Спасённый капитан

Стивен оставил Джека, сидящего на скамейке, и направился в госпитальный двор. Он был в странном беспорядке, которого доктор раньше не замечал: охрана смята, люди бродят в поисках вещей, которые можно безнаказанно забрать. Но Стивена это мало интересовало. В следующий миг внимание его привлёк хриплый голос Мак-Адама, выкрикивающего что-то по-гэльски, и Стивен заторопился пробраться сквозь толпу глазеющих зевак. Как он и ожидал: Мак-Адам был пьян. Однако ноги его держали и разум был не настолько помутнён, чтобы он не узнал Стивена. Мак-Адам прокричал: — Расступись, эй! Дорогу великому врачевателю из Дублина! Зайдите и гляньте на своего пациента, доктор Мэтьюрин, тварь продажная! Стивен стремительно вошёл в комнату с низким потолком, о котором забыл и чуть не ударился головой. Царил полумрак, жалюзи были опущены из-за палящего полуденного солнца, и в этом полумраке кровь лорда Клонферта выглядела чёрной. Лужа не была большой — не самой большой в практике Стивена, — но это было всё, что вытекло из маленького тощего тела капитана. Он лежал на спине, руки раскинуты и болтаются, а неповреждённая половина лица Клонферта была настолько прекрасна и печальна, что Стивен на долю секунды обомлел и невольно засмотрелся. Он никогда не замечал… Но роковым было следующее: сорванная с шеи повязка. Мак-Адам лепетал что-то бессвязное, неразличимое сквозь рыдания, пока Стивен щупал руку пациента в поисках пульса. Медленный, еле ощутимый, но надежда зажглась в сердце Стивена. Он со всей силы дал Мак-Адаму пощёчину: — Старый пьяный болван, он жив! Мак-Адам ненадолго замолчал, затем на лице его стали быстро сменяться гримасы радости, удивления и крайней озадаченности. Он рывком поднялся и моментально вылетел из комнаты, бормоча под нос что-то о новых бинтах, а Стивен усмехнулся: бинты лежали на полке у окна. Впрочем, уход Мак-Адама его только обрадовал, ибо никакой дельной помощи от пьяного доктора последовать не могло, а так хоть под руки лезть не будет. Стивен развил бурную деятельность, осторожно, чтобы не лишить пациента остатков крови, повернув его голову на нужный бок, смазав раны на лице и наново перевязав шею. На сей раз он завязал такой узел, чтобы моряк с манией самоубийства в беспамятстве развязать его не смог. И всё-таки доктор Мэтьюрин остался с капитаном Клонфертом на целый день. Через пару дней лорд Клонферт очнётся, откроет глаза и увидит рядом со своей постелью доброго приятеля с ярко выраженным облегчением и удовлетворением на лице. Он тихо извинится за доставленные хлопоты, спросит, всё ли в порядке с Мак-Адамом, поинтересуется жизнью самого Стивена, а тот, поднося к его губам стакан воды, прошепчет: «Всё хорошо».