Immortalis papilio (Бессмертная бабочка)

После разговора с Хилл Ник Фьюри так и не сдвинулся с места, стоя в привычной позе, заложив руки за спину, и по-прежнему глядя куда-то сквозь облака и размышляя о своем. Никто его не беспокоил. Заместитель директора четко дала понять, что его лучше сейчас не тревожить, и Фьюри погрузился в воспоминания о днях, давно минувших в прошлом. Ник Фьюри не помнил, как именно выглядела та девушка, из-за которой он в 1982-ом году сорвался в Италию, прихватив с собой стольких своих людей, скольких смог. Причиной такого поступка явилось то, что один из его информаторов, Грегори Стоут, уведомил его, что он наткнулся на нечто такое, что взбудоражит Щ.И.Т. основательно и надолго. Если быть точным, информатор этот уже довольно долгое время толком не связывался с Фьюри и не предоставлял объяснений по этому поводу. Все, что директору было известно о его деятельности, так это то, что этот агент наткнулся на что-то, целиком и полностью поглотившее все его свободное время и силы. Если быть еще более точным, Стоут на самом деле даже и не уведомил толком главу организации, в которой работал, а просто прислал одно сообщение, в котором написал: «Сказка вовсе не сказка». Пока в Щ.И.Т.е пытались разобраться, что же под этими словами подразумевалось, за первым коротким, отрывистым сообщением пришло еще несколько с перерывом в пять-шесть дней. В них не содержалось много сведений, а объяснений там было еще меньше, вернее, совсем никаких, только координаты жилого дома в Риме, три фотографии молодой девушки со светлыми волосами, заплетенными в длинную косу, иллюстрация из книжки со сказками братьев Гримм и записка следующего содержания: «Она - не выдумка. Вам это будет интересно». И агенты Щ.И.Т.а отправились по этой наводке в Италию. Ник Фьюри не помнил деталей внешности девушки, даже длины ее волос, разве что только общие черты, по которым, разумеется, не представлялось возможным найти эту неизвестную, которую Стоут называл «легендой, которая живет, дышит и ходит по земле», – ну, мало ли на свете блондинок с косичками? Ник Фьюри не помнил ни ее голоса, ни того, во что она была одета в тот день. Зато он хорошо помнил, что при встрече с ним она была абсолютно спокойна, и ни единая интонация в ее голосе не могла дать намека на то, что она боялась. А она боялась. Это можно было почувствовать. Еще Ник Фьюри помнил ее слова. «Мне дорога моя свобода». Так она сказала. Прежде чем ослепила всех, кто ее окружил, и пропала без следа. Все, кто ее видел, забыли, какой она была, а все фотографии превратились в белые и пустые прямоугольники бумаги, неспособные как-либо помочь в поисках сказочной героини. Казалось, все произошедшее было не более чем фантазией, случайностью, ничего не обещающим случаем. Грегори Стоут придерживался другого мнения, в противопоставление мнению своего непосредственного начальника. Однако Ник Фьюри достаточно хорошо знал одного из своих лучших людей, чтобы понимать, что этот человек не стал бы разбрасываться подобными заявлениями, не имея веских причин. Когда после неудачи в Лацио Фьюри вместе со Стоутом вернулись в Америку, агент, попытавшись восстановить воспоминания (безуспешно, кстати, как и все остальные сотрудники Щ.И.Т.а, принимавшие участие в операции), наконец-таки предоставил более-менее полный отчет о том, чем он занимался последние семь с половиной месяцев и что же это было за «нечто», что без сомнения заинтересовало бы главу Щ.И.Т.а. - Вам, разумеется, хорошо известна сказка братьев Гримм «Рапунцель», рассказывающая о девушке, заточенной в башне, – Грегори стоял перед круглым столом, за которым устроился Фьюри и другие члены Щ.И.Т.а, разложив перед собой папки с документацией и многочисленными пометками. – Эту историю читали дети, читали взрослые, она всем знакома. Но для них это всего лишь выдумка. А я не так давно убедился в том, что выдумка далеко не выдумка. - Агент Стоут, вы не могли бы не ходить вокруг да около, а сразу изложить то, ради чего группа из тридцати наших сотрудников во главе с директором Щ.И.Т.а в такой спешке навестили Италию, не дав никаких объяснений? – седоволосая женщина со стрижкой каре и в сером юбочном костюме нетерпеливо постучала ногтями по гладкой поверхности стола. - Прошу прощения, мэм, но я должен был как-то начать свой… доклад. Так вот, возвращаюсь к теме моего разговора. Около восьми месяцев назад, когда я проезжал через Италию, мне встретился один человек, уличный художник, рисовавший портреты проходящих мимо людей. Мне показалось странным не столько его поведение сколько тот факт, что он сидел на своем стуле в переулке глубокой ночью, покачивался из стороны в сторону, что-то бормотал себе под нос и все пытался что-то нарисовать в своем альбоме. И именно пытался, потому что, едва начав выводить линию, он тут же сминал лист и отшвыривал его в сторону, заявляя: «Совсем не то». Я поинтересовался, что у него случилось. И он рассказал мне одну любопытнейшую вещь, из-за которой я и не покидал страну последующие несколько месяцев. - И что же это была за «любопытнейшая вещь»? - Этот художник, Омаро Франчерис, утверждал, что видел своими глазами персонажа сказки братьев Гримм… Этим персонажем была Рапунцель. - Неужели? – женщина усмехнулась. – И с чего же вы взяли, что он вам говорит правду? - Меня научили доверять интуиции и опыту, мэм, а интуиция и опыт говорили мне, что этот человек не врет. Вам не хуже меня известно, что сверхлюди существуют среди обычных людей, и некоторые из них могли бы пригодиться нашей организации в борьбе с террористами или кем-то другим. А теперь представьте, какую пользу нам бы мог принести тот, чью жизнь невозможно прервать никаким способом, тот, кто бессмертен в буквальном смысле этого слова. Тихий шепот поднялся в комнате из-за того, что собравшиеся начали обсуждать между собой это новое открытие. Некоторые из них, похоже, вдохновились подобной информацией, другие же, напротив, стали спорить, выказывая сомнение по этому поводу. Бессмертие, конечно же, являлось актуальной темой, но обнаружение этого философского камня могло выйти организации боком. Ник Фьюри не встревал в разгоревшуюся ярким пламенем дискуссию, сосредоточенно уставившись перед собой, стараясь вспомнить лицо девушки, хотя и понимал, что это тщетно и ничего ему не даст. Какими бы способностями, кроме вечной жизни, не обладала эта неожиданно объявившаяся героиня детской сказки, одной из них точно являлось умение заметать за собой следы. Грегори Стоут так же хранил молчание, не вмешиваясь в разговор начальства и неторопливо поворачивая в руках сложенный вчетверо листок бумаги, на котором было что-то нарисовано. Лишь спустя час ему удалось завершить свою «речь», разъяснив и то, как он долгие недели пытался найти «Рапунцель»; и то, как отдельные свидетели по крупицам сообщали ему полезные, хотя и не всегда, данные; и то, как, проходя через площадь Кампо де Фиори, он увидел около памятника Джордано Бруно девушку с косой вроде бы до пояса, очень похожую на ту, которая была на отрывистых набросках Франчериса; и то, с какой осторожностью он следил за ней, понемногу собирая данные о ней. На вопрос «Так где же сейчас ваша «Рапунцель»?» Стоут поджал губы и коротко произнес: «Скрылась». После чего добавил: «Скрылась, забрав воспоминания, которые могли выдать ее. Мы знаем, что она существует, мы даже знаем, что у нее есть ценные способности. Мы не знаем, столкнемся ли с ней еще раз, поскольку ее жизнь сроками не ограничена».

* * *

Мысли о Рапунцель не оставили Фьюри на последующие пять с половиной часов после известия о нападении на Фила Колсона, и мужчина по-прежнему стоял на капитанском мостике, раздумывая и задаваясь вопросами. «Где же ты прячешься, девушка из сказки?..» - Сэр, прибыл агент Колсон. Размышления Фьюри прервал голос Хилл, остановившейся за спиной директора. - Как он? - Спросите у него сами. Он ждет вас в конференц-зале. - Прекрасно. Фил Колсон чувствовал себя значительно лучше, чем некоторое время назад, когда вылетал из Лондона. В самолете ему удалось выспаться, и таким образом болезненные ушибы беспокоили его куда меньше, нежели тогда, когда его забрала скорая помощь. При появлении Фьюри агент поднялся и одернул пиджак. - Сэр. - Добрый день, Колсон, – мужчины обменялись приветственными рукопожатиями, после чего Колсон снова опустился на стул, с которого пару секунд назад встал – все же остававшаяся в теле усталость еще давала о себе знать. – Оказались не в том месте и не в то время, да? - Вроде того. Подобное всегда происходит неожиданно. И, предвосхищая ваш следующий вопрос, скажу сразу: нет, те люди определенно не были подельниками Паука. - Вы уверены в этом? - Если бы это было не так, я бы находился не тут, а в морге. Нам ведь уже известно, что Паук никогда не оставляет свидетелей. Я - свидетель. Но я все еще жив. Значит, это не он. - А документы, которые вам передали в Лондоне? - Вот они, – Колсон пододвинул к Фьюри серую папку байндер. – Бумаги не пострадали. Ну, может, слегка помялись. - Хорошо. - И еще, чтобы не осталось сомнений, я достал видео с камер наблюдения антикварного магазинчика как раз через дорогу от того места, где я столкнулся с ворами. Так вы окончательно удостоверитесь, что это был не Паук, – и Колсон щелкнул клавишу на пульте, лежавшем у него под рукой. – А еще увидите кое-что любопытное. Голографический экран, чья рамка пересекала прямоугольный стол пополам, моргнул, и на нем появилось картина темной улицы Лондона. Наблюдая за действиями преступников и основываясь на собственном опыте, Фьюри заключил, что нападение действительно было спонтанным и не несло никаких мотивов кроме желания поживиться. Но после этого случилось, по-видимому, то, что Колсон назвал «любопытным». Из переулка вдруг выскочила чья-то фигурка, и грабитель с ножом двинулся к ней с явным намерением «ликвидировать» некстати подвернувшееся случайное лицо. А затем полыхнула внезапная вспышка, секунд на десять «ослепившая» камеру. Когда аппаратура снова заработала, на месте происшествия находились только потерявшие сознание громилы и агент Колсон. Четвертого нигде не было. Стоило Фьюри увидеть сполох, как на лице директора Щ.И.Т.а не осталось и намека на прежнюю беспристрастность. Он резко выпрямился, подавшись вперед. Глаза загорелись лихорадочным блеском как у охотника, настигшего зверя, которого он давно преследовал. Нажав кнопку на беспроводной гарнитуре за ухом, Фьюре бросил: - Немедленно вызовите ко мне техников. Спустя двадцать минут ожидания видео с камеры было очищено и обработано настолько хорошо, насколько это было возможно. Идеального изображения получить не удалось, но, несмотря на сохранившееся недостаточно хорошее качество съемки, можно было различить, что силуэт четвертого участника событий принадлежал девушке, рост которой составлял примерно 175 сантиметров. Среднего телосложения. Худая. Рубашка или куртка с длинными рукавами. Цвет волос определить не смогли, но они явно были заплетены в косу до пояса. - Вот она снова и дала о себе знать, – просмотрев файл еще раз, Фьюри удовлетворенно кивнул самому себе. - Кто, сэр? – уточнил Колсон. - Та, чьего появления я ждал последние двадцать девять лет, – Фьюри вывел на экран ролик в двух вариантах воспроизведения, один из которых был замедленным. – Так можно все четче разобрать. Вот ваша спасительница. Вот она выбежала из-за угла, – он кивнул на окно слева, – но на этом, – теперь он указывал на то, что было справа, – сниженная скорость позволяет разглядеть нам… вот это, – видео было поставлено на паузу. – Посмотрите, здесь ясно, что вспышка не появилась из ниоткуда. На самом деле она прошла через руку этой девушки. Обратите внимание, как свет возникает возле запястья, затем распространяется до кончиков пальцев и уже потом вырывается в разные стороны. - Новый сверхчеловек? – ответом Колсону послужил короткий наклон головы. – Так вы знаете, кто это? - О да, – Фьюри усмехнулся и скрестил запястья за спиной. – Это Рапунцель.