***
Самое чистое, самое невинное и прекрасное чувство на свете. «Любовь» Слово ли или кровь так неприятно оседали на языке — Гарри не знал. Он без интереса смотрел на алый ореол под ним — такой необычный — металлический, теплый, но свой. Взгляд изумрудных глаз устремился вперед лениво, медленно, не останавливаясь подолгу на одном месте. Вот, кажется, в старомодном камине трещат обломки его палочки — как говорил он, дерево всегда хорошо горело, а особенно хоть с какой-то пользой. А вот здесь где-то недалеко должны быть его очки, в чем Гарри не сомневался. Жаль, правда, поломанные настолько, что превратились в кусок ненужности. Дом, такой огромный и такой величественный — не твой, не трогай. — был когда-то родным, близким, самым настоящим. Когда-то для Гарри, это всего десять минут назад, Боже, ты серьезно? О, а вот на троне восседает ужас всея страны. Такой же равнодушный, как ну Гарри вот тут как бы истекает кровью, вы знаете? Вы знаете? А видите? Волдеморт вот видит. Смотрит так, будто его нет, но прожигает до самых костей взглядом полным равнодушия и нетерпения. И Поттер вот понятия не имеет, как в нем может сочетаться все это вместе. — Все, что у тебя было, ты потерял. Волдеморт всегда начинает внезапно, прямо как выстрел дяди Вернона в Рождественское утро — тогда тот перестрелял всю свою семью. Очевидно, что Гарри ей не был. Очевидно, Гарри не знал, что это такое. — Все, что было тебе дорого, теперь гниет в земле. Волдеморт умел передвигаться, как змея — скользко, опасно, но вместе с тем осторожно. Умел заставить жертву застыть одним только взглядом, умел без применения палочки вот просто взять и задушить, как самый настоящий питон. Скука нынче одолевает. — Знаешь, — прошипели под ухом и Поттер не спеша поднял голову — глаза цвета засохшей вишни впились, словно кнут, жаль пряника не было. — Слова такое ничтожество. Предназначения, словно сама судьба связала полностью и безвозвратно. Люди верят в это. И это так прекрасно — они радуются, они всю свою жизнь проводят в поисках, потому что, ах, мне очень-очень туго, но я найду ее. Мне очень-очень больно, но она меня спасет. Моя любимая и самая дорогая душа. И еще ниже: — Соулмейты — такая отвратительная грязь под ногами, что мне даже жаль. В самом деле, они просто так. Вроде не думаешь о них, но когда встречаешь, хочется избавиться. С этим Гарри не мог не согласиться. Мне жаль, что мы встретили друг друга и оказались ими. Мне жаль, что я в это время убивал твою мать и отца, а ты это видел. Мне жаль, что Темный Лорд не знает жалости. Жаль, что «Том Марволо Риддл» над пульсом превратилось в кусок мяса. — Ты мне не нужен. ..... Чувствуя восхитительное ничего, Гарри улыбнулся. Правда из уст Волдеморта была просто чудесна. Это было настолько… невообразимо, что хотелось смеяться. Надорвать живот, охрипнуть на несколько дней и просто ощущать! — Верно, Том, тебе нужно бессмертие. О, он прекрасно знал, насколько это имя было противно. Оторванный кусок кожи с ним как раз горит где-то рядом с палочкой. А палочка из тиса перед лицом не была неожиданностью. Не предчувствием, не боязнью, просто так должно быть. Просто так он оказался ненужным. — Гарри, я рад, что ты хотя бы это понимаешь. Темный Лорд и рад? Да сегодня просто день смеха! — Я рад, безумно рад, что все, наконец, закончится, — откровения, откровения, правда и улыбка. Красивое лицо вкупе с ней, в самом деле, казалось предшественником сына дьявола. И Выдох Такой облегченный, такой родной и настоящий. А глаза были красивее всего — в алом море засохшей крови отражался изумруд. Мертвый. — Ты будешь гореть в Аду вместе со мной, Том Марволо Риддл. Потому что это наша судьба. Но впереди была лишь мгла бездны, завывание больной дворовой собаки и холод Урана. Потому что, так или иначе, для Гарри Джеймса Поттера был и будет нужен Том Марволо Риддл. Просто так.***