Кольцо

Сильно пахло кровью. А еще экскрементами и — Джастину только казалось, он это знал, но все равно чувствовал — разложением. И хоть не смотри никуда, везде мертвые тела и кровь. Вутайцы, конечно, враги. Так… так говорят на лекциях, которые проводит два раза в неделю убеленный сединой дядечка в очках с серебристой тонкой оправой. Он вечно поправляет их указательным пальцем и заглядывает в большую, исписанную мелким почерком тетрадь. Вутайцы враги. И дураки в придачу. Ну кто им мешал сдаться сразу? Тогда бы и не гибли сотнями на глазах у Джастина. Солджеров-то у них нет! А все туда же — воевать. Хорошее же предложение Шинра им сделала, прогресс хотела принести на эти дикие земли. Самого Сефирота послом… хм… послала. Как есть дураки, не поняли своего счастья. А Сефирот… он такой! Страшный, если честно. Как посмотрит глазищами нечеловеческими, так кажется, от ужаса сдохнешь на месте. Джастин старался генералу не попадаться. Не то чтобы это было сложно, Сефирот, вроде бы, вообще никого вокруг не замечал. Ага… не замечал… но все обо всех знал. И это тоже было страшным. Джастин вздохнул и отвернулся от рвущих человеческую плоть птиц. Запах остался. Как и картина перепаханного боем поля, заваленного трупами. Она отпечаталась даже не на сетчатке, где-то в мозгу. А все почему? Джастин смертей не видел? Видел. Но вот то, как Сефирот выкашивает своим кошмарным мечом вутайцев — впервые. Потом шептались: у генерала плохое настроение, вот он и… Только чушь все это. Джастин видел сам, не бывает таких спокойных, отрешенных глаз, когда настроение плохое. Джастин обо что-то споткнулся и, всмотревшись, выматерлися — под ногами лежала отрубленная рука. Срез ровный-ровный. И гадать не надо, чья работа, тем более, Сефирот сегодня положил всех вутайцев сам. Человек двести, не меньше. Воровато оглядевшись, Джастин наклонился и свинтил с безымянного пальца руки кольцо. Поплевал на него, отер о штаны. Полюбовавшись на сверкающий под солнцем камешек, опустил в карман. И снова осмотрелся. Никого. Джастин шел и довольно насвистывал, тот ужас, который он испытал, увидев Сефирота за работой, постепенно истирался, его изгоняли мечты о том, как он загонит в ломбарде кольцо и весь «увольнительный» просидит в вутайском борделе. Говорят, девчонки там творят настоящие чудеса. А может, он отдаст кольцо той цветочнице из Мидгарских трущоб. Уж за него-то гордячка не только улыбку подарит. Джастин дошел до своей палатки и уже было нырнул внутрь, когда в его плечо вцепилась чья-то рука. — Эй, какого хре… — начал звереть Джастин, разворачиваясь… и заткнулся. Перед ним стоял Сефирот. И сейчас у него точно было плохое настроение. Не бывает у спокойных людей таких пылающих бешенством глаз. Молча толкнув обмершего Джастина к росшему возле палатки дереву, он охлопал его по карманам и вытащил злополучное кольцо. Зажатое между указательным и средним пальцами генерала, оно издевательски поблескивало перед самыми глазами Джастина. На золотистом ободке темнела запекшаяся кровь и Джастин уже проклял и себя, и свою жадность, и это кольцо, как будто специально на глаза попавшееся. Но откуда? Откуда Сефирот узнал? Джастин проверил — никого рядом не было! Чувствуя, как начинают шевелиться волосы на голове, а внутри все глубже прорастает суеверный ужас, Джастин сглотнул и одними губами зашептал молитву Минерве, прощаясь с жизнью. Дернув щекой, Сефирот подкинул кольцо, поймал в кулак и вбил его Джастину в зубы, прижав второй рукой горло, чтобы приглушить крик. Задушено взвыв, Джастин принялся судорожно глотать наполнившую рот кровь. От ужаса и боли он едва соображал и мечтал только об одном — проснуться от этого кошмара. Сефирот надавил ему на щеки и грубо, пальцами запихнул в самую глотку покрытое чужой кровью кольцо, заставив проглотить и его, и осколки собственных зубов. Джастин сползал по дереву на землю и не верил, что до сих пор жив. Он смотрел в спину уходящего генерала, хватал воздух ртом и ничего не понимал, если Сефирот убил всех этих людей, почему он защищает их сейчас, после смерти.