Каждому свое

Прошло около года после смерти Катерины. Жизнь в Калинове, казалось, вернулась в привычное русло. Думается, что девушка, бросившаяся с обрыва, не выдержавшая нападок свекрови и собственных метаний, не интересовала никого. Ну похоронили, ну помянули, да и забыли. Все так же ругались, громко и с азартом, Дикой и Кудряш, все так же сумасшедшая барыня прочила красавицам скорую кончину в страшных муках.. А интересовала ли кого-нибудь участь Катерины? Ее жизнь, ее смерть... Интересовала ли она кого-нибудь как человек? Варвара шла по берегу Волги и задавала себе эти вопросы, раз за разом, не останавливая своих мыслей. А ответ не приходил. Когда она смотрела на темную воду, по спине девицы бежали мурашки. Катерина-Катерина... Они ведь подругами были! Или нет? Или обеим всего лишь хотелось так думать?.. И все это был лишь обман. Да и всего больше терзал Варвару другой вопрос, так сильно выбивавшийся из всех остальных. А неужели все вот так запросто можно?.. «Катя... Катенька... Такая чистая, такая душевная, родная. Такая теплая... Как солнца лучик. А теперь? Где же ты, лучик?! Зачем ты ушла, Катенька?! А как же я-то?!». Варвара незаметно смахнула подступившие слезы. - ...а я ему и говорю, значит...Эй, ты чего грустишь? О чем задумалась? — внезапно опустившийся до полушепота голос Кудряша прозвучал сейчас так громогласно, что Варвара не то что дернулась, от неожиданности — даже на месте чуть припрыгнула. — Ну, чего дергаешься-то? - А ты...Ты...А ты чего кричишь?! Вот ведь, горланит, что есть дури! Услышат ведь! Маменька узнает — быстренько на голову укоротит,— заговорщически шептала Варвара, глядя на спутника. - Да кто кричит-то? Эх, Варька! Чудна́я ты в последнее время стала. То молчишь, то плачешь, то кидаешься, как зверь какой! Ты не заболела ли часом? - Нет. Не заболела. - А в чем же дело-то? - Эх, Ваня. Катенька у меня из головы не выходит. Ведь вот она! Вчера только по дому хлопотала! А посмотришь, уж умерла давно. Ох, Господи! Хоть бы ей там хорошо было! Хоть бы она там счастлива была, коли уж здесь житья не давали! - Варвара, положив обе ладони на грудь, обратилась куда-то к звездному небу. - И кто еще горланит?! Сама же говоришь, маменька узнает, голову долой! - Маменька? Да что мне маменька?! Я вон сколько прожила, а голова на плечах еще! А что говорить будет, так я из дома убегу! А то и, чего хуже, за Катериной следом отправлюсь! - Я тебе отправлюсь! Совсем, девка, ума лишилась?! - Отправлюсь! И не удержит меня никто! - крикнула Варя и тут же осеклась. Уж слишком она напомнила себе Катерину. Девушка закуталась в платок, изначально накинутый на ее плечи, и пошла вперед, к обрыву. Кудряш хмурым взглядом следил за ее движениями, но одергивать не стал. Опустив взор на водную гладь, Варвара снова погрузилась в свои раздумья. Прошло уже столько времени, а мрачные мысли ее никак не оставляли. «Да неужели... Можно ли? Да вот так, запросто?..» Варвара смотрела на переливы Волги. Красота ночной природы завораживала, затягивала. Девушка слегка подалась вперед. Еще один шаг, и она полетит в пропасть. Один шаг, и пропадет она в омуте. Это ведь так легко... Так просто... Один шаг... От единственной такой мысли у нее закружилась голова. Варя машинально отступила назад и упала на колени. - Эх, Катенька... Тебе, может, и хорошо, а я не могу вот так... запросто... - Варвара зажмурилась, чтобы не разреветься, но непослушные слезы увлажнили ресницы и побежали двумя прозрачными струйками по щекам. Кудряш еще несколько секунд недоуменно наблюдал за сценой: - Знаешь... Иди-ка ты домой, Варя. Вернувшись, девушка не могла подойти к постели. От одного вида подушек трудно становилось дышать и хотелось бежать куда глаза глядят. - А что, если вот так ляжешь, уснешь, да и не проснешься больше? Вот... так... запросто...— со страхом говорила девица сама себе. Внезапно Варвара, будто поняв что-то, подбежала к иконам в красном углу, рухнула на колени и сдавленно вскрикнула: - Господи! Она сидела на коленях и плакала. Какой грех она могла совершить, сделай Варя тот шаг, поддайся она своим мыслям! Девушка заливалась слезами, одними губами шепча молитвы, и не заметила, как заснула. Проснулась она на рассвете. Девица замерзла, лежа на холодном полу. За дверью слышались голоса и шум. Варвара посмотрела на первые лучики солнца, освещавшие комнату. Тут ее как холодной водой окатило. Она вскочила на ноги и босая бросилась вон из дома, не обращая внимания ни на ошалевшего Тихона, ни на вопли маменьки. Она прибежала на озаренный солнцем берег Волги, где была ночью. Туда, где бросилась в омут Катерина. Утренняя роса на траве придавала воздуху ту приятную прохладу, от которой хотелось жить. Жить и радоваться. Казалось, что сейчас запахи полевых цветов, только что открывшихся ласковым солнечным лучам, были гораздо сильнее, чем обычно. И река блестела как-то иначе — ласково, спокойно. Варвара остановилась в высокой мокрой траве, окинула взглядом Волгу, набрала побольше воздуха в грудь и крикнула что есть силы: - Доброе утро, Катенька! Ее голос эхом отозвался в утреннем воздухе, и казалось, что сама Катенька отвечала на это приветствие. Варя закрыла глаза и улыбнулась. «Услышала!» — подумалось ей, и она, раскинув руки в стороны, ничком упала на мягкую траву. - Каждому свое...— спокойным голосом произнесла Варя. Хоть она и не видела, но четко ощущала, будто Катерина сидит сейчас рядом, так же лучисто улыбается и молча ее слушает.— Каждому свое, Катенька. Тебе там хорошо, на небе. А я здесь останусь, с маменькой. А то как же она без меня? У меня ведь ты есть, Катенька, а у нее? Только я и осталась . А ты... Ты ведь всегда теперь будешь со мной, верно ведь? - Варвара! — прозвучал обеспокоенный голос Марфы Игнатьевны, где-то недалеко. — Где же ты, Варенька?! - Ну, Бог даст, свидимся еще,Катенька! — шепнула она и, вскочив на ноги, крикнула,— Тут я, маменька! — и заливисто рассмеялась. И снова казался ей голос Катерины. Что сейчас стоит Катя вот тут, рядом, и так же заливисто смеется. И от этого миража так тепло стало на душе, так радостно. «Нам с тобой теперь все нипочем, верно, Катенька?»