Новое поколение

Виталий Преда Студент Дорога через поле была хоть и накатанная, но имела изрядное количество ям и ухабов. Ехали мы в грузовике, зеленом армейском «газоне». Отец и мать друга были в кабине, мы ехали в кузове, держась за борта, чтобы не упасть с узких лавок. Мать у Игоря была миловидная женщина, с длинными черными волосами и красивой, хоть и пышной, фигурой. Работала она в Светлодарске, в кафе или ресторане, хрен его знает, но в том заведении часто справляли свадьбы и похороны, то есть, оно вмещало много людей как столовая, ну хрен с ним, короче работала в кафе. Тетя Ира была отличным поваром, это я оценил, когда еще малыми с Игорем бегали к ней на работу, где она угощала нас пирожками. На кирпичном заводе, где собрались беженцы, она помогала на полевой кухне. Ехали мы в Дебальцево через поля. Невольно залюбовался пейзажем, меня радует такой родной и любимый сердцу пейзаж Донбасской степи. Удивительно, как за несколько дней после выпавшего снега земля так быстро высохла? Вольный степной ветер погулял на славу. Вокруг все начало зеленеть, совсем чуть-чуть, но думаю, через неделю степь покроется сплошным ковром зелени. Наблюдая за полем, на душе стало как-то легче, сколько эта земля видела, сотни битв пережила, здесь наши предки бились и с Золотой Ордой и с множеством других кочевых племен, здесь гулял Батько Махно, здесь раньше была казачья вольница. Вот и сейчас старая и мудрая степь стала свидетельницей очередного лиха, что пришло на нашу землю. Из раздумий меня вывел друг. - Виталь, а у тебя овес есть? - Да вроде есть, а зачем тебе? - Ну, я же говорил, что у нас амбар сгорел. - У меня ячмень и пшеница есть, а про овес не помню, нужно посмотреть. - А ты можешь дать зерна, а то животине скоро есть нечего будет. - Да я-то могу, но немного, у самого скотина есть. Потом в голову пришла одна мысль. - Слушай Игорек, а дайте мне одну лошадь, ту на которой я скакал сегодня, буду её кормить, да и вам отсыплю зерна побольше. Друг почесал лоб и протянул. - Нуу, может и дадим, если дед согласится, хотя обещать не могу. Дальше мы болтали ни о чем, разве что попросил его научить меня шашкой так же орудовать как он. Выехав на трассу, настроение как-то сразу ухудшилось, остовы сгоревших автомобилей, в некоторых местах на асфальте лужи крови. Были и нетронутые огнем машины, но сильно побитые и обчищенные, даже сидений не было. С начала дороги и до убежища ехали, молча, настороженно осматриваясь по сторонам. Друг снял с предохранителя Сайгу, я сделал то же самое с ТОЗ-34. Объехали город вокруг, потом шла проселочная дорога, с одной стороны поле, с другой дачи. Когда машина начала останавливаться, заметил, что ближайшие дачи были снесены. Потом «Газон» издал громкий противный сигнал. Я подошел к краю кузова, ухватился двумя руками за каркас, что держал брезент, выглянул. Мне предстала картина довольно захватывающая. Завод стал настоящим бастионом. Бетонные стены, что были и так выше двух метров, нарастили сверху кирпичами, а еще и колючей проволокой сверху обтянули. В наращенных кирпичом стенах, виднелись бойницы. Здание самого завода было тоже изменено, окна первых этажей на половину заложены шлакоблоками. Здание само походило на здоровенный трех этажный кирпич, только главный вход был вытянут вперед в виде более мелкого «кирпича» в один этаж с железными воротами. На входе сверху стояла баррикада из мешков с песком, там виднелись трое человек, двое в синих ментовских бушлатах и один в армейском. На баррикаде стоял пулемет, ПК по-моему, похожий на тот, что мы с Дядей Женей с гаражей притащили, только этот был с зеленым коробом внизу. Двор был обширный, в нем было с десяток грузовиков и где-то три десятка легковушек. По двору суетились люди, кто укреплял стену, кто что-то куда-то носил, да и группу патруля сразу было видно. Пять человек с укороченными калашами обходили периметр. Не дожидаясь пока отец Игоря поставит машину, выпрыгнули и пошли к входу. Закинув оружие за спину и нацепив рюкзаки, зашли в не очень длинный коридор, в конце которого были еще одни ворота. За вторыми воротами стояло два мужика с белыми повязками на руках. Одеты были в охотничий камуфляж, за спинами весели одинаковые вертикалки, ИЖ-27. После недолгого разговора открыли проход. И тут в проеме я увидел, то, что никогда бы не подумал увидеть здесь. Пушка, настоящая пушка! Причем, не современная, а такая, которая была где-то в шестнадцатом веке. Черный единослитый «корпус» на деревянной повозке, с деревянными колесами. Я от такого Чуда Юда даже рот раскрыл и спросил у постовых. - А это что за агрегат? Ответил мне пузатый, низкорослый мужичок, на мой взгляд, не старше тридцати пяти лет. - Ты уже тринадцатый, задающий, сегодня этот вопрос. Прибились к нам позавчера музейщики какие-то, с Харькова ехали, не знаю куда, но, наверное, достаточно далеко, чтобы такой агрегат сбросить как балласт. Я провел рукой по вороненому стволу. - И что стреляет? - Ага, даже испытывали вчера, по недостроенной даче. Правда, дыма было много, порох сами музейщики делали. Дырищу пробило ядром солидную. - Ого, а как порох делали? - А черт их знает, говорят, что довольно просто делается, там вроде селитра, уголь и сера, или что-то типа этого, я не в курсе. - А зачем сюда поставили? - Да это типа «последний шанс», если толпа прорвется, там картечь заряжена. - Какая толпа? - Парень, ты, где был последнее время? Зомби конечно. - Мужик, что ты меня лечишь? Они же тупые, толпой не нападают, разве что, если на толпу нарвешься. - Да мы тоже так думали, но последнее время что-то, похоже, начало происходить. На одну нашу заставу так поперли толпой твари, что не смогли отбиться, ели ноги унесли. Чуть еще поговорив, отправились дальше. Я, честно говоря, не верил, что упыри осознанно нападали группой, наверное, на звук с округи подтянулись. Игорь сказал, что здесь не меньше полторы тысячи человек, хотя способных держать оружие не больше двух сотен. Войдя в основной зал, бывший, раньше чем-то там производящим кирпичи, наверное, переделан был в общежитие, а точнее кучу палаток или просто матрасов на полу, где ютились люди. Проходя через образовавшуюся дорожку сквозь ряд разношерстных палаток, дошли до металлической лестницы, ведущей на второй этаж. К нам на встречу шли двое казачков. Сдалека я узнал их по кубанкам на голове. Хотя через пару секунд разглядел, что один казак все же не казак, а казачка. Подойдя поближе, с нами поздоровались. - Здарово дневали браття казакы. - Слава Богу, - ответили мы в одно время. Перед нами стояла девушка семнадцати лет отроду. Звали её Маша. Присягу мы с ней вместе принимали. Не выше 170 см, крупная девочка, с вьющимися светло-русыми волосами до плеч, личико было миловидное, острый аккуратный носик, чуть раскосые голубые глаза, тонкие губы и румяные щеки. Вторым казачком был хлопец лет пятнадцати, худенький, ниже на полголовы Маши, с волосами цвета созревшего ячменя. Одеты были одинаково, разве что девушка была в берцах, а парень в кирзовых сапогах. Вместо портупей обычные армейские ремни, на которых висели кобуры с Пм. Машка обняла меня и чмокнула в щеку, парень, звали его, кстати, Колькой, тоже поздоровался, крепко (на удивление сильное рукопожатие для такого худенького мальца) пожав руку. Машка заговорила, прерывая молчание. - Рада, что ты жив Виталька, я-то думала, пропал Преда, а нет. - Я тоже рад, что ты жива Маша. - Ой, а что у тебя с волосами? - Не хочу об этом говорить. По выражению её лица понял, что лезть в душу не собирается, понимает, значит, что мне неприятно. Она опомнилась и сменила тему. - Ты сюда по делу или просто так? - Да вот слышал, тут казакам, что на службу идут, поддержка обеспечена. - Эт да, хотя мало все равно кто желает помогать, у многих понятие «моя хата с краю» заложено на генном уровне. В разговор втиснулся Колян. - Зато оружие всем выдают, да и другие ништяки. Блин, как я не люблю такие словечки, например, мне противно слушать жаргонные слова, типа ништяки, замануха, замаладь и т.д. Но я все же пропустил гадкое слово и спросил. - Ясно, так, а где здесь записаться на службу? Машка положила руку на плече Кольке и сказала: - Он, пусть тя Колька отведет, а мне нужна помощь, и Игорек мне поможет. Взяла Игоря под локоть и потащила, на его лице заметил смятение, и какую-то коварную усмешку. Колян отвел меня на второй этаж, по довольно длинному коридору дошли до двери, где висела свежее раскрашенная табличка «ШТАБ». За дверью раздавались ругань и мат. Возле двери стояли две скамейки, куда мы и сели. Колька сказал, что сейчас лучше не входить. Хотя я и сам не очень-то рвался туда. Из-за толстой деревянной двери слышались обрывки разговора. «...ять двенадцать человек! Ты это пон…», «...ка семь молодых пацанят, еще пороху не нюхали, а им уже п…», «...ец я их перестреляю всех …й» Ну из диалога я понял, что где-то кого-то уже нет, если я понял правильно, то больше десятка бойцов убито, только, как и кем? Ладно, все равно узнаю потом. Но потом наступило быстро, Колька рассказал, что блокпост с южной дороги, ведущей с Дебальцево, был полностью перебит, говорят, кровавая каша везде была. Рассказал, что подъехавшая смена увидела двух «морфов» уносящих пару тел в сторону города. «МОРФ» хм… странное слово. - Коль, как ты назвал их? - Кого? - Блин, ну тех, кто на пост напал. - А этих, морфами. Непривычное слово, его в интернете на каком-то сайте мы нашли, где таких тварюг фотки скидывали. У нас их называли по-разному – упырями, оборотнями, бесами, демонами, тварюгами. Хотя я их называю просто пидары. - Хах, а че пидары? - Ну, а че они не пидары что ль? - С твоей логикой не поспоришь. Мы их снорками величаем. - А, я помню, это со Сталкера, а ты прав похожи, че я не додумался? Дискуссию прервала резко распахнутая дверь, с неё быстрым шагом вышел здоровый лысый мужик в милицейской форме, разгрузке и укороченным калашом за спиной, на поясе был пистолет в длинной кобуре, странно вроде не ТТ и точно не Пм, что тогда? Проводили мужика взглядом, потом все же решились зайти. В кабинете сидели пятеро человек. За столом с разных сторон сидели двое, я сразу понял, что это «главные». Справа, в казачьей форме, такой как у Донских казаков только черного цвета, сидел Атаман, однофамилец известного генерала казачьих войск воевавших с Наполеоном. Платов Андрей Владимирович. С левой стороны сидел милиционер, наверное, начальник Дэбальцевского ГУВД. В углу на кресле сидели три незнакомых мне человека, два мужика лет под сорок, один усатый, узколицый, с горбатым носом, а второй чем-то похож на майора Зубова из сериала «Солдаты». Последним персонажем была симпатичная, хм, нет даже я б сказал красивая девушка, с длинными русыми волосами, заплетенными в толстую косу. Одета была в джинсы, обтягивающие красивые крепкие ноги, и свитер с воротником до горла, который облегал стройную фигуру и подчеркивал, то, что под одеждой выше живота что-то есть и «его» там достаточное количество. А глаза…, два темно-карих океана, я даже засмотрелся, перестав замечать все вокруг. Мое «сканирование» прервал Атаман. - Преда, жив паскуда!? Не ожидал тебя увидеть. - Как жизнь, как добрался? Атаман крепко обнял меня, да так, что я чуть не задохнулся, был он мужик крепкий, с меня ростом, широченными плечами, животом с бочонок пива и толстыми, как у шахтера, руками. Я вкратце рассказал, что выжил чудом, и то благодаря тому, что отец охотник, выучивший меня с детства с какой стороны ружье держать. Упомянул, что благодаря Игорю попал сюда. Представил меня милиционеру, которого величали Орлов Николай Николаевич. Потом познакомил меня сидящими на кресле. Усатого звали Николай Никонович, «Зубова» - Артем Константинович, а девушку - Ольгой. Хотел с девушкой поближе познакомиться, но атаман отправил срочно на регистрацию. Кстати, трое последних оказались теми самыми музейщиками, которые пушку нам подогнали. Теперь есть предлог, познакомиться с этой девушкой. У меня после встречи с ней как-то сразу проснулось желание узнать побольше об истории. Тройка историков оказалась делегацией с Ростова-на-Дону, которая сотрудничала с каким-то там Харьковским музеем. В первый день катастрофы попытались вырваться домой, но как видать, не все так просто. После кабинета, получивши расписки на выдачу оружия, питания и т.д. отправился с Коляном в «регистрационную», где меня сфоткали, дали заполнить какую-то анкету. Похожую заполнял раньше, когда вступал в казачество, типа имя фамилия, год рождения, пол, вероисповедание, спортивные достижения, размер одежды и т.д. Потом расписался и отправился в оружейку. На мое удивление и такое здесь было, встретил меня там толстый мужичок с плешью на голове, до жути напоминающий мне Сидоровича со Сталкера. Твою ж дивизию, да он действительно был вылитым Сидоровичем, даже голос похож. К сожалению, характер оказался такой же. Этот скупой жидяра вместо Калашникова, о котором я так мечтал, выдал мне что-то худое и малогабаритное, как я понял это был ППС, три рожка и две пачки патронов по 60 штук. И то сказал, что когда буду со смены выходить, чтоб вернул. О, Боги, за что мне это?? Значит, тут казакам не так просто раздают оружие на время дежурства? Это просто печальная печаль… Ну и хрен с ним. Если мертвяки выйдут, пару раз пальну, и десяток патронов себе замучу. Мне ведь по расписке полагалось больше, с большим трудом выпросил пару пачек больших бинтов и какое-то обезболивающее (его выдают навсегда). После еще пяти минут споров так ничего не добившись и потратив все аргументы, решил спросить. - Штыки есть? - Есть, а зачем тебе? - Сидорович, какая разница? Ты мне пять рожков к калашу должен дать, а сам жлобишься, показывай штыки. Складовика, кстати, завали Василием Сидоровичем. (Мда совпадение, я себя прям Сталкером чувствую) Тот что-то просипев под нос, выложил коробку с железяками, в ней было два десятка разных ножей к Калашникову, пару полуржавых немецких и пять наших трехгранных. Забрал два трехгранных, Сидорович сказал: - Это тебе за два рожка. - За один! - Один за один или отдавай. - Один за два или 2 рожка потребую через атамана. Ну, короче выторговал я два штыка за один рожок для АК-74, наверное, штыки вообще не на учете, а вот рожок на меня спишет (гад), хотя сам его замутит и кому-нибудь толкнет. Ну и Бог с ним. Один рожок он мне еще должен, в документах говорится, что я получаю на службу 5 рожков, три казенных и два себе. Зачем мне два штыка? Один на мосинку, а второй просто так, жаба давит за кусок железки целый рожок отдавать, за два куска поменьше давит. Потом Колян отвел в столовую, там встретил маму Игоря, которая мне насыпала полную миску супа с большим куском мяса. Народу было мало, раздача пищи закончилась с час назад. Сидели в столовой семь человек. Колька смотрел на мой ППС с завистью. - Классный у тебя автомат, а мне ничего больше Пм не доверяют. - Еще доверят, ты главное братан отжимайся и кушай побольше. Плечи, кстати, у меня гудели, я ведь по кабинетам, все время ходил с рюкзаком и ружьем за спиной. В рюкзаке был спальный мешок, немного еды, бинт (из дом. запасов) ложка, миска чашка. К ружью 25 патронов в коробке и 23 в патронташе, 2 штыка, 2 пачки пистолетных патронов, сапоги, точильный камень (на хрен я его взял?) и сменное белье. Вроде не большой вес, а все же, когда находишься за день, то чувствуется. Через три минуты, как мы начали трапезу, к нам подсел Игорь, лицо было радостным, глаза блестели. - Ну что орлы, как служба? - Да служба идет, тяжко, - притворно нахмурился я, - это тебе не девок портить! - Ой, да ладно, че ты на меня наезжаешь «все уже украдено до нас». Мы посмеялись. Хотя друг приврал, чтоб Кольку позлить, все знали, что Машка малому нравится. У Игоря с ней ничего не было, это я точно знаю. Потом друг сказал уже более серьезно. - Витах, сегодня заступаем на дежурство, будем ночью задний двор стеречь. - Ого, слышь, я что-то побаиваюсь ночью по двору шастать. - Да не очкуй, мы на крыше будем, прожектором светить, там пулемет есть, так что в полной безопасности, сверху во двор втыкать, наверное, самое не опасное из всех видов дежурств. - Ну и хорошо, а мы там вдвоем будем? - Нет, нам еще третьего дадут в помощь. Крыша была ровная, если б еще сеткой края обтянуть, можно было б и в футбол играть. К вечеру пост с крыши «меньшого кирпича» перенесли на большую крышу, там на это раз стояли мужики в охотничьих куртках цвета камыша, с гладкостволами, смену не менял разве что пулемет. На нашей стороне дежурили три молодых милиционера, к нам обратился самый высокий, худощавый, с тощим протянутым лицом и рыжими волосами, выпадающими из-под шапки. - Нам сказали, что нас молодежь заменит. Я удивился такому абсурдному доводу. Решил уточнить. - А мы кто, по-твоему? У рыжего был чуть гундосый голос. - Ну, молодежь, это лица от четырнадцати и до восемнадцати, а вам больше. - Ну, а кто мы, по-твоему? - Ну, мужиками рано называться, это с двадцати трех где-то, как мы. - А вы пока ни рыба, ни мясо. Краем глаза заметил, что Игорь побагровел и начинает трястись, сквозь зубы процедил: - Ты что мелишь сука, я щяс тебя голыми руками придушу, и мусарка тебе не поможет. Я успел удержать Игоря, пока товарищи уводили рыжего. - Блядь, Игорек, ты че так разнервничался, из-за такого пустяка то в драку лесть нахрена? - Да Виталя, тут не в этом дело, эта гнида еще та крыса, я его уже года четыре знаю, когда с девочкой встречался, эта тварь к ней подкатывала, его и уговаривали, и угрожали, ему насрать. Я ему собирался кабину проломить, а он сказал, что сразу заяву накатает и в суд подаст. Специально провоцировал. Крыса ЕБАНАЯ! Игорь смачно сплюнул на пол. - Да, ты прав, я б сам ему за это голову кирпичом раскроил бы. - Виталь, да ты понимаешь, он сейчас тоже пытался позадалбывать. Такой хуйни нормальный человек не скажет. У кого мозгов хватит сказать, что молодежь это с 14 до 18? Ага, а мы старики, блядь? - Игорек, да успокойся, забудь, умников везде хватает, которые всех учат «как надо было бы делать, если б они сами это умели». - Да дружище, наверное, ты прав. Хрен с ним, не буду внимание обращать на него, даже такого говна больше по жизни, чем нормальных пацанов. Уже стемнело, возле нас в железной коробке горел костерок, на досках вокруг огня сидели: я, Игорь и третий сменщик, молодой сержантик, которого как, оказалось, звали Рома. Одет был, как и все менты, из оружия Калашников укороченный и Пм. Хоть и познакомились, но как-то не разговорились с ним, так что каждый занимался своим делом. Я вщелкивал в рожки к ППС патроны, Рома что-то писал в блокнот, (как он при таком освещении видит вообще?) Игорь точил шашку. Во двор светил мощный прожектор, возле которого стоял пулемет. Кстати, о пулемете, это отдельная песня, я как увидел его, так и охренел! Это был пулемет Максим, точь-в-точь как в фильмах, только вместо колесиков стоял он на мощной треноге. Рома сказал, что это конфискат. Жил в Дебальцево мужик один, оружие очень любил, покупал макеты, что мог, делал сам, ибо работал то ли слесарем, то ли токарем. Ну, короче, решил сделать пулемет, по книжкам и ММГ, который видел в музее. Так увлекся, что сделал настоящий, который мог даже стрелять, не понятно, откуда ствол взял, то ли с трехлинейки, либо сам выточил, но аппарат стрелял. Ствол то все равно водой охлаждается, так что очередями по 20-30 патронов мог спокойно стрелять. Ну, короче, у этого мужика изъяли через год пулемет, потом он провалялся в конфискате пока не пришел его «звездный час», и теперь Максимка стоит на страже заднего двора. Возле него стояли два ведра с водой и запасной короб с пулеметной лентой. У Игоря есть привычка, не то что привычка, а даже маничка. Любил он петь, напевал, бывало от перемены настроения или в какой-то приятный момент. Я иногда подшучивал над ним, говоря, мол, когда он с девушкой «любится», то поет: «Маруся раз-два-три, калина чернявая….». В этот раз, когда точил шашку, лезвие которой переливалось красными языками от отблесков костра, а я вщелкивал патроны в последний магазин, друг опять затянул мотив: «Не для меня придет весна, Не для меня Дон разольется, И сердце девичье забьется, От нежных чувств не для меня, Не для меня придет пасха, За стол родня вся соберется, Вино по рюмочкам польется, Такая жизнь не для меня, А для меня, кусок свинца Он в тело белое вопьется, И кровь горя…» Его прервало настороженное шипение Ромы, который что-то разглядывал с крыши во дворе. Мы тихо привстали, подошли к краю, но ничего не было видно, я решил прочесать местность прожектором, сержант остановил меня, сказав, что можно спугнуть. На вопрос, кого, мол, спугнуть? Он ответил, что не знает. Потом прошептал. - Есть, засек! Игорь за пулемет. Виталик, поправляй ему ленту! Мы, молча, подчинились. Во дворе было несколько куч песка, шлака и две сложение кучки кирпичей. Ромка взялся за прожектор и прошептал: - Приготовьтесь. Резко дернул в бок и вниз, яркий луч осветил «это». Тварь была здоровая, почти два метра, мускулы как у Халка, цвет кожи что-то между синим и белым. А морда! Ух, эта тварь была страшнее всех мною виденных, даже с такого расстояния были видны зубы, длиннее, чем мой указательный палец. А череп напоминал орочий из Варкрафта. Загрохотал пулемет, вокруг морфа поднялись фонтанчики пыли, через мгновение мутант ринулся на нас. Одним прыжком преодолел расстояние в два этажа, схватившись за оконную раму третьего, еще рывок и он на крыше будет! Я остолбенел, пулемет не мог так наклониться. Пришла мысль, что это конец, но вдруг грохнула очередь из автомата, это Ромка, отпустив прожектор, начал поливать врага свинцом, пули раскрошили левую лапу и урод сорвался, но остался цел, вторая лапа была почти целая, везде включали свет, из окон начали стрелять. Морф понимая, что ему конец, побежал к дальнему забору, на ходу резко, меняя траекторию бега. Игорь, как заправский Рембо, палил из Максима, без остановки крича что-то типа «сукаматьегоздохнитынаконецуёбищеболотное», пока лента не кончилась, со ствола выходил пар, в конце он был раскален докрасна. Друг протянул страдающим голосом. - Сука, не успею! И подняв свою Сайгу, начал стрелять из неё, я тоже выпустил полмагазина очередями по три патрона из ППС. Морф перелез через забор. Именно что «перелез», двух метровый забор он не осилил прыжком, видимо, его хорошо потрепало. Хотя и так было видно, что спина почти вся окрасилась в бурый цвет, и это не из-за потеков крови, ведь у них нет кровотечения (было в инете написано), спина была сплошь усеяна пулями, когда тварь перелазила, то к нам уже подбежали и постовые с той стороны крыши, так что в конце огонь по скотине зубатой стал шквальным. - Это все? Кто-то спросил за спиной. Мое сердце бешено колотилось, я с трудом дышал, думал, что в Светлике было страшно, но сейчас я испытал чистый ужас. До утра мы не спали, сначала дрожащими руками поменяли воду в Максиме, Игорь умудрился обжечься, потом вставили новую ленту. Пока ребята водили по сторонам пулеметом и прожектором, я набивал пустую ленту, принесенными вскоре после «гостя», патронами, не забыл десяток кинуть себе в рюкзак. Мог бы и больше прикарманить, хотя думаю наглеть то не нужно. Потом настал рассвет, это рассвет я ждал больше чем что-либо в жизни, пришла новая смена. Зашли в раздевалку на третьем этаже, поели там же, принесенный в кастрюльке еще горячий кулеш, и отрубились. Перед сном мысли стали вялые. Не раздеваясь, улегся на узкую лавку, погружаясь в дрему, успел подумать о доме, а перед глазами стоял образ Даши…