***
ТАРДИС нуждалась в ремонте и некотором периоде восстановительного покоя, а я нуждался в хорошем завтраке. И в нормальном гардеробе – от прайдонианских мантий меня тошнило. Пожалуй, встряска пошла мне на пользу – ничто так не отвлекает от старых неприятностей, как новые. Но немного прийти в себя, прежде чем случится что-то еще, тоже хотелось. По счастью, кухня и гардеробная не находились среди тех помещений, что пришлось аварийно сбросить. Репликаторы оказались вполне исправны, так что начал я с кофе и булочек, довольно удачно прикидывавшихся свежеиспеченными. А чуть попозже добрался и до стейка – на вкус он вышел странноват, надо будет поработать над настройками, но это все потом. Теперь можно было подумать и о прочих удобствах, вроде электронного или обычного душа (пока уж точно было не до бассейнов) и о том, в чем наконец можно будет почувствовать себя комфортно. Ох уж эта чересчур галлифрейская ТАРДИС… она все-таки была помешана на мантиях. Правда, видимо, считав кое-что в моем мозгу, половину из них она сделала черными. И то, что в итоге меня устроило, тоже нашлось, хотя было пока представлено в меньшем количестве для выбора. Видимо, она испытывала неуверенность в том, что понимала мои пожелания правильно. Но сейчас, после столкновения с далеками, похоже, она действительно хотела мне понравиться. Как говорится – найдите общего врага. И, в конце концов, она надеялась на мою помощь в собственной починке. Даже не сомневайся, дорогая! Без тебя никуда не улечу. Наверное. И впрямь, вряд ли захочется. Все-таки ТАРДИС – это целый мир. Сама по себе что-то вроде карманной вселенной. Просторной, подвижной, путешествующей по окружающему ее «мультиверсу» и, пока мы не в конце Вселенной, где они все теперь сгромоздились, другую такую отыскать будет ох как непросто. Провозившись полсуток со вскрытой панелью управления, я внезапно ощутил, что мне остро не хватает открытого пространства – не в космосе, а под каким-нибудь небом, с какой-нибудь приемлемой атмосферой, ну, хотя бы как здесь, на Гамме. Да и просто не исследовать получше место, где я случайно оказался, не было никакой причины. Хотя планета не казалась перспективной или опасной. Временно я оставил все как есть, извлек из матрицы ключи, созданные совсем недавно по моей собственной команде, отыскал и подобрал оба стазера, все еще валявшиеся на полу после схватки с Лилианой, разлетевшиеся по дальним углам при последнем резком маневре. Громоздкие штуки и малофункциональные. Надо будет восстановить как-нибудь лазерную отвертку – куда более удобная вещь. И, наконец, вышел за дверь. Выйдя, оглянулся, вздрогнул, тихо выругался, прикрыл глаза рукой и рассмеялся. Хамелеонный режим заклинило. ТАРДИС все еще выглядела как полицейская синяя будка. Конечно, я мог бы в этом заранее убедиться, посмотрев на мониторы, но я их давно отключил, когда разбирал панель управления, исправность хамелеонного режима беспокоила меня тогда в последнюю очередь – даже не подумал обратить внимание. Ладно, потом и это починим, не все сразу. ТАРДИС стояла на невысоком холме посреди не слишком густого хвойного леса. По одну сторону холма журчала какая-то речушка, простиравшаяся, по-видимому, далеко и перегораживавшая путь, по другую, среди деревьев, я заметил загадочного вида сооружения, похожие на примитивные постройки. Сторожки? Скворечники?.. Я направился посмотреть на них поближе. В основании это оказались высокие пни, спиленные выше человеческого роста. На них красовались водруженные коробы с самой широкой стороной метра в два, с узкой примерно вполовину, и такой же высотой. Ах, вот оно что! Понятненько. Кладбище. А где кладбище, там, конечно, и цивилизация. Уж какая ни найдется. Некоторые коробы выглядели свежими, другие почерневшими и почти сгнившими, на совершенно уже трухлявых пнях. Парочка поблизости уже рухнула, рассыпавшись и обнажив торчащие из-под сгнивших досок желтые кости. Никто их не поправлял и не убирал – видимо, это было не в обычае местных жителей. Наверное, так они понимали естественное возвращение к природе после долгого периода памяти и чествования, который должен однажды так же завершиться, как и земной путь. Посередине большого пространства подобных коробов вперемешку с еще стоящими целыми деревьями обнаружился одинокий дольмен, сложенный из замшелых камней. Видимо, старая гробница какой-то местной выдающейся личности. Я обошел его по кругу, разглядывая – вот и обычный вход, а где-то позади… да, вот она, покрытая лишайниками и мхом, но отлично различимая! Я почти радостно усмехнулся при узнавании – ложная затычка, небольшой круглый камень, вставленный в лунку – вход для злого духа, который должен непременно ошибиться дверью и не попасть в дольмен. Люди всегда люди. Расселяясь по Вселенной, теряя связи между планетами, впадая в детство и деградируя, они то и дело повторяли одни и те же мотивы, то ли сохраняя удивительную память о древности давно оставленных планет, то ли изобретая одни и те же приемы заново. Я почти нежно похлопал круглый камешек рукой. – Кто ты?! – раздался именно в этот момент неожиданный звонкий голос. Я едва не споткнулся, резко оборачиваясь. Рядом стояла маленькая чумазая девочка лет восьми, и смотрела на меня круглыми, очень светлыми на перепачканном лице, глазами. В руках она комкала какой-то узелок – должно быть, подношение кому-то из предков. – М-м… э… Доктор, – ответил я, решив сохранять маскировку, так же как моя ТАРДИС. – А ты? – Лорна, – ответила девочка. – А что такое «Доктор»? – А что такое «Лорна»? – спросил я. – Просто имя, – она пожала плечами. – Вот и у меня то же самое. – А вообще, лорна – это цветок! – Ясно. – А доктор?.. – Это такой род занятий. – Какой? – Тебе еще рано об этом знать! – А-а, – она покосилась на ложную затычку, которую я только что трогал. – А ты знаешь, что это не настоящий вход? – Правда? – я разыграл изумление. – А где же он? Девочка опасливо попятилась. – Ты шутишь, да?.. – Зачем мне это? Сработало! В следующую секунду девочка с визгом кинулась куда-то вглубь леса, бросив никчемный узелок. – Беги-беги, малышка! – крикнул я ей вслед, рассмеявшись. Потом, подумав, двинулся за ней – она наверняка бежала к своему поселку. Раз уж я все равно тут гуляю, почему не посмотреть на местные достопримечательности, просто чтобы развлечься? Простого развлечения не вышло. – У-нич-то-жить! У-нич-то-жить! – затрещало по лесу, будто вздумали заговорить, щелкая сухими ветками, ожившие деревья. – У-нич-то-жить Док-то-ра! Нет, ну куда это годится?! А Война Времени уже точно кончилась?!.. – У меня что сегодня, день сказочного везения?!.. – задал я, в сердцах, вопрос в пространство. По-видимому, не так уж хорошо мне удалось избавиться от преследования. Девочка с криком развернулась, завидев далеков, и побежала снова в мою сторону. Да зачем же она бежит?! – Падай! – крикнул я, прыгая за ближайшее дерево и выхватывая стазер – девчонка мешала мне прицелиться! Послушалась! Да неужели!.. В старые времена стазеры модно было ограничивать режимом, поражающим только живые ткани, зато целиком, неважно, как метко ты стреляешь – выстрели в ногу, и цель повержена наповал, как если бы ты угодил ей в лоб, а в течение часа тело еще и полностью обуглится. Разрушения же оказывались минимальными, – что весьма полезно и предусмотрительно среди помещений, полных чувствительных приборов или ценных предметов обстановки, – хотя совершенно без них тоже не обходилось, энергия должна как-то проявиться. Но во время войны с противником, полностью закованным в броню, стал популярнее режим, максимизирующий общий урон, разрывающий металл так же легко, как плоть, хотя в данном случае меткость уже имела значение. Хлоп! Первый выстрел снес башню ближайшему далеку. Его корпус заискрил, задымился, обожженный органический мягкотелый одноглазый пилот с нечленораздельным визгом вывалился, корчась, наружу, на хвойную лесную подстилку. Местные муравьи наверняка окажутся в восторге! Ответные выстрелы разнесли в щепки дерево, за которым я только что стоял, но я успел скрыться за другим, отбежав назад, пока первое загораживало им обзор. Снова выстрел из стазера... Черт, промазал… импульс прошел по касательной. Тут же следующий – попал! Далеки тоже предпочли разъехаться – разлететься на своих воздушных подушках в стороны, за деревья. – Док-тор стре-ля-ет! – разнесся механический голос, в котором ясно угадывалось удивленное возмущение подобной несправедливостью. – Жизнь на жизнь не приходится! – не удержался, чтобы не крикнуть им в ответ. – Хотите проверить, какой выйдет следующая?! Механическое ворчание их недоуменно и возмущенно крутящихся башен было очаровательно непереводимо. – Де-рев-ня спут-ни-цы бу-дет у-нич-то-же-на! – внезапно осенённо разнеслось по лесу. – Да валяйте! – откликнулся я. – Мне-то что? И вообще, какая еще спутница? – Ма-лень-ка-я де-воч-ка!.. – Эта соплячка? Никакая она мне не спутница!.. – Док-тор бле-фу-ет! Док-тор бле-фу-ет!.. – Даже не думаю блефовать! – Я мстительно выстрелил в еще одного неосторожно высунувшегося из-за дерева далека. Далек закрутился волчком, выплевывая искры и облачка гари. – Зах-ва-тить де-рев-ню в за-лож-ни-ки! Зах-ва-тить де-рев-ню! – воодушевленно подхватили остальные, снимаясь с места и начиная удаляться. – Док-тор сам к нам при-дет! – Какие непроходимые зануды! – вздохнул я вслух, разговаривая сам с собой. Ну что ж, лучше было отсюда убираться, пока появилась возможность. Правда, мне что-то очень не нравилась сама концентрация присутствия тут далеков. Не слишком ли вольготно они тут расположились? Я начинал чувствовать, что Галлифрей действительно проиграл Войну, тогда как его старые враги все еще процветали. – Док-тор! – раздался плаксивый голос девочки, успевшей подобраться поближе. – Чего тебе? – Спаси их!.. – Кого? – Моих маму и папу! – О, нет, отстань от меня, глупый ребенок!.. Я развернулся и решительно двинулся к холму, на котором оставил свою ТАРДИС. Девочка побежала следом! – Ну они же твои враги!.. – Твои мама и папа? – Далеки! Я остановился: – Далеки? Ты знаешь, как они себя называют? – Они же тут всегда были! Они на нас охотятся. Старики говорят, мы были великим народом, а потом пришли они и теперь мы прячемся в лесах… – Правда? – Я заинтересованно поднял брови. Так они, возможно, не выследили меня, а это я наткнулся случайно на их базу? Надо перепроверить координаты, в которых произошли все последние события. Не исключено, что все маневры заняли весьма небольшой клочок пространства-времени. Хотя, конечно, они могли совершить упредительный маневр и намеренно прилететь сюда пораньше, чтобы застать мое появление. Но в сущности, зачем так возиться, если бы они просто за мной гнались? – Далеки же тебя боятся, правда? – с надеждой спросила девочка. – Похоже на то, – ответил я задумчиво. – Что ж… Я продолжил путь к ТАРДИС. – Ну пожа-а-а-луйста! – разнылась девчонка, снова кидаясь за мной. «Да не реви ты, – подумал я. – Может, и правда стоит что-то с этим придумать. Но мне нужна действующая ТАРДИС». Мы уже приблизились к холму, и девочка поняла, куда я иду. – Ой! – воскликнула она. – Так это твой дольмен? – Что значит – мой дольмен? С чего ты решила, что это дольмен? – Его тут раньше не было! А похож на гроб, да? Только стоит странно. И вот того дольмена тут тоже раньше не было. – Она указала в сторону нагромождения камней. – Деда говорит, он совсем как древний, в таких хоронили великих воинов, но появился тут только год назад! – Да что ты говоришь!.. Девочка несла чертовски интересное. Надо проверить: неужели этот дольмен – ТАРДИС? И, учитывая то, что я сейчас обдумывал на ходу, это что, моя собственная ТАРДИС с починенным хамелеонным маскировщиком?.. – Да, и все стали бояться сюда ходить! Но мы уже привыкли, поняли, что дольмен нам не вредит – то есть, некоторые перестали бояться, а другие все еще боятся и старые могилы чинить не хотят… – Ах, вот оно что… – Новое объяснение состоянию кладбища. Конечно, было довольно рискованно засвечивать в присутствии далеков другую ТАРДИС, но раз дольмен тут стоит уже год… Да, причинно-следственные связи – наше всё! – Значит, говоришь, год назад? Именно год назад? – уточнил я, уже поворачивая ключ в двери. Проверим, что тут с астрономическими периодами… – День в день! – гордо ответила девочка, кивнув так, что чуть головенка не оторвалась... Ах да, это я уже о своем – о токлафанах... Чтобы рассчитать все тонкости прокладывания и поддержки новой червоточины парадокса, понадобится время, само по себе, машинное. Конечно, не хотелось бы просто торчать тут год, но была одна хитрость, которая могла сработать в исправной ТАРДИС, а не в старой докторской развалюхе. Если все пойдет как надо, можно переместиться во времени внутри нее, пропустив те месяцы, что мне самому не понадобятся. Можно было и не пропускать, просто уделить это время отдыху и планированию, но, судя по тому, что девочка увидела меня сегодня впервые, какую-то часть времени я наверняка просто перескочил, не сидел же я в ТАРДИС безвылазно! Впрочем, там разберемся. Тем более, что какое-то время я мог провести и в Утопии. Но, честно говоря, хотелось бы разобраться с этим делом как можно быстрее, не уделяя ему слишком много времени и сил. – Отлично! – сказал я. – Ну-ка, посмотри на тот дольмен внимательно! Он точно не открывается? – Ой!.. – девочка обернулась, попятившись. А я заскочил в свою синюю будку и захлопнул за собой дверь. В нее тут же принялись дробно колотить снаружи. Через полминуты девочка испуганно закричала. Потом, кажется, уже не так испуганно. Затем все стихло. Мог бы поручиться, хотя этого не видел, что я только что вышел из «каменного» дольмена. Но пока следовало заняться ТАРДИС. И, видимо, в первую очередь починить хамелеонный режим и переместиться на год назад, как только она сможет действовать. Впрочем, всего-то и оставалось, что замкнуть некоторые цепи и закрыть пару снятых панелей. Остальное можно доделать потом.***
ТАРДИС не пришлось переоборудовать полностью. Тем более, она была нужна мне не только в качестве машины парадоксов, в которую только и можно было преобразовать заблокированную ТАРДИС Доктора, чтобы из нее вышел в сжатые сроки максимально эффективный инструмент. Было лишь кое-что добавлено. Причем, только на время. Конечно, Вселенная успела многократно измениться с тех пор, как была в том состоянии, когда появились токлафаны. Сомнительно, что их удалось бы вернуть в той точке континуума, куда отправился Галлифрей, хотя и обязательно стоит попробовать. Но здесь, в прошлом, связь еще наверняка можно установить заново. Портал был восстановлен, пока еще маломощный, и в консольной закружилась пара взбудораженных кружащихся металлических сфер с бегающими по корпусу огоньками. – Где мы? Где мы? Тут нет пустоты!.. – загомонили они наперебой. – Приветствую, дети мои! Токлафаны замерли в воздухе. – Мастер!.. Ты вернулся? – Я никуда не уходил, – заверил я. – Просто некоторое время был мертв. Токлафаны впечатленно помолчали целое мгновение. – Парадокс разрушен! – пожаловались они затем хором. – Мы погибнем!.. – Не погибнете. Я вас не оставлю. Возникнет новый парадокс. Если вдруг разрушится и он, я создам еще один, и еще. Вас ждут разные миры, полные света, тепла и жизни. Полные славной охоты и сверкающих битв, что бы ни случилось! Никогда не бойтесь остаться в пустоте. Даже если вы вернетесь туда, это значит, что вы вернетесь туда после битвы, не понеся никаких потерь. И с новыми силами сможете вступить в новую. – У-ух! Мастер – наш друг! – воскликнул первый. – Мастер – наш отец! – экзальтированно подхватил второй. – Жечь и рубить!.. – снова протрещал первый, захлебываясь от счастья. – Славные битвы!.. – Великие битвы!.. – Вечные битвы!.. – «В залах Вальгаллы!..» – пробормотал я тихо себе под нос и сказал уже громче: – Вскоре парадокс войдет в полную силу, сообщите другим, пусть ждут и готовятся, я прослежу, чтобы ждать оставалось считанные минуты. Взгляните-ка сюда, посмотрите, с каким врагом нам придется иметь дело, это уже не какие-то беспомощные люди. Токлафаны зависли перед монитором, нетерпеливо толкаясь блестящими боками, внимательно изучая информацию о далеках. Я предвидел, что им понравится. Когда я их проектировал, я еще не знал, что Галлифрей исчез и Война окончена, во многом они были созданы как раз для того, чтобы успешно вскрывать жестянки далеков и разбрасывать их хозяев вокруг покрошенными в мелкий винегрет и поджариваемыми лазерами под радостный смех и улюлюканье этих вечных детей. – О, какие упакованные!.. – проговорил один заинтересованно. – Можно втыкать им лезвия вот сюда! – подсказал второй. – Да вижу! А вот тут места прямо для лазеров! Ба-бах! Конец перечнице, взорвется как воздушный шарик! – Ты еще и воздушные шарики помнишь?! А перезрелые помидоры? – и оба затряслись в воздухе, дребезжаще хихикая. – Сообщите эти данные своим братьям! – поощрил я. – И будьте готовы, уже скоро вы все будете здесь! – Всегда готовы, Мастер!.. – Кстати, в этот раз, если вам понадобится, зовите меня как-нибудь иначе. Например – друг. – Мастер – наш друг! – Верно, верно… – Но Мастер – и есть «друг», – не совсем понял второй. Их трактовка этого слова отличалась от привычной. – Это как перевод, – догадался первый. – А может, это маскировка? – Да, это маскировка! – подтвердил я. – Значит, потом все равно будем звать – Мастер! – Ну конечно! – Ура-а! – Расскажем братьям! – Расскажем!.. И токлафаны в радостном нетерпении скрылись в червоточине портала. А когда пришло время, я вышел из «каменного дольмена» и посмотрел вверх – на холм, на котором все еще красовалась синяя будка, в которую колотила кулачками и ногами маленькая девочка. – Лорна! – окликнул я издали. Она испуганно вскрикнула, обернулась, отшатнулась, от души хлопнулась на пятую точку, поскользнувшись на гладких хвоинках, потом вскрикнула почти радостно, узнав меня. Вскочила и рысцой побежала ко мне. – Доктор! – Да, малышка. Ну-ка, покажи мне дорогу к твоей деревне, и посмотрим, что можно сделать. На всякий случай я заранее вытащил из кармана и держал в руке вновь созданную лазерную отвертку. Опять же, отвертка – а кто там будет разбираться – какая именно? Когда мы уходили через лес, с холма донеслись скрежещущие звуки. Синяя будка пропала. Прежде чем мы дошли, до нас донеслись безутешные рыдания и причитания. Далеки выгнали жителей из домов, разнеся и спалив некоторые хижины, и сгрудили посередине «ярмарочной» площади, окружив плотным торжествующим кольцом. – Док-тор при-дет! Док-тор придет! – повторяли они. – Мы убь-ем вас всех! И е-го то-же! Какая восхитительная прямолинейность!.. Шедшая рядом со мной Лорна, тоже начала, подходя к деревне, захлебываться рыданиями и дрожать закутанным в поношенные тряпки тщедушным тельцем. Ей было страшно и больно видеть и слышать своих родных в такой опасности. Обычный человеческий ребенок. На самом подходе я вскинул отвертку вверх и нажал на кнопку, отправляя сигнал ТАРДИС открыть готовый портал. Небеса над всем лесом Гаммы разверзлись. Раздались новые вопли ужаса, когда из зияющего кровавыми всполохами и мертвенной белизной разрыва в ткани континуума градом хлынули черные, режущие все на своем пути, дробинки токлафанов. «Отлично, Лили!» – так я иногда мысленно называл ТАРДИС, в честь той, что привела меня к ней, и чью голову я разбил о край приборной панели после полного горечи и бесконечной усталости мимолетного поцелуя. Хотя теперь, спустя год, все меньше подозревал, что и ТАРДИС может оказаться тайным агентом врага, что подведет в самый важный момент, выдав на расправу, которой я даже не в силах представить. – Жечь и рубить!!! Жечь и рубить!!! – послышался звенящий настоящей «музыкой сфер» хор тысяч голосов. К деревне устремилась лишь ничтожная часть всех шести миллиардов обитателей Утопии. Остальные рассыпались по всему участку континуума, который я выделил как локацию слишком огромного и мощного флота далеков, угрожающего новому балансу сил во Вселенной. Но непосредственно наблюдал происходящее я именно здесь, в этой деревне, оценивая, насколько верно рассчитал возможности токлафанов в противостоянии далекам. Разумеется – токлафанов в связке с ТАРДИС, ведь они не путешествовали во времени самостоятельно. Даже одна ТАРДИС всегда была намного эффективнее и мощнее, чем любая машина времени наших противников. Далеки брали числом, быстротой производства, маневренностью и мрачной несгибаемой упертостью, собственной зацикленностью. Если проводить аналогию в боевой мощи, повелителей времени можно было бы сравнить с акулами, а далеков – с бесчисленными стаями пираний. Попробуйте представить их в одной среде. Акула гораздо крупнее и сильнее пираньи, но возьмите стаю мелких зубастых тварей, совокупно превосходящую ее по массе, и акуле не поздоровится – она не будет успевать развернуться, и даже проглоченные враги смогут достать ее изнутри. А токлафаны – тоже были пираньями, маленькими, бесчисленными, маневренными, проникающими в каждую щелочку в броне далеков. Я с удовлетворением наблюдал за расправой. Повсюду разлетались части брони, далеки кричали так же панически, как и люди, пока токлафаны выбрасывали их, ловко извлекая из панцирей, – как доставали бы гурманы моллюсков из ракушек, – разрубали, веселясь, на мелкие кусочки, выжигали лазерами дергающиеся, размахивающие беспомощными щупальцами тела. Они даже успевали затевать игры – кто сумеет подстрелить больше единственных глаз выброшенных на жестокий свет далеков из лазера и ослепить их – ведь они так смешно слепо ползают, во все тыкаясь, пока не прижжешь их тем же лазером до смерти! Но порой лопались под напором огня далеков и корпусы токлафанов, и из них выпадали на землю сморщенные человеческие головы, продолжая до последнего призывать к битве, жечь и рубить – в общем телепатическом поле они почти не замечали потери отдельных своих компонентов. Одна такая голова до смерти перепугала Лорну, скатившись ей прямо под ноги и продолжая азартно выкрикивать боевые кличи. Токлафаны не особенно разбирали, кого им рубить. Я не запрещал им убивать людей, а ведь расчленять и сжигать их было так весело! Пара токлафанов заинтересовалась и самой испуганно кричавшей Лорной. – Доктор!.. – закричала она, собираясь броситься ко мне, но я только отступил на несколько шагов и равнодушно смотрел, как один из токлафанов, ловко промчавшись почти у самой земли, бравируя, отсек ей правую стопу, второй, не отставая, отхватил вторую ногу по колено. Полетели в разные стороны, как конфетти, тянувшиеся ко мне пальчики, ладошки, обрубки предплечий, она казалась маленьким фонтанчиком, из которого бьют тонкие сильные багровые струйки, наконец откатилась и отрубленная голова, заливая свой путь расплескивающейся из перерубленных сосудов кровью. То же самое происходило с людьми деревни. Токлафаны уже покончили с далеками и теперь для чистого развлечения погружали клинки в легкую добычу, пируя фонтанами человеческой крови, с восторгом умываясь в ней, празднуя победу. – Мастер – наш друг! Наш друг! – кричали они. Теперь было можно звать меня и по имени, когда некому стало их слышать. Я прошел на середину площади, через груды еще подергивающихся частиц бледных ослепленных «кальмаров»-далеков, дымящихся кусков человеческого мяса, вываленных внутренностей, мозгов, выпавших из вскрытых черепных коробок, остановился, «по колено» в крови и прочих органических отходах, и глубоко вздохнул, втянув в легкие дразнящие запахи расчлененных остывающих тел и гари. Отчего-то это безмерно успокаивало. Должно быть, именно этот эффект подразумевают психологи, предлагая своим пациентам колотить подушки. Но подушками никого не обманешь, разве что… по сравнению с тем, к чему я стремился, все это и впрямь было лишь «подушкой». – Спасибо, дети мои, – сказал я, снова поднимая отвертку. – Вы очистили весь сектор? – Да! Да! – восклицали они восторженно. – Никто не уйдет от нас, никто не скроется! Далеки уничтожены! Люди уничтожены! На всей планете, и на ближайших тоже!.. – Превосходно, благодарю вас! – ответил я и снова нажал на кнопку. ТАРДИС закрыла портал. Парадокс прекратился. Токлафаны с легким, почти беззвучным, хлопком исчезли из этого участка континуума, чтобы снова вернуться в лед и тьму гибнущей Вселенной. Если мне понадобится, я всегда смогу вернуть их. Даже если это потребуется прямо сейчас... И они не понесли никаких потерь – все лопнувшие разорвавшиеся корпуса, все вывалившиеся из них человеческие головы – они тоже исчезли, чтобы невредимыми вернуться домой – в Утопию. Моя бессмертная армия. До следующего раза. Далеки – мелко порубленные, выжженные, с безнадежно раскуроченными панцирями, остались неподвижно лежать на земле. В чем прелесть противника, который так же, как ты, имеет дело с управлением временем – для него многое, совершенное в парадоксе, может продолжать сохранять ту же силу, как если бы произошло вне парадокса, из-за обостренного восприятия нами аномального времени, как и реального. К тому же градацию когерентности наложенных измерений я старался рассчитать очень тщательно – и ТАРДИС не зря трудилась весь год. Для далеков произошедшее сохранило силу. Снова призывать токлафанов, чтобы успеть добраться до ТАРДИС и скрыться, на этот раз не понадобилось. И чем еще хорош парадокс – он не оставляет ненужных следов. Я ведь все еще скрывал свое присутствие в этом времени. А вот что случилось с людьми и всеми, кто существует в континууме не так, как мы: всё вокруг на этой площади и за ее пределами подернулось дымкой квантовой неопределенности, а затем отовсюду хлынули человеческие голоса, вскрики, неверящие вздохи. Для них парадокс закончился бесследно. Закричали дети, кидаясь к родителям, закричали родители, обнимающие своих детей. Вопли испуга сменились возгласами радости и изумления. Все они были живы и кидались друг другу в объятия над еще дымящимися останками далеков, в таком же восторге, в каком токлафаны бросались в бой. В конце концов, последние ведь тоже были людьми. Когда-то. – Доктор! – раздался восхищенный голосок Лорны и, не помнящая ничего, произошедшего в парадоксе, девочка кинулась ко мне и крепко обняла за пояс, так как не доставала выше, доверчиво прижавшись ко моему сюртуку своим чумазым личиком. Вся кровь с моей одежды исчезла так же, как с усыпанной хвоей земли. – Ты это сделал! Ты убил далеков! Но как? Я с рассеянной лаской потрепал Лорну по встрепанной головенке. – Это тайна, малышка! Беги к своим маме и папе! – Да! – Она с восторгом подняла еще мокрое от слез лицо, но это уже были слезы радости. – Я теперь знаю, что значит «Доктор» – это великий воин! Как тот, что в дольмене! Или те, что в дольмене – это в честь тебя! Правда? Я рассмеялся: – Молодец, Лорна! Ты отлично все поняла! – Вот Доктор-то будет огорошен, если когда-нибудь узнает, как некоторые трактуют его имя!.. – А теперь – беги, все будет хорошо! Она кивнула напоследок и вприпрыжку побежала к своим родителям, чтобы еще и поведать, что именно, по ее мнению, произошло. А я, пользуясь, суматохой, скользнул за деревья и направился к своему «дольмену». Забавное все-таки выдалось неожиданное приключение! И познавательное. Токлафаны сработали прекрасно. Хотя для того, чтобы захватить Галлифрей, понадобится много большее. На Галлифрее сотни превосходно действующих отлаженных ТАРДИС и других артефактов, скопленных за тысячелетия исследований. Токлафаны – прекрасная маневренная авиация. Но им понадобится поддержка хотя бы тяжелой пехоты. Может, стоило обратить внимание на киберлюдей? Кажется, неплохая идея. Причем, следовало бы сделать их способными ассимилировать повелителей времени – что до сих пор считалось недостижимым, но, если вплотную этим заняться, это наверняка можно исправить. Тогда каждый захваченный или павший соотечественник будет пополнять мою армию. И рано или поздно, Галлифрей вернется из конца Вселенной, чтобы занять в ней свое законное место, куда более великое, чем все, что бывало с ним прежде! _________________________________ Серия на данный момент: 1. Не буди спящего дракона 2. Дольмены Гаммы 3. Путь обмана 4. Муки творчества 5. Галлифрей должен быть захвачен 6. Миссия "Мисси" 7. Я - Мисси, и вы будете мне... 8. Скользкие дорожки Факультативные части 1. Замыслы с размахом 2. Три чашки чая с Билл Поттс 3. Без страданий 4. Дети 5. Time man crash (на данный момент, с появлением цикла "Миссия "Мисси"" считается шуткой) 6. Пренебречь, вальсируем