Искалеченная душа

Майе сказали, что она сильная. Майе сказали, что люди, которые ей дороги всегда будут рядом. Майя поверила. И ошиблась. Смотрите, Майе почти восемнадцать. Сложный возраст, если подумать. Она уже давно сорвалась и устроила в своей жизни ураган. «Потому что сейчас это мне необходимо» — заявляет Харт и уходит с очередного урока мистера Мэттьюза оставляя за собой удивленное лицо учителя и завистливые взгляды одноклассников. «Потому что сейчас самое время» — заявляет белокурая, когда на школьной вечеринке, вместо яблочного пунша во всю пьет коктейль, приготовленный одним из ее знакомых «с любовью». Потому что Харт кажется, что все плохо. Потому что блондинка уверена, что всем на нее давно наплевать. Но Харт не одна. У нее есть друзья: Райли Меттьюз — девушка, которая застряла в стране единорогов Райлитауне. Фаркл Минкус — гений, который пытается не выглядеть ботаником не выглядеть странно. И смотрите, Майя не может сказать друзьям то, что о них думает. Харт боится потерять тех людей, которые приносят в ее неправильную жизнь хоть немного чего-то иного, чем вечеринки или флирт с красивым мальчиком из параллели. И смотрите, Майя живет. Пускай ее жизнь и очень далека от совершенства. Харт сломана. Легким щелчком пальцем, ее сломали так, как ломают обычную спичку или соломинку. Харт разбита. На маленькие осколки стекла, которые когда — то составляли необычный узор, или как мамина хрустальная ваза, к которой Майе всегда запрещали прикасаться, но которая все же разбилась от неудачного прикосновения. Харт больно осознавать то, как легко было разбить (или сломать) ее мир. Отец ушел из семьи. В квартире, которую Харт приходиться считать «домом» его не было уже восемь месяцев, шесть дней и тридцать девять минут. Блондинка смотрит на свои потрепанные временем наручные часы и со вздохом добавляет: — Уже сорок минут. Харт уже не сама не может вспомнить, когда начала этот бесполезный отсчет времени. Но, только Майя не будет его прекращать. Майя поворачивает голову в сторону своей кровати, над которой висит огромное количество рисунков и набросков. В центре находится самый печальный из них, на котором изображен взрослый мужчина, уходящий из дома, а сзади белокурая девушка и женщина, тоже имеющая волосы соломенного цвета. Дом, где стоит девушка и женщина покрыт черной и серой краской, а за его порогом льет дождь. Майя до сих пор не может забыть тот день. День, когда Харт повзрослела. «Мне было шестнадцать, я уже должна была взрослеть. Уход отца — лишь помог мне » — Майя привыкла себя успокаивать. Отец был всегда добр с ней. Харт искренне верила в его — «Я люблю тебя больше всех на свете», «Майя, ты — самое яркое солнышко в моей жизни». Только, чем больше ты веришь в слова человека, тем больнее тебе будет, когда его поступки скажут об обратном. Ведь он ушел, не оглядываясь и навсегда стер Майю из памяти. Ни открытки, ни сообщения, ни звонка. А мать, мать просто не представляла своей жизни без отца Харт. Майя видела, как было плохо ее маме, ведь днем она пыталась хоть как — то успокоить Кэтти, а ночью все равно слышала, как мать плачет. Так продолжалось несколько недель, пока в гости к Кэтти не наведались «очень хорошие люди». Тогда Харт совсем ничего не поняла, и странного поведения мамы и ее нелепые движения. Но через пару дней все стало ясно — эти «очень хорошие люди» просто накачали Кэтти наркотиками, которые впоследствии стали пристрастием мамы, несмотря на все уговоры Майи. Кэтти медленно угасала, а наблюдающая за ней Майя ничего не могла поделать. Женщину выгнали с работы, а Кэтти очень нуждалась в деньгах, чтобы оплатить следующую дозу. И вот тогда то, мать нашла тайник Майи, в котором находились все скопленные Харт средства за всю ее недолгую жизнь. Майя мечтала стать художницей, и этого бы вполне хватило, для двухнедельного курса обучения в одной из лучших школ Нью — Йорка. Но, этой мечте не суждено было сбыться, ведь, скопленные деньги, пошли на нужды Кэтти, которая уже не представляла своего существования без наркотиков. Харт узнала о поступке матери через неделю. Майя, еще с детства, дала себе обещания не плакать, ведь по ее мнению, слезы — признак слабости. А Харт не хотела быть слабой. Майя возможно совершила самую ужасную вещь в жизни. Она сдала Кэтти. Она рассказала следователю обо всем, что происходило в их доме за последний месяц. Кэтти забрали в психиатрическую больницу, потому что кроме наркотиков, у матери Харт обнаружилось еще что — то. Но Харт это уже не интересовало. Семнадцатилетняя девушка полностью лишилась семьи, и совсем не знала что делать дальше. — Привет, взрослая жизнь! — кричит Майя и на ее лице появляется глупая улыбка во все тридцать два зуба, медленно перерастающая в кислую мину. На лице Харт появляются такие ненавистные слезы. Признак ее слабости. Майя быстро смахивает их рукой и начинает смеяться. Смех получается жутко неестественным, но Харт все равно. Прохожие странно косятся на идущую девушку, которая не перестает истерично смеяться. «Лучше быть странной, чем слабой» — принимает решение Харт. Белокурые волосы давно спутались, а на глазах потекшая от слез тушь. Харт уже месяц живет на пособие, которое ей помог оформить один знакомый. И знаете, ей этого хватает. Хватает, чтобы оплатить квартиру, в которую она очень не любит возвращаться, чтобы приводить себя в порядок и не пугать своим внешним видом прохожих, чтобы покупать хоть какие — то продукты и заполнять вечно пустующих холодильник. За месяц Майя привыкает к такому расположению вещей и возвращается в школу, где вот уж две недели не ступала нога Харт. Она видит облегченный взгляд Райли, искреннюю улыбку Фаркла и не может не улыбнуться в ответ. С друзьями она веселая, развязная и немного сумасшедшая, ведь ни Фаркл, ни Райли не стремятся узнать об истинных чувствах блондинки. И знаете, это полностью устраивает Майю.