Реакции, гороскопы и мини-фанфики по BTS :)

*и/д — имя друга Он давно заметил, что ты все время хочешь что-то сказать, но явно робеешь в последнюю минуту и не решаешься. Поэтому решил задать «наводящий» вопрос: — Т/и, я не слепой. Говори, не мечись. Ты можешь доверить мне любую тайну, как и я доверяю тебе. Тогда ты выдохнула и спросила: — Скажи, и/д кто-нибудь нравится? — Да. — Кто? — Он сам. Так хотел Мин «обыграть» этот разговор. Но на деле вышло иначе. — Да. — сказал тебе Юнги. — А-а… Ну, да. Она, наверное, очень красивая и классная. Во-первых, это сбило его с «гладкой дорожки», а во-вторых — он разозлился из-за твоих слов. Хотя пришел к запланированному ответу. — И/д никто, кроме него самого, не может нравиться. Друг он хороший, но в отношениях с девушками… Не остепенился еще. — он стал говорить мягче, чтобы не причинить тебе лишнюю боль. Тебе не было больно, но слова задели за живое. — Нельзя так о друге говорить, даже если это была правда! — высказала ты парню. — Мужская и женская дружбы разной степени учтивости. — объяснил он. — Причем тут пол? — возмутилась ты. — Нельзя говорить о друге плохо у него за спиной или «на публику». А я думала, у тебя есть совесть. У Мина будто голос отнялся в тот момент, он ничего не смог сказать и просто проводил тебя взглядом до двери подъезда. Казалось бы, обычная ваша недолгая прогулка от работы до дома, но завершилась совершенно не обычно. В этот раз вы даже не попрощались, и уже от этого ему стало тоскливо на душе вдобавок к тому, что уже чувствовал. — Да возьми трубку! — ругнулся парень, все еще стоя у твоего подъезда и, то звоня тебе по телефону, то в домофон. — Да что за черт!.. В тебя вселился… Привет. — Привет. — ты ответила на звонок в тот раз и слушала его чертыханья до момента, пока он не заметил, что на экране смартфона «пошел отсчет». — Я… — он стал говорить в обычной спокойной манере. — Чего ты ушла, не дав ничего сказать? С каких пор такой стала? Говорить со мной уже ниже твоего достоинства? — Я не такой человек! Блин. Погорячилась. Но и ты тоже наговорил! Мне нравится и/д, а ты его грязью прямо при мне поливал… — Да какая тут еще грязь? Просто не остепенился, это не значит, что он плохой человек. Как ты, вообще, все так вывернула? Ладно. Забыли, я пошел, раз все с тобой нормально, не хнычешь там в обнимку с игрушкой. — Я и не собиралась… — смущенно буркнула ты. — Подожди. Ты где сейчас? — А ты где была, когда я звонил? — В ванной. — и, опережая его едкую насмешку, добавила. — Просто принимала душ, не плакала. Ты почему еще не дома? — По кочану. Забудь, сказал. Теперь иду домой. — В смысле «теперь»? А где был? Эй. — но он положил трубку, и ты уже в никуда крикнула снова. — Эй! Мин Юнги! Теперь уже ты позвонила ему. — Чего трубку положил? Я не договорила. — сказала ты, как только он ответил. — Замерз? — Нет. — Правда? «Мне даже жарко стало со злости. Конечно, правда!». — подумал он, уже идя домой. — Не маленький же. Замерзну — замечу. — Ага, что сосульки из носа говорить мешают. — Ой, да, блин, забудь это уже! А ты не могла забыть этот случай из вашего детства. Юнги не мог никак тебя рассмешить, чтобы выиграть в игре, и, взяв две маленьких тонких сосульки, вставил их в свои ноздри. Только вот погода, как и вставленные предметы, «подсобили», и сосульки «приклеились» к слизистой носа… Где-то минуту вам было смешно, пока у Мина не началась паника, ведь дышать нормально он не мог, а нос болел от холода. В итоге, с помощью взрослых для Юнги все кончилось испугом, но ты часто припоминаешь ему этот случай в снежную пору. — Ладно, из дома напиши, моржик. — сказала ты мягко. Парню бы сострить в ответ, но из твоих уст это прозвище звучало так нежно, да и было только вашим общим воспоминанием, поэтому он лишь ответил: — Нечего меня «пасти», иди спать. — Напиши. — повторила ты настойчиво. — Напишу-напишу. Сочинение целое напишу. До утра по букве строчить и отправлять буду. Он посмеялся, а ты усмехнулась и попросила: — Вот уж нет, только о том, что пришел, напиши и сам спать ляг. — Ла-адно. — согласился-таки Мин. — Ладно, до связи. Уже скоро напишу. Юнги решил не говорить, что в домофон тебе тоже «названивал». Просто не хотел. Дома написал тебе, как и обещал, хотя думал, что ты уснула, потому удивился, когда от тебя пришло ответное сообщение: «Хорошо. Спокойной ночи». Он каждый раз улыбается, чувствуя тепло глубоко в душе, когда ты желаешь ему спокойной ночи. «Я же говорил, ложись спать. Спокойной ночи, т/и». Ты, успокоившись, улыбнулась, убрала телефон и забралась под одеяло, успев немного замерзнуть, пока ждала сообщение, сидя на кровати. Но ненадолго был ваш «мир». Через пару дней Юнги узнал от и/д, что ты встретилась с ним для признания. — Что? — Мин не хотел услышать то же самое, но был уверен в своем слухе. — Серьезно. Вчера т/и позвонила мне, мы немного поговорили, и она предложила встретиться. Я удивился, но встретился с ней, подруга ж все-таки, мало ли, думаю, вдруг случилось что-то, помощь нужна какая-то. И «на» тебе. — И что ты ей ответил? — Юнги подавлял что-то темное, зародившееся в нем после новости от и/д. — Что я не встречаюсь с друзьями, и извинился еще. Так вот, я чего звоню… Как думаешь, может, я это зря? Хорошая, вообще-то, девушка. Я как-то не замечал до этого. — Принцип — есть принцип. — сказал ему Мин. — Да, я тоже так думаю. Ты прав. Прав… — Ладно, и/д, я отключаюсь, мне работать надо. Потом еще поговорим, если что. — Да, конечно! Извиняй, задумался. Все, я свои принципы нарушать не буду. — Хорошо, до связи. — Да, до связи. После этого разговора Юнги долго думал о том, как могут сложиться обстоятельства в его и твоей жизни, поэтому решил признаться тебе в том, что осознал еще в пятнадцать лет и скрывал до сих пор. — Т/и, привет. — сказал парень, встретив тебя с работы, хотя вы не договаривались заранее. — Что ты тут делаешь? Привет… — Хотел с тобой поговорить. — О чем? Что-то случилось? — Нет, я… «Я удивился, но встретился с ней, подруга ж все-таки, мало ли, думаю, вдруг случилось что-то, помощь нужна какая-то». — вспомнил он слова и/д. — Я хочу открыть тебе один свой секрет. — Конечно. Ты можешь доверить мне все. Только скажи, почему так вдруг? — Потому что хочу и готов. — Ладно… Пошли отойдем. — Сядем в машину. — Ее уже отремонтировали? — Нет, но один мой друг подогнал мне новую такую же на замену. — Хорошо, что так сложилось. Ну, в смысле, хорошо для тебя. Хотя было бы лучше, если бы тех угонщиков нашли уже. — Да. — сказал он и, взяв у тебя пакет, пошел к машине. У него просто вошло в привычку нести твой рабочий пакет. Все-таки «разборки» с машиной длились больше месяца, пока Мин случайно не встретился с тем другом в универмаге, так что он привык ходить пешком вместе с тобой. А до того, как его авто угнали, Юнги подвозил тебя после работы и на работу, так как вам по пути. Точнее, он говорил, что дело лишь в этом… — Голодный? — спросила ты его. — Не слишком. А ты? — Тоже. Тогда, может, поговорим сейчас? — Да. — И-и-итак? — спросила ты примерно через пару минут. — Перед смертью не надышишься, как ты говоришь. Парень подумал, что пока настрой «еще более романтичным», стоит сказать все, как на духу: — Можешь дать мне шанс и забыть о и/д? Ты нравишься мне. Много лет уже. Мин сидел, уперев руки в руль и глядя вперед. Он все же не был готов увидеть твою реакцию. — Ты уже давно?.. Ого. Прости, что не заметила… — тебе стало неловко, но не неприятно. — Не извиняйся, я же скрывал. — Сколько лет уже?.. — Это неважно. — Юнги… — тебе стало очень жаль его, ведь ты сама знала, каково это признаваться другу, будучи готовым к отказу, рисковать прежними отношениями, а Мин еще и много лет скрывал, пока не решился на шаг, почти что отчаянный. Ты обняла его, обеими руками обхватив шею и уткнувшись ему в висок. Слезы соскользнули с глаз и покатились по щекам, и Юнги понял, что ты плачешь, даже не видя и не чувствуя. — Только не плачь. Давай просто забудем об этом. Это, вообще, розыгрыш б… — Нет! Я не забуду. Так нельзя. С тобой нельзя. — Почему со мной? Я ж не кисейная барышня. — он усмехнулся, гладя тебя по голове. — Эта поза такая неудобная, что даже странная, ха-ха. Ты села нормально, отпустив его шею, и взяв за руку, которой Мин тебя только что гладил, сказала ему «почему»: — Потому что это ты. — И что с того? — ему стало даже немного смешно с такого детского «обоснования». — Ты дорог… мне. — тебя смутила произнесенная тобой истина. И прежде, чем Юнги понял, что это может значить, ты сказала: — Но я пока не уверена какого типа это «дорог». Хоть тебе и было жаль, что его чувства так долго оставались безответными, но торопиться с определением собственных чувств к нему не стала, ведь это не то, с чем можно быть таким небрежным. — Что бы ты ни решила, не беспокойся ни о чем. Я не оставлю тебя одну в любом случае. Ты шмыгнула и снова расплакалась. — С каких пор ты такая плакса? ПМС? Авитаминоз? — Не смейся, я не знаю. — Так не похоже на тебя. — сказал Юнги мягко и снова погладил тебя по голове. — Поесть тебе нужно. — Поехали, оставишь машину на стоянке и сходим выпить. — Нет, тебе пить нельзя. Тебе завтра на работу. — Тебе так-то тоже. — Не очень-то и хотелось пить. Подожди… Я, вообще, поесть предлагал! — А, да. — ты неловко улыбнулась. — Хорошо, тогда поедем в тот ресторанчик, где были, когда я только «вернулся в ряды честных пешеходов». — Там еще была хорошая охраняемая парковка, и ты сказал, что… — …что каждое утро туда ходил бы лучше, чем все это. — закончил он за тебя, заведя машину, и поехал. — Да, точно. — ты снова улыбнулась. — Поехали. Съедим по целой пиале мороженного! — Нет, терпи до лета. Опять простынешь. Я тебе сосульки в нос вставлю, чтоб не забыла. — Не, мне твоего опыта вполне достаточно. — Ну, ты… — Поворот не пропусти, отвлекается он на разговоры. — шутливо упрекнула ты парня, уже стерев влагу с щек и глаз руками. — Ух, какая грозная, вы посмотрите… — сказал он, поворачивая. — Я тебе двойной эспрессо закажу. — Нельзя так, на ночь глядя. — сказала ты с милой интонацией. Мин улыбнулся. Он ведь был рад уже тому, что ты заботишься о его чувствах, а узнав, что еще и дорог тебе по-особому, уже мог надеяться на взаимность, которая может появиться со временем. А тем вечером вы смогли, как и прежде, но даже по неизвестной вам причине лучше, посидеть и поужинать в том ресторанчике.