Что было бы если

В последний раз мигнув, защита отключилась, и бывший диктатор, сломав прозрачную стену, вышел из своей камеры. Но не успел он сделать и пару шагов, как… - Стой Кларк. – Донеслось из темноты. - Бэтмен? – Супермен насмешливо скривил губы и улыбнулся бывшему другу. – Ты уже здесь? Ну конечно. Ты ведь всегда успеваешь вовремя. Кроме того раза, в Метрополисе. - Вернись в камеру, Кларк. - Нет. - Достаточно, Кларк. Возвращайся обратно в свою камеру. Слова Брюса Уэйна «падали» подобно холодным каплям свинца. - Или что? – усмехнулся Супермен, делая шаг вперед. Бэтмен тяжело и устало вздохнул. - Мы сражались слишком долго, Кларк, и многое потеряли. Ты правда веришь, что у меня не было плана на случай непредвиденных обстоятельств? Супермен сделал еще шаг, почти вплотную приблизившись к загораживающему ему путь к долгожданной свободе Темному Рыцарю. Затянутая в черный кевлар ладонь уперлась в грудь диктатора. - Последнее предупреждение. Прислушайся к голосу в своей голове. Тому, который говорит тебе «стой». Опустив глаза, Супермен посмотрел на чужую руку. – Моя совесть чиста, Брюс. - А я говорю вовсе не о твоей совести. Слушай внимательно. И Кларк действительно услышал. На секунду его мерцавшие ярко-алым глаза снова стали лазурно-синими. - Что… - Атом. Личный надзиратель в твоей голове. Надзиратель, способный устроить тебе что угодно. От легкого обморока до инсульта. - Брюс… - в голосе Кларка Кента проскользнула нотка страха, ты не… - Это было необходимо. - БРЮС! Глаза криптонца вновь вспыхнули алым. Он резко выбросил руку вперед и… И Кларк проснулся. Он резко вскочил в постели, бессмысленным взглядом уставившись куда-то в непроглядную темноту. Мокрое от пота тело мужчины сотрясала крупная дрожь. - Все в прядке, Кларк? Лежащее рядом с ним массивное тело зашевелилось, пришло в движение, и чужая ладонь уверенно и смело легла на его плечо. - Да, Брюс. – Кларк прижался к руке щекой. – Мне просто приснился очередной кошмар. - Тот самый? – Брюс Уэйн нахмурился, и его лоб тотчас избороздила сеть глубоких морщин. – Тот самый, в котором Лоис умирает, ты становишься Диктатором, а я возглавляю армию повстанцев, поклявшихся любым способом свергнуть тебя и освободить Мир от твоей диктатуры? Тот самый, где я… - Нет! – быстро прервал своего любовника Кларк Кент, - совсем другой. - Не лги мне! – густые темные брови Бэтмена сошлись на переносице. - Я… - криптонца колотила мелкая дрожь, и Темный Рыцарь, не задумываясь, прижал его к себе. – Брюс, я… - Кларк поднял свою голову и решительно посмотрел прямо в выразительные, сине-серые глаза обнимавшего его мужчины. - А ты никогда не задумывался о том, что было бы если бы после смерти Лоис, ты бросил меня? Как бы все повернулось, если бы после того, как я поделился с тобой планами по переустройству Земли, ты бы отверг мое предложение и действительно возглавил отряд повстанцев? Что было бы, если… - Ш…Ты устал. – Прошептал Брюс, еще крепче прижимая Кларка к себе. – Ты устал. Перетрудился. Ты слишком много работаешь стараясь спасти наш мир, сделать его лучше, поэтому тебе и снятся такие вещи. Мужчина нежно заключил в свои ладони лицо всемогущего Правителя Земли. - Я люблю тебя, Кларк Кент. Люблю, и буду любить до конца времен. Я всегда буду на твоей стороне. Что бы ни случилось. - Всегда? – с надеждой спросил Кларк Кент. - Всегда. – Уверенно ответил Брюс Уэйн. – Всегда. - Знаешь, - Супермен легонько сжал своими крупными пальцами запястья Бэтмена, - иногда все это… - он обвел взглядом их уютную, утопавшую во мгле квартиру, - все это кажется мне таким неуловимым, эфемерным, и… и… - И нереальным? – подсказал Главный Советник Диктатора и законный Правитель Готэма. - Да. – Кларк кивнул. – Ты знаешь, я любил Лоис Лейн. Любил больше жизни, и если бы можно было поменяться с ней местами… не хмурься Брюс! Прошу, дай мне закончить! Я любил Лоис Лейн, и если бы можно было поменяться с ней местами и таким образом спасти ей жизнь, и жизнь нашего еще нерожденного ребенка, я бы с радостью сделал это. Сделал не задумываясь. Я любил Лоис Лейн и думаю, что до сих пор люблю ее, но ты… Ты, Брюс, особенный. Совершенно особенный для меня человек. Ни мать, ни Лоис, никто. Слышишь? Никто в этом мире не смог бы заменить мне тебя! Лоис умерла, и я тоскую по ней, но если бы умер ты, я… Брюс Уэйн прижал свой палец к его губам, но Кларк мотнул головой и упрямо продолжил: - Ты подарил мне великое счастье, Брюс. Позволил мне узнать тебя. Тебя настоящего. И ты сделал даже больше! Ты позволил мне узнать самого себя. Постичь предел собственных возможностей. Если ты умрешь, если ты предашь меня… - Ты уничтожишь этот мир? Супермен опустил свой взгляд. - Не уничтожу. – Чуть слышно прошептал он сжимая свои руки в кулаки. - Но я заставлю его страдать. Страдать так же, как страдаю я. - Я люблю тебя, Кал-Эл, - произнес Бэтмен по-криптонски, заставляя Супермена вновь поднять свою голову. – И я не предам тебя. Не предам никогда. Ты считаешь все это, - мужчина провел рукой по фиолетовому одеялу, по сбившимся шелковым простыням, - ты считаешь все это нереальным? Ты считаешь все это сном? Хочешь знать почему? Кларк кивнул. - Ну… - рассмеялся Брюс, - ты же сам сказал, что я подарил тебе великое счастье. Так вот, - красивое волевое лицо мужчины вновь стало суровым. – Все дело в том, Кал-Эл, что в глубине души ты не веришь что такое счастье возможно. - Я… - Кларк! Я дал тебе высказаться! – рука Брюса властным и повелительным жестом легла на губы криптонца. Теперь мой черед. Ты не веришь, что такое счастье возможно. Ты не веришь, что после трагедии, случившейся пять лет назад, после того, как ты подвел свою жену, ребенка и тысячи ни в чем неповинных людей, живущих в Метрополисе, ты просто его не заслуживаешь. И… - Чертов психолог… - пробормотал Диктатор, невольно отстранившись. - И поэтому твое подсознание столь упорно создает для тебя все эти иные альтернативные сценарии и иные альтернативные миры. – Спокойно закончил мужчина. Кларк упрямо мотнул головой. Он никогда не признавался в этом Брюсу, но в глубине души, в самой сердцевине его "Я", в том, что составляло основу его "Сути", жил безотчетный, постоянный и сильный страх. Страх утратить все. Все, что он когда-либо имел. Утратить… Супермен невольно вспомнил яркий, и по-своему в чем-то даже прекрасный, взрыв атомной бомбы в Метрополисе, утратить снова. - Меня называют Человеком из Стали. Своей силой я могу гасить звезды и уничтожать миры, но… «но, я не смог спасти ту, которую любил. И из-за своего ослепления, своей гордыни, своей злобы, я чуть было не потерял тебя. Я чуть было не потерял себя. Что, если однажды…» Будто прочитав мысли своего любовника, Брюс положил свои руку ему на плечи, насильно развернув криптонца лицом к себе. - Считаешь, что все вокруг нереально? Даже это? – наклонив голову, мужчина жарко поцеловал Супермена. – Или это… - ладонь Темного Рыцаря скользнула по телу криптонца и легла на низ его живота. – Или может быть… - губы Брюса прошлись по шеи Кларка, и Супермен забыл обо всем. *** Подойдя почти вплотную к пуленепробиваемому стеклу, отделявшему переоборудованную в больничную комнату тюремную камеру, Темный Рыцарь Готэма с тоской и болью во взгляде смотрел на заключенное в ней существо. - Что с ним? – спросила Брюса бесшумно подошедшая к нему Харли Квинн. Мужчина не ответил, продолжил молча смотреть на лежащее на больничной кушетке тело. - Эй! Прием! Земля вызывает Бэтса! – пропела Харли Квинн, помахав своей ладонью перед его лицом. - Атом. - Что прости? Брюс нахмурился. - Человек Атом – наша последняя линия обороны. Уменьшенный до микроскопического размера, он, вооруженный криптонитом, все это время находился в мозгу Супермена. И если по какой-либо причине Кларк вдруг сумел бы освободится и попытался сбежать, Атом должен был остановить его. - Он должен был его… - Нет! – Бэтмен встрепенулся, резко повернувшись к бывшей помощнице Джокера и схватив ее за плечи. – Только обездвижить. Только обездвижить. Только… - Но, видимо, малыш задел что-то не то, и Супермен впал в кому. Ты не виноват, Бэтс. Никто. Ни в чем. Не виноват. Отпустив Харли, Брюс снова повернулся и посмотрел на Кларка. Отсюда его бывший друг казался не «мертвым», а просто безмятежно спящим. Темноволосая голова Кал-Эла покоилась на белой подушке. Веки были опущены, а губы, казалось, вот-вот разойдутся в столь хорошо знакомой Брюсу беззаботной улыбке. - Пусть останется с тобой Поцелуй прощальный мой! От тебя я ухожу, И тебе теперь скажу: Не ошиблась ты в одном, - Жизнь моя была лишь сном. Но мечта, что сном жила, Днем ли, ночью ли ушла, Как виденье ли, как свет, Что мне в том, - ее уж нет. Все, что зрится, мнится мне, Все есть только сон во сне. - Э… Бэтс… ты сейчас о чем? - Харлин Куинзел… - Да, Брюс Уэйн? - Как ты думаешь, а впавшим в кому людям снятся сны?