Блёстки.

Виталику было скучно. Очень скучно. А ещё он заебался гулять с этой парочкой, состоящей из Ложкина и Бабич. И потом, они и вдвоём могут погулять. Борисов сидел за столом в своей комнате и вертел в руках телефон. «Может, Серго позвонить…» Нахмурившись, он набрал номер парня и начал ждать. «Почему он не отвечает?» Несколько раз он набрал такой знакомый номер и ни в один из них он не услышал голос парня. «Спит там, что ли?» Борисов понимал, что Адамсон особо-то и уйти никуда не мог. Поболтав в руках телефон, он все-таки встал из-за стола и ушёл в прихожую одеваться с мыслью о том, что можно и до дома парня дойти. Через 15 минут он уже стоял возле его квартиры и нажимал на звонок. «Какого хрена он не открывает? Спит там, что ли?» Затем он на нервах дернул за ручку двери и… Та поддалась. Удивившись, что у парня открыта дверь, блондин тихо вошёл. Какое-то плохое предчувствие охватило его, и на ум шли только отрывки из детективных сериалов, где кто-то, вот так входя в открытую квартиру, находил труп. Поморщившись от таких мыслей, Борисов собрался с силами и позвал темноволосого. — Виталик? — Научись закрывать двери, долбоёб. — пробурчал Веталь, почувствовав облегчение от услышанного голоса парня. — Бля, я забыл… — Ничего. Я уже закрыл. Борисов повернул в двери ключ и уставился вперёд в темноту. — Чего пришёл? — Да так. У тебя телефон не отвечал, я решил зайти. Пойдешь гулять? — Мм. Нет. — Почему? — Блять, потому что я не хочу. — Не хочешь или не можешь? — Я… Дальше Виталик слышал неразборчивое бормотание. — Что? Но ответом ему послужила только быстро промелькнувшая в темноте тень парня и щелчок. «Какого хуя происходит?» — Серый? Тишина. «Он что, в ванной закрылся?» Чтобы проверить свои догадки, парень снял кроссовки и прошел в квартиру. Дойдя до нужной двери, он прижался к ней и на секунду перестал дышать. Слышался плеск воды и тихие маты. — Серго? — Ты всё ещё здесь? — Какого хуя происходит? Пара минут тишины и тихий звук колыхания воды вперемешку со вздохами. — Я не могу. — Что не можешь? — Сказать не могу… — Что случилось? Послышался новый всплеск воды. — Бля… — Серго! — Что? — Открой хотя бы! — Ты только не нервничай. И… Чтобы ты там не подумал, это не то, что ты думаешь. — Так ты откроешь? — Открыто. Борисов тут же вошёл и застыл. Дверь позади него медленно закрылась, из-за чего тихо стукнулась об косяк. -Что.? Перед ним была ванна, заполненная водой практически до краёв. Она переливалась серебристо-синими оттенками, лицо Серёжи было наполовину в перламутре, а его черные как уголь волосы завились от влажности. Все остальное его тело было под водой и так же переливалось и блестело. Серго поднял уставший взгляд на парня. — Это блестки, — ответил он на мучающий Виталика вопрос. — блестки и перламутр. Час назад на меня случайно вылился бак с этим месивом на одной фотосессии, и теперь я в нем. Добирался я на машине, меня подвезли, так что никто не видел этого пиздеца. И уже полчаса я лежу здесь. Потом пришёл ты, и я понял, что не закрыл дверь на замок. — парень усмехнулся, — хорошо хоть ты, а не насильник какой-нибудь. Я просто… Выбирался на некоторое время, думал взять телефон, чтобы не скучно было… Почти вошёл в ванную, но услышал твой голос. А потом подумал, что… Похуй, в принципе. Ты же все равно придешь сюда и будешь спрашивать, что случилось, а перламутр начал противно засыхать, и я забрался обратно в воду. И вот я здесь. — Тебя фоткали… голым? — Виталик еле выговорил последнее слово, потому что интуиция подсказывала, что после того, как он озвучит такую мысль, в голове тут же появятся более чем четкие изображения того, как все это происходило. Во всяком случае, так и получилось, поэтому Борисов попытался подумать о чем-то другом, но материальное тело перед ним не позволяло этого, настойчиво предлагая себя в роли главного объекта внезапно нахлынувших фантазий. — Нет. Пока я был в воде, они распределились по всему телу. Мне сказали отмокать, вот я и отмокаю. Только руки не особо сильно пострадали, поэтому я их вытащил. Но они все равно блестят. — сказал он, смотря на руки, медленно вертя их и рассматривая безразличным взглядом. Его волосы так же блестели, как и все остальное тело и Виталик очень старался не смотреть ниже живота, смущаясь и не понимая, куда делся его вечно тихий и смущающийся Серёжа. Это тот сейчас должен покраснеть и отводить взгляд. — Виталик? Тот дрогнул, переводя взгляд на глаза парня. Они казались ещё темнее из-за блеска вокруг, делая весомый контраст. — Да? — Посидишь со мной? — В смысле? — Мне скучно. В интернете ничего нет, а ещё мне нужна чья-то помощь. Со спины-то я сам это не уберу, верно? — Мм, да, окей. — Тогда тащи сюда стул, если не хочешь сидеть на полу. Блондин сходил в комнату за нужным предметом, думая, как ему разговаривать с голым и блестящим Серго, каким раньше парень его никогда не видел и теперь лихорадочно пытается понять, почему он сейчас в таком взбудораженном состоянии. Сев рядом с Серго, Веталь откинул голову назад, опираясь ею на стену и смотря на лампу. — А где ты успел так вымазаться? — Меня один чувак позвал, чтобы сделать фотосет или типо того, и одна девушка, что работала там, подумала, что я — именно он, и облила с головы до ног. Я просто был без футболки и в шортах, поэтому практически весь был в краске. От неё, к счастью, прыщами не покрываются… Все остальное Борисов слышал будто сквозь воду. Понятно, что это голос Адамсона, но слов Виталик не слышал. Тихий, низкий голос… Этот тембр, эта манера говорить, будто ему лень производить звуки, но он все же продолжает свою речь, завлекая не столько словами, сколько их звучанием, их томностью. И это все появилось именно сейчас. Раньше такого не было или просто не было так заметно. «Да раньше ты как бы и не сидел возле ванной с голым Серго, что весь в блестках, смущение которого куда-то улетучилось, а его голос превратился во что-то, заставляющее тебя забыть о том, что такое слова.» — Борисов? Голубоглазый дрогнул, смотря на приподнявшегося из воды парня. Его шея, ключицы, грудь и плечи все так же блестели и это вызвало какой-то восторг у парня. Захотелось провести по блестящей коже рукой, потрогать. И как только Виталик более менее погасил это неясное желание, Серго медленно повернулся к нему такой же блестящей спиной, встав на колени. — Поможешь? Отмерев, парень кивнул ему в спину, сам не понимая, зачем. Он провёл по воде рукой, опустив кисть в неё, и взял гель с края ванны. Масса быстро вспенилась меж ладоней, и Борисов, будто боясь обжечься, положил руки на шею Серёжи, лёгкими движениями смешивая перламутр и пену, что медленно стекала вниз, становясь более насыщенного синего цвета. Кожа парня была горячей от воды и какой-то нежной, приятной на ощупь. Виталик сильными движениями смывал блеск со спины темноволосого, что слегка откинул голову, тяжело вздыхая. Серёжа тихо постанывал, слегка выгнувшись. Щеки Виталика стали алыми, как только он очнулся от своих мыслей. Его влажные и блестящие руки застыли на спине Адамсона, а мысли превратились в ещё больший хаос. — Продолжай… — шёпотом выдохнул Серго, опустив голову вниз. Виталик застыл перед парнем на секунду, но затем продолжил, все сильнее желая провалиться сквозь землю и не слышать этих звуков, издаваемых Серёжей. Когда блондин понял, что дальше идёт вода, он закончил распределять пену по спине парня и, взяв в руки немного жидкости, он облил ею Серго, из-за чего на воде появились мыльные пузыри. Серёжа, не сказав ни слова, опустился под воду, смывая с себя пену. Некоторое количество воды выплеснулось из ванны, попав на Виталика, но тому было слишком наплевать на это, чтобы обращать внимание на мокрые блестящие пятна на одежде. Он смотрел на перемещения кареглазого в ванной. Тот взял гель и выдавил себе на руку, после чего начал наносить его на плечи, ключицы, грудь, не тронутые Борисовым. — Виталик. — тихо произнёс тот. — Мм… Да? — Виталик вновь закусил губу, смотря на руки Серёжи, что были на его собственном теле. От воды все ещё веяло жаром, но горячим в этой ванной Борисов считал только Адамсона. Темноволосый закончил намыливать кожу, вновь опустился под воду по подбородок, и, приподнявшись, положил одну руку вдоль бортика ванной и положил на неё голову, слегка наклонив её в бок. — У тебя такие красные щеки. Тебе жарко? — Нет. Серёжа наклонил голову в другую сторону, все ещё рассматривая блондина. — Может быть, у тебя жар? — Я… Серго вытащил из воды вторую руку, протянул её вперёд и дотронулся до щеки парня тылом руки, скользящим движением спустившись до шеи. — Ты весь горишь. — У тебя руки горячие просто. Борисов реально чувствовал, как кожа под пальцами Серго распаляется, словно тот дотронулся до Виталика чем-то легковоспламеняемым, а вода с его пальцев течёт куда-то вниз по шее Борисова. — Ты когда-нибудь занимался сексом в ванной? Глаза Виталика как будто стали больше, а его губы приоткрылись от шока. — А? — Я спросил, слушаешь ли ты когда-нибудь то, что тебе говорят? — Д-да. Серго опустил взгляд, закусив губу. — Я хочу, чтобы ты разделся… — задумчиво протянул тот. — Что?! Парень напротив закатил глаза. — Что здесь такого? Я просто хочу, чтобы ты дал мне полотенце. Но если тебе так сложно это сделать, то я и сам могу. Борисов ничего не смог сказать. Он просто смотрел, как фигура парня плавно вышла из мерцающей воды, продолжая сиять. Серёжа запустил руку в собственные волнистые пряди и поправил их, зачесав назад. Борисов сглотнул, смотря на голое тело друга. «Блять, какого хуя мне так душно? А, точно, я же в ванной…» Облегчение Виталика резко испарилось. «Но как я объясню свой стояк?!» — Виталик? «Хватит меня звать по имени! Хватит меня вообще звать!» — Что? — Ты будешь сидеть здесь до конца своей жизни? «Да!» — Нет. — Тогда пойдём. Виталик поднял взгляд и увидел темноволосого, что был в каких-то домашних штанах. К слову, это единственный атрибут из одежды на парне. Мысли Виталика сократились до «блять, какие охуенные бедра, почему я не замечал этого раньше?» и «я хочу снять эти штаны». Серёжа упал на собственную кровать, тихо простонав. Виталик поморщился, мысленно прося Серёжу так больше не делать, иначе он просто не сможет ровно стоять. — Борисов. Голубоглазый дрогнул и уставился на парня, лежащего на кровати. Тот смотрел в потолок. — Да? Его кожа все ещё блестела, а свет из окна все усугублял до того, что руки Виталика так и зудели, желая дотронуться до кожи Адамсона. — Подойди и сядь рядом. Веталь сделал так, как сказал парень, смотря на лежащего. Тот осторожно взял руку Борисова в свою, проведя ею по собственной щеке. Он закрыл глаза, наклонив голову, ведя рукой парня вниз по шее, а затем вдоль собственного тела. Виталик с замиранием сердца отметил затвердевшие соски парня, напрягшиеся мышцы живота. Наконец, рука блондина оживилась и Виталик начал сам водить по коже парня, возвращаясь на шею, проводя по щеке большим пальцем и спускаясь к ключицам, плавно гладя дальше. — Тебе нравится меня трогать? — хрипло спросил темноволосый, смотря своими темно-карими глазами в голубые глаза. — Да… Похоже. Серго вздохнул, приподнял кисть Виталика и начал целовать костяшки. Затем он поцеловал тыл руки парня и притянул его к себе за локоть. Тот неловко пошатнулся и чуть не упал на грудь Серго, но самым главным было касание губ. Борисов сначала совершенно не понимал, что происходит, но когда понимание пришло к нему, щеки вновь начали гореть, а от губ вниз прошёл заряд тепла. Руки Серёжи были на щеках парня, распределяя по ним блеск с рук. Своими губами раскрывая парня, пройдясь языком по ряду зубов, мягко смяв покрасневшие от поцелуя губы, Серго притягивал Виталика все ближе к себе, заставляя задыхаться от близости. Тот устроился на парне, осторожно касаясь его руками. Почему-то он не мог отделаться от мысли, что это все сон и что Адамсон на самом деле не Адамсон, а какой-нибудь эльф из игры для наркоманов. Нахмурившись, тот попытался отдалиться от странных мыслей и полностью отдаться горячему блестящему телу под собой. Серго в то время целовал шею Виталика, мягко кусая кожу, оставляя на ней темно-красные следы, все сильнее желая Борисова, что прижимался пахом к бедру Серго, закусив губу. Вдруг они поменялись местами. Серёжа резко свалил голубоглазого с себя, из-за чего блестки, бывшие на кровати, уже блестели в воздухе. Он начал снимать с парня одежду, целуя оголяющиеся части тела. Дыхание Виталика стало прерываться с каждым поцелуем все чаще и чаще, а его глаза уже давно были закрыты. Он запустил руки в волнистые пряди и сжал их, отдаваясь ощущениям тёплых влажных губ и мягких рук на собственном теле. Когда Виталик остался без одежды, его слуха коснулся шумный вздох, а затем губы Серёжи продолжили свой путь. Пресс, тазовые косточки, лобок… Виталик тихо простонал, ощутив, как язык Адамсона прошелся по головке, будто тот пробовал голубоглазого. Сделав то же самое повторно, он аккуратно взял эрекцию Веталя в кольцо пальцев, неспешно двигая рукой. Когда Борисов открыл глаза, он встретился со взглядом парня. Его лицо все ещё было в блестках. Губы, растянутые в улыбке, так же блестели светло-синим, а во взгляде была ни с чем несравнимая похоть. Серго облизнулся и вновь опустился к плоти Веталя, обхватывая её губами. Он с нажимом провёл по уретре языком, а затем опустился ниже головки, втягивая щеки, помогая себе рукой. Виталик не мог смотреть на это, иначе бы закончилось все намного раньше, чем он хотел бы. Блондин откинул голову, закрыв глаза. Его пальцы все ещё находились в волосах цвета мрака, отливающие синим из-за перламутра, и иногда лихорадочно сжимали их, когда Виталик был так близко к тому, чтобы со звучным стоном кончить в этот созданный для минета рот. Он нажал на затылок Адамсона, шумно выдыхая. Кареглазый вновь брал глубже, и Виталик чувствовал, как сокращается горло парня, когда тот сглатывает. — Твою мать, Серго… Тот усмехнулся и тут же простонал, взяв за щеку. Виталик готов был поспорить, что в этот момент из его глаз посыпались искры. Этот звук, эта вибрация в горле парня, просто сводили с ума, не давая лишний раз вздохнуть. Дыхание лихорадочное, совершенно без ритма, чего не скажешь про движения руки Серёжи на члене Борисова, истекающего смазкой. Закусив влажную губу, Адамсон убрал прозрачную каплю с кончика, размазав её по всей поверхности, после чего убрал руку, наклонившись к лицу Борисова. Тот резко притянул к себе Серго, с жадностью приняв глубокий поцелуй. Темноволосый позволил вести, нежно оглаживая Виталика, неторопливо сминая участки тела в руках, раскрываясь для голубоглазого сильнее. Тихие стоны в поцелуй, звуки соприкосновения губ, шуршание простыней — единственное, что можно было услышать в данной комнате. Серёжа целовал и целовал парня, что был под ним. И кажется, что никак не мог насладиться губами, что являют собой что-то прекрасное. Наконец, оставив лёгкий поцелуй на припухших и покрасневших устах, Серго привстал над Виталиком, рассматривая того. Затем, улыбнувшись собственным мыслям, он встал с кровати и скрылся за дверью ванной. Вышел он уже с какой-то баночкой в руках. Желая проверить собственные догадки, Виталик задал вопрос: — Смазка? Получив в ответ кивок, Веталь сглотнул, чувствуя на себе скользящий взгляд двух темно-карих глаз. Серёжа плавным движением оказался сверху Борисова и, придвинувшись к его виску, он низко прошептал: — Раздвинь ноги и расслабься. Тебе понравится. Оставив поцелуй на виске Борисова, темноволосый отстранился и сел в согнутых и раздвинутых ногах Веталя. Выдавив на руку массу, он поднес один палец к кольцу мышц, тут же осторожно вставляя его, целуя пресс, внутреннюю сторону бедер парня, говоря что-то ласковое, успокаивающее. И шепот продолжился вместе с добавлением пальцев и поцелуями. Борисов вдруг превратился в сплошную болевую точку, когда в нем оказались все три пальца. Он пытался скрестить ноги, но парень между ними останавливал блондина, зафиксировав его на кровати, чтобы тот не уходил от пальцев. С губ Борисова сорвался тщательно сдерживаемый стон боли, а из зажмуренных глаз пролились две прозрачные капли, оставляя следы на щеках. Адамсон возвысился над парнем, покрывая его лицо нежными поцелуями, вновь говоря что-то такое же нежное, как и касания губ. Внезапно Виталик со стоном резко выгнулся, ощутив удовольствие. Серёжа улыбнулся и прошептал что-то наподобие «я же говорил», повторяя движение, заставляя Борисова вновь стонать. Затем он вынул пальцы и отстранился от лица Виталика, смотря на того. Голубоглазый хотел было перевернуться на живот, но Серго остановил его, вжав в кровать. — Я хочу видеть твоё лицо. — сказал тот. В его глазах плескалось желание, соединяясь с чем-то ещё. С чем-то более ярким, глубоким. Борисов сглотнул. Его губы приоткрылись, а взглядом он утонул в глазах Серёжи, пока тот устраивался между ног парня. — Ты веришь мне? — сказал тот, проведя большим пальцем по скуле Виталика. Тот выдохнул «да» и слабо улыбнулся, сжав в руках ткань подушки под его головой. Адамсон ответил той же улыбкой, чувствуя, как ноги Виталика обвили его бедра. Первое движение было словно проверяющим. Оба застыли, боясь дышать. Борисов пытался привыкнуть к новым ощущениям, а Серго пытался не сорваться и останавливал себя тем, что Борисову ещё потом нужно будет как-то ходить. Вдруг Виталик тихо всхлипнул и выдохнул: — Двигайся. Серго сделал плавное движение, поцеловав Веталя в губы, затем ещё одно и ещё, пока Борисов не начал стонать так, что Серёже снесло голову. Стоны были пошлыми, громкими. Виталик не слышал сам себя, находясь в каком-то тумане, словно только что принял что-то. Ему было приятно до порванных простыней, до вскриков, до искр перед глазами. От ощущения заполненности он испытывал невозможную эйфорию, что несравнима ни с чем, что парень когда-либо испытывал. — Прошу, не останавливайся, блять, только не останавливайся… — выпав из реальности, шептал Борисов между стонами. Хотелось отдаться полностью и чувствовать, как Серго касается чего-то внутри него вновь и вновь, а с губ раз за разом срывались просьбы, стоны и имя Адамсона, заставляющие Серго сжимать бёдра Борисова до синяков, кусать его кожу до крови, целовать до боли в губах. И это все сильнее разжигало Борисова. Наконец, когда Виталик начал чувствовать, что до конца Адамсона осталось всего несколько движений, он просунул руку между двух тел и сжал свою эрекцию в кулаке, резкими движениями доводя себя до разрядки, постанывая в плечо Серго, что практически лежал на нём. — Блять, Серго, да! Резко выдохнув, он хрипло простонал, в последний раз проводя рукой по собственной плоти, мгновенно оказываясь в собственной сперме и сужаясь вокруг Серго, который прорычал имя Борисова и, после нескольких резких движений, простонал тому в висок что-то матерное и прижал того к кровати собственным весом, все ещё находясь внутри Виталика, из-за чего тот испытывал непонятный самому себе восторг. Ничего не говоря, Виталик обнял Серго, тихо вздохнув. Хотелось мурлыкать от ощущений, испытываемых Борисовым. Через несколько минут Серго медленно вышел из Виталика и, поцеловав того, встал с кровати, идя в ванную. Там все ещё была вода с блесками, которую Серго спустил и принял душ. Вместе с потом, пеной и водой оставшийся перламутр охотно смылся, оставив после себя тихий блеск на коже парня. Выйдя из ванной, Серго с улыбкой посмотрел на сложившегося в комочек Виталика и улегся рядом, гладя лицо парня. Тот на мгновение открыл глаза, затем, закрыв их, что-то пробормотал и заснул, прижавшись к Серёже.

***

— Ты все ещё поблескиваешь. — с улыбкой отметил Виталик, смотря на парня и размешивая сахар в чае. Серго лишь улыбнулся в ответ, беря свою кружку со стола. — Это лучше, чем-то, что было вчера. — Мне понравилось то, как ты блестел. Это было… Странно? И пиздато одновременно. Не знаю, как такое возможно, но… — Виталик. — Что? Борисов уставился на Серёжу, смотрящего на блондина немного задумчиво. Адамсон сделал несколько шагов к столу, за которым сидел Виталик и, поставив кружку обратно на стол, встал на колени перед голубоглазым. Взяв его руку в свою, он поднес её к губам и поцеловал, смотря ему в глаза. — Виталик. То, что было ночью, позволяет мне утверждать, что и до этого между нами что-то было. Так что… Я не могу не попросить… — Не тяни. — тихо, но настойчиво перебил Борисов, нахмурившись. — Будь моим. — сказал Адамсон, смотря на Виталика в ожидании. Через секунду они целовались, а через две Серго отстранился от Борисова с вопросом в больших карих глазах. — Тогда я должен сказать, — тихо начал Виталик, вновь приблизившись к губам Серёжи, — что уже давно сам дал себе обещание в том, чтобы всегда быть твоим.