***
– Почему мы не улетаем? – панически спросила Марта. – Потому что не можем. Они захватили ТАРДИС. Моментально накинулись снаружи и уже вплелись в обшивку, некоторые помещения и ключевые механизмы. Самая лакомая для них технология. – Для кого?! – Для далеков. – Далеков? Но это же… Это… – Марта потыкала пальцем в закрытую дверь. Ее волосы, хоть и собранные в пучок, тоже стояли дыбом. – Какая-то черная каша! – Да. Мало того, что это далеки, это еще и мертвые далеки! – О чем ты говоришь?! – Они так живучи, что почти никогда не умирают окончательно. Обычно они в такой форме уже не слишком опасны, но был момент во время Войны, когда именно это их свойство было использовано как оружие. – Оружие? – Да. Генетическое – агрессивный вирус, способный поглощать и перестраивать и другие формы жизни, и технологии. Я надеялся, что стер все это… Но похоже, ничто нельзя стереть окончательно. – И что теперь будет? – Они ассимилируют ТАРДИС. И нас вместе с нею. – Но ты же когда-то уже сталкивался с этим и победил. Доктор истерически хохотнул: – Если бы ты знала, какой ценой! – и замолчал. – Но мы же можем что-то сделать? – Да, наверное, можем. – Он вздохнул и печально направился к двери. – Что? – Марта побежала за ним. Доктор рывком открыл дверь. Черные нити мгновенно хлынули через порог, обхватывая его лодыжки. Со стуком паучьих лапок к двери устремились на топочущих пальцах чьи-то кисти, за которыми волоклись черные шлейфы, похожие на обнаженные разлохмаченные сосуды. Марта завизжала, когда груды плоти и черной «эктоплазмы» ворвались в консольную, с жирным хлюпаньем и чавканьем кинулись к панели управления, и по дороге захлестнули ее саму, сбивая с ног, хватая ни к чему не крепившимися руками, разрывая, разбирая на кусочки, бесстыдно и беспощадно вторгаясь во все естественные отверстия и проделывая бесконечность новых, пробуждая омерзительные, кажущиеся невозможными, бессмысленные рефлексы, намертво облепляя снаружи и изнутри черной клейкой массой, в которой тонуло все без остатка…***
«НЕ ТРОНЬ МЕНЯ, ГАД!» – рявкнула станция голосом Джульетты Мао, и что-то изменилось. «Наву» внезапно сменил курс. Огромная, казалось, обладавшая непреодолимой инерцией, махина космического корабля колонистов, рассчитанная на многие и многочисленные поколения полета к звездам, пожертвованная на то, чтобы столкнуть Эрос, превращенный в Танатос, направив к Солнцу, в одно мгновение с легкостью сместилась в пространстве и теперь бесполезно проносилась мимо. С опозданием Миллер осознал, что сместился не корабль. Сместился астероид. Совершил мгновенный скачок, нарушив все законы физики, будто телепортировался. «Хорошей смерти» от удара корабля по астероиду, на котором он застрял, не будет. Но может быть и другая «хорошая смерть»... И он начал снова пробираться внутрь станции, на голос Джульетты. Снял шлем скафандра и все прочее, что мешало двигаться. Черные нити ждали, они уже заразили его, прокрадывались внутрь, чтобы навеки связать с Джульеттой, которую он никогда не видел живой, но которая каким-то образом успела стать для него всем, что он мог представить, пока искал ее, сперва просто как сыщик, никому не нужный бывший коп с Цереры. И он наконец нашел ее, впервые увидев не обнаженным изуродованным трупом, лежащим в тесной уборной разнесенной каюты среди остатков собственной рвоты, пронизанным черными опухолями и изо всех отверстий выпячивающимися пучками органических волокон. Протомолекула собрала ее заново, свою первую зараженную, ставшую ядром Эроса. Уже не совсем человеком, но она была жива, почти полностью восстановила свой облик, она была в сознании, хоть и не в совершенно ясном, в каком-то новом сознании всего, чем стал Эрос с тысячами погибших, убитых в циничном «научном» эксперименте с обнаруженным инопланетным материалом, и переработанных протомолекулой жителей. Ей казалось, она летит на своем гоночном катере, она всего лишь сманеврировала от мчавшегося на нее огромного корабля. – Я знаю, ты хочешь домой, – сказал он ей. – Но нам нельзя туда, милая. Нельзя на Землю. Нам нужно свернуть. Она поняла, она слышала не только его слова, но и его мысли, уже сливаясь с ним в последнем вечном жертвенном соитии. Теперь она могла его услышать. И они cвернули – к Венере, в ее плотную раскаленную атмосферу с облаками серной кислоты. И когда на поверхности планеты расцвел цветок невероятного столкновения, никто не заметил одной маленькой щепки, вырвавшейся из гигантского взрыва. Да и кто мог заметить ее, моментально ворвавшуюся во временной вихрь?***
– Что произошло? – задыхаясь, спросила Марта, сидя на полу, стуча зубами и невольно по кругу пересчитывая все свои конечности. Рот Доктора дернулся в мучительной усмешке. – Мы превысили критическую массу того, что они могли сейчас поглотить. По счастью, это сработало. Мы превратили Эрос в ТАРДИС. – Но ты говорил, что это самая лакомая для них технология! Они созданы для того, чтобы их захватывать и ассимилировать. – Да, – почти шепнул Доктор. – Но ТАРДИС это может тоже. Гонка вооружений Войны Времени. Мы очень долго успешно противостояли друг другу. И здесь была не только ТАРДИС. – А что же? – выдохнула Марта. – Люди, – сказал Доктор. – Множество, тысячи. Каждый из них «больше внутри». Далеки не могли переварить нас всех, произошла обратная ассимиляция. ТАРДИС сумела восстановиться в прежнем образе, собраться заново из разобранных атомов. И мы тоже. – А люди? – А люди погибли. Впрочем, возможно, не совсем. Очень многие из нас – существа, которых практически невозможно уничтожить. И это всегда продолжается… – Но мы можем это как-то остановить?! Мы же должны спасти их! – Может быть, мы это и сделали… – Мне так не кажется! – нахмурилась Марта. – Может быть и правильно, что не кажется, – кивнул Доктор. – Но мы не можем спасти людей от всего, что они пытаются сделать с собой сами. Мы оказали бы им дурную услугу – они бы ничему не научились, если бы их все время спасал кто-то извне. Кроме того, мы сами уже прошли через эту мясорубку. Точка стала фиксированной, мы не можем тут ничего изменить. Только испортить. – Но все, что мы сделали – это дали возможность Эросу отскочить в пространстве от корабля?! – И после этого Эрос сам смог решить, куда направиться и кого он должен спасти. Иногда это все, что мы можем сделать. Помочь стать героями другим. В одиночку никто не может защитить всю Вселенную. Как бы мы могли сделать это против ее собственной воли, которая и есть все мы, связанные в одну безграничную нейронную сеть во всем пространстве и времени?