Отец чумы

- Сыны Терры! Наш час настал! Наш суд перед ликом всемогущего Императора! Перед нами стоит древний враг людского рода, что хочет осквернить и уничтожить нас! Тот, кто жаждут полакомиться нашей плотью! Те, кого мы звали братьями, предатели, присягнувшие губительным силам! И сейчас они идут сюда, чтобы завершить дело, начатое ими десять тысяч лет назад! Братья, я не могу позволить этим еретикам и отступникам победить! Нет! Они должны быть изгнаны обратно в самое сердце той вонючей дыры, из которой они посмели высунуться! Ведь это наш мир! Наша галактика! И мы, носители воли Императора, докажем это! За Ультрамар и Терру! За Императора и людской род! - За Ультрамар и Терру! За Императора и людской род!       Речь капеллана Сигониуса как всегда была полна искренней, ни чем не сдерживаемой веры, которая буквально как поток заражала умы его боевых братьев и простых солдат, что стояли плечом к плечу с полубогами, созданных гением Великого Императора. До его пламенного воззвания смертные выглядели подавленными и растерянными. Многие не видели смысла сражаться дальше? Но после… даже старики и дети загорелись огнем праведной веры и были готовы защищать свой дом с оружием в руках до самого конца.       Капеллан Сигониус сражался в бесчисленных конфликтах и считался настоящим ветераном среди своих братьев. И потому многие удивлялись, как он умудрялся поддерживать почтенную силовую броню в таком хорошем состоянии. Ни царапины, ни потертости – она блестела на редких лучах солнца как новенькая.       Многочисленные печати чистоту усеивали броню капеллана. Свитки с обетами и описаниями его подвигов развевались на ветру, вместе с капелланской робой. Огненно-красные линзы череповидного шлема пристально осматривали паству, но несмотря на зловещий оскал рисунка на лицевой части гермошлема, смертные его не боялись, а наоборот, восхищались. В отличие от своих братьев, Сигониус носил черную броню, с чертами скелета, однако о принадлежности к славному и могущественному ордену Ультрамаринов напоминала перевернутая Омега на правом наплечнике. Десантник держал в руках массивный Кроузиус Арканум, длиной сравнимый с рослым мужчиной. Головка его оружия имела форму человеческого черепа, летящего на золотых крыльях.       Когда-то космодесантники считались лучшими воинами человечества. Они стояли между ужасами космоса и простыми людьми Империума. Все изменилось после того, как примарх Жиллиман вышел из стазиса. Когда Робаут вернулся к жизни, он представил галактике новых, более совершенных воинов – Примарисов. Они были выше, сильнее и быстрее любого космодесантника. Их труднее убить, а их броня лишена любых недостатков прошлых моделей. Их болт-винтовки превосходили обычный болтер и такое сочетание делало этих воителей самыми грозными солдатами Империума.       Брат Модестес тоже Примарис. Пускай он молод и прожил совсем мало по меркам космодесантников, но уже не раз доказывал свою силу на деле. На его счету были десятки побед на космодесантниками-предателями из различных легионов и варбанд, что посмели напасть на Ультрамар. И в этот раз он надеяться уничтожить ересь во славу примарха Жиллимана и Императора!       В отличие от капеллана Сигониуса, броню Модестеса, как и у большинства его братьев,нельзя назвать чистой. В ходе постоянных боев она покрылась вмятинами и царапинами. Шрапнель, удары цепных топоров и мечей, выстрелы болтеров, ожоги от лазганов и небольшие точечки, оставленные автоганами – все это славная история его брони, которая не раз спасала ему жизнь. Краска в некоторых местах уже успела отойти, обнажив безликий серый металл, вместо привычного синего цвета Ультрамаринов. Только лишь золотой орел на нагруднике все так же сиял, а для Модестеса это значит много.       Его роте поручили удерживать этот участок города и не позволять еретикам продвинуться дальше. Капитан, который стоял чуть в отдалении от паствы, обсуждая кое-какие детали битвы с офицерами смертных грамотно действовал, соблюдая каждый пункт священного кодекса. И пока писание ни разу не подвело командующего. Орды еретиков и предателей-астратес обрушивались на позиции Ультрамаринов и Имперской Гвардии, но каждый раз их отбрасывали назад, оставляя заваленное телами поле боя. Правда ландшафт успел сильно измениться - практически весь город превратился в руины. Башни рухнули, дома обвалились, однако такой поворот событий только помог сынам Императора. В этих развалинах они надежно укрепились, соорудив десятки оборонительных сооружений, ДОТов и огневых точек. Теперь даже сыны Пертуруабо подумают несколько раз, прежде чем идти на штурм такой позиции.       Небо. Небо перестало радовать людской глаз. Если раньше оно сияло голубым, то теперь там виднелась главная язва галактики –Цикатрикс Маледиктум, или как его называли смертные Великий Разрыв. Отныне никто не мог смотреть в небеса без риска утратить разум… Кто знает, что может показать это бездна? Впрочем, Модестес не задумывался о таких вещах. Вера и оружие, вот что по его мнению было важно.       После речи капеллана, воодушевленные люди разошлись по позициям и стали ждать. Модестес занял уже привычное ему место, возле сломанной башни, чье основание все еще гордо вздымалось вверх. Перед ним целая рота гвардейцев заняла окоп, укрепленный мешками с песком и колючей проволоками. Офицеры и комиссар ходили среди бойцов, проверяя их оружие. Один из них видимо не прошел покаким-то требованием начальства, за что на него сейчас орали, а бледный солдат только согласно кивал. - Говорит капитан Адометус, - затрещал вокс внутри шлема Модестеса. – Ауспексы дальнего действия фиксируют стремительное приближение многочисленных целей. Готовьтесь. Предатели снова пошли на штурм. Но мы не должны подвести нашего примарха! Его воля будет исполнена! За Империум и Ультрамар! – как и капеллан Сигонис, Адометус закончил речь пламенным воззванием. Бж-ж-ж-ж-ж-ж-ж!       Мощное и назойливое жужжание мгновенно заполонило все пространство. Модестес отчетливо его слышал даже сквозь шлем. А смертным приходилось и того хуже. Он видел, как они хватились за уши в попытках заглушить шум, но им это мало помогало. Некоторые бросали позиции и бежали назад, охваченные животным страхом, однако такие дезертиры быстро становились наглядным примером для остальных, когда ротный комиссар и офицеры без лишних слов оканчивали их жизни, точными выстрелами в спину. Троих таких показательных расстрелов хватило на все соединение.       Но сам Модестес мало обращал на них внимание. Сейчас взор его кристально-чистых голубых глаз устремился на огромное черное облако, что надвигалось к ним. Весь горизонт буквально был покрыт этим.       Вокс сразу заполнился пламенными речами боевых-братьев о предстоящей битве. Некоторые даже начали спорить сколько врагов сразят за сегодня, но капитан Адометус быстро навел порядок, зачитав часть Кодекса Астартес о соблюдении субординации во время боя. -… на этот раз мы будем иметь дело со слугами Нургла, - прозвучал по общему вокс-каналу голос Сигониуса. – Скорее всего Гвардия Смерти. Братья-примарисы, для многих из вас этот противник будет диковинкой. В отличие от остальных изменников, их тела сильно искажены Хаосом. Они крепче и выносливее любого из вас. Пускай их броня и кажется гнилым куском железа, но это лишь видимость. Она вполне способна защищать своего носителя. Мой вам совет – не тратьте время на конечности, сразу бейте в голову. Это может спасти вам жизнь.       Перед самым началом кампании, примарисы, в том числе и сам Модестес, получили дополнительные сведения о тактиках и особенностях различных легионов-изменников от более опытных братьев-космодесантников. Но все равно Модестес еще раз поблагодарил капеллана за наставление.       Через несколько секунд огромный рой черных, толстых навозных мух полностью закрыл собою небо. Даже лучи адского разлома не прорывались сквозь рой. Стало темно как ночью. Шлемы примарисов и космодесантников моментально перешли на оптимальный для носителей режим. Из-за многочисленных огней использовать инфракрасное зрение было нерационально, потому Модестес остановился на обычном ночном зрении.       Обычные смертные не располагали таким продвинутым оборудованием, потому им приходилось полагаться на подручные средства. Кому-то повезло и им досталось оборудование для ночного зрения, но большинству, из-за огромных проблем с логистикой и общему хаосу, что царил в Империуме, не досталось ничего и им приходилось полагаться на собственные глаза. - Муа… Вскоре в тьме начали прорисоваться силуэты. Множество силуэтов. И они стонали. Стонали так громко, что их было слышно даже сквозь жужжание мух. В ответ на это, кто из боевых священников начал читать молитвы, дабы поддержать боевой дух солдат.       Брат Модестес догадывался, что к ним приближается. Ходячая чума. Он слышал, как несколько братьев-апотекариев обсуждали это новую болезнь, что появилась относительно недавно на просторах галактики. И мягко сказать, Модестесу было немного не по себе от осознания того, с насколько мерзким противником ему придется иметь дело.       Чумоносцы, раздутые, мускулистые, покрытые наростами и гноем, неспешно продвигались вперед под свои же громкие стоны. На их лицах застыли издевательские, насмешливые улыбки, словно эти ходячие мертвецы рады тому что с ними произошло. - Во имя Императора, уничтожьте этих тварей! – заорал кто-то из офицеров приглушенным респиратором голосом.       Моментально на его команду откликнулись сотни залпов из лазганов и прочего оружия. Первые ряды чумоносцев просто скосило. Их тела разворотило и разорвало, однако шедших позади такой поворот событий нисколечко не смутил. Мертвецы продолжали идти вперед, давя своими ногами падших. «Да направит мои выстрелы Император», - пробубнил про себя брат Модестес, нацеливая свое орудие на ближайшего к нему мертвеца. Выстрел, и его мерзкая голова, осенённая зловещей улыбкой, взорвалась. Брызнул мощный, но короткий фонтан гнилой крови. В ней примарис отчетливо разглядел червей и прочую пакость, что обитает в мертвецах. Но долго смотреть на поверженного противника Модестес не мог - перед ним еще сотни, а может быть и тысячи тех, кто должен быть умерщвлен повторно.       Один за одним, мертвецы падали под меткими выстрелами брата Модестеса, но каждый убитый заменялся другим. Тяжелые болтеры лазганы, стаберры, мультилазеры стреляли безостановочно. Однако эффекта словно не было. Уже третья опустевшая обойма упала с громким звоном на камни, где уже лежали десятки гильз от болтов. - Держать строй! Не прекращать огонь! – грозно ревел комиссар. Дуло его лазпистолета уже успело раскалиться докрасна, но он продолжал из него стрелять, используя уже пятую энергоячейку.       Сзади заговорили минометы. Модестес отчетливо видел, как снаряды падали прямо посреди рядов зомби, подбрасывая в воздух десятки эти уродцев. Но огни взрывов высветили более грозных противников. Среди чумоносцев виднелись массивные фигуры космодесантников. Гвардия Смерти.       Не прошло и десяти секунд, как загремели проклятые болтеры. Не щадя заслон из мертвецов, чумные десантники открыли прицельный огонь, однако большая часть выстрелов убивала только зомби. Но брат Модестес отчетливо видел как несколько гвардейцев падают в траншею. У некоторых отсутствует голова, у других конечностей, а у третьих просто массивная дыра в груди. Несколько болтов взорвались рядом с позицией примариса, а один даже попал ему в шлем, отчего голова непроизвольно откинулась назад, но не считая этого и небольшой вмятины – ничего серьезного. Кабум! Кабум!       Когда мертвецы подошли на дистанцию броска гранаты, в сторону мертвецов полетели фраги. Каждый такой снаряд выводил из боя десятки живых трупов, но их натиск это нисколечко не останавливало. В отместку предатели космодесантинки сами начали забрасывать лоялистов гранатами. Любой из них далеко превосходил по физическим характеристикам обычного смертного, и потому кинуть небольшой предмет на дистанцию более чем в двести метров для изменников не составляло труда.       Засушенные головы резко приземлялись в рядах гвардейцев. Для многих из них это было неожиданностью и потому они с удивлением рассматривали «посылочки». Только лишь самые опытные из них сразу бежали со всех ног в сторону. Бух!       Чумные гранаты моментально выкосили практически полроты, что расположилась перед Модестесом. Их тела превратило в бесформенную биомассу, а оставшиеся в живых выскочили из окопов и побежали назад, от зеленого облака смерти, которое одним касанием убивало любого смертного. Мимо Модестеса пробежала парочка напуганных смертных. За долю секунды примарис заметил, что открытые участки кожи потемнели, а броня покрылась ржавчиной, будто доспехи не чистили целую вечность. Тру-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту!       Расталкивая чумоносцев в стороны через окоп перешагнул массивный чумной десантник, державший в руках тяжелый болтер, от которого тянулась длинная лента с боеприпасами. Предатель на ходу расстреливал отступающих гвардейцев, выкашивая их без особых проблем.       Быстро перезарядившись, Модестес всадил во врага полную обойму, но чумной десантник только прикрылся свободной рукой, а потом как ни в чем не бывало продолжил стрелять, уже сконцентрировавшись на самом Модестесе. Крупнокалиберные мини-ракеты взрывались рядом с примарисом, что вынудило воителя пригнуться и ползти назад, на более защищенную позицию. Птиу! - Блуа…       Издав болезный стон, чумной десантник опустился на колени. Кто из космодесантников попал ему в живот из плазмагана. Разогретый сгусток горячей материи испарил ему эту часть тела. Смертельная рана даже для Астартес. Но внезапно на раненного Гвардейца Смерти налетели тысяч мух. Насекомые забивались в это отверстие и заполоняли его. Через несколько секунд, все буквально зажило и броня отросла обратно. Схватившись за тяжелый болтер, предатель продолжил свою молчаливую поступь.       Как и предписывал план, Модестес отступил на более защищенную позицию, куда отходили все защитники. Но вместо короткое передышки он сразу попал в бой. Каким-то образом там очутился враг. Терминаторы с огромными косами, раздутые скверной и болезнями. Как жнецы они вырезали всех, и обычных смертных и ультрамаринов. Но среди них выделялась огромная, по настоящему гигантская фигура, парившая на двух гниющих крыльях. Безучастным взором исполин смотрел на поле боя, изредка постреливая из плазма-пистолета, чьи вспышки оказались настолько яркими, что даже датчики шлема не спасали. - Отходим! Отходим! Тактическое отступление! – надрывал глотку Адометус, размахивая мечом. К несчастью, многие оказались уже отрезаны десятками терминаторов и потому им осталось одно – сражаться до конца. Модестес был в их числе.       Мортарион, резко спикировав вниз, приземлился прямо в центр группы отступающих лоялистов, раздавив своей массивной ступней Адометуса. Модестес даже со своими рефлексами практически не мог уловить движение предателя, настолько быстр он был. Если простые смертные просто падали и задыхались от одного его присутствия, то космодесантники гибли десятки под взмахами косы. Никто и ничто не могло противостоять ему.       Модестес и не заметил, как оказался один на поле боя. Все его братья мертвы и сейчас их тела пожирали черви, как и трупы простых смертных, а сам он отбился от предателей-космодесантников. Четверо Гвардейцев смерти сражались с примарисом и пытались зарубить его ржавыми тесаками, а он отмахивался от них взятым у сержанта мечом.       Модестес чувствовал что смерть близка. Что сквозь раны в его тело проникает неизлечимая инфекция, но он не сдавался. Но почему-то, вместо боли он ощущал лишь пустоту. Все его нутро сконцентрировалось на поединке. Взмах за взмах, раз за разом отбрасывая от себя предателей он доказывал превосходство сынов Императора над изменниками, не замечая, как его раны начинали гноиться и покрываться слизью. -… Да-а-а-а-а… продолжай упорствовать… радуй дедушку… « Что… за голос? Нет… нельзя отвлекаться! Надо сражаться!»       Удар за ударом, блок за блоком, но примарис проявлял недюжее упорство. Один чумной десантник решился руки и отошел в строну, другой оказался отброшен назад. Внезапно Модестес почувствовал резкий прилив сил и с легкостью разрубил двух оставшихся предателей одним взмахом меча, но чумные десантники даже не думали умирать и просто отползли назад. Остальные изменники безмолвно стояли и наблюдали за ним. - Кто следующий!? – заорал Модестес, демонстративно взмахнув гудящим, уже покрытым ржавчиной мечом.       Ответом ему была тишина. Гнетущая и тревожная. Предатели демонстративно молчали, медленно приближаясь к последнему лоялисту. Не успел Модестес и моргнуть залипающимися от непонятной жидкости глазами, как перед ним предстал крылатый гигант. Примарис инстинктивно вскинул уже прогнивший меч, занося его для удара, но его тело словно парализовало, когда он услышал голос исполина. - Взгляни… на… себя… - прохрипел великан. Стоило примарису это сделать, как его сознание сразу померкло и душа оказалась поглощена. Вместо доблестного и храброго воителя ультрамаринов сейчас был раздувшийся от гноя и скверны чумной десантник, что преклонил колени перед своим новым владыкой. - Приказы… великий… отец…? – прохрипел тот, кто раньше именовал себя Модестесом.