Шанс на что?

Как же было приятно сбежать от столь надоевшего всеобщего внимания и закрыться одному в купе Хогвартс-Экспресса. Ну как одному. Сидящая у окна одинокая стройная фигура смотрела на Поттера слегка недоуменно, до невозможности привычно вздернув свою тонкую светлую бровь, но тем не менее вроде как даже не возражала, пропуская во взгляде некоторую заинтересованность. Завесив шторками окна на дверях купе, Гарри, наконец, соизволил обернуться и расслабленно прислонился ко входу спиной, одаривая блондина уставшей улыбкой. — Привет, Малфой. Ты не поверишь, но я так рад тебя видеть! Прошедшее лето было, пожалуй, самым тяжелым и насыщенным за всю его геройскую жизнь. Окончание войны помимо радости победы принесло невероятное количество боли от потерь. Похороны близких, знакомых, да и вообще всех, кто сражался за Хогвартс, в сумасшедшем вихре послевоенных дней сменялись бесчисленными министерскими собраниями, судами, слушаниями по делам Пожирателей, званными ужинами и приемами в честь победы. Резкая смена траурных церемоний на строгие судебные процессы или же, что еще хуже, веселые победные торжества, едва не свели с ума национального героя, заставив забиться на несколько недель в доме на площади Гриммо, заперев ото всех двери, окна и камины. Лишь бы никто не трогал. Доступ был открыт лишь Рону с Гермионой. Друзья прекрасно видели, как тяжело Гарри, и понимали его в полной мере, за что он им был несказанно благодарен. — Пожалуй, я воздержусь от взаимных признаний, — произнес блондин, — С чего такая честь, Поттер? Несмотря на сухость его тона, было приятно заметить, что в голосе слизеринца уже не звучало прежней враждебности. Да и ненависть ли это была когда-то? Все то, через что им пришлось пройти на войне, те короткие встречи во время битвы, а после судебная процессия, на которой, кстати говоря, Гарри вступился на защиту семьи Малфоев, — из всего этого Поттер сделал вывод, что Драко его вовсе не ненавидел. И от этого на душе теплело. Было приятно, а порой даже забавно, знать, что за холодом серебряных глаз и колкими фразами стоит совершенно другой человек, который раз за разом пытается это опровергнуть. Наверное, даже самому себе. — Соскучился по твоему злобному шипению, — со смешком ответил Гарри и невозмутимо опустился на диван, усаживаясь напротив Драко. — Мое мнение о твоем присутствии в этом купе явно не рассматривается, — то ли вопросом, то ли утверждением произнес Малфой, — Неужели тебя все настолько достали, что ты предпочитаешь им всем мою скромную персону? — Боюсь, что так. А ты сам почему один? — искренне поинтересовался Поттер. Семейство Малфоев после оправдания весьма успешно возвращало свой былой статус и вовсе не являлось изгоем в магическом обществе, как многие из «бывших» Пожирателей Смерти. Странно, что Драко не желал обрести внимание вокруг себя, как прежде. Блондин, слегка склонив голову набок, молча смотрел на Гарри, будто размышляя о чем-то. — Мой, скажем так, приближенный круг общения распался, — внезапно спокойным тоном ответил Драко, — А набирать вокруг себя свору малолеток как-то совсем несерьезно, ты не находишь? Блондин снова посмотрел на Поттера, насмешливо скривив рот. Гарри непроизвольно опустил взгляд на изгиб его губ. «А они более пухлые, чем я всегда думал…», — пробежала странная мысль в голове парня. И тут он осекся, осознавая тот факт, на что именно он засмотрелся. Теперь Малфой смотрел в ответ цепким и настороженным взглядом. Но молчал. О чем он там думал в своей светлой блондинистой голове, Поттер решил не заострять внимание. Главное, что не возникает. — А как же Забини? — резко нарушил тишину Гарри, продолжая разговор. Малфой моргнул, будто вынырнув из своих мыслей. Этот жест показался Поттеру столь открытым и даже милым, что он едва сдержал улыбку. — А что Забини? Я думал, в вашем львятнике его теперь упоминают довольно часто, — недоверчиво фыркнул Малфой. — Что ты имеешь в виду? — Значит, нет? Надо же, — с сарказмом произнес блондин. — Знаешь, я не особо увлекаюсь школьными сплетнями. Мне их о себе с головой хватает, — однако поттеровское любопытство, поверхностно дремлющее до сего момента, уже пробудилось. — Ну что же, может, не все так плохо. Хотя я всегда считал, что Финниган то еще трепло, — нарочито скучающим и в то же время ехидным тоном отозвался Малфой, хитро прищурившись. Слизеринский гаденыш всегда знал, что провокация — это самый лучший способ разжечь интерес гриффиндорца. Эффект подпортить могла лишь его тупость. Собственно, как сейчас. — При чем тут вообще Шеймус? — нахмурился Гарри, постепенно начиная раздражаться. Подразнить Поттера о его тормознутости не получилось. Дверь купе дернулась, оповещая о несостоявшемся посетителе. К счастью, Гарри закрыл за собой вход заклинанием. Однако незваный гость не пожелал уходить и на этот раз деликатно постучал. — Драко, открой это Блейз. Я знаю, что ты тут, — донесся до парней приглушенный голос Забини. Малфой покосился на Поттера и закатил глаза, нехотя доставая палочку, чтобы впустить однокурсника. Блейз, едва шагнув в купе, так и застыл в дверном проеме, уставившись на Поттера, после чего самодовольно ухмыльнулся. — О-ля-ля, прошу прощения, что нарушил вашу интимную атмосферу, — смуглый нахал подмигнул Драко и обратился к гриффиндорцу, — Может, ты мне подскажешь, наш Герой, где скрывается ваша маленькая взрывная задница? — Чего? — Поттера явно переклинило от подобной характеристики. Малфой фыркнул. — Вообще-то он был не в курсе, Блейз, и в добавок, как ты можешь видеть, очень сильно тупит. — Оу, нехорошо вышло. Ну да ладно. Не смею больше вас беспокоить, — весело пропел слизеринец и удалился, поспешно закрывая за собой дверь.