Это просто смешно. Но так реально, что аж тошно иногда.

      Тихая, спокойная ночь… Маленького роста, как и все Сансы, скелетик сидел возле окна и смотрел в ночную синеву, такую загадочную и неоспоримую, на которой сияли яркие звезды… Стоит отметить, что этот скелетик и сам был похож на яркую звездочку. Посмотрев на часы, он тут же обратил внимание на снег под окном и под домом в целом.        «Он скоро должен прийти… Ну же, поторопись, безумец…»       И правда, вскоре на то место, куда смотрел наш здездочка, телепортировался другой скелет. Он был примерно такого же роста, что и первый, может, даже чуть пониже, а может, повыше. Как только первый скелет увидел пришельца, то тут же скатился с лестницы по перилам и побежал открывать дверь. Он почти тут же прижался к скелету на улице.        — Привет. Проходи, на улице дубак. Как дела, настроение?        — Привет, дружище. Да все как всегда…        Такой ответ устроил первого скелета, и они оба зашли в дом. Замерзший тут же сел возле камина, наслаждаясь его теплом, а другой укутал его в плед и сел рядом. Его явно что-то беспокоило.        — Хей, Даст…       Скелет, которого назвали Дастом, приоткрыл один глаз и посмотрел на друга.        — Что-то не так, Оутер?        -… — кажется, эти слова давались Оутеру с большим трудом. — Почему ты так редко приходишь?.. Почему у тебя капюшон усыпан прахом?.. Ты же говорил, что… что не будешь никого убивать. Обещал лично мне.        Лицо Пыльного стало каким-то притворно-непонимающим.        — Оутер, о чем ты вообще? Я просто забыл постирать толстовку. Она у меня давно.        Щеки Оутера покрылись легким румянцем, но тот промолчал. Он всегда молчал, когда Даст говорил такое. Ему прекрасно было известно, где ложь в словах Пыльного, а где правда.        -…        Несколько минут прошли в молчании. Лишь трещал камин, да ухали совы за окном под дружный шелест листьев.        — Оутер, есть еще что-то?        — Да.       Следующие действия были уж слишком неожиданны для Даста. Оутер сел на его ноги, а как только первый открыл рот для возмущения, забрался в него языком без всякого разрешения и, прижавшись к своему уже не другу, обвил руками его шею. Спустя несколько секунд к Дасту пришло осознание происходящего, а тем временем Оутер уже страстно пытался углубить и без того глубокий поцелуй. Понятное дело, Пыльный стал с не меньшей страстью отвечать на него, а когда воздуха не хватило и они оторвались друг от друга, то он тут же прильнул к его шее и прошептал:        — Оутер, я люблю тебя.        Оутер не сомневался в этом, но ничего не сказал, ограничившись крепкими объятиями. Все и так было предельно понятно.