там, где должно быть сердце

Разбивается не только сердце (хотя и разбивать-то там нечего. он забрал его себе. всё, без остатка, понимаете? оставил только дыру там, где должно быть сердце и ушёл), но и кости. Ломаются без остановки, треск их давит на уши. Данила встречается с Ариэль. Они целуются на каждой перемене, держатся за руки, Даня теперь сидит с ней за одной партой. А ещё последнее время его не бывает по ночам. Он уходит, прося если что прикрыть его перед родителями (становится плохим мальчиком. её плохим мальчиком) и не возвращается до утра. Порой выглядит уставшим, вымотанным, но… счастливым. В ночи, когда Ваня остаётся совсем один, он не спит. Он смотрит в потолок, умирая в тишине (её больше не нарушает сопение Дани. его слышит только Эля теперь). Внутри с каждой минутой, секундой становится всё более и более пусто. Ваня не может избавится от мыслей о них. Он детально представляет, что они там делают. Как касаются друг друга, жарко целуются, как он м е д л е н н о проходится поцелуями по её телу, как дарит ей все чувства, что должен был получить он. Но Ваня больше не мешает им. Просто потому что больнее, чем видеть их вместе, видеть, что его (господи, как он хочет так думать) Даня несчастлив. Его он всегда ставит выше себя. Просто потому что по-другому н е м о ж е т. И это убьёт его когда-нибудь (очень скоро. вы видели его мешки под глазами? господи, сколько же ночей он не спал из-за него, скажи)

— Всё в порядке? — спрашивает Даня за завтраком, вернувшись с очередного ночного свидания. — Конечно. (смешно-то как) (ведь последние крупицы его «в порядке» пропали тогда, когда появился засос на шее Дани) Но он, конечно, не узнает об этом. Потому что порой чьё-то счастье дороже, чем своё собственное.