Раньше я думал, что коты бесполезны

— Кот? Серьезно? — в голосе чётко слышалась насмешка и промелькнула тень презрения. — Был ли у тебя друг? Такой, с которым проводишь много времени вместе, кому можешь доверить тревожущие мысли и переживания или с кем можно пообедать за одним столом? — А у меня никогда, — с горечью понял я, дождавшись утвердительного кивка от собеседницы.       Действительно, у меня никогда не было друга. С самого детства меня считали уродом из-за одного глаза, скрытого под чёрной повязкой, дразнили пиратом, унижали и смеялись, смеялись, смеялись… — У меня никогда не было человека, который бы поддержал, заступился, подбодрил, — я с грустью опустил взгляд. Так и было. Очень часто я нуждался в добром слове, в чьей-либо поддержке. Чтобы кто-нибудь банально сказал: «Не переживай, всё получится, я буду рядом». Бывали моменты, когда совсем не хотелось жить, когда хотелось уйти из этого чёртова мира и больше не мучиться. Было и такое, что всё теряло смысл. Смысл жить дальше. Меня здесь ничего не держало, как бы я отчаянно не пытался найти, за что зацепиться. Я не знал и очень часто задавался вопросом: ради чего я живу? Но за несколько лет я так и не нашёл ответа. Я не нашёл цель своей жизни. И продолжал жить. Нет, не жить, существовать. Просто бесцельно делать то, что делал раньше. Вставал в шесть, чтобы пойти на учебу, приходить обратно домой после школы и всё свободное время посвящал домашнему заданию, чтобы не получить плохую отметку. А какой смысл получать хорошую? Вот платили бы за неё — это да, это совсем другой разговор. А так, ну проведу я время в своё удовольствие, делая то, что хочу. Музыкой, например, займусь. Или книгу интересную прочитаю. Или прогуляюсь на свежем воздухе. Ну не сделаю я домашку, получу плохую оценку, что дальше? Родителей в школу не вызовут, так как их нет, а тётке, у которой живу, вообще плевать на меня. Я даже готовлю себе отдельно. Допустим, закончу я эту школу на отлично, поступлю в хороший институт, получу высшее образование. А дальше? Работай, пока не умрешь? Я не видел в этом никакого смысла. Хотелось жить по-настоящему. А что значит жить по-настоящему? Найти ответ на этот вопрос я тоже не мог, как бы не старался. Но, читая высказывания других людей в интернете, я сделал выводы. У каждого разные ценности в жизни. Кто-то грезит о семье, о детях и видит в них свое предназначение. Отчасти, могу с ними согласится. Потомство, продолжение своего рода, это конечно здорово, но не для меня. Не вижу смысла заводить себе ребенка. Ненавижу маленьких детей. Они жалкие, беспомощные и вечно кричащие существа. Они мне противны.       Кто-то видит смысл в путешествиях. Честно, никогда не понимал людей, которые постоянно ездят с места на места. Какой в этом смысл? Лицезреть разнообразные достопримечательности и города? Я уверен, что в жизни они хуже, чем на картинках в интернете. Во-первых, там много людей и ты, скорее всего, ничего не увидишь. Во-вторых, фотографии сделаны в особый момент, в определенное время, при хорошей погоде, которая бывает раз в полгода. Откуда тебе знать, что ты увидишь то же самое? Плюс тратить на эти поездки кучу денег. Я бы предпочёл найти им более выгодное применение. О, а ещё многих людей интересуют исключительно деньги. Нет, не так сказал. Они стремятся окружить себя самыми новыми, модными и дорогими вещами и предметами роскоши. Зачем? Зачем мне две супер дорогие машины? Куда мне на них ездить, да ещё и менять от случая к случаю? Хотя, кто знает, как бы я заговорил, будь у меня столько денег, что я не знал, куда их девать.       Кого-то интересует слава, кто-то хочет быть знаменитым, постоянно пытается что-то ради этого сделать. Таких людей я тоже не понимал, потому что отлично знал, что популярность — не всегда хорошо. Меня знали в этом городе все. Иди, поищи того, кто не тыкал пальцем в одноглазого мальчишку. О, и на последок. Кто-то живет, ради друзей, ради любви всей своей жизни. Ну конечно, будь такой человек и у меня, может быть, я бы и не докатился до этого. От горькой обиды горло сжал толстый комок зависти, не дающий сделать ни единого вдоха или выдоха. Да, я завидовал тем, у кого были близкие и любимые люди. Я завидовал первоклашкам, которые за ручку шли с мамой и папой, рассказывая, как им было интересно в школе на своём первом уроке. Я завидовал подросткам, что ходили небольшими компаниями и громко смеялись на всю улицу. Я завидовал держащимся за руки парочкам, что мило беседовали в троллейбусе, проезжая мимо меня. Я завидовал героям фильмов, особенно тем, где обыгрывались крепкие дружеские или братские отношения. Чёрт, чуть ли не в каждом фильме или книге один герой страдает, но вдруг появляется второй, который обязательно поможет бедному-несчастному персонажу справиться с препятствиями. Почему такого нет в моей жизни? Ау, второстепенный герой, которого любят больше, чем главного, где ты, отзовись! Или почему, раз на то пошло, не пишут книги обо мне? Об одиноких людях, которые никому не нужны? Как они справляются? Или не справлчются вовсе?.. Я завидовал почти всем. — Мне приходилось справляться со всеми проблемами самостоятельно. И я научился этому. Правда, многие стали считать меня эгоистом, — проговорил я, всё так же не поднимая глаз на собеседницу, которая тоже о чём-то задумалась. Странно, но факт. Когда начинаешь думать о себе, то тебя начинают называть эгоистом. А кто-нибудь, кроме меня самого, подумает обо мне? «Это мой любимый пирог и он последний, возьми себе другой» — А ничего, что он тоже мой любимый? Почему я должен уступать тебе? Чем ты лучше или хуже? Я невежливо поступил? А ничего, что ты этот пирог каждый день за щёки пихаешь, а мне он раз в месяц достается? Ну да, я эгоист. Я виноват, что купил его раньше тебя, —И из-за этого недолюбливали. — продолжил я свою мысль. И правда, кто любит эгоистов? Но, честно говоря, я не виноват, что таким стал. Мне никогда и никто не уступал. Почему я должен это делать? — А знаешь, я раньше думал, что животные бесполезны. — усмехнулся я. — А что? Только гадят, да потребляют еду. Но, я очень ошибался… — тут снова замолчал. Когда в очередной раз я вышел из дома, лишь бы не видеть рожи ненавистных родственников, чьё отношение ко мне было взаимным, я отправился в парк. Голова гудела от переизбытка мыслей, что роились в голове и не давали покоя. Хотелось закрыть лицо ладонями и разрыдаться. Но я держался, так как люди могут не то подумать, а ещё одной клички мне как раз не хватало для общей идиллии. Но тут появился он. Худой, рыжий. Он шёл мимо детей и умиляющихся девчонок, надменно подняв голову. Но не прошёл мимо меня. Остановился у ноги, потерся головой и плечами. А позже и сам запрыгнул на скамью, внимательно уставившись на меня. — Чего тебе надо, рыжее отродье? — со злостью выдал я. Мне было не до какого-то там кота. Но, по какой-то причине, он не ушёл. Почему? Я проявил к нему агрессию, а он остался. Рыжий лишь что-то кратко мурлыкнул себе под нос и подошёл ближе. Я же, в свою очередь, отпихнул блохастого куда подальше. С этого все и началось.       Я начал часто встречать этого кота, тот по-прежнему ни к кому и близко не подходил, но ластился ко мне. Вскоре я перестал его отгонять, а в очередной раз мне было так хреново, что было наплевать на всё. Я сидел тёмным вечером на ступеньках подъезда, закрыв руками лицо и опираясь локтями на колени. Когда рыжий подошёл ко мне и тихо мяукнул, я не обратил на него никакого внимания и не отреагировал. Тогда он подобрался ближе, ещё ближе, забрался на колени и начал пихать носом мои руки, будто бы отлепляя их от лица. Я выпрямился и взглянул на него. А кот продолжал крутится, будто бы прося, чтобы его погладили. Я так и сделал, услышав в ответ громкое мурлыканье. На душе сразу стало как-то теплее. Я сам себе усмехнулся. Ведь это не я приручил этого неприступного мохнатого котяру, а он меня. Когда кот начал крутится и ласкаться об мои руки, все плохие мысли разом улетучились, на лице появилась улыбка. Он был забавным, мягким и приятным на ощупь, а его мурчание успокаивало. Кот встал на задние лапы, чтобы уткнуться мокрым носом мне в подбородок. Тут в меня будто ударила молния. Мне не хотелось уходить и отпускать этого пушистика. Появился страх, что завтра его может не быть у дверей. Чёрт, я не хотел с ним расставаться. Тогда я посадил его под куртку и пронёс в дом. Я закрыл дверь своей комнаты и отпустил его. Тот прошёлся вдоль стен вальяжным шагом, будто это его комната, запрыгнул на диван и свернулся калачиком около моей любимой подушки. Хоть моя тётка и была состоятельным человеком, моя комнатушка, которую мне выделили, чтобы я «не маячил перед глазами», была, мягко сказать, похожа на сборище старого хламья, которое жалко выкинуть. Древний диван, старое бабушкино покрывало, два ковра — один большой, посередине, второй под письменным столом. Сам стол разваливался на части. Где-то слезла краска, а один ящик не закрывался до конца, потому что сломаны выдвижные колёсики. Так же тут присутствовал старый, массивный советский шкаф, а рядом три совершенно разные полки для книг. А ещё у меня было два светильника. В принципе, тут было довольно удобно. У меня был маленький пузатый телевизор с двадцатью каналами, а это уже что-то. Стоял он на деревянном столике, который предназначался сыночку тётки, когда тот был младенцем. Если эту конструкцию перевернуть, то будет крепление для сидения. Нужно ли это двадцатилетнему парню? Нет. Куда эту бесполезную покупку? Конечно в мою комнату. Но всё же некоторые вещи мне нравились. Например, обогреватель. В комнате тётки был установлен новенький кондиционер, который производил, как потоки холодного, так и горячего воздуха, а переносная проводная «батарея» им была не нужна, поэтому они подарили её мне на Новый Год, чтоб не мёрз и не жаловался. Всё же она пригодилась. Я любил сидеть на полу около неё и читать книгу в морозный день. Так же её сыночку покупали гитару. Он поигрался с ней пару месяцев и забросил. Её тоже отдали мне. Благодаря этому, я самостоятельно занялся музыкой и вот уже как четыре года хорошо играю на гитаре. Так же сыночке приспичило кататься на скейтборде, потому что это круто и так делали крутые ребята в школе, но после покупки заветной доски, он упал и сломал руку, а скейт закинул в самый дальний угол шкафа. Я даже помнил, как он хвастался, что сломал руку, выполняя сложный трюк. Угадайте, кто теперь владелец данной игрушки? Не трудно догадаться.       Здесь было очень мало места. Пара шагов до двери. Но, несмотря на это, в комнатке царил уют. А кота вполне всё устраивало, в отличии от одноклассников, что напросились в гости, а потом до конца учебного года гнобили меня, мол я живу на какой-то помойке. Я упал на подушку рядом с ним на маленьком и твёрдом диванчике, так и не переодев толстовку, а он прижался ко мне и замурлыкал, уткнувшись носом в подбородок и растянувшись в полный рост. Я дотянулся до пледа, укрыл нас и прижал кота к себе, осознавая, что не хочу его отпускать. Вдруг перед глазами пронеслась вся жизнь и встал новый вопрос: а как я жил до этого момента? Как я выживал без него? Ведь всё, что меня тревожило — исчезло. Мне стало комфортно, тепло и уютно вместе с ним. Я даже и не заметил, как уснул.       Вскоре о нем узнала и тётка, но не настаивала на том, чтобы я его выкинул. Лишь предупредила, чтобы этот «переносчик заразы» не смел заходить в её комнату. Я усмехнулся. Больно надо. Об имени я почему-то не задумывался. Какая разница? Но было неудобно его звать или разговаривать, поэтому я решил его угадать. Когда я называл его Барсиком или Васькой, он недовольно фыркал. Но вскоре я так и не сумел при помощи «Угадай-ки» определить его имя, то решил называть Привратником. Он был не против и охотно отзывался. Я вымыл его, стал покупать еду, обзавёлся лотком. К моему удивлению, он был очень умным и сразу сообразил что к чему. А в последующие месяцы я не представлял своей жизни без него. Каждый раз, когда мне было плохо, он был рядом. И мне уже не требовалось никаких пустых слов, мол «всё будет хорошо». Потому что я это чувствовал. Я это чувствовал, каждый раз, обнимая Привратника. Каждый раз, когда слышал его мурчание, я знал, что я прорвусь, выдержу всё. Каждый раз, когда он ластился, трясь носом, щекой и шеей о мой подбородок, я знал, что чтобы не произошло, я больше не один. У меня наконец появился тот самый друг, о котором я мечтал всю свою жизнь. Наконец появилось то существо, которое я любил больше своей жизни. Может, я и был эгоистом по отношению к другим людям, но к родному коту я был щедр. Когда он сладко спал, растянувшись на диване, мне не хотелось его тревожить, и я сидел рядом, еле умещаясь между ним и подушкой. Отдавал ему последний кусочек колбаски, если такой у меня находился. А ещё он безумно любил сыр. Я тратил заработанные деньги не на шоколадки или чипсы, а на сыр. И, ни какой-нибудь там самый дешёвый, а настоящий, вкусный и качественный сыр. Благодаря ему, я его и сам полюбил. Мне нравилось отламывать от своего бутерброда небольшой кусочек и протягивать его Привратнику, который, причавкивая, с удовольствием ел.       Мы с ним часто гуляли по тому самому парку, где встретились впервые. Я видел, как некоторые люди гуляют с кошками. Нацепят на них шлейки и насильно волокут по асфальту, а бедное животное хочет обратно, в безопасный дом. Но наши прогулки выглядели не так. Я шёл по дороге, а рядом со мной рыжий. Мы вместе обходили лужи, а если те были слишком большие, то я его переносил. Или он сам цеплялся за штанину и карабкался выше, пока я перехожу через грязь. Я садился на скамью, он запрыгивал на колени. Я шёл к набережной, он за мной. А однажды летом мы пришли на пляж. Было жарко, я снял обувь, загнул джинсы до колен и ходил по мелководью. Привратник, увидев меня, тут же побежал в моём направлении, но как только прыгнул и оказался в воде — пулей из неё вылетел. Я ещё долго смеялся над ним, пока тот глядел на меня исподлобья. Мы резвились на берегу, играли в догонялки на песке. Его шерсть на лапах и животе была мокрой и залеплена песком, как и мои ноги, но нам было весело. В какие-то моменты я забегал в воду и начинал брызгаться, чтобы Привратник не догнал и не укусил за пятку. Когда я в очередной раз вступил в воду, то свершилось неожиданное. Кот не стал убегать от брызг, а наоборот, прибавил скорости и прыгнул на меня. Он был довольно сильным и тяжелым, поэтому я не удержал равновесия и рухнул в воду. Так как у самого берега было мелко, моя грудь была над водой, где сидел кот, а вот все волосы я намочил. Когда же рыжий хитрец захотел спрыгнуть с меня на безопасный и сухой берег, я не дал ему этого сделать, сбросив его в последний момент перед прыжком в воду под оглушительный мяв. Позже мы нашли двойные качели и сидели на них до самого заката, пытаясь хоть немного обсохнуть. А зимой я любил кидать кота в сугробы во время игры. Он так забавно выпрыгивал из них, стряхивая со своей шёрстки снег. А один раз он повторил знакомый приём, как в тот день на берегу и с разбегу прыгнул на меня. Так как было сколько, я вновь не удержался и повалился в сугроб, а Привратник, наученный на старой ошибке, тут же отпрыгнул назад, игриво глядя на меня. Тогда я впервые бросил в него снежок, сидя наполовину в сугробе. А потом ещё один, и ещё. Вскоре мы носились по парку. Я пытался догнать его и кинуть ещё снежок, а он как можно быстрее убежать. Но он бежал по дороге и никогда не прятался. Хотя мог это сделать. Например, под скамью или в подвал. Но ему тоже было весело. А вскоре он просёк фишку и забрался на дерево, а через секунду я стряхивал снег со своей шапки. Но всё было в меру и если ему надоедало это, то я прекращал. А ещё Привратник любил сидеть в капюшоне моей толстовки, поэтому осенью, весной и холодными летними вечерами я ходил с котом за плечами, который любопытно осматривал местность с высока.       Я любил с ним говорить обо всём. Он был самым лучшим собеседником. И даже если он не понимал человеческих слов (а он понимал, я уверен в этом!), то чувствовал интонацию и тембр голоса. Он чувствовал моё настроение. Злюсь я или рассказываю о чём-то хорошем. Так я сидел холодными и тёмными вечерами под искусственной ёлочкой, грея вытянутые ноги об обогреватель и держа в руках кружку горячего шоколадка, вместе с котом в обнимку и делился с ним всем, что у меня было на уме. Как прошёл день в школе, как мне понравился новый суп в столовой, как я поскользнулся и упал по пути домой, как я не мог решить задачу по физике. А ещё я очень любил делится с Привратником своими воспоминаниями. О родителях. Мне было девять, когда они умерли. Я был уже достаточно взрослым, чтобы запомнить всё в деталях, но достаточно маленьким, чтобы справиться с потерей самостоятельно. Зазвонил домашний телефон, я взял трубку. Это был папа. Я сообщил, что сделал всю домашнюю работу и полил мамин любимый цветок, потому что тот показался мне сухим. Сказал, что не хочу, чтобы он завял, ведь мама его очень любила. Отец сказал, что я молодец и что они уже купили тортик для моего дня рождения и едут домой. Я очень обрадовался и принялся ждать звонка в дверь. Но он не зазвонил ни через полчаса, ни через час, ни через два. Я уже начал волноваться и даже заснул на диванчике в зале, как вдруг раздался долгожданный звонок. На часах одиннадцать вечера, а я радостно вскочил и понесся к двери. Взглянул в глазок и обомлел. Там стояли не родители, а дяденьки в форме. Они просили открыть дверь, показали удостоверение. Потом вошли и сообщили, что я иду с ними. Я долго сопротивлялся, говорил, что всё расскажу маме с папой, говорил, что они приедут и разберутся. Вырвался, бросился к телефону и набрал номер отца, который недавно мне звонил. Гудок. Ещё один. Никто так и не ответил. Я очень испугался того, что никто не взял трубку. Но у меня и в мыслях не было, что их уже нет в живых. Я долго отказывался в это верить, кричал, что они мне врут и это неправда, вот сейчас придет папа и разберется со всеми ними. Что это просто ошибка. Но никто так и не пришёл. А мне пришлось уехать с ними. Меня расспросили о родственниках, а позже закинули к тётке. После каждого моего рассказа, кот сочувственно на меня смотрит и тычет мокрым носом в руку, чтобы я его обнял. Мне нравилось вспоминать, как папа сильно любил рыбалку и каждые выходные, пока было тепло, будил меня в три утра, и мы шли вместе к реке. Мама недовольно ворчала, но всё же не противостояла. Отец учил меня, как насаживать червяка на крючок, как забрасывать удочку, правильно вытягивать рыбу. У меня даже своя удочка была, специально маленького размера, чтобы я смог ее удержать. Отец сам сделал ее для меня. Я был невероятно счастлив, вытянув маленькую рыбёшку и восхищался каждый раз, когда папа вытаскивал кого-то покрупнее. «Знаешь, чем отличается рыбак от рыболова? — говорил он мне, чуть ли не каждый раз, — тем, что рыбак приходит и ловит рыбу даже на старую удочку, а рыболов закупает много новых крутых и дорогих побрякушек, но не может ничего поймать!». Я каждый раз закатывал глаза на этих слова, потому что слышал их постоянно. Сейчас я просто мечтаю о том, чтобы он, ну хоть ещё разочек произнес свою фразу. Иногда летом я также рано вставал, брал уже большую, отцовскую удочку и шёл на ближайшую речку. Кот тоже следовал за мной. И я каждый раз говорил ему чем отличается рыбак от рыболова. Я ловил и больших рыб, как папа, и маленьких, как сам, в те далекие, но счастливые времена. Первую, по традиции мы отпускали и заглядывали желание, мелких я скармливал Привратнику, а из остальных либо делал шашлык прямо там, на берегу, либо нес домой и варил уху, как учила мама… Я запомнил, как она это делала в точности до мелочей. Что рыбу нужно почистить, а потом завернуть в марлю, чтобы бульон был чистым и прозрачным. Я запомнил много маминых рецептов, ибо любил сидеть с ней на кухне, когда она готовила. Она просто обожала пирог балиш, но ей всегда не нравилось тесто. Но вскоре, проведя много экспериментов, она записала заветный рецепт теста в блокнотик. Который я, кстати, храню. Как и её любимый цветок. Амазонская лилия. Широкие темно-зеленые листья, а в апреле, прямо в день её рождения, он распускал красивый белый цветок, ровно на один день.       Я любил ему рассказывать о многом. О том, что у меня в голове. Например, я любил рассуждать, что было бы, если бы у меня был старший брат. Или младшая сестрёнка. Как бы сложилась моя жизнь, если бы не случилось тех злополучных аварий, первой — в детстве, из-за которой потерял глаз, но совсем не помнил как она произошла, и второй, из-за которой лишился родителей. Я рассуждал, почему больше предпочитаю ежевику клубнике, почему я пью молоко перед сном, как я играл в футбол в тринадцать с ребятами со двора. А он слушал. Слушал и молчаливо поддерживал меня. Чёрт, как же мне его не хватало! Я уже и не представлял своей жизни без него. Я был безумно благодарен Привратнику за это. — Очень ошибался… — подвёл я, когда рой мыслей и воспоминаний пронёсся стремительным вихрем. Я поднял взгляд на собеседницу. — Порой животные могут быть гораздо лучше людей. — на этом разговор окончен. Мне было противно говорить с человеком, презирающим животных, поэтому я поспешил встать и уйти от неё подальше. Даже если мы довольно неплохо общались пару недель, после этого разговора я потерял к ней интерес. Хотелось больше никогда с ней не пересекаться, ведь дома сидел мой настоящий друг, общество которого было в разы приятнее. Я больше не нуждался в человеческой поддержке, кошачьей было весьма достаточно.