***
помехи
***
С потолка на Вивиан смотрит женский лик с вытянутым, тёмным лицом, на котором неясно где рот, только крупные вытянутые глаза немного выделяются светлыми белками. Её внимание привлекает мозаика, почти полностью сохранившаяся, золотящаяся выстроенными кубиками цвета с теми же тёмными ликами.***
помехи
***
– С тобой всё хорошо? – Эй, не спи на работе! Да ты прямо валишься... – Что за лицо, призрака увидела?***
помехи
***
– Ты? Такой обалдуй, а в главенстве, ха! – Вот стукнуть иногда тебя хочется. Ред шутливо замахивается, но нет, это же Ред, он и клопов травить не станет – пожалеет. Но Вивиан продолжает шутку и делает вид, что готова отпрыгнуть в любой момент. По правде, отскакивать совершенно некуда, они забрались в тесный подъезд опустевшей древней многоэтажки, доживающей свои последние деньки. Двери нет, они сидят на холодных грязных ступеньках, их мрак рассеивает свинцовый свет, льёт сильнейший дождь. – Сколько особенных вы собираетесь взять? Вернее, кто уже в списке? – она заранее готовится к тому, что затея не удастся, просто чтобы потом не расстроиться ещё сильнее. – Не бери в голову. Я могу повлиять на процесс набора, только скажи, сможешь рвануть? Что родные скажут? – Да ничего не скажут. Я могу попросить Клару, она прикроет. А в преобразователе затишье пока. – Тогда решено? Это, конечно, не по твоей специальности, но ты справишься, дело не пыльное. Ред – спелеолог, он стал инициатором одной... претензионной экспедиции. Он хочет изучить дно Срединной лагуны. По их данным поверхность в ней состоит из множества входов в пещеры. Целая сеть пещер, уходящая дальше, вниз... – Вивиан, оно красивое? – Да. Я бы не захотела снова оказаться там, если бы оно не было таким.***
помехи
***
– Держу, держу! – К Азарову её давай! Быстрее!***
помехи
***
Они встречаются в комплексе. Это строительный ангар, расположенный на искусственно созданном острове. Ред с гордостью демонстрирует их будущий временный дом – угольно-черного красавца, потомка древних подлодок, с гибким, как у змея, корпусом. Вивиан думает, что позже спросит о природе такого металла, хотя раньше не интересовалась подобным. Нет разницы, что именно наполняешь эфиром и из чего оно сделано. – Вивиан, смотри. Этот отдел будет отдан тебе, – он показывает схему строения Герпетона, показывает на вторую от "головы" секцию. – Гордись, начальство настояло, чтобы именно он тебе достался. – Я без опыта, – ей страшно, но она рада, что может, наконец, действительно что-нибудь сделать. Что-то, что потребует много сил и усидчивости, потому что, если так продолжится и дальше, она проживет всю жизнь за самым простым для неё занятием, таким же естественным, как и дыхание. – Ничего. Ты особенная и легко находишь общий язык с людьми. Если постараешься. Каждый отсек занимается свои делом. Голова – мозг, центр, управляющий телом. А её отсек, слушающий, отвечает за гидролокацию, тот участок, который никогда не будет спать. Который будет прощупывать их путь от и до. Вивиан листает список имён людей, которых ей доверили и просит ещё и общий список, для ознакомления. И очень радуется, когда видит в перечне Таулера. Ещё из особенных она знает Кристину, им приходилось раньше пересекаться по работе.***
помехи
***
– Мора, воды? – Нет, спасибо. Она не может надышаться воздухом. Её принесли в приемную, уложили на одну из кушеток, хоть бы просто потому, что оставить её в груде пород, разложенных на металлических столах в лаборатории никому, к счастью, в голову не пришло. Да и вообще, на кушетке удобнее, если сравнивать с любым столом. Азаров прохаживается взад и вперёд, в его руках лист с результатами анализа, а Мора продолжает прижимать ватку к сгибу локтя. – Заканчивай уже. Говори. Он останавливается. – По предварительным данным процент витка у тебя выше семидесяти. А это именно тот рубеж... – С которого человека причисляют к особенным. Я знаю. Хватит, Георгий, что насчёт Вивиан? – Данные подтвердились. Тебя регистрировать, как... переродившуюся? – Регистрируй. – Мора, – он тяжело вздыхает, – если тебе нужна помощь, любая помощь, скажи мне. И тебе надо пройти полное сканирование и измерение потоков выделяемого эфира. Я настаиваю на том, чтобы ты взяла отпуск. – Георгий. Азаров подходит к ней. – М-м? – Ты из главенства. Подай запрос, хочу знать, как Вивиан умерла. – Ты ещё не вспомнила? Может, не стоит знать об этом? Он обеспокоен. Она знает, что нравится ему. А он понимает, что она знает об этом. – Хочешь, чтобы воспоминания о том, как я когда-то умерла, застали меня врасплох? Я хочу быть готовой к этому. Подай запрос. – Хорошо, прошу, отдохни. Не возвращайся в лабораторию. – Я буду здесь. И он выходит. Мора хочет узнать, когда умерла Вивиан, сколько лет прошло перед тем, как она снова родилась. Исходя из воспоминаний, Вивиан проходила измерения ещё ребёнком. Значит, лет двадцать прошло точно. Сейчас мало кто определяет процент витка, чаще всего из-за того, чтобы не разочаровываться в себе. Все хотят перерождаться. Каждый надеется на это, а цифры не дают желаемого. Как и раньше – четырнадцать процентов, двадцать девять процентов... Показатели низкие. К тому же прогресс не стоит на месте. Эфир можно накапливать и преумножать, особенные, конечно, будут нужны всегда, но, благодаря технологиям, теперь они не в дефиците. Родители Моры не хотели знать проценты их дочери. Она бы и не предположила, что жила раньше... Вивиан жила раньше. Если бы не проявление воспоминаний прошлого витка, начального. А ещё, что касается Срединного... разве лет сорок назад не там случился инцидент? Одно из ярчайших потрясений человечества. Азаров вернулся, запер за собой дверь. В его руках голографическая панель. – Данные скоро перешлют мне. Ты не передумала? Мора качает головой. Он садится рядом и, поколебавшись, заправляет её, выбившуюся из хвоста, чёрную прядь за ухо. А у Вивиан волосы были русые... Пиликнула панель. – Позволь, я сперва посмотрю, хорошо? – Смотри. Он начинает быстро перебирать пальцами, открывая файлы, затем документы. А она отворачивается. – Мора, кхм, вот фото. С персональной карты. Она смотрит на застывшую в воздухе голограмму. Сперва ей кажется, что она опять погрузилась в воспоминания и смотрит в зеркало. Конечно, это не так. – Совсем нет сходства. – Ну, конечно, – говорит Азаров, перевозя взгляд с Вивиан на Мору, – разный набор генов даёт о себе знать, но я бы не сказал, что вовсе нет общих черт. В конце концов, дух и его влияние на наши тела все ещё остаются для нас загадкой. Говорит осторожно, чтобы не вызвать негативных эмоций. – Так как она умерла? – Ты... Тебя только это интересует? – Да. Когда и как. – Погибла в результате несчастного случая. Проводились исследования, точно не ясно, что произошло тогда с командой... – Короче. – Асфиксия. – Вот как. – Не помнишь? – Нет. А что со Срединным? Азаров снова углубляется в чтение. – Да, тогда ты участвовала... – Вивиан участвовала. – Кхм, конечно. Вивиан участвовала в экспедиции по изучению... – Ко-ро-че. – Что ты хочешь знать? – он вздыхает. – Это не тогда произошло? – Нет. Ты... Она умерла через два года, в возрасте двадцати шести лет. Мора присвистывает. – Значит, если считать с того момента... нас разделяют не очень-то многие годы. Я уже успела пережить её. Азаров молчит. Они вообще очень много молчат вдвоём. И что этот порядочный, честный человек в ей нашёл? Безумец. – Я пойду, – она поднимается с кушетки. – Мора, погоди, тебе нельзя работать! Потрясения и углубленность в проблему... – Я домой. Георгий застывает, соображая. – Минуту. Я отвезу тебя. – Не надо. Я уже в порядке. – Мора?.. – Что? – Встретимся... как-нибудь? Она смотрит на него, на высокого, хорошо сложенного. На приятные взгляду лицо, в голубые ясные глаза. И почему-то на ум приходит мысль, что Вивиан рядом с ним смотрелась бы уместнее. А, к чёрту все, она уже пережила её, к чему вообще об этом думать!? – Да, увидимся.***
помехи
***
– Погружаемся! Мы погружаемся. Из-за подвижности Герпетона, внутренне устройство почти постоянно в движении. Их комнатки, маленькие секции, ячейки по бокам, узкие, влезают лишь койка и прикроватная тумба, между ними подвижные механизмы, благодаря сужению и расширению которых, их подводный змей движется так быстро и плавно, "хребет" менее подвижен, это костяк. Так вкратце объяснил Ред. "Хребет" – основной проход сквозь все отделы, от головы до хвоста. Аппаратные и зоны обслуживания вплотную пролегают к костяку, далее – их маленькие комнатушки. Вивиан ещё не успела обойти всю подлодку, дошла только до "чрева", одного из важнейших мест этого змея, как ей казалось. Вивиан нравится думать, что он живой. Холодящее захватывающее чувство того, что она как крохотное подвижное кровяное тельце в его мощном теле... Кристально прозрачный экран, "глаз", наполовину погружен в воду. Она видит храм за зелёными верхушками, как в первый раз. Лучи заполняют золотом воздух и воду. Под водой так светло! Очень чистое и светлое пространство позволяет разглядеть внизу сероватую поверхность верхних пещер, их темные пустые глазницы. – Всё, иди в свой отдел, – Ред говорит тише. – Будет что-то интересное, я тебя вызову. Ну, иди, а то все эти чудики-зануды тебя погонят. Она всё понимает. Это же не развлечение. Они, в "голове", заняты очень важными делами. А она займётся своими. Вивиан уже знает каждого человека в своей секции. Все, кто попадаются ей в переходе, глядя на неё, заражаются улыбкой. Вивиан хочет встретиться с Таулером, он очень приятный особенный, от него действительно веет теплом. Он говорил, что чувствует потоки эфира, протекающие сквозь его ладони, и она втайне очень этому завидует. Он будто лучше понимает то, что происходит с ними, хотя его процент составляет лишь девяносто процентов. Ещё он весёлый, с ним можно хохотать до боли в животе. Но его секция ниже – очень важная секция – она обеспечивает их возможностью дышать. Возможно, они пересекутся в "чреве" за обедом... завтраком или ужином. Или чем там ещё. Здесь всё строго, всё по расписанию, особому для каждой секции. Все продумано так, чтобы работа "Герпетона" никогда не прекращалась. Идеальное циркулирование. Она как регулировщик, у каждого отдела есть свой, кроме основной всеобщей "головы". Там расписание у каждого своё. В течении всей экспедиции Вивиан должна следить за здоровьем ей доверенных, за их душевным покоем, сглаживать острые углы в характерах, разрешать конфликты, быть другом и помощником для всех. Сперва кажется, что роль пустяковая, но ничего подобного! У Вивиан есть часы, но она уже потерялась во времени. День? Ночь? Сколько они уже здесь? Через какое-то время она видит новое лицо. Неудивительно, все должны иногда отдыхать, и по "хребту" иногда проходят люди других секций. Но эта девушка очень странная. Высокая, сутулая, со странными крашеными волосами, тёмными, с фиолетовым отливом.***
помехи
***
– Вы согласны принять участие? Мора закуривает. Существует такое понятие, как виток судьбы. Почти как человеческий виток. Что-то типа повторения определенных вещей, событий. А Мора-то считала, что всё это чушь. – Почему я? Не поймите неправильно, но вы осознаёте, какому риску я подвергну себя, если соглашусь? – Вам не о чем беспокоиться. Всех научных деятелей будут сопровождать подготовленные бойцы. Ваша задача не сколько изучить, сколько добыть. Она чувствует, как дым поднимается по горлу, заполняет рот и вылетает из приоткрытых губ сизыми полупрозрачными волнами-завитушками. – Тогда тем более не понимаю, зачем я понадобилась. Пусть этим занимаются рабочие. – Вы не поняли. Вы перерождённая. Мора напрягается. – Вы представляете для нас особую ценность, – продолжает сухой голос в скачущих синеватых-зеленоватых волнах проецируемых панелью. – Вы были очевидцем событий. Вы особенная, что специализировалась на метаморфозах. Вы минеролог. Причин достаточно. – Но то чудище... – Вам не о чем беспокоиться. Специально для вашей миссии мы занялись разработкой оружия. Мора даже удивляется. – Разве это не запрещено? – Это особый случай. Вы согласны? - Я могу обдумать предложение? – До вечера. Волны стихают. Гаснет панель. Мора смотрит в маленькое зеркальце на столе, видит отражение своего глаза в нём. Узковатый такой, радужка какого-то болотного цвета. Но она быстро поднимает взгляд. – На что смотрим? Работать! Фигуры в белых и синих халатах вздрагивают и снова погружаются в свои занятия. У Вивиан были синие глаза. Чёртовы витки! Мора зло тушит сигарету о край стола. В гавани Срединного, в глубоких пещерах, похожих на жерло вулкана, живёт... что-то. Громадное и опасное. Почему эти безумцы хотят снова туда сунуться? Нажива, едри их... Мора не уверена, помнит ли она, не она – Вивиан, что, изучая пещеры, команда наткнулась на совершенно уникальную породу. До этого Содружество искало ещё подобные месторождения этого экземпляра, но за многие годы так ничего и не нашло. Если она согласится, получит возможность изучить этот камень. Родственник гранита. Высокие потребительские свойства. Красив и прочен, настолько хорош, что его можно принять за полудрагоценный камень. Ей очень хочется на него взглянуть. Но что-то не так. Что-то не так в воспоминаниях Вивиан. Мора настраивается, готовится сделать то, что не хотела бы делать никогда – вспоминать. Насильно выдергивать из реки времени то, что она в себе хранит. Она откидывается на спинку стула и прикрывает глаза. Это страшно. Она не уверена, что увидит нечто, что поможет ей понять.***
*помехи*помехи*помехи*помехи*помехи*помехи*
***
Паника. Они мечутся по "хребту", не зная куда себя деть. – Осторожно! – вопит кто-то. – Если цепанём пузом рифы – всё пропало. Слышите? Нам нужно максимально поднять его над водой... Слышите?! Вивиан забилась в угол, уселась на пол, прижав колени к груди и закрывая ладонями уши. Всё, что ей владеет, всё, что она чувствует... Страх. Страх. Страх. Страх. Страх. Страх. Страх. За ними плывет, настигая, огромная пасть.***
помехи
***
Мора вздрагивает. Это слишком. Слишком сильные чувства. Панель издаёт тихий, мелодичный звук. Мора рада отвлечься от пережитого ужаса. Ей пишет Азаров: "Я узнал, что они от тебя хотят. Ты не обязана соглашаться. Зайди ко мне." Мора идёт. – Это очень грубо с их стороны, – говорит он сразу. А Море нравится такой подход – всё сразу и начистоту. – Не соглашайся, а вдруг на месте ты вспомнишь что-то жуткое! – Уже вспомнила. Георгий смотрит на неё со смесью сочувствия и... чего-то такого, что заставляет её отвести взгляд. – Мора... – Я приму предложение. С нами будут бойцы и оружие. На этот раз люди куда более... подготовлены. – Мора. Он подходит и сжимает тёплыми руками её предплечья. – Всё может оказать намного ужаснее. Ты же читала об эффекте разрыва. – Со мной ничего такого не произойдёт. Я хочу как-то это завершить. Я даю своё согласие. Будь добр, рассмотри документы сегодня.***
помехи
***
– Я бы и рад им отказать, но, знаешь, потенциал исследования и эти умильные разговоры о нашем особом положении и... всякое такое, заставили меня подписаться. И хорошо, мы снова повстречались! Таулер рад, он стучит ладонью по столу. Сладкий молочный чай покрывается взволнованной рябью в её кружке. Кристина ещё торчит у себя в отделе, их расписания совсем рознятся, не так просто встретиться всем вместе. Вивиан трудно начать общаться с совсем незнакомыми особенными, она робеет, да и Таулер, такой дружелюбный, отчего-то не спешит знакомить со своими приятелями. Но непременно садится рядом с ней за стол. – Чёрт, мне пора бежать, – особенный смотрит на часы, такие показушные и новомодные – со встроенным проектором, заметками и оповещениями. Время зависло над экранчиком ярко-зелёными циферками. Рядом мигает оранжевым восклицательный знак. – До встречи, Вивиан. Она машет ему рукой. Он подхватывает поднос и мчится к концу отсека. Аппетит пропадает. Вивиан угнетает отсутствие окон, отсутствие естественного света. Она приходила в "голову", чтобы посмотреть в "глаз"... Пикающие показатели на мониторах, сквозь акриловую призму окна видны тоннели, "усики"-прожектора Герпетона освещают дно и стены. На Вивиан это действует угнетающе, она разом чувствует всю толщу воды прямо над подлодкой. И как глубоко они опустились? Она нашла Реда и дрожащим голосом спросила. Тот ответил, что пока не очень. Большие пещеры иногда оборачиваются тупиками, а иногда вообще делятся на ходы поменьше. Герпетон, конечно, может проплыть дальше, но что, если один из проходов окажется тупиком, тогда они не смогут развернуть их железного змея, они просто застрянут! Кроме того, они обнаружили странные колебания. Её слушающий отсек пару раз натыкался на призрак какого-то огромного объекта. Как после такого не быть подавленным? Вивиан из шкуры вон лезет, чтобы этого не заметили её подопечные. Эта работа куда сложнее, чем казалось. Она спешит в свой отсек, чётко следуя расписанию, снова чувствует себя частичкой чего-то величественного. Может, всё не так уж и плохо? Встречные здороваются и улыбаются. Вивиан веселеет. В "хребте" она встречает ту самую странную девушку. Та присела на колено, загнано дышит и держится руками за грудь. Она будто задыхается. Вивиан думает, что это наверняка паническая атака. Да, верно, не ей одно здесь неуютно, но она может помочь, она же здесь для этого. Она подходит в девушке, её фиолетоватые волосы кажутся влажными, но кожа и одежда сухие. Вроде бы. – Эй, ты не одна. Иди сюда, иди ко мне. Не бойся.***
помехи
***
Морской бриз, чтоб его дьявол побрал. Мора не любит воду. Слишком зыбкая материя. Как шум, аплодисменты, шампанское. Мора не любит заколки, они плохо держатся в коротких волосах, не любит браслеты, они непривычные, тяжелые, не любит эти высокие каблуки туфель – болят ноги. Она терпит собрание, терпит надушенных франтов, что заслышав о её... особенности, неустанно подходят приложиться к её руке. Конечно, Мора ничего такого им не позволяет, провожает смущенных холодным безразличным взглядом. Георгию, кажется, это нравится. По крайней мере, он не отчитывает её, не нудит, не поджимает губы. Какая избирательность. – Мы имеем честь подарить нашим дорогим людям, соратникам, любимым новые перспективы! Сделаем шаг вперёд, к светлому и прекрасному будущему! Мора морщится. Отпивает из бокала, ухмыляется отсутствию следа от помады на тонком стекле. Перестаёт скалиться, когда приходит мысль: Вивиан тоже не красила губы. Может, стоит подумать о бальзаме? Георгий что-то говорит, Мора едва ли его слышит, снова отпивает шипучее содержимое, глядит по сторонам. И видит Таулера. Абсолютно точно, это же Таулер! Бокал бьётся об пол. Звон тонет в новой волне восторженных хлопков. – Мора, что такое? Если руки дрожат, тебе не стоит больше пить, – Азаров берёт её за руку и пристально смотрит на неё. Как и Таулер. Он моложе неё. Мальчишка, юнец с гладкими щеками и пухом над верхней губой. Она видит, что его лицо более вытянуто, нос задорно вздёрнут. А ещё он довольно бледен, бледнее, чем в воспоминаниях Вивиан. Но она так отчётливо видит, что это именно он, что... Земля уходит из под ног. Этот новый Таулер хмурится, идёт к Море. Георгий теряется в их гляделках, ничего не понимает. – Вивиан? Вивиан, это ты? Правда? – новый Таулер смеётся, этот проклятый хохотун. – Я бы и не узнал, ты стала такой длинной и худой. Прям палка! Мора не понимает, её трясёт. Только руки Азарова крепко держат её. – Да... Ты переродилась куда раньше меня, ты уже старушка! – продолжает веселиться и острить этот пацан, но вдруг смех его обрывается. – Но ты и ушла раньше... И он внезапно поддаётся вперёд и обнимает её. Он низковат и утыкается ей в шею. Георгий вконец теряется. Он уже понял, без сомнения, всё понял, но не знает как реагировать. – Н-нет, кто ты? – Мора отстраняет Таулера от себя. – Стой... Ты же Вивиан, да? Я правда сперва не узнал, но это точно ты! – Это, это не... – она сдаётся. – Раньше я была ею, да. Я знаю, что она знала тебя. Но сейчас, сейчас-то ты кто? Таулер понимает. – Остин. Меня сейчас так зовут, – он снова улыбается. – Но ты зови – Тин. Ты же мой старый друг.***
помехи
***
– Друг своему другу всегда поможет. Не стесняйся, если будет нехорошо, я всегда рядом. Разве у вас в отсеке нет особенного, который позаботился бы о вас? Вивиан гладит по волосам свою новую знакомую. Та доверчиво склоняет голову. – Я куда-то дела списки... Скажи, откуда ты, с хвоста? Кто там следит за порядком? – Неважно, – тихо говорит Вета, надломленная, тихая. – Я успокоилась. Мне хорошо. – И часто с тобой такое? Эти... приступы. Мне страшно, когда я вижу тебя такой. Посмотри на меня, тебе правда лучше? Вета смотрит. У неё мутные тёмные глаза, совсем как у слепого, но она видит. – Я хочу приходить сюда. Ты будешь здесь? – Ну да, конечно, это моё место, – немного теряется Вивиан. – Я отсюда никуда не денусь. – Тогда я приду.***
помехи
***
Мора просыпается в плохом настроении, сон прерывался, в нём она снова видела жизнь Вивиан, её путешествие не Герпетоне, её обеды с Таулером и Ветой, её расписание над кроватью, въевшееся в мозг. Припадки Веты и недоумение, а какие это такие врачи допустили её присутствие здесь. Вивиан хотела поговорить об этом с Редом, но в суете так до него и не дошла. Мора зла, она как будто и не спала вовсе. Только она была в теле Вивиан и куда-то семенила, а теперь она в постели, на переворошенных простынях. У неё вполне приличная комната с небольшими, но окнами. Мора смотрит наружу, там выстроились у дугообразного Срединного берега корабли. Крошечные быстрые подлодки уже погрузились вчера в ночь. Она тянется и разминает в зарядке мышцы, ополаскивается в своём небольшом душе, за стол садится с полотенцем на голове. Экранчик её рабочего компьютера уже подключён к системе кораблей, Мора выбирает в быстром доступе номер Игната. – Савин, будьте добры кофе, лучше без сахара. Спасибо. Она тут же прерывает контакт и открывает набор вкладок. В последней мигает новое сообщение, Мора знает, что это Георгий, но отвечать не спешит. Всё равно для ответа ей придётся запрашивать разрешение на выход в открытую сеть, придётся отключать глушители кораблей... Слишком много мороки. Да и разве стоит оно того, ничего не должно мешать работе групп под водой, ни параллельные шумы, ни колебания, разведчики постоянно должны докладывать о своих перемещениях. О чудовище пока ничего не слышно. Заходит Игнат, аккуратный молодой человек в синей форме. Что-то вроде её собачки на побегушках, леденечек для особенной от Содружества. Задобрили, называется. – Прошу, – он ставит кружку на стол. – Благодарю. А вы быстро управились. – Я уяснил для себя, что вы встаёте рано, – он вроде хочет продолжить, но замолкает. – Я пока буду здесь. Можешь перевести дух и поспать. – Пожалуй, я воздержусь, – он ещё мнётся. – Да что с вами такой, молодой человек? Я ясно дала понять – мне больше ничего не требуется. – Я читал ваши анкеты. В Море растёт глухая стена раздражения. Не анкету, а анкеты. То бишь Моры, её, и Вивиан. – Ну и что с того? Не похожа, да? Ожидали не ту? Что же, это только ваши проблемы. А теперь, благодарю за кофе, можете быть свободны. Он наконец уходит. Мора открывает карты пещер. Голография содержит несколько разных карт разных проходов, их ещё только предстоит соединить в одну большую и понятную схему. Она думает над странностью расположения интересующей её породы, жилы расположены в трёх путях. Три разных конца, а их начало... Мора раскрывает объёмную модель загадочных трёх выходов. Складывается ощущение, что все эти линии ведут начало из одной точки. И все три имеют широкие входы. Оттуда вылезло чудище? Это из-за него жилы столь явно проявились? Мигающий значок сообщения, полученного, вероятно, ещё до прибытия, уже начал раздражать. Мора открывает список всех экипажей, выбирает из них всех особенных, сопоставляет старые данные с новыми. Значит, кроме неё и Тау... Остина, да, кроме неё и Остина ещё четверо участвовали в прошлой экспедиции. Забавно. Содружество что, хочет повторения истории? Этого пресловутого витка судьбы? Что они хотят, повалить монстра, разобрать и его тело на ценные составляющие? Впрочем, с их-то всё нерешёнными проблемами сырья и увеличением показателя рождаемости... Конечно, им надо что-то выдумывать. А если... если случится разрыв? Если и он – не выдумка? Конечно, это бывает с низкими процентами перерождения, у неё оказалось все восемьдесят восемь, но почему вообще показатели снижаются? Почему происходит разрыв, внезапный резкий скачок в потоке эфира, характерный сокрушительной потерей процентов и потерей всякого здоровья и иммунитета? Почему у Вивиан процент выше, чем у неё. Показатели Остина на два процента выше, но у четверых других особенных они тоже ниже. Кто-нибудь хоть проследил параллели, нашёл причину?.. Да, Мора, раскатала ты губу. Стучат в дверь. – Игнат, если кому-то что-то от меня надо, есть компьютеры и система кораблей, вам не нужно дышать мне в спину. Но это не Игнат. Это Остин. – Ого, ты очень грозная. Я войду? – Зачем пришёл? – Злюка, – выговаривает юнец с улыбкой. – А почему приходят навестить друзей? – Мы не друзья. Это они были друзьями. – Они? – расстроенно и удивлённо тянет новый Таулер по имени Остин. – Вивиан и Таулер. Они были друзьями. А мы, так, знакомцы. – То есть, по-твоему, – он деловито складывает руки на груди, – иметь общее прошлое, общие переживания и радости – это только быть "знакомцами"? Почему ты сопротивляешься? Ты же Ви... Она взрывается резко. – Нет! Нет, не Вивиан я. Совсе-ем не Вивиан. Она – наивная радостная девчонка, всего-навсего. А я, вот она – я, минеролог по профессии, а по жизни – обладатель критического мышления. То, что в моей голове вдруг просыпается она, это просто какая-то дикая ошибка. Вот так просто получилось, понимаешь? Юнец-Таулер молчит, смотрит на неё растеряно. – Чтобы ты не говорила, это не так. Это прошлое. Если тебе оно просто не нравится, если ты просто не можешь оказаться там и действовать иначе... оно от этого не становится не твоим. Это вообще свойство прошлого, вот оно, как ты сказала, так просто получилось, – и он добавляет, – Я скучал по тебе. Горевал, когда ты погибла. Я думаю, я любил тебя. Несчастные слова заставляют её смягчиться. – Послушай, Остин, я тебе сочувствую, но этот кто-то, к кому ты так трепетно относишься – мёртвый. Был когда-то и исчез. Это закономерно и правильно. Я не могу быть ею. – Да почему?! Упрямая ты... ты!.. Ругательство застывает на его губах, он злится, поворачивается к ней спиной. Нет, не к ней, а к этой своей Вивиан. Но ему придётся заговорить с Морой. – Объясняю: личность складывается не от балды. На это влияет множество факторов, с этим надо мириться. Где и когда ты родился, как воспитывался, как формируются твои увлечения, кто тебя окружает, чему тебя обучают, насколько ты хорошо это усваиваешь... Это я тебе говорю первое, что на ум приходит. Вивиан, такая, какой она была, выросла из этих вещей. Я тоже выросла из них, но в моём случае они совсем иные. И результат совсем иной. Я просто мыслю не так, я чувствую всё не так, другое восприятие. Ты с этим ничего не поделаешь. Так что прекрати обвинять меня невесть в чём. – Допустим, – говорит он через силу. – Но я настаиваю на близком "знакомстве". Он разворачивается и подаёт ей руку. Ясно, будет путаться у неё под ногам и выискивать черты Вивиан. Но его жалко. Мора нехотя протягивает руку. – Вот, начнём с этого, – улыбается Остин. – А раз ты здесь среди научных деятелей, то почему не торчишь в лабораториях? – Я же сказала, я минеролог, я поселюсь в лаборатории позже, когда мне на руки выдадут приличную искомую породу. – И что ты будешь там выяснять? – Всё. В частности ещё и то, можно ли создать такой камень искусственно. Эта проблема сверх актуальна. – А эфир ты не использовала? – хитро ухмыляется Остин. – Нет. Не уверена. Сложно сказать, когда поблизости резервуары с эфиром и он используется повсеместно. Слушай, я понятия не имею. – Тогда у нас есть время это попробовать! Но вместе с его радостными словами раздаётся сигнал. Компьютер разливает колокольные перезвоны предупреждения: у разведчиков есть новости.***
помехи
***
Жизнь Вивиан однообразна. Она спит четыре часа, просыпается, бегает по своему отделу, проверяет работу, самочувствие подопечных, разговаривает с ними, помогает им ненадолго расслабиться, потом сверяет их жизненные показатели, это легко делает эфир, проблемного человека выискивает сразу, помогает решить вопрос ещё до эмоционального взрыва. Она проверяет: сколько каждый спал, все ли сыты и готовы работать, потом идёт на свой перерыв, сама ест в "чреве" и ходит, глазея, по "хребту", часто встречает Вету. Очень часто. Потом возвращается к себе, следит за сменой людей, опять обходит каждого, а потом четыре часа спать. Чтобы проснуться и повторить круг. Очень сложно с таким распорядком не узнать всех "своих" близко настолько, что вся команда становится семьёй. Вивиан очень любит какие-то малопонятные другим шуточки её отдела, такие безобидные подколы. От прежнего уныния не остаётся и следа, она видит, что не зря находится здесь, что она к месту и хорошо делает порученную ей работу. Она даже привыкла так урывочно спасть, хотя она такая жутка соня, любит просыпаться за полдень. Она уже привыкла к Вете и к тому, что девушка приходит чуть ли не в сам отдел, чтобы увидеться с Вивиан. Но она чувствует отдачу, когда утешает свою новую подругу. Реда беспокоят странные показатели, которые пару раз её команда улавливала рядом с Герпетоном, что-то малопонятное и огромное вдруг иногда появляется рядом с их подлодкой. И исчезает внезапно, резко уменьшившись. Вивиан не очень беспокоится, она знает: бывают же сбои в оборудовании, но Ред нашёл не только непонятный объект, ещё что-то интересное, поэтому Герпетон развернулся и по составленному маршруту плывёт назад. Вивиан оставляет друга в покое, ему же явно не до её вопросов. С другими отделами Вивиан по-прежнему не очень ладит, боится спросить о Вете, а сама Вета ничего не отвечает. Но так ли это важно? Работники хвоста занимаются совершенно бытовыми делами, может, подруга справляется быстрее всех и у неё много свободного времени. Вивиан досыта наелась и спешит по "хребту" к "голове". Вета потерянно шатается рядом с её отделом. – Эй, я тут! Ты ко мне? Ты так часто здесь появляешься... – Да. Мне было интересно взглянуть на вас. Вивиан обнимает её высокую сутулую фигуру, Вета неуверенно обнимает её в ответ. – Ты что-то даёшь мне, – надтреснуто произносит Вета. – А, это эфир. Прости, я не нарочно, тебе неприятно? А то я буду лучше держать себя в руках. – Не держи, – качает головой немногословная чудачка. – Я не буду здесь, нужно время. – Что, в твоём отделе не справляются? Ничего, я буду ждать, не торопись и сделай всё как следует. Вета обнимает её неожиданно сильно и резко. – Вивиан, – говорит она. – Вивиан. – Да, я тут, с тобой. – Вивиан...***
помехи
***
– Как славно, что я тебя сюда вытащил, а? Остин стоит рядом, греется на солнце. – Как же здесь красиво! Пожалуй, Мора может с этим согласиться. Она одела майку из-за жары, откопала среди вещей очки со сплошными непробиваемыми яркими лучами стёклами, теперь полулежит расслабленно на складном стуле. Где-то поблизости маниакально бродит Игнат. А ну и чёрт с ним, пусть бродит. – Что думаешь насчёт недавних сигналов? – А? Ну ты и сухая, фу! Всё время к каким-то проблемам сводишь разговор, это не наше дело. Мы же особенные. – Я минералог, – по привычке поправляет она. – Это не делает тебя менее особенной. Но эфир ты выделяешь так скупо! Кошмар, атас! Ты ни одной машины не заправишь... Хотя ты и не обучалась этому. – А у тебя когда определили? – В детстве. И я по тому же пути пошёл. Начал быстро вспоминать своё прошлое. Помолчали. Шум волн, тепло на коже. Да, всё же неплохо здесь. – Ну так насчёт сигналов... – Да не знаю я! Ты же тогда рядом с эхолокаторами бегала, а не я, – он чувствует её недовольный взгляд. – Ладно-ладно, я понял, не ты там бегала, а Вивиан, да-да. А ты просто помнишь что-то. – Не кривляйся. Знаешь, я тут подумала, а ведь у всех, кого обследовали позже, показатель перерождения ниже. – Да? – Да, я сверила даты и проценты. Во всех случаях позднего обнаружения... – Стой, а зачем ты меня спросила тогда, если знаешь? – Ответ может дополнительно охарактеризовать личность. Не заморачивайся, я просто хотела услышать это от тебя. Остин садится на второй стул. – Это правда очень интересно. А Содружество знает? – Почти наверняка, но что это им даёт? В конце концов... Мора приподнимается, смотрит по сторонам... и воздух вышибает из лёгких. Что-то в её лице сильно меняется, это тревожит Остина. – Чего увидела? – Смотри туда. Девушка со странными фиолетовыми волосами. Несчастная, вздрагивающая. Идёт вдоль борта, смотрит по сторонам. Будто ищет кого-то. – Оп-па, – совсем тихо произносит Остин, – это же Вета. Она тоже особенная? Я не помню... была ли она среди нас. Откуда она вообще, ты помнишь? Она же постоянно таскалась за тобой. – Не за мной, – шепчет она. – Ну да, не за тобой... А она совсем не изменилась. Разве так бывает? А? Она абсолютно такая же. Только шмотье истрёпано. Мора поднимается. Да, это невероятно. Невозможно, чтобы перерождение не несло изменений, так не бывает, это даже антинаучно. Мора пятится, ей вдруг хочется убежать. Ей страшно, правда страшно. Внутри бурлит от жути, а руки холодеют. У Веты даже одежда та же. Она правда выглядит совсем не новой, но это, безусловно, всё тот же костюм... Что ещё за дьявольщина? Будто она снова в теле Вивиан и видит всё её глазами. Мора подавляет панику. Должно быть объяснение. Его надо только найти. Это Вивиан могла дрожать и прятаться. А она – не будет. Мора садится обратно на стул в плохой попытке расслабиться. – Что делать? – Остин продолжает разглядывать эту... небылицу. – Сидим. Наслаждайся солнышком, – её голос ни чуть не гибче камня, застыл. Вета приближается, в её больных глазах великая надежда и страх. Когда она подходит к ним достаточно близко, Мора больше не смотрит. Она... смотрит на берег острова. Да, а отель-то всё стоит... – Вета, это и правда ты? – не удерживается Остин. Мора хочет задушить парнишку и выбросить его тело за борт. – Я, – Вета смотри на них так, будто увидела впервые. – Ты не помнишь меня? Мы, правда, почти не общались. Ты ужасно замкнутая. Чудачка тупо смотрит в его лицо. – Опять исследуете, – на это Остину нечего сказать, что ещё за "опять". Что это, чёрт возьми, значит? – Где Вивиан? Мора чувствует, как её кишки заплетаются в узлы. Как это больно и страшно. – Здесь нет никакой Вивиан, – через силу произносит она. Это ведь правда, чистейшая правда. Это не её ищут, эта чертовщина не за ней пришла.... Остин раскрыл рот, глядит неуверенно. Молчит. Слава всему просвещению, он больше ничего не вякает. – Но... Она говорила, что будет. Что я приду. – Ничем не могу помочь, – она звучит почти естественно. Глаза Веты полны непролитых слёз. Она идёт дальше, не теряя надежды найти. Найти Вивиан, которой здесь нет. Море тошно, жутко. Она не может отцепить руки от подлокотников. – Что это было? – говорит Остин тихо, – Ты думаешь, это нормально? Ты думаешь, что это нормально?! Она срывается с места, как только Вета отходит достаточно далеко. Игната Мора походит быстро и требует провести её в рубку.***
помехи
***
– А, Вивиан, это ты. Привет, давно я не видел твоей воздыхательницы! – Карл, можешь поцеловать меня в одно место. Не болтай зазря, а возвращайся к работе.***
помехи
***
Саратов очень долго выслушивал их. Слишком долго. Прежде чем он велел своим бойцам обыскать весь корабль, прошло целых полчаса. Ещё через два оказывается, что никакой такой девушки на корабле нет. Мора требует просмотреть записи со всех камер, капитан уступает. Может, из-за того, что Остин тоже вопит как ненормальный. Или потому, что некоторые тоже видели такую девушку. Считали её одной из особенных. Она ходила везде и осматривалась. Искала. Записи подтвердили правдивость слов. Начали передавать сообщения другим кораблям. Ответ был неожиданный. Эта чудачка успела побывать везде. Она один за другим исследовала все корабли. Только каким таким образом? Мору трясёт. Всё, что происходит, всё это неправдоподобно. – В системе есть голограммы чудища? – вдруг говорит она, холодея. – Нет, есть только несколько снимков с примитивных внешних камер. Они размыты, тогда ведь никто не думал документировать. – Можете вывести? Он, если и удивился, не спорил. С тонким пронзительным звуком его панель включилась. Ещё пара мгновений – картинки зависли перед ней. Мора еле устояла на ногах. Оказалось, это сложно. Она вспомнила, как скрючилась на полу, зажимая уши, как боялась, что вот-вот оно настигнет... Остин чуть не оступился, рухнул в кресло. Огромная туша с чуть вытянутым телом. Округлая тупая морда, здоровая пасть, кожица, атласно блестящая, покрывающая чудовище, тёмная и отливает фиолетовым. – Не... не было ещё странных сигналов? – Был незначительный сбой, – Саратов вдруг понижает голос. – А может ли ваше оборудование сбоить? Он отвечает не сразу. – Не должно.***
помехи
***
На Герпетоне сосредоточенность становится расслабленностью. Обратный путь всегда легче, это же путь домой, а сейчас это ещё и путь к солнцу, к ветру, к запаху моря. Вивиан так счастлива, готова пуститься в пляс. Правда, немного грустно, что со многими она расстанется. Но впереди – целая жизнь, они ещё увидятся. Вивиан в этом уверена. – Я чё-то не то съел, – бухтит Таулер и высовывает язык в нелепом и смешном жесте. – Фу, отвратно, спрячь его. А что, мы уже так близко к поверхности? – Ну да, разве не говорила с Редом? – Он сейчас страшно занят. Не то радуется, не то боится. – Ну, мы же о страсти всей его жизни говорим. Друзья переглядываются и смеются. – Ага, завидую ему. Он и не особенный вроде, но... Таулер, я рада за него. Это же так здорово, иметь такое дело, быть профессионалом. – А ты, типа, нет? А? Вивиан только смущенно улыбается. Скоро домой, к семье, на службу. Всё станет таким же, как и было до этого приключения. – Кстати, где твоя прилипала? – Вета? Не знаю, она занята... Я так подумала. Работа или... Таулер, меня беспокоят её приступы. В последнее время они были всё более частыми и продолжительными.***
помехи
***
Введено чрезвычайное положение. Подлодкам отдан приказ повернуть назад и испещрить дно в самой лагуне вдоль и поперёк. Бойцы готовы действовать. Догадка остаётся таковой, разве можно её подтвердить? Разве в природе бывают существа, что долго живут и не стареют и при этом молниеносно меняют свои размер и форму? Это же даже звучит бредово. Мора ходит на свежем воздухе. Это помогает немного, нет параноидального чувства преследования. Она пробовала запираться у себя, пробовала углубляться в отчёты о состоянии сводчатых пещер, полных такой дорогой породы. Но это было словно убежище, словно она прячется. Словно ей необходимо прятаться. Даже нехитрое сообщение Азарова не спасло. "Здравствуй, это опять я. Как ты там, всё ли хорошо, познакомилась с кем-нибудь в команде? Знаешь, я большой трус. Я хотел тебе сказать, уже долгое время хотел, но не решался. Я уверен, ты всё уже знаешь. Я жду твоего возвращения, слова жгут мне язык, я больше не позволю себе убегать. Искренне твой, Георгий." Никакие сантименты, конечно, не могу развеять тучу ужаса над головой. Но солнце светит по-прежнему, пачка сигарет ещё не опустела. Мора беспрестанно курит, Игнат тенью ходит за ней. – Должно же быть объяснение, – говорит она сама себе. Игнат покашливает. – Но никто же пока не объяснил феномен эфира. Разумеется, его комментарий не к месту. Только что он просто пустил заряд и разбил стену самоуспокоения. Мора может высказать ему всё это. Все свои переживания и в резкой форме, это даже может помочь отвлечься. Но она не делает этого, она смотрит на берег. Она чётко видела: Вета мелькнула в пышной прибрежной зелени кустов. – Игнат, ты можешь быстро и тихо оповестить своего командующего? Она там. Решила пошастать по острову, раз на кораблях ничего не нашла. – Нет. Она может уйти, она так быстро исчезает, будто становится бестелесной, я могу сейчас передать группе... – И их слоновий топот не позволит застать её врасплох. Передатчик с собой? – Да, конечно. – Можешь пустить на воду тот катерок? Он очень шумный? Он смотрит на неё широко раскрытыми глазами. – Вы очень отважная женщина. – Так можешь? Они уведомляют Саратова и Клофрока, что ближе всех к ним. Плывут тихо и достаточно быстро. Мора воодушевлена похвалой, но старается не подать виду. Ей кажется, что на суше безопаснее. Почему-то. И ей хочется верить, что она может держать себя в руках, может мыслить трезво. А что они сделают с Ветой? Все эти бойцы, что они сделают, когда настигнут её? Игнат хочет помочь ей выбраться, но она сама спрыгивает на мокрый песок. Нет времени раскланиваться. Новое предупреждение, что они высадились. Мора вспоминает мимолётно увиденную девушку и бредёт в направлении её возможного маршрута. Теперь тропинки нет, она заросла... Та тропинка, что ведёт к древнему храму. Купола ещё сияют на солнце, как только они так хорошо сохранились? – Игнат, она там? Ты видишь её? – Кажется... Да, точно, она сейчас прошла мимо того окна. Мора сосредотачивается. – Вызывай, говори координаты, или что вы там делаете для местоопределения. Я войду и посмотрю. – Опасно!.. – Тихо ты, я уже говорила с ней. Набрасываться она не спешила. Он медленно выпускает из захвата её локоть. – Только не входите внутрь. Толковое предупреждение. Мора ступает на негнущихся ногах. Вокруг кирпичных стен совсем нет деревьев. Небольшие кустарники, цветы. Здесь, совсем у порога цветут. Вета обошла храм полукругом. Вынырнула из-за колонны – проверяла закуток. – Ты что здесь делаешь? – спрашивает Мора. Ничего толкового она так и не придумала. – Я смотрю. Я не могу выйти отсюда. А она говорила, что была здесь. Мора это помнит. Помнит тот день посещения Срединного острова, неясно как появившегося. – И что ты сделаешь, если найдёшь? – эхом парят её слова, повторяются, перекликаются. Вета останавливается, глядит растеряно. – Если... найду? – Да. Зачем она тебе? Не отвечает. Она расстреляно смотрит на Мору. От этого взгляда дрожат колени. А если поймёт? Понял же как-то новый Таулер, почему бы и ей не понять? Не узнала, потому что не пригляделась, а если рассмотрит? Но Вивиан здесь правда нет. – Люди смертны. Они... довольно легко умирают. Вивиан умерла, я сама видела документы. Это случилось вскоре после вашей встречи. И Мора ждёт. Ждёт вспышки гнева, минуты отупения, что-нибудь такого. Но Вета, это неведомое чудовище в человеческом облике, говорит, прикладывая палец к губам: – Нет. Я её чувствую. Она здесь, рядом. Совсем близко. Мора близка к обмороку, впервые в жизни. Вся её храбрость исчезает без следа. Ноги подкашиваются, она тяжело оседает на землю. Не может даже шевельнуться. – Вдруг там? Там мало места. Но если она там? – говорит чудище, не глядя на неё. Шорох листьев. Оно вздрагивает и несётся к окну, резво прыгает. Выстрелы, крики. – Вставайте, мы прибыли. Поднимайтесь, – ей помогает Игнат. – Это правда оно, – мёртво говорит Мора, цепляясь за его ворот. – Я думаю... думаю, оно хочет разобрать подлодки. Она думает, что Вивиан может быть внутри. Впервые в жизни Мора теряет сознание.***
помехи
***
Вивиан видит солнце, она ещё не чувствует его, но вот оно, светит в "глаз" Герпетона. Обливает лучами подводного змея, сверкает на куполах островной достопримечательности. Команда аплодирует, и в этом рукоплескании слышится благодарность всем за проделанную работу. Теперь подлодка не опустится глубоко, пока не минует скалистое дно между рогов островного полумесяца, на которые, если не быть внимательными, можно напороться змеиным брюхом. Но это мелочи. Это будет ближе к вечеру, а сейчас они хотят ещё немного побыть в кампании друг друга, пока можно, пока ещё не все готовы завершить эту экспедицию. Группами знакомых собираются в "чреве", кто-то находит что-то выпить, щедро делится с остальными. Вивиан сидит между Кристиной и уже захмелевшим Таулером, оглядывает многих людей, которых ей довелось встретить и тех, что видит впервые. Она знает, это не все обитатели Герпетона, всем не получилось бы влезть в один лишь живот, но она ищет ещё и самую дальнюю свою подругу, Вету. Девушки нет нигде. Часам к шести, когда легкомысленных сменяют более ответственные, Вивиан решает её найти. Она не уверена, что увидит чудаковатую девушку уже на суше, её саму тут же выхватят из толпы соратников родители и бабушка, которая, конечно, зальётся слезами, увидев её, и начнёт сдувать со своей внучки пылинки. А Вету вообще сложно заметить, она какая-то блёклая, сливается с окружением, надо найти её сейчас. Вивиан забирается в хвост, в бытовые комнатки, они ещё меньше, чем в верхних отделах. Она даже спрашивает о Вете, но ничего не вызнаёт. Люди пожимают плечами или вообще просто изумлённо вылупляются на неё. Она ругает себя за несообразительность, бежит в "голову", чтобы запросить общий список экипажа, Герпетон дрожит, Вивиан оступается и чуть не падает – змей вновь приходит в движение. Но что-то не так. Мимо вдруг проносятся люди, кто-то бежит в свой отдел, кто-то испуганно замирает, припадая в стенам. Герпетон вдруг сотрясает удар, Вивиан всё-таки падает, ладони и колени горят. Она сломя голову несётся в свой отсек, там царит такая паника, все мечутся, путаются в указаниях, в динамиках слышен целых сомн голосов. – Что происходит? Клаус, что творится, что вы делаете? Тот тычет в свой экран. – Приближается, оно так стремительно приближается! Оно огромно! Ребятам становится не до неё. "Голова" пытается взять контроль над телом. Вивиан не знает, что ей делать, она везде путается. Но видит на экранах эхолокаторов мчащуюся тушу. Герпетон снова сотрясается из-за могучих волн, поднимаемых громадным преследователь. Вивиан снова падает. И слышит рёв.***
помехи
***
Мору окатывает водой. Она резко выдыхает, крепко сжатая между царапающей корой и насквозь мокрым Игнатом. Их окатила ужасающая своей высотой волна. Мора догадалась об этом, потому что следующая уже почти накрыла их снова. Молодой человек держит её навесу, проклинающие голоса вокруг, бойцы держатся за деревья, чтобы их не унесло в воду. Вода бьет с невероятной силой, Мора захлёбывается. – Да быстрее, мухи, надо ещё помочь людям в перевернувшихся катерах. Главное: спасти всех особенных! Мору на руках заносят в здание отеля. – Здесь пока безопасно, – Игнат опускает её тут же, в опустошенном лобби, и прежде чем выбежать с товарищами на улицу, говорит: – Вода не доходит сюда, мешают возвышенность и растения, но держитесь подальше от окон и... будьте осторожны. Вопреки сказанному, Мора первым делом выползает на улицу. Нет, это сильно сказано, она высовывается, совсем чуть-чуть, чтобы понять, что вообще происходит. Одежда сковывает, липнет к телу, становится холодно. Мора выглядывает осторожно, хватаясь озябшими пальцами о косяк. В воздухе грохот орудий, солёные капли, взмывшие вверх, сияют в солнечных лучах. Вета обернулась. Над кронами деревьев приподнимается огромная голова. Оно даже больше, чем... Оно раньше было таким большим? Если чудовище может изменять свои размеры как в меньшую сторону, почему бы ему не суметь и в большую? Раскрывается огромная пасть. Зубы мелкие и острые, по сравнению с исполинской мордой. Хотя на любой такой зубик можно насадить человека. Оно ревёт. Мора может поклясться, что видит как в замедленной съёмке: летят снаряды, красные капельки зависают в воздухе. Но она правда слышит скрежет металла, монстр разрывает небольшими для своих габаритов лапками несопоставимо крошечную, прямо игрушечную, подлодку. Как сминают алюминиевую банку. "Вивиан!" Слышится Море в очередном рыке. Чудовище оборачивается из-за ударившей в бок ракеты. Солнце меркнет на мгновение, снаряд разрывается на сияющей фиолетовым коже, но повреждений никаких. Новая волна, вызванная этим оборотом, поднимает ещё одну волну. Мора отползает к центру зала. Она сидит, прижав колени к груди. Закрывает ладонями уши. – Быстрее, быстрее! – кричат снаружи. В лобби забегают несколько человек, особенные и мирные служащие с кораблей, Остин дрожит, ему помогают дойти. Уровень воды резко поднимается. – Оно прыгнуло вниз! Оно под водой, – говорит боец с автоматом на ремне. – Сколько ждать подкрепления? – Надо просто продержаться... – Оно раскрывает подводные лодки, одну за другой! Остина сажают рядом. Игнат просит всех по мере возможности подняться выше. Здание должно ещё быть крепким, несмотря на запущенность. Кто-то уже поднимается наверх, спотыкается на ступеньках. Мора слышит клацание зубов, плачь. "Вивиан..." Вода уже затопила пол. Она видит красные разводы. "Здесь её нет. Вивиан умерла," – твердит она себе. – Вивиан, пошли, на верхние этажи лучше не ходить, но хотя бы на второй можно. Можем на лестнице посидеть, – это Остин. – Не бойся, нас спасут. Она сейчас... Ничего ведь не изменилось. Тот же страх и такое же хрупкое человеческое тело. Повторение. – Как ты меня назвал?.. – Сейчас не до этого!.. Стой... ты куда? Мора поднимается. Живот скручивает, ноги плохо держат. Но это ничего, думает она, это нервное напряжение, это естественно, это самая адекватная реакция из всех возможных. – Мне кажется, мне нужно выйти. Почему-то я чувствую, что этот кошмар можно остановить, понимаешь? Я... мне страшно, но это как рубеж. Ты же не думал, что всё это просто так, эти витки? – Что ты несёшь? – с ужасом говорит новый Таулер. – Чувствую себя тормозом. Когда все уже всё поняли, а меня пришлось оставлять в старом классе. Из-за того, что слишком глупая для следующего этапа, – голос Моры дрожит. – Но я не Вивиан. Это ей не хватило силы и желания, чтобы узнать. Она, тепличный ребёнок, такая недалёкая, что от досады плакать хочется. А я вернусь, я заставлю себя довести это дело до конца. Чем бы оно ни было. Она не Вивиан, но чувствует себя виноватой за то, что привнесла та в первом витке. Что-то нарушилось, что-то в сверх-разумном мире сломалось и полетело в Тартарары. Может, Мора справится? – Умереть хочешь, опять? Даже если ты снова родишься, когда это будет? Что с тобой будет?! И тут она совсем успокаивается. Становится легко-легко. Всё ещё страшно, но после принятия тяжёлого решения всегда так. А вдруг ошиблась, а вдруг всё без толку? Только Мора не из тех, кто отступает. – Я умру в любом случае. Маленький дурак, я уже устала твердить, что она умерла. Не совсем, да, её часть хранится во мне, но самой Вивиан больше нет. И меня тоже не будет. Это же самое обычное дело. Вместо меня будет кто-то ещё, выросший из своих обстоятельств, в котором тоже будет моя частичка. Я ему сочувствую: вместо одного призрачного лица сразу два. Просто это надо принимать. Остин синеет. Но он больше ничего не говорит. Она выходит из отеля. Храм стоит на возвышении, до половины своей высоты укрыт шапочками зелёных деревьев. Красный кирпич играет теплом на свету. А свет льётся щедро, заполняет весь мир. Боеприпасы на исходе. Волны уже не накрывают собой землю, но они беспокойны, как в шторм. Мора по колено в розовой воде идёт к берегу. В этот раз она хочет узнать ответы, хочет дотянуться до неясного и смутного. И она это сделает.