Faded

      Тяжелые дождевые тучи заволокли вечернее небо, мелкие капли уже барабанили в окно, словно сама природа поддерживала мрачное и угрюмое настроение.       Лекса отсутствующим взглядом оглядела кухню, ни на что особо не обращая внимания, пока глаза не остановились на лениво развалившемся сером коте. Тот, склонив мохнатую голову, внимательно следил за хозяйкой, словно специально устроившись на столе в попытке заполучить хоть гневный окрик.       «- Давай придумаем ему имя вместе? - глаза Кларк светились радостью, несмотря на то, что кот успел ее поцарапать, вырываясь, и уже умчался в глубину дома»       Лекса понуро хмыкнула, глядя на несносное животное. Кот, какая-то смесь между бритацем и обычной беспородной кошкой, продолжал в упор смотреть янтарными глазами. На какой-то момент даже показалось, что в глазах животного промелькнуло что-то похожее на сочувствие. Но это был всего лишь кот – надменный, не ласковый, вредный и напрочь лишенный понимания. Девушка только протянула руку, чтобы потрепать безымянное животное по голове, но кот уже спрыгнул и косолапо потрусил по своим делам. Раньше Лекса сочла бы это смешным и в очередной раз предложила бы назвать животное Криволапым, на что последовал бы укоризненный взгляд Кларк, которая хотела подобрать неожиданному члену семьи милое и не обидное имя.       Александрия медленно прошлась по кухне, бесцельно провела пальцами по обеденному столу, а потом с тем же понурым видом побрела в гостиную, где взгляд потускневших и усталых глаз цеплялся за старую потертую гитару, за беспорядочно валяющиеся скетчбуки и карандаши, книги у камина…       «- Ты ведь понимаешь, что теперь будешь постоянно играть мне? - прошептала Кларк, обнимая сзади и упираясь лбом в плечо.       - С радостью, - тихо ответила Лекса, медленно перебирая струны и наслаждаясь теплом любимого тела сзади, - а ты будешь читать… Мне нравится тебя слушать.»       - Отвлекитесь на хобби... - мрачно передразнила девушка своего психотерапевта и рухнула на диван. Ее взгляд бесцельно уперся в давно не включавшийся телевизор, покрытый сейчас легким налетом пыли. Лекса не сказала бы, что у нее мало увлечений, но все увлечения стали напоминать ей Кларк. Девушка со стоном откинула голову на спинку дивана, упорно сжимая челюсти и сдерживая очередной поток слез.       «- Боже, я обожаю твои рисунки! - восхищенно воскликнула Кларк, не отрываясь от просмотра скетчбука.       - Ну... до тебя-то мне далеко, - Лекса смущенно потерла заднюю часть шеи, чувствуя, как щеки заливает румянец от похвалы со стороны такой талантливой художницы.       - О-оо, не смущайся, дорогая. У меня талантливая девушка, да еще и героиня, - в голосе Кларк слышалась неприкрытая гордость. Она аккуратно отложила толстый блокнот с набросками различных животных, которые только должны были стать полноценными рисунками. - И... я надеюсь, выходные в силе? Я планировала провести твои выходные... очень плодотворно.       - Все в силе, милая, - смущенная улыбка легко переросла в пошлую усмешку, и Лекса притянула свою девушку в крепкие объятья, наклоняясь для легкого поцелуя. - Ты знаешь...»       Завибрировавший телефон выдернул Алекс из череды приятных воспоминаний, и она не сразу смогла отделить свои мысли от мрачной и болезненной реальности. Повторное оповещение наполнило сердце безумной надеждой, и девушка резко схватила телефон, уставившись в экран. Но стоило увидеть имя подруги, сердце, словно запнувшись, болезненно замедлилось в груди.       - Луна, - Лекса поставила вызов на громкую связь и бросила телефон рядом с собой.       - Голос у тебя дерьмо, - без приветствия начала подруга, которая, судя по шуму волн, сейчас грелась где-то на островах, где круглый год лето. - Как ты?       - Прекрасно, - взгляд Лексы уперся в нераскрытую баночку антидепрессантов «Прозак», которые ей настоятельно рекомендовал принимать ненавистный «мозгоправ». – Все просто… прекрасно.       - Ты хоть ела? - обеспокоенно спросила Луна, ее голос сразу стал серьезным и требовательным, что в корне не было похоже на всегда взбалмошную девушку.       Александрия с тихим вздохом перевела взгляд дальше - коробка из-под пиццы с единственным засохшим треугольником некогда любимого лакомства уже неделю лежала на своем месте. И, судя по мелким надкусам, кот уже успел оценить прелесть человеческой пищи.       - Лекса? – напряженно напомнила о себе подруга.       - Да... Да, ела, - вздохнула девушка. - Не беспокойся, ладно? Все в порядке, - она даже попыталась улыбнуться, отстраненно подумав, что ее улыбка наверняка выглядела безумной со стороны.       - Пф. Ну да. Конечно. Полагаю еда - это пицца? Ну, хоть что-то, - выдохнула подруга и даже по телефону чувствовалось, что она хочет сказать что-то еще и теперь собирается с мыслями. - Слушай, Лекса... Не вини себя, хорошо? Нельзя винить во всем только себя... Вы родственные души, от ваших нежностей можно было диабет получить. Вы всегда мирились... Просто дай ей время, она остынет и, как минимум, напишет тебе.       - Прошло уже два месяца… Боюсь, что если и напишет, то то же самое, что и сказала, - тяжело выдохнула Лекса, начиная теребить рукав великоватой толстовки. - Что если... Что тогда? На несколько секунд наступила тишина, нарушаемая едва уловимыми телефонными помехами.       - Она любит тебя, Лекси. Просто у нее проблемы, ты сама говорила... И потом она просто недопоняла тебя и все, - неожиданно уверенно выдала Луна. – Вы помиритесь и снова начнете генерировать вокруг себя тонны патоки. Ты ведь ей уже все объяснила в письмах, так что… просто жди.       - Да-да, я поняла... Ладно, отдыхай. Я спать, завтра рано вставать.       - Удачи, все наладится... И будь осторожна, ты знаешь, я ненавижу навещать кого-то в больницах. Пока?       - Пока.       Девушка вяло потерла ладонями лицо, словно пытаясь согнать хандру, которая длилась уже... Сколько? Лекса нахмурилась, пытаясь вспомнить число.       « - Знаешь, твои родители до сих пор не могут смириться, что твоя родственная душа - девушка, все ждут, когда мы расстанемся, - Лекса насмешливо фыркнула в кружку кофе, закрывая очередное гневное письмо от Эбби Гриффин.       Кларк рассеянно кивнула, продолжая замешивать тесто для блинчиков. Ее настроение было далеко не лучшим из-за проблем в своей семье, но она старалась быть веселой ради своей девушки, у которой и без того была опасная работа, и нагружать ее своими семейными проблемами не хотела.       - Может нам и правда стоит расстаться. Может пора отпустить друг друга, - вдруг вырвалось у нее. И в наступившей оглушительной тишине единственным звуком был судорожный вздох Лексы, что смотрела на нее теперь во все глаза.       - Что ты такое говоришь? - Лекса опустила кружку на стол и медленно поднялась. - Кларк?       - Я устала, Лекса, понимаешь? Я так больше не могу. Я не бросаю тебя... Я… просто отпускаю тебя и ты должна отпустить меня. Александрия уставилась на нее неверящим взглядом, словно ожидая, что вот сейчас Кларк рассмеется и скажет какое глупое у нее сейчас лицо. Да она готова была увидеть выпрыгивающую из-под стола подругу с насмешливым криком «Попалась!». Но время шло, а Кларк по-прежнему упорно избегала ее взгляда и никто не выпрыгивал из-под стола с безудержным смехом.       - Извини... Я знаю, тебе сейчас больно...       - Я ведь не собираюсь тебя бросать, Кларк. Я тебя люблю... - Лекса сделала шаг к своей девушке, но та отступила, - Ты знаешь, что я тебя люблю. Мы уже справлялись со всякими проблемами вместе... и сейчас все будет хорошо.       - Извини... Лекса, извини... так надо, мне надо уйти, - Кларк выскочила из кухни, задев Лексу плечом, но та не шелохнулась, уставившись в стену. Она очнулась только тогда, когда услышала как взревел мотор автомобиля и колеса зашуршали по гравию.       - Кларк! Нет! Стой! - Александрия рванула из дома, наплевав на то, что она в одних лишь носках и длинной безразмерной футболке. Ее никто не мог увидеть, в какой-то мере девушку радовало, что они жили далеко от города, но не сейчас…       Она побежала за машиной, безуспешно пытаясь догнать и докричаться. Но автомобиль плавно набрал скорость и вскоре умчался по направлению к городу, огни которого мелькали на горизонте. Лекса остановилась, тяжело дыша и глотая оседающую дорожную пыль.       - Кларк! - имя с отчаянием сорвалось с губ прежде, чем Лекса рухнула на колени посреди пустой дороги. Она не обратила внимания на то, что мелкие камешки рассекли ей ступни, а затем и колени. Все, что сейчас девушка чувствовала, были непонимание и боль. Не сдерживаясь, Лекса тоскливо взвыла, задрав голову к темнеющему небу и не сдерживая обжигающих слез».       Медленно открыв глаза, девушка растрепала темные волосы, ощутила скованность в мышцах плеч и рук, и скривилась от не прекращающейся ноющей боли в груди. Унять эту боль не могли никакие препараты, никакой алкоголь и Лекса не собиралась облегчать себе жизнь приемом антидепрессантов.       - Родственная душа отвергла тебя, - твердил назойливый насмешливый голосок в самой глубине сознания. – Ты не нужна родственной душе. Все из-за тебя, твоя вина.       - Неправда, - упрямо прошептала девушка, пытаясь побороть всепоглощающее чувство вины, которое грозило накрыть ее с головой и утянуть на глубину.       Лекса устало легла на диван и, с тоской проведя пальцами по любимому имени, что огненным клеймом горело на левом запястье, провалилась в липкие объятья беспокойных и тревожных сновидений. Через несколько часов она проснется от противного звона будильника, чтобы отправиться на работу и спасать чужие жизни, ловить восхищенные взгляды и получать благодарности за спасение. Спасатель, героиня, которая сама нуждалась в спасении.