Однажды ты поймёшь

Каждый из нас хотел бы попасть в свой придуманный мир, другой город или даже в другую эпоху. Глупо сомневаться в том, что у кого-то нет желания очутиться в одном из этих мест, но и не менее глупо надеяться на то, что в ты в это место когда-нибудь попадёшь. А я попала, в одиннадцать лет. Возможно это другая реальность, а возможно я умерла. Я не знаю. Да и может это к лучшему? Возможно вовсе и не стоит задумываться над этим? Буду считать это даром судьбы. Да. Я хочу, чтобы так и было. Когда идёшь дальше в своих раздумьях, то становится страшно… — Хмм… — склонившись над картами звёздного неба, я размышляла о своей жизни. С пяти лет, я изучаю звёзды, я знаю о них практически всё и я благодарна тому, что я начала изучать их так рано, потому что в восемнадцатом веке о звёздах и созвездиях мало чего известно, да и аппаратуры для исследования получше и поудобней нет. Ну ничего, приходится обходиться тем, что имею. Эти знания мне не раз сослужили добрую службу. Я живу во Франции уже семь лет и за эти года мне удалось очень хорошо выучить французский язык, но корней своих я никогда не забывала, поэтому чтобы мой язык не стёрся из памяти я читала русскую литературу, которую привозил специально для меня Шэй. Я всегда была сильным и умным ребёнком, не удивительно, что я выжила одна. Горжусь собой. Мне пришлось сменить своё имя и фамилию на французские, чтобы не было вопросов и нежные французские язычки не заплетались, пытаясь их проговорить. Теперь я Веренэ Шанталь. Моя одежда из современного мира тоже была не к месту, поэтому с первой же попавшейся верёвки для сушки белья пропали вещи. С того момента я так и начала содержать себя — воровством. Сейчас же у меня хорошая жизнь во Франции, есть знакомые, друзья, близкие и имущество. В общем я довольна. Признаться, честно, добиться хорошей жизни здесь, мне помогла Мари Дориан. Наше знакомство было необычным. Месяц спустя после моего попадания в этот мир, я пошла «на заработки», помогать богатым облегчать их кошельки, рынок был в самый раз для этого. Среди добротно одетых жертв я решила остановиться на Мари, она стояла около прилавка и выбирала ткань. Подойдя ближе, я сделала вид, что тоже озабочена этим делом, а затем я развернулась и нарочито столкнулась с ней, попутно пытаясь достать её кошель из сумочки. Но видать мои проворные ручки тогда были не такими уж и проворными, и она почувствовала шевеление, а затем и повернулась на его источник. Мы столкнулись взглядами, и я так и не убирая руку из её сумочки ожидая худшего продолжала смотреть на неё. Я подумала, что вот здесь-то мне и настанет конец, будут крики о помощи, зазывание стражи… но вместо этого на её милом личике сначала отразилось удивление, а затем улыбка. Благодаря этой паузе я смогла её как следует рассмотреть: серые глаза, выглядывающие из-под пушистых ресничек, рыжие и длинные вьющиеся волосы, овальное личико, дополненное изящными веснушками, на вид двадцать или девятнадцать лет. Моё непонимание и её красота не дали мне подорваться с места и дать дёру… да и я рада этому на самом деле. Навсегда запомню, то что она сказала в наш первый день знакомства: — Ух-ты! Твои волосы цвета пепла, это так красиво… ты мне напоминаешь мышку! — нежно произнесла она. — Я Мариан, можно просто Мари, а как твоё имя? — В-веренэ. Моё имя Веренэ. — У тебя очень красивое имя Мышка! — она осторожно погладила меня по голове. Это было так глупо, по-детски и не к месту, но отчего-то этот момент запал мне в душу. У меня нарушение пигментации, из-за которой мои волосы начали седеть в раннем возрасте. С таким «подарком» в современном мире было трудно, а тут восемнадцатый век… поэтому мне нередко прилетало в спину слово «ведьма». Но на меня никто особого внимания не обращал, чему я безмерно рада. Собственно, из-за этого случая за мной и закрепилось прозвище «Мышонок», но только Мари и Арно меня так называют. Пока я была погружена в раздумья, я не сразу заметила, как она начала рассматривать меня с нескрываемым беспокойством, что не удивительно, ведь на тот момент я действительно жалко выглядела: короткие серые и взъерошенные волосы, чумазое лицо, рваная одежда. — Где твои родители дитя? — с беспокойством поинтересовалась она. — Я сирота, — пробубнила я. — А где ты живёшь? — Н-на улице… Думаю, в силу своего воспитания она не смогла отвернуться от ребёнка. После минуты пристального рассматривания меня с ног до головы, она резко схватила меня за руку. От данного жеста я дёрнулась и попыталась вырваться, но к моему удивлению хватка у такой хрупкой дамы была как у здорового мужика. Видя мой испуг, она заверила, что всё будет хорошо и хочет мне помочь. Через десять минут мы прибыли в красивый особняк. — Добро пожаловать в особняк Дорианов. — лучезарно улыбаясь сказала она. Мой первый день в их доме, там же я впервые встретила малыша Арно. На тот момент ему было три года. Он сидел и играл с няней в игрушки. Заметив, что я иду за Мари, начал удивлённо рассматривать меня, а я в свою очередь просто прошла мимо, мельком взглянув на него. Мари приказала служанкам привести меня в порядок, накормить и дать хорошую одежду. В тот момент я даже не знала, как на это реагировать, я была шокирована таким поведением и никак не могла ожидать такого от аристократки. Я бы скорее подумала, что мне поможет простолюдинка, а не благородная леди. Мари разрешила мне пожить в их доме некоторое время и хотя она от меня ничего не требовала, я жила в их доме не просто так. Я помогала прислуге по хозяйству, работала в саду, но больше всего я любила возиться с Арно. С уверенностью могу сказать, что у нас возникла взаимная привязанность, малыш буквально ходил за мной хвостом. Через полгода мы крепко сдружились с Мари, удивительно, но за такой срок она мне стала буквально сестрой. Я догадывалась, что мне давно пора уже уходить из их дома, так как предчувствовала, что Шарля — мужа Мари, обременяет моё присутствие, хотя он это и не показывал. Ровно год я прожила в их доме, а затем перебралась работать в таверну к милой пожилой супружеской паре, где мне выделили комнату на втором этаже. А через пять месяцев, меня едва не убили. Один из постояльцев оказался, как я позже узнала, ассасином из Братства. Он по рассеянности забыл какие-то чертежи и карту с пометками. Хоть она мне и была без надобности, так как я всё равно ничего не понимала, но как бы то ни было, я решилась её взять. Я два дня носила эти бумаги с собой, чтобы их никто по незнанию не выбросил, всё ждала возвращения этого нерадивого постояльца, и он пришёл. На третий день. Ночью. Подкараулил меня у выхода из таверны и напал. Так как в своём мире я занималась единоборствами и многое ещё не исчезло из памяти, мне удалось чисто рефлекторно отразить его первую атаку со спины. У него вышло поранить мне лицо скрытым клинком и теперь мою физиономию на пол хлебальника украшает нелицеприятный шрам, который тянется наискось от левой половины скулы задевая и верхнюю, и нижнюю губу. Из-за жуткой боли я ненадолго потерялась в пространстве, что сыграло ассасину на руку. В голове залпом стреляла мысль «я не хочу умирать». В глазах темнело, начало трясти, но я не могла так просто сдаться. В надежде привести себя в чувства, я сделала глубокий вдох и постаралась привести в порядок мысли. Я заметила, что за спиной у ассасина лежала куча ненужного металла. Проскочить мимо него целой был шанс один к сотне, но делать что-то было нужно. Во время очередного его замаха я резко дёрнулась в противоположную сторону и бросилась к нему за спину. Быстрым рывком я потянула на себя горизонтально лежащий первый попавшийся длинный прут. Я хотела развернуться, но резкий толчок, звук рвущейся ткани и последующее хлюпанье заставило меня остановиться. Я не хочу это видеть. Нет. Но всё же мне пришлось развернуться. Всё ещё держа прут в прежнем положении я стала медленно оборачиваться. Перед глазами предстала вспоротая грудь ассасина. Боясь пошевелиться, я подняла глаза на его лицо. Его безжизненные глаза нависли надо мной, и струйка крови, стекавшая из его рта, капнула мне на щеку. На руках чувствовалось что-то тёплое и липкое. — Я не хочу это видеть… — шёпотом сказала я и без каких-либо эмоций откинула его от себя на землю. Стараясь больше не смотреть в его сторону, я развернулась и собралась возвращаться в таверну, но заметив человека, уверенно идущего в мою сторону, я остановилась. — Хороший бой и где столь юная леди научилась так драться? Я ничего ему не ответила, лишь посмотрела на него исподлобья. Я была морально истощена, сил почти не было, даже на простой разговор. — Ты очень смелая девочка, раз сумела противостоять такому врагу, — он разговаривал со мной очень вежливо и негромко, я бы даже сказала, что он боялся меня вспугнуть. — Предпочитаете наблюдать затем, как пытаются убить ребёнка мсье? — раздосадовано пробурчала я. — Он бы не убил тебя, он был у меня на мушке. Если бы я увидел, что фортуна не на твоей стороне, то я бы выстрелил… ты как? Сильно больно? — от того что мне бы не позволили погибнуть и от его искреннего беспокойства мне немного полегчало, но не до конца. — Пока что нормально, — сказала я. — Хорошо… меня зовут Шэй Патрик Кормак, для тебя просто Шэй, — он улыбаясь, протянул мне руку в знак знакомства. — Думаю у такой красавицы должно быть не менее прекрасное имя. Положив свою ладонь в его большую руку, я сказала: — Очень приятно познакомиться, моё имя Веренэ. Веренэ Шанталь. — Не ошибся. Имя действительно прекрасное. — целуя мою руку произнёс он. — Вы ведь следили за этим человеком? — Какая внимательная леди, — улыбаясь произнёс он. — Этот человек очень плохой, его смерть была вопросом времени. Я старалась говорить сдержанно, но постепенно боль давала о себе знать и из-за этого я держалась отрешённо. Тогда я ничего ещё не понимала… я не понимала во что ввязалась. — Кем был этот человек? — опустив голову, прошептала я. — Он ассасин из Братства. — Из Братства? Ассасин? А почему он напал на меня? — Я обещаю рассказать тебе больше, если ты мне кое-что пообещаешь, согласна? — Смотря что вы предложите. — Ахаха, а ты мне нравишься малышка, — смеясь сказал он. — А теперь идём за мной, тебе нужна медицинская помощь. По дороге Шэй мне объяснил всю ситуацию. Выяснилось, что эта хулиганская ассасинская псина думала, что я шпион тамплиеров и именно поэтому присвоила эти бумажки, которые он оставил в комнате. Ну погиб он конечно глупо… да ещё и от рук ребёнка. Я помню как тогда из-за одного ассасина у меня сформировалось мнение обо всём Братстве. Глупые, недальновидные и неуклюжие. Не все, но большинство. В тот день я и вступила в Орден тамплиеров. Меня приняли даже без демонстрации своих способностей, Шэй настоял на моём вступлении. Он стал моим наставником и близким другом. Шэй принял меня как свою родную дочь, он моя единственная семья в этом мире. А спустя четыре года, я смогла приобрести милый домик, в котором и живу на данный момент. Ко мне часто заходят Арно и Мариан, а Арно даже иногда остаётся на всю ночь. Хотела бы я чтобы так было всегда…