «Ной» не могла выйти на связь из-за того, что её путь проходил через систему двойной планеты, и блокировались любые сигналы, поступавшие извне. Ульф пыталась убедить Нэнси, что за это время ничего страшного не произойдёт. Но теперь и сама не была уверена в этом. Старший инспектор не заметила, что из-за раздумий плавно соскользнула в сон. Почему именно её отправили расследовать дело о пропавших кочевниках? Отчасти она знала ответ на этот вопрос: во-первых, это была её смена, а, во-вторых, Сергей ещё не был готов ни к большой охоте за пиратами, ни к расследованиям крупных преступлений в колониях или на исследовательских базах. Руководство посчитало, что пропажа кочевников связана с несчастным случаем на борту, в крайнем случае, с нападением пиратов. Но на месте Ингрид поняла, что ни то, ни другое не вписывается в привычные рамки подобных ситуаций. Хотя Лазареву представилась отличная возможность раскрыть свой потенциал, проявить гибкость ума. «Внимание, проникновение неполного доступа» Голос охранной системы раздался подобно грому среди ясного неба. Ингрид резко поднялась, словно и не спала вовсе. Инспектор забыла об операции, и только через мгновение пришло осознание, что Нэнси нет рядом. Как и щупов роботов над её спиной, иначе бы Ульф на них напоролась. Вспомнилась рана. Кончики пальцев прикоснулись к тому участку кожи, где она была, но теперь там не осталось и шрама. Значит, прошло гораздо больше времени, чем изначально предполагала инспектор.***
Сергей отдыхал на кушетке, пытаясь прислушаться к совету Эймис. Но сон не шёл, потому что болела голова, и от этой приглушённой, давящей боли хотелось на стенку лезть, благо её обшивка была из мягкого материала. Лазарев поднялся с кушетки и сел, потирая переносицу. Даже сомкнув веки, он не смог избавиться от пляшущих огоньков перед глазами. Нет, он нисколько не сомневался в квалификации Нэнси как врача. Но чувствовал себя сейчас Сергей отвратительно. Он снял повязку, потому что казалось, что она лишь сдавливает голову, а не лечит. Небольшая полоска на ткани сигнализировала о том, что процесс лечения ещё не окончен. Но Сергей метким броском отправил повязку в открытый контейнер для мусора и снова лёг на кушетку. Не то что бы ему стало лучше после этого порыва, просто чуть легче. Ингрид, в отличие от остальных членов команды, к нему пока обращалась на «вы», потому что он был новичком, хоть и занимал должность младшего инспектора. И пусть это его первый полёт в составе смены Ульф, это не говорило о том, что он не был знаком с её руководителем. Наоборот, ещё со времени учёбы в академии, как только Сергей твёрдо решил для себя, что готов обучаться на инспектора, пройдя тесты и получив положительную характеристику, к нему приставили куратора из «главных». Ингрид сразу дала понять, что будет требовать от Лазарева полной отдачи. Ей нужен был не просто хороший, а отличный помощник, который в будущем и сам бы мог руководить группой. И Сергей включился в работу. Но сейчас, когда нужны были его знания и помощь в поиске пропавших кочевников, он вступил в борьбу не с врагом, а с самим собой. Точнее, с нарастающей до звона в ушах болью. И ловил себя на бессилии. Это было странно, потому что перед тем, как он покинул медотсек, Нэнси дала ему анальгетик. Сергей так бы и метался между сном и реальностью, но тут ему послышалась тихая песня. Тогда он стал напряжённо вслушиваться, пытаясь понять, не показалось ли ему. Звон в ушах мешал сосредоточиться, но вскоре Лазарев убедился: он действительно слышит напевы, но не может разобрать ни слова. Первое же своё предположение он незамедлительно проверил, щёлкнув по нагрудному коммуникатору. — Кай, приём. — На связи. Уставший голос Герберта был едва слышен. Логично, ведь время сна ему пришлось променять на устранение неисправности с автоматическим открытием шлюза. — Ты снова включил межпланетную радиоволну? В прошлый раз из-за того, что Кай его об этом не предупредил, Сергей едва не поседел раньше времени. — Нет, с чего ты взял? — Слышу тихие напевы, но не могу разобрать ни слова. — Погоди, сейчас проверю. Шуршание. Едва слышное кряхтение. Напевы действовали на Лазарева куда более успокаивающе, чем лекарство, впрочем, может, оно наконец-то начало работать. Отступало ощущение опасности, не покидавшее Сергея с самого начала полёта. Но голос Герберта выдернул Лазарева из лёгкой сладкой дрёмы. — Проверил. Приёмник отключен, передатчик неактивен. Ты уверен, что... — Я уверен, что это не травма, — отрезал Сергей. — Хочешь, подходи сюда, проверишь. Я слышу эту песню прямо сейчас. — Спускаюсь. Но Лазарев не успел даже приподняться с кушетки, когда сработало оповещение о проникновении на борт. — Нэнси, я тебя когда-нибудь убью... — и под завывания охранной системы, наспех натягивая верхнюю часть инспекторской формы, Ингрид выскочила из операционного блока. По дороге она запросила модуль о подробностях вторжения, о месте дислокации предполагаемого противника и вызвала через коммуникатор Сергея. Он присоединился к ней по пути в грузовой отсек, откуда и поступил сигнал, вооружив Ингрид оглушающим бластером. Свой он уже держал наготове. Приложив руку к считывающему устройству, Ульф почувствовала нарастающее волнение. Её внутреннее чутьё подсказывало, что это может быть как-то связано с пропажей кочевников. Но как именно — ни единой догадки. Дверь медленно отъехала в сторону. В грузовом отсеке было непривычно темно и лишь вдалеке можно было разглядеть странный источник света, приглушённый, такой необычный, словно кто-то включил фонарик, у которого сел аккумулятор. — Кто здесь? — в голосе Ингрид зазвучали металлические нотки. Она пропустила Лазарева в сторону, чтобы тот занял оборонительную позицию, а сама шагнула в темноту, аккуратно приближаясь к прямоугольной конструкции, выполненной из дерева и выкрашенной в тёмно-синий цвет. Спереди этого сооружения были встроены небольшие оконца, от которых и исходил свет. Небольшая табличка гласила, что перед Ингрид полицейская телефонная будка, дверь которой резко открылась, как только Ульф оказалась совсем рядом. Ослеплённая ярким светом, инспектор отпрянула в сторону, и только заслонившись от лучей, бивших прямо по глазам, она смогла увидеть высунувшуюся из проёма растрёпанную голову молодого человека. — Выходите с поднятыми руками, — спокойно приказала Ингрид. — И не делайте резких движений. — Привет, — мужчина обворожительно улыбнулся, но выходить из своего укрытия не стал. — Секунду, я забыл свой плащ. С этими словами он скрылся в будке. Ульф кивнула Сергею, и тот вышел из темноты, чтобы присоединиться к инспектору. Оба решили оружие пока не опускать. Хотя Ингрид уже начала кое о чём догадываться. Интересно, знает ли младший инспектор, кто перед ними? Он вышел, поправляя воротник плаща. Совершенно не похожий на того, каким описывала его методичка, однако главный и неизменный атрибут — «полицейская телефонная будка тёмно-синего цвета, земного типа, образец 1963 года» — был явным доказательством того, что перед ними представитель высокоразвитой цивилизации с планеты Галлифрей, именующий себя Доктором. Ингрид слышала много историй, связанных с ним, чаще всего древних, которые происходили во времена первой космической эры, но никогда не предполагала, что однажды встретится с ним лицом к лицу. — Надеюсь, я не опоздал? — Доктор вёл себя свободно, чуть ли не нагло, абсолютно не замечая направленное на него оружие. — Ненавижу опаздывать. — Опаздывать? — Ингрид прикоснулась к бластеру Сергея, тем самым дав напарнику знак, что всё под контролем. — Скажем так... мы вас и не ждали. Доктор приподнял брови, изобразив тем самым полнейшее недоумение. Затем, ловким движением руки выудив из внутреннего нагрудного кармана плаща очки в строгой оправе и надев их, он вплотную приблизился к Ульф, пытаясь разглядеть в её глазах что-то, что могло выдать её с головой. Например, то, что она его разыгрывает. Повисло напряжённое молчание, которое вскоре прервал доселе молчавший Лазарев. — Может, всё-таки расскажете, что вас сюда привело? Доктор, перестав изучать каменное лицо старшего инспектора, которая, к слову, тоже внимательно разглядывала галлифрейца, повернулся к Сергею. — Что? Ах, да. Конечно, — он развернулся в сторону ТАРДИС и махнул инспекторам. — Проходите. Сомнений больше не оставалось: перед ними действительно была Легенда. Методичка ошибалась в частностях, но в целом она была близка к правде. Единственное, что та не могла передать, — невероятное ощущение, когда пространство внутри ТАРДИС уже у входа сбивает с толку своей величиной. Натренированный взгляд инспекторов пытался, как и раньше, разом обхватить и закрепить в памяти всё, что их окружало. Но главное, что их определённо обворожило, — это центральная консоль, чьи матовые трубы, уходящие далеко вверх, светились буквально изнутри. «Значит, и она тоже может меняться», — подумала тогда Ингрид. Что же, по окончанию задания придётся подавать документы на обновление методички. По счастью, Доктор по приказу ЮНИТ заочно имел право на сотрудничество, без согласования, иначе пришлось бы неделями ожидать ответа «сверху». А дело не требовало отлагательств. Доктор тем временем, сгорбившись, что-то колдовал над консолью, громко щёлкая кнопками и дёргая за рычаги, пока, наконец, не повернул монитор в сторону вошедших. Ингрид хотела было подойти ближе, но увидев того, кто смотрел на неё с экрана, напряжённо замерла. «Пожа...луйста. Кто-нибу...дь, помогите! Мэйдэй, мэй..., ...эй, вост...ный ...рант, коор....наты два-эс-и..-...семь-шесть-точ...-зэд-то...-три! У нас мало времени. Пожа.....гите» Сообщение, и без того еле разбираемое, прервалось. Сергей, сложив руки на груди, хмуро глядел на экран, с которого на инспекторов и Доктора испуганно смотрел капитан кочевой базы «Ксаман Эк» Гейс Янссенс. Ульф задумчиво потёрла двумя пальцами переносицу. — Итак, я всё-таки повторю свой вопрос, — Доктор склонил голову на бок. — Я не опоздал? — Боюсь, что всё-таки опоздали, — ответила ему Ингрид. — Мы получили сообщение о нарушении целостности базы два дня тому назад. — И никакого сигнала «мэйдэй» не поступало, — добавил Сергей. Доктор ухмыльнулся. — Почему я в этом не сомневаюсь. Но хотелось бы переговорить об этом с вами, Ингрид, — галлифреец с долей сомнения взглянул на Сергея и добавил: — Тет-а-тет.***
Конечно, Лазарев не был в восторге от того, что Доктор, едва появившись на корабле, уже начал выдвигать требования и действовать по своему разумению. Недоверие, с которым тот отнёсся к остальным членам команды, не могло не вызвать подозрение. В конце концов, этот парень мог знать будущее. И, может, у него действительно есть право считать только старшего инспектора достойной выслушать и понять путешественника во времени. Но всё равно было немного обидно. В рулевой рубке сегодня было людно и тесно. Помимо основных участников — Доктора, Ингрид (после того, как они переговорили в каюте, Ульф выглядела немного растерянной) и Сергея — к мозговому штурму присоединились Кай и Нэнси. Сообщение Гейса Янссенса было выведено на экран и постоянно перематывалось то назад, то вперёд — Герберт очищал запись от посторонних шумов и, будучи в вакуумных наушниках, не вмешивался в дискуссию только потому, что абсолютно её не слышал. Нэнси всматривалась в изображение, встав практически впритык, заслоняя всем остальным обзор. Лицо Доктора было полно решимости и серьёзности, но некоторую нервозность в движениях и взгляде скрыть не удавалось. На долю секунды Сергею показалось, что галлифреец знает куда больше, чем говорит. Невольно подкрался вопрос: а можно ли вообще доверять Доктору? ЮНИТ не давал чётких инструкций на этот счёт. На случай встречи с тем, кого так они подробно описали, всё руководство состояло из короткого, скромного предложения. «Действовать по обстоятельствам». И всё же, встретившись с ним лицом к лицу, Лазарев меньше всего бы хотел действовать согласно этой инструкции. Одно он понял: там, где появляется галлифреец, дело обстоит куда хуже, чем предполагалось на первый взгляд. А с учётом пропажи колонистов (здесь последовал глубокий вздох) совсем беда. — Готово, — нараспев произнёс Кай и, щёлкнув по панели, запустил запись на полную громкость. «Пожалуйста. Кто-нибудь, помогите! Мэйдэй, мэйдей, мэйдэй, восточный квадрант, координаты два-эс-икс-восемь-семь-шесть-игрик-точка-ноль-зэд-ноль-точка-три! У нас мало времени. Пожалуйста, помогите...» — Не могу понять... — Лазарев хотел было почесать затылок, но вовремя вспомнил о ране и лишь пригладил волосы, — координат 2SX876Y.0Z0.3 не существует в природе. Скажу больше — это вообще неизвестная мне система. Как по ним вы смогли оказаться здесь, Доктор? — То, что неизвестно для вас, не значит, что неизвестно и мне, — Доктор оторвал взгляд от экрана и посмотрел на Сергея, сняв перед этим очки. — Другая система счисления, возможно, вы о ней ещё не знаете. Но для чего такие сложности? — А вот это куда яснее, — Ингрид развернулась в кресле в сторону экрана, — мародёры, пираты и прочие бандиты мигом налетели бы сюда, чтобы распотрошить такую кубышку, как эта база. От них помощи ждать не стоит. — Доктор, а что за система? — спросил Кай, сняв наконец-то наушники. — Ну, она принадлежит драхвинам и... — Доктор осёкся и часто-часто захлопал глазами, — и вы о ней точно не можете знать! Ведь так? — Драх...как? — Кай перевёл взгляд на остальных, но они тоже не знали, о ком говорил повелитель времени. — Вот это номер! — восторженно произнёс Доктор, затем кашлянул и официальным тоном произнёс: — Старший инспектор Ульф, кажется, я точно могу сказать, кто может быть причастен к нападению на вашу базу! — Так кажется или точно? — спросила Ингрид, и в её ровной интонации прозвучала нотка возбуждения. — Есть и ещё кое-что, — находившаяся всё это время в стороне от разговора Нэнси наконец-то дала о себе знать. — Взгляните на фон позади Гейса. Все столпились у экрана и теперь так же, как и недавно Эймис, напряжённо всматривались в изображение. Даже Доктор, стоявший позади всех, привстал на цыпочки, пытаясь увидеть сообщение от Янссенса. — Вот чёрт, — произнесла Ингрид. — А ведь сразу и не заметишь. — Что там, что? — беспокойно спросил Доктор. — Надписи, — ответил за Ингрид Лазарев и отошёл в сторону, чтобы Доктор смог увидеть. — Их трудно разобрать, но это точно не язык Альянса. — Два-ноль в пользу драхвинов! — воскликнул повелитель времени, присмотревшись к знакам, но улыбка его тут же погасла. — Но для нас это плохо. Очень плохо. В этот момент корабль очень сильно тряхнуло. «Щиты ослаблены на 10 процентов». Охранная система сработала как часы. Кай, не дожидаясь приказов, бубня под нос проклятья, убежал в инженерный отсек. Ингрид, поднявшись на ноги, запросила модуль вывести на экран атакующую сторону и потребовала послать запрос на переговоры. Сергей занял место за консолью, чтобы получать информацию о техническом состоянии с пульта Кая и следить за состоянием щитов. — Что происходит? — Доктор обеими руками ухватился за ручки кресла, с трудом удерживая равновесие. — Похоже, у нас гости, — ответила Ульф. — Так, теперь ты... Ингрид взглянула на Эймис. Нэнси сложила руки на груди. С ней всегда было сложно договориться. Родом с колонии, привыкшая к вольной, вседозволяющей, но очень опасной жизни и, волею случая, нашедшая призвание именно в медицине, она всегда требовала равных прав и максимального участия в расследованиях. Но это шло в разрез с основными правилами устава. Одно дело разглядеть надписи, а другое — вступать в переговоры с теми, кто, предположительно, мог похитить целую базу кочевников. Ульф цепко взяла врача под локоть и вывела её из рулевой рубки в коридор. Меньше всего старшему инспектору хотелось устраивать показательные сцены, особенно перед Доктором. — Нэнси, не заставляй повышать на тебя голос, — тихо произнесла Ульф. — Я имею право, — упрямо, но тоже тихо заявила Эймис. — Я часть команды. — Твоё право — лечить тех, кто нуждается в этом. Сейчас настал черёд нашей работы, — Ингрид устала объяснять прописные истины. Особенно когда корабль трясло, как в лихорадке. — Ты предлагаешь мне отправиться в медотсек и сидеть там до тех пор, пока кого-то из вас не ранит? — в голосе Нэнси звучала неприкрытая обида. — Да, потому что это твоя обязанность. И мне странно каждый раз напоминать тебе о ней. — Не забывай, что именно я обратила внимание на надписи. Я хочу участвовать в переговорах. Ингрид прикрыла глаза. Вступить в перепалку с Нэнси означало ослабить свой авторитет. Слишком резкий ответ мог сильно обидеть врача, и кто знает, к какому импульсивному поступку с её стороны это могло привести. — А ты не забывай, что не являешься инспектором. Я в любой момент могу подать прошение о твоей замене за нарушение устава. Нет. Это был плохой ответ. Он бил по самому больному месту Нэнси — по её самолюбию. Но, сжав кулаки, раскрасневшаяся Эймис всё же отправилась в медотсек. С тяжёлым грузом на сердце Ингрид вернулась в рубку. Однако, встретившись с осуждающим взглядом Доктора, отводить глаза не стала. Какой бы Легендой не слыл галлифреец, пристыдить инспектора у него точно не получится. «Выполнить приказ невозможно. Отсутствует атакующая сторона». — Что?! — с нескрываемым удивлением старший инспектор подошла к панели управления и повторила запрос. На что модуль дал ответ, аналогичный первому. Свет вокруг стал более приглушённым: Кай успел перенести всю энергию на щиты и запустил резервное питание для двигателей. — Включил полное внутреннее сканирование корабля, — Сергей склонился над пультом, быстро перебирая пальцами по немеханической клавиатуре, по виду больше похожей на лазерную проекцию, и добавил про себя: — Чем чёрт не шутит... Доктор навис прямо над его головой. Такая близкая дистанция заставила Лазарева почувствовать себя неуютно. Но Доктора, похоже, это мало интересовало. Он всматривался в показатели, что-то шептал про себя, едва шевеля губами, подслеповато щурился, хотя и был в очках. — Попробуй внешнее сканирование с радиусом до тысячи километров, — Ингрид опустилась в кресло второго пилота. — Нельзя исключать атаку от корабля-невидимки. — Нет огневой атаки, — возразил Доктор. — К тому же для этого им бы пришлось отключить отражатели. — А если это один из ваших «друзей»? — парировала Ульф, пальцами показав кавычки. — Нам часто приходится сталкиваться с технологиями инопланетян... — И они в разы превосходят ваши... — проговорил Доктор, причём сделал это с такой интонацией, как будто слышал эту фразу десятки, если не сотни раз. — Может, поэтому я здесь... «Внешнее сканирование завершено. Посторонние объекты не обнаружены». Корабль перестало трясти. В ожидании следующего удара все притихли, даже Доктор перестал бубнить себе под нос. Зато резко пищал и моргал индикатор на панели, отмечая процент внутреннего сканирования. Пока была проверена половина всех помещений. Сканер показал наличие в медицинском и инженерном отсеках живых объектов человеческой формы. «Щиты ослаблены на 8,5 процента». — Отлично, — разочаровано произнесла Ингрид, склонившись над датчиками. — Теперь где-то идёт утечка энергии. Она щёлкнула по нагрудному коммуникатору. — Кай? В инженерном отсеке Герберт возвёл глаза к потолку, будто мысленно спрашивая, за что ему такое наказание, но всё же ответил на вызов. — Что происходит с генератором? Мы не видим данных. Голос Ингрид звучал угрожающе спокойно, что подействовало на Кая лучше, чем ледяной душ, который он, по своему обыкновению, принимал каждое утро, за исключением дней возвращения на Землю. Он щёлкнул по панели, выводя на экран технические характеристики, и не нашёл ничего, что могло бы вызвать опасение. — А что с ним происходит? — непонимающе спросил Кай. — У нас сообщение об утечке энергии с ослаблением щитов. — Вот что на экране у меня, — Герберт перенаправил данные в рулевую рубку. — Ни о какой утечке не идёт и речи. Кай жутко хотел спать. Эта смена выдалась на редкость тяжёлой, потому что постоянно что-то ломалось или выходило из строя. Но Герберт был ответственен за сохранность корабля. Поэтому он достал из своих запасов стимулятор и воспользовался им. Однако это случилось пару часов назад. Тогда проблема была только в шлюзе. А теперь, когда эффект лекарства сходил на нет, потребовалось ещё больше внимания к возможным поломкам. Самый молодой из команды, но опытный. Странное сочетание. Герберт никогда не считал себя вундеркиндом, хотя бы потому, что ничего не давалось ему просто, как это считали остальные. Да, порой ему везло. Повезло, например, родиться в семье инженеров. Повезло, что ему действительно захотелось продолжить династию. Повезло, что он изучил все модели кораблей вдоль и поперёк. Но это не означало, что Кай не прикладывал к этому ровно никаких усилий. Так что же подтолкнуло его подать прошение в инспекторскую группу? Ответ был прост, и Герберт не скрывал этого: ему в жизни не хватало адреналина. Кочевые корабли могли месяцами путешествовать меж звёзд и планет. Побыв в одной из таких экспедиций, Кай нашёл её чрезмерно скучной, потому что был самым младшим в группе инженеров и выполнял роль «подай-принеси». Здесь же он сам себе начальник (инженерного отсека, конечно), и каждая новая поломка приносила новую волну азарта. Но сегодня, видимо, боги прогневались на него из-за излишней самонадеянности. Однако Кай не спешил высказывать вслух своё недовольство. Он прекрасно понимал, что без Ингрид ему бы пришлось ещё долго ждать своего допуска на инспекторский корабль. Увидев сообщение от Герберта, Доктор отвернулся от экранов и начал расхаживать по помещению взад-вперёд, заложив руки за спину и мельком бросая взгляд на сканер, который завершал поиск. Осталась последняя комната, которую ещё не проверили, и это была рулевая рубка. — Кто бы это ни был, он явно не хочет, чтобы его нашли, — произнёс Доктор, на секунду остановившись. — И почему охранная система не среагировала? — Система рассчитана на обнаружение инородных существ внутри помещений корабля, а не самого корабля в целом, — ответил Лазарев. — Сканер же действует по принципу гидролокатора. — А если он всё-таки кого-то обнаружит? — Ингрид произнесла эту фразу так, словно задала риторический вопрос. Но вопрос был задан слишком поздно. Сканер приступил к проверке рулевой, и в этот момент ярко вспыхнула панель управления. Взрывная волна откинула Доктора и инспекторов вместе с их креслами на несколько метров. Моментально включившаяся система пожаротушения погасила пламя, но на вызовы коммуникаторов уже никто не отвечал.***
Яркий луч фонарика ножом прорезал тьму и ударил в левый глаз. Лазарев выругался по-русски и попытался привстать, но затылок предательски напомнил о себе, от чего пришлось вернуться в исходное положение. Тихий стон сорвался с его губ, когда что-то прохладное и мягкое коснулось задней части головы. — Лучше? — голос раздался откуда-то сверху и с трудом проник через стоявший в ушах звон. Сергей промычал в ответ что-то положительное и гулко ухнул, когда следом за этим последовал укол гипошприца. — Говорила же, не снимай повязку... Нэнси закончила процедуру оказания первой помощи младшему инспектору и обернулась в сторону Доктора. Тот сидел на полу, приложившись к стене и, морщась, тёр шею. На немой вопрос Эймис он отрицательно покачал головой (насколько это было возможно) и сказал: — Другая физиология, ваши лекарства мне не помогут. Сергей почувствовал себя лучше. На сей раз анальгетик подействовал быстро. Прохладная водяная подушка притупила боль в затылке, и Лазарев наконец-то мог слышать, а не вслушиваться в разговор. Он приподнялся на локте, чтобы взглянуть на то, что стало с панелью управления, от которой тошно пахло дымом и химикатами. Кай тоже был здесь. Лёжа рылся в проводах, и его рыжеволосую голову едва было видно из-под нижнего корпуса. На лбу горел светодиодный фонарь, словно звезда из сказок Пушкина. Сергей подавил ухмылку. — Насколько всё плохо? Герберт махнул рукой, мол, не сейчас. Масштаб трагедии легко можно было оценить по искорёженным от взрыва креслам и испорченным экранам. Сергей понял, что ему и Доктору ещё повезло, а Ингрид... — А где Ингрид? Нэнси мрачно кивнула в сторону коридора, откуда Сергей смог увидеть бледное неподвижное лицо старшего инспектора, лежавшей на антигравных носилках. — Что с ней? — в душе Лазарева появилось до омерзения липкое ощущение предчувствия плохой вести. В этот момент он признался сам себе, что боится услышать правду, которая и так была очевидна. — Сергей... — начала Нэнси, но её голос дрогнул. Закрыв себе рот рукой, она согнулась, практически сжалась в комок. Её плечи вздрагивали от каждого приглушённого всхлипа. — Она мертва, — закончил за неё фразу Доктор. Он прекратил тереть себе шею и теперь сидел, нахохлившись, как сова. Его брови сошлись на переносице, из-под чудом уцелевших очков грозно блестели карие глаза. Лазарев отложил водяную подушку и попытался встать. Получилось не сразу, пол угрожающе качнулся, но резко вскочивший на ноги Доктор поддержал Сергея. Вот так, неровной походкой, пошатываясь, словно пьяные, они добрели до носилок. На лице Ингрид посмертной маской застыло ледяное спокойствие, со стороны могло показаться, что инспектор просто уснула. Не веря своим глазам, Лазарев протянул руку, чтобы прикоснуться к её ладони. Та была ещё теплой, но тепло было ускользающим, стремительно покидающим тело, уступая место трупному окоченению. — Мне жаль, — глухо произнёс Доктор. — Мне очень, очень жаль. Сергей поднял голову и взглянул на галлифрейца с долей сомнения. Но лицо Доктора действительно выражало сожаление. И Лазарев поверил, точнее, ему хотелось верить, что чувства пришельца были искренни. Инспектор кивнул и, по-мальчишески шмыгнув носом, твёрдо сказал: — Всё равно надо работать. Сергей всё ещё чувствовал на себе взгляд Доктора, буравящий спину. Поэтому развернулся и, сощурив глаза, спросил: — А что вы рассказали Ингрид, когда потребовали встречи с глазу на глаз? Это касалось пропажи кочевников? — Это касалось пропажи кочевников, — подтвердил Доктор. — Но я не могу рассказать всё это вам и... В этот момент Лазарев набросился на галлифрейца, так крепко схватив за лацканы плаща, что затрещала ткань. — Слушайте, вы, — прошипел Сергей, внутренне поражаясь спокойствию Доктора даже в такой, весьма щекотливой ситуации. — Если вы не собираетесь нам помогать, то тогда берите свою будку и летите отсюда ко всем чертям собачьим. Разберёмся без вас. — С удовольствием, — ответил Доктор. — Но именно ваше руководство попросило меня помочь в расследовании. На пару секунд повисло напряжённое молчание. — Хотите сказать, что запись прислал не Гейс Янссенс? — новая информация поубавила пыл Лазарева, но он всё ещё не отпускал лацканы плаща. — Быстро соображаете, — и во взгляде Доктора пропало недоверие, с которым он обычно смотрел как на Сергея, так и на остальных членов команды, кроме Ингрид. — Хорошо, я согласен обсудить с вами это дело, раз вы теперь тут командуете, — Доктор аккуратно освободился от захвата и одёрнул вставший колом плащ. — Но для начала ответьте на простой вопрос. Слышали ли вы в последнее время здесь песню, исходившую как будто бы из ниоткуда? Этот странный и неожиданный вопрос поверг инспектора в удивление. — Слышал, — кивнул он. — Я думал, что это Кай балуется. Но он всё отрицает. — Отлично, — в голосе Доктора послышался нарастающий интерес. — Тогда замрите и прислушайтесь. Для лучшего эффекта Сергей даже закрыл глаза. И пусть в наступившей темноте он не смог избавиться от пляшущих радужных кружков, это не мешало максимально напрячь слух. Где-то далеко, едва слышно. Всё тот же мотив песни, будто она поставлена на цикл повтора. Но только сейчас Лазарев осознал, что всё это время просто старался не обращать на неё внимание. Она никуда не исчезала. Открыв глаза, Сергей увидел перед собой довольное лицо Доктора. Чёрт возьми, он был прав, когда предположил, что этот галлифреец знает куда больше, чем собирался рассказать. — А теперь задайте себе вопрос, младший инспектор Лазарев, — на этих словах Доктор выудил из кармана тонкий продолговатый предмет серебристого цвета с синим излучателем. Сергей никак не мог вспомнить, как правильно тот назывался в методичке. То ли звуковой зонд, то ли звуковая ручка. — Что Нэнси Эймис до сих пор делает в рулевой рубке, если все её пациенты находятся здесь? Ответ пришёл почти мгновенно. — Чёрт! — воскликнув, Сергей выхватил пристёгнутый к поясу бластер и нажал кнопку открытия двери. И тут же был сбит на пол парализующим выстрелом. — Очень умно, Доктор, — Эймис стояла у панели контроля, под которой лежал без сознания Кай Герберт. Нэнси крепко держала в вытянутых руках бластер, целясь прямо в грудь галлифрейцу. Режим оглушения был переставлен на режим ведения огня на поражение. — Я поняла, что ты пришёл сюда за мной. Про драхвинов мог бы заливать им, — она кивнула на неподвижно лежащие тела, — но не мне. — Лорелей, я предлагаю тебе добровольно сдаться, — Доктор и сам был вооружён. Звуковая отвёртка не могла причинить вреда Эймис, но вот сущности внутри неё звуковые волны могли доставить массу неудобств. — Прокламация теней очень жаждет встречи. И объяснений по поводу местонахождения настоящего корабля «Ксаман Эк» вместе со всем экипажем, да-да. — Ты же понимаешь, что преимущество на моей стороне, — Лорелей улыбнулась во весь рот. — Я захватила и этот корабль. — Предлагаешь обменять заложников на свою свободу, не так ли? — произнёс Доктор. Его суровый взгляд исподлобья нёс в себе угрозу, и сущность должна была это понять. — Мне нужны эти люди, Доктор, — ответила Лорелей. — Я и так всю жизнь нахожусь в плену. — И смерть Ингрид тоже была нужна? — мрачно спросил повелитель времени. Сущность заметно стушевалась. — Н...нет. Это было слишком неожиданно, — но тут же быстро она взяла себя в руки. — Но Протокол теней никогда не докажет моей вины. — И незачем доказывать, ведь меня никто не убил, — из-за спины Доктора в сторону шагнула Ингрид, тоже вооружённая бластером. — Отличная работа, Доктор. Архитектор скоро прибудет.***
Главный зал космопорта. В любое время суток здесь полно народа. Вылет ли, прилёт ли, смежный рейс или пересмена, в праздник или в будни — без разницы. Здесь всегда всё было в движении, сплошная суматоха и мельтешение. Между ног ловко сновали роботы-носильщики, порой вступая в борьбу с роботами-уборщиками, когда не могли поделить территорию. Ещё одни роботы, статичные информеры, были выполнены в виде древнегреческих скульптур, в тон декорациям под Парфенон. Ингрид стояла в отдалении, прислонившись к одной из колонн, сложив руки на груди. Она с беспокойством смотрела, как через спецкоридор джудуны уводят Нэнси Эймис. Архитектор клятвенно обещала, что отщепление сущности пройдёт безболезненно, с сохранением рассудка носителя. Ульф хотелось верить, но, глядя в её красные глаза, верилось с большим трудом. Лазарев находился в местной лечебнице, количество полученных им травм превысило все допустимые нормы дальнейшего несения службы в эту смену. Кая, всё ещё под воздействием снотворного, что вколола ему Нэнси, перенесли отсыпаться в одну из комнат ожидания. Кто-то отделился от толпы, вышедшей из зала прилёта, и приветливо махнул рукой, привлекая внимание Ингрид. Присмотревшись, Ульф признала Роберта Фокса, в которого была так влюблена Нэнси. Собственно, как и он в неё. Это и привело к тому, что она стала удачной мишенью. Ингрид вздохнула. Возможно, предстоял сложный разговор. — Мне сказали, что что-то с Нэнси, — вместо приветствия начал Роберт. В его голосе слышалось искреннее беспокойство. — Она жива? С ней всё в порядке? — Не уверена, что будет в порядке... — не стала врать Ингрид, но увидев, как мужчина переменился в лице, поспешила сменить тон. — Ей сейчас очень нужна ваша поддержка. Будет лучше, если будете рядом с ней какое-то время. Прокламация теней обещала уладить проблемы с вашим отсутствием на корабле. — Если так, то я на всё согласен, — Фокс протянул ладонь и крепко пожал руку Ингрид. — Джудуны покажут путь, только подойдите к входу в спецкоридор. Она проводила взглядом стремительно убежавшего Роберта и подумала о том, что Нэнси хотя бы в чём-то, вернее, в ком-то повезло. Ульф ожидала результатов допроса, хотя самое главное она уже знала: все кочевники живы. Уже только это оправдывало жертвы, на которые пришлось пойти. Но больше всего сейчас Ингрид была довольна Сергеем. Оказавшись в трудной ситуации, он не стал показывать слабину, а моментально взял расследование в свои руки. А это значит, что она не ошиблась, когда согласилась курировать его. Когда Доктор предложил идею с мнимой смертью, Ингрид восприняла это как сумасшествие. Но сейчас, оглядываясь назад и основываясь на результате, она мысленно согласилась с Доктором. У Лорелеи не оставалось выхода, как раскрыть себя. Ей очень нужен был этот корабль. Именно инспекторский. Он давал доступ к местоположению других баз, возможность отслеживать их передвижение. Захватив в заложники инспекторов, тем самым она бы обезопасила себя. Но вмешался Доктор. Погиб старший инспектор. И её охватила паника. Единственное, на что пока не могла получить ответ Ингрид, так это зачем похищать корабли? Неужели всё это только ради наживы? Да и способ был весьма изощрённый: сущность испускала звуки, которые постепенно сводили с ума экипаж. А чтобы оказаться в теле человека, Лорелея должна была выбирать только из влюблённых, точнее из тех, чей уровень наличия вазопрессина и серотонина в организме превышали норму. Слишком сложно. — Пытаетесь её понять? — раздавшийся позади Ингрид голос заставил её вздрогнуть от неожиданности. Доктор умел читать мысли. — Отчасти да, — сказала Ульф. — Я уже поняла, что она всего лишь верхушка айсберга. Очень опасная верхушка. — О, это действительно похоже на айсберг. Но вашим кочевникам повезло, — ответил Доктор, подойдя ещё ближе. — Они остались в живых благодаря вам, и потому, что вы поверили мне. — Мне хотелось верить, Доктор. Она закрыла глаза, вслушиваясь в шум, гулявший по залу космопорта, в котором не было места назойливой песне, и тихо произнесла на чистом немецком языке: Ich glaube, die Wellen verschlingen Am Ende Schiffer und Kahn; Und das hat mit ihrem Singen Die Lore-Ley gethan.* До конца смены оставалось две недели. Пловец и лодочка, знаю, Погибнут среди зыбей; И всякий так погибает От песен Лорелей. (отрывок из стихотворения Г. Гейне в переводе А. Блока)