Отцы и дети

Дряхлый седобородый старик в длинной красной шубе и высокой овчинной шапке дремал в кресле-качалке, тихо посапывая. Рядом хлопотал пожилой человек в парадной офицерской форме. Хоть и выглядел он старым, держался молодцом. Он порядком раздобрел и уже полностью поседел. А за окном слышался ребяческий галдёж. Драки, шум, пересуды. — Это кто там опять гудит, а? — проворчал старик, приоткрыв глаза. — Да как кто? Правнуки твои, отец, — вздохнул мужчина в мундире. — Наплодил их мой сынок пятнадцать штук, а воспитать толком не смог. Не окреп толком, а наследством распоряжаться — всегда пожалуйста! — И-и-и-и! Грозного на них нет! — проворчал старик. В это время раздался звонок в дверь и усиленный стук. — Империя, пойди открой! На пороге стоял юноша в отглаженных брюках, белой рубашке и с красным галстуком поверх. — Привет, папа, — поздоровался Союз, входя в квартиру. — Как дед поживает? — Живее всех живых, сынок, — ответил Империя. — Ворчит только, сил нет. А ты как? Чем порадуешь? — Да как чем? — пожал плечами Союз. — Третий Рейх пал, космос покорён, безграмотности больше нет. Мало того, я ввёл монополию на торговлю! — Ай, внучок, весь в меня! — улыбнувшись, Московское Государство встал с кресла и подошёл к Союзу. — Всё, как завещал наш Грозный. А пока пойдёмте на кухню, сырников поедим. Вся семья поспешила к столу, где дед заблаговременно поставил большую чашу с сырниками. С минуту они спокойно ели, как вдруг Империя достал с полки книгу с потёртыми корками и, хитро улыбаясь, спросил: — А хотите, из Крылова прочту кое-что? Пролистав несколько разделов, мужчина встал и, расчесав усы, продекламировал:

…царь этот — не чурбан, Совсем иного нраву — Не любит баловать народа своего. Он виноватых ест, А на суде его нет правых никого, Зато уж у него Что завтрак, что обед, что ужин, То — расправа…

— На что ты намекаешь, папа?! — вскочил Союз. — Я был совсем юн, когда мне досталось наследство, и в восемнадцатом мне или дедовскими методами надо было отстоять свои вотчины, или проститься и с наследством, и с жизнью! — Вот-вот, — поддержал дед. — Неча парня третировать — не его вина, что кидался в крайности — ты ведь точно таким же был бы, поживи, как я. — Ага, а кто, интересно, всё моё наследство разбазарил? — внезапно вскипел Империя. — Утварь рушил, землю делил? Весь дом наизнанку перевернул, половину вотчин разорил не пойми, ради чего! — Ты всегда был слишком строг ко мне, отец, — ответил Союз. — Я не разбазаривал, я лишь сделал перестановку… — По фэнь-шую? — Империя с усмешкой поглядел на сына. — Нет, по заветам Ленина! — с некоторой обидой ответил Союз. — Ты ведь тоже эти земли, где теперь мои наследники живут, приманивал пряником, а своим зажимал! А я и своим, и чужим! — А вот нас ты обсчитал при делёжке! — раздались за окном голоса Финляндии и Польши. — Да идите вы на все четыре ветра! — цыкнул Империя. — Я вам и землю, и сейм, и конституцию, а вы… Вырастил неблагодарных на свою голову… Зла не хватает! Сильнее надо было их, сынок, к ногтю прижимать! — Ну это же не наши методы, отец! — возразил Союз. — Может быть. Но вот только стрелять всех без разбора ты не стеснялся. Я и то был гуманнее. А ты со всеми «Моськой» разговаривал. — Не слушай его, внучок! — опять вмешался дед. — Я тоже карал всех и вся. Помню, Тверь я сильно так трепал… А потом и Вася Тёмный постарался. А ты в тридцать седьмом, насколько я знаю, опричнину устроил? — Да, деда! Всё, как у тебя! Кстати, повесь вот это, — Союз достал портрет Сталина, — рядом с Иваном Грозным! ТОже был мастер! Всех держал в кулаке, и страну здорово развил! — А я тебе говорил! — старик с триумфальным видом посмотрел на Империю. — Союз в меня пошёл! Внуку я нравлюсь! — Но я, между прочим, — возражает Империя, — Твоё наследство не разбазаривал, а даже и приумножал. А этот юнец не окреп ещё, и давай свои новые идеи насаждать… Зазря только людей растерял, да пятнадцать штук детей наплодил, они вон, грызутся теперь между собой. Эх, были времена… Союз сочувственно посмотрел на отца, после чего нашёл водку в хозяйском холодильнике, налил в стаканчик и поднёс отцу: — На, выпей. Меня ведь тоже недовоспитали. А тебя обманом оставили ни с чем. Как и меня… — А потому, сынок мой красный, что не стоило вперёд батьки в пекло лезть! — вновь язвит Империя. — Не брюзжи, — отвечает Московское Государство. — Я тоже не сразу от Орды отбился, но ведь смог же! Глядишь, что-нибудь толковое из этих пятнадцати отпрысков и вырастет. Ну не сейчас, конечно… Была ведь когда-то Орда и ту пережили. А ты не слушай его, внучок — ты сделал всё, что мог. Вспомни, каким твой дед был! Дети, конечно, тебе спасибо не скажут, но внукам ты точно понравишься!