Брак

«Вы женаты» — звучит набатом в ушах. «Вы женаты» — выжжено на обратной стороне век, так что и закрыв глаза не получается спастись от этой истины. Самое обидное, что Рина даже не помнит ту ветку. Подумаешь, схватились одновременно, подумаешь, порезались. Рина этого не помнит! Она садится на кровать и разглядывает шрамы: под коленкой, продольный, она получила, когда упала с дерева в шесть лет. На пятке маленький белый кружок — наступила на гвоздь в четыре. На предплечье узкая полоска ожога — приложилась к раскаленному утюгу в одиннадцать, а след так и не зажил. На теле Рины достаточно отметин, рисующих карту ее недолгой жизни, вот только ладони чистые. Та царапина прошла, не оставив и следа. Женаты. Рядом мерно гудит ноутбук. Рина как раз описывала, как ее героиню выдали замуж против воли, за человека, который вызывает у нее отвращение. Потом она, конечно, должна была узнать его поближе и влюбиться. Оказывается, это романтично только в теории, когда такое происходит в действительности и происходит не с кем-то абстрактным, а с тобой, это оказывается омерзительно. А ей ведь нравится Сашка. Они же вроде как вместе... Но одно дело вместе спасать мир, а совсем другое — быть женатыми. Брак — это слишком большая ответственность. Рине семнадцать. Рина не готова. В тумбочке она находит несколько шоколадок в ярких обертках. Гамов продолжает слать ей коробки со сладостями, а Рина под настроение их принимает. Рине немного, самую малость, нравится Гамов, а статус их отношений с Сашкой так до конца и не определен, так что разве плохо, если она примет подарок? Но сейчас Рина смотрит на шоколадки и думает, делает ли это ее изменницей? Она не собиралась уходить от Сашки, между ними слишком много общего, они не просто влюбленные, но и боевые товарищи, а изящный богатый мальчик Женя Гамов все-таки враг, но ей нравилась иллюзия выбора. Выбора, которого больше нет, ведь шныровский брак нерасторжим. Рина чувствует, как глаза начинают жечь злые слезы, и, не давая себе разреветься, сгребает шоколадки и бежит к ограде ШНыра. Забравшись на забор, она с наслаждением кидает их внутрь и смотрит, как они яркими пятнами валятся в снег снаружи, с горьким смешком подмечая, что в ШНыре все работает как-то вывернуто. И жизнь ее теперь такая же... вывернутая. — Да три ты нормально! — ругается Суповна, глядя на то, как Рина вяло моет кастрюлю. — Сонная муха и то лучше бы работала! Суповне, которой Рина попалась под горячую руку, плевать на чьи-либо душевные метания. Она есть некая квинтэссенция ШНыра, воплощение его идеи «сначала работа, а потом личное». Рину это внезапно начинает злить. — Вы мне не сказали, — резко говорит Рина. Она сидит на стуле в кабинете у Кавалерии. Мирно тикают часы, как будто все нормально, как будто мир не перевернулся с ног на голову. — Почему я узнала это от Яры совершенно случайно? Вы не думали, что это важно? Что мы имеем право знать? От испытаний в таком браке люди гибли! Кавалерия опускает подбородок, внимательно глядя на бушующую Рину. — Тебе нужно спустить пар и успокоиться, — сухо говорит она. — Я не сказала, потому что вам и не нужно было это знать, чтобы не отвлекаться. Уж тем более в нашем нынешнем тяжелом положении. Мне жаль, что Яра проболталась, но сейчас тебе нужно выкинуть из головы лишние мысли. Мы на войне, Рина, пойми это. Рина вздрагивает. — Отдохни несколько дней, приди в себя, — говорит Кавалерия. — А потом возвращайся. Твоя пчела — это матка улья, ты не можешь думать только о себе. Так что я жду тебя в строю через три дня. Рина опускает голову. Сашка смотрит на нее глазами побитой собаки, а Рина старается не злиться, напоминая себе, что он с ней в одной лодке. — Что будем делать? — спрашивает он неуверенно. Он раздражает ее одним фактом своего присутствия. Рина понимает, что это, по сути, не его вина, но сделать с собой ничего не может. — Не знаю, — цедит она. — Я уеду на несколько дней. Одна. Сашка хватает ее за руку. — Рина, может, все не так страшно? Может, мы справимся? — С браком? — смеется Рина. — Посмотри на Ула с Ярой! Они, в отличие от нас, хотели пожениться! И что, где теперь Яра? Ул здесь, а ей закрыт вход, пока она не родит и вырастит ребенка. — Это случайность, — бормочет Сашка. — А что ты вообще знаешь о браке, а? — резко бросает Рина. Сашка отводит глаза. — Ты невыносима. Рина горько смеется. — Вот, ругаться мы уже начали. Рина собирает рюкзак и выходит на улицу к ожидающей ее машине, которую прислал отец. Сашка ее не провожает. Оказывается, у каждого человека есть что-то, чего он не может вынести. Рина была готова сражаться, терпеть лишения, выносить даже пытки, попадись она Гаю в руки, но сломалась на лжи. Под мерный шорох шин, глядя в зеркало заднего вида на уменьшающийся ШНыр, она гадает, вернется ли назад.