Накануне Руата

– Госпожа… Гемма лишь сделала успокаивающий жест рукой, мол, всё нормально, Джис. Старый слуга покорно поклонился и вышел, тихо притворяя дверь. Как же жалко её! Он помнил, какой была его госпожа в молодости: стройной, красивой, с гордой осанкой и доброй улыбкой. И что в итоге? Бесконечные беременности отяготили её тело, осанка давно сломана грубостью и жестокостью лорда, а печали стёрли красоту с лица. Разве что доброта осталась. Хотя кому здесь, в Плоскогорье, нужна её доброта? Здесь стены, кажется, пропитаны чернотой сердца лорда Фэкса и его прихвостней, источают злость, жестокость и ненависть! Мысли вернулись вновь к холодному приказу лорда: "Ступай и предупреди мою жену, что завтра она едет со мной в Руат". Ну куда ей ехать, скажите на милость! Она на сносях, не выдержит такой дороги, помрёт ещё прямо посреди пути. Неужто он не понимает? Да понимает, ответил Джис самому себе, понимает. Да только ему, лорду, всё равно. Даже больше – надеется на это, с нескрываемой злобой глядя на свою жену. Давно уж об этом знают и слуги, и стражники, и сама госпожа Гемма. Знают и молчат. И он молчит. Старость не радость, как говорится, а его понимание уж точно не спасёт госпожу от жестокой воли лорда Фэкса. Остаётся лишь постараться, чтобы она ни в чём не нуждалась в пути, да напомнить служанкам, что без неё в холде совсем всё станет плохо. Кого отправить в путь с нею? Туронку, Агнису – эти из проверенных, хороших… Из молодых бы ещё, чтоб было кому выполнять быстрые поручения. Джис припомнил, что недавно из мелкого холда прибыла девушка на службу. Зарекомендовала себя вроде неплохо, вот разве что глазки начала строить начальнику стражи. Дурёха, что сказать, не понимает, что тому прихвостню лорда она лишь на развлечение. Выйдя к покоям лорда, он замедлил шаг, глядя на скопившихся у дверей стражников. Дурное предчувствие заставило нахмуриться – не к добру это. А когда до его слуха донеслись довольные смешки и похотливые шуточки, Джис лишь уверился в своих подозрениях. Тихо подойдя ближе, он заглянул в покои из-за спин и ощутил, как бессильный гнев и презрение овладевают душой. Посреди комнаты стоял стол, на котором животом лежала та самая новенькая служанка, полностью обнажённая. Между её разведёнными ногами мерно двигался лорд Фэкс, с довольной усмешкой держа за косу, чтобы девичье зарёванное лицо с красными следами от оплеух было видно стоящим на пороге стражникам. – А ну не молчи! – слегка выпрямившись, он смачно шлёпнул её по ягодице, заставив сдавленно всхлипнуть. Стражники довольно загоготали. – Терпеть не могу молчаливых, мне и жены хватает такой! Ну же! Девушка, страдальчески скривив рот, издала натужный стон. – Тьфу, всё желание отбивает! – лорд уже раздражённо ударил её меж лопаток ладонью и глянул на начальника стражи, который с кривой ухмылкой стоял рядом со столом, наблюдая за происходящим. – Раз голос у неё такой отвратный, так давай-ка займи ей рот, чтобы не простаивал. Джис с гневом прищурился, глядя, как начальник стражи быстро расстёгивает штаны и освобождает торчащий набухший член. Девушка в ужасе замотала было головой и попыталась опустить лицо вниз, но лорд Фэкс рывком руки с намотанной на кулак косой заставил поднять голову: – Давай! Сдавленный глухой стон оказался заглушён новой волной гогота стражников, некоторые из которых, уже не стесняясь, начали запускать руки к себе в штаны. Заметив это, лорд грозно рявкнул, не прекращая движения бёдрами: – А ну убрать! Терпеть – дойдёт и до вас очередь! – Дойдёт.. – пропыхтел начальник стражи, засаживая член в рот девушки. – Проклятье, неглубоко берёт… – Так старайся! А попробует кусаться, выбей зубы! Отвернувшись, Джис тихо отошёл, затем развернулся и зашагал прочь. На сердце было тяжело и мерзко. Не успел предупредить эту дурочку, что кокетство со стражниками не приведёт ни к чему хорошему – нет среди них ни хороших, ни добрых. Лорд подбирал их себе под стать, да и молодых девушек по умолчанию считал своим имуществом. И делал с ними что хотел и как хотел. Он уведомил Туронку и Агнису об отъезде и, подозвав старую ключницу, тихо попросил присмотреть за новенькой служанкой, чтоб руки на себя не наложила. Женщина нахмурилась и понимающе кивнула: – Хорошо. – Да ничего хорошего ведь, – в сердцах отозвался Джис. – Троих после такого из петли вытащили. А лорду как с гуся вода! Ключница помолчала, согласно кивая его словам, а затем тихо проговорила: – Ты знаешь, я прожила достаточно, – она серьёзно глянула на насторожившегося Джиса. – Не вернётся он сюда. Чует мое сердце – не вернётся. Отольются ему все слёзы. И наши, и руатанские, и остальных холдов. – Ох… – он оглянулся на главное здание холда, нашёл взглядом окна госпожи Геммы и вздохнул. – Скорей бы, скорей.