Nothing New

Синие кеды, мыть которые словно моветон. Натянутые на острые коленки зелёные гольфы, короткие шорты, едва держащиеся на выпирающих костях и чужая рубашка в клетку. Она давно перестала считать количество затянувшихся длинных порезов на руке, которые были сделаны не для того, чтобы откинуться, а чтобы напомнить себе, что она тоже живая. Несвойственная ей никогда ранее, болезненная худоба, которая больше пугает, чем восхищает. Белые наушники, пыль в ткань которых вбилась настолько глубоко, что уже ни одна зубная паста не помогает оттереть их и привести в более-менее живой вид. Оббивает пяткой порог школы, тарабаня пальцами по шлейке рюкзака, который выглядит какой-то разноцветной тряпкой. Ищет в кармане жвачку, но находит только пустую упаковку от чего злится и комкает её. Думает, что выглядит максимально нелепо в этом всём, но в ней уже давно не осталось тех сил и самолюбия, чтобы терпеть всё это. Наблюдает со стороны, как к школе подъезжает спортивная машина, резко тормозя на «том самом месте». Как самый популярный в школе парень, с приторно слащавой внешностью, открывает дверь пассажирского сидения для самой популярной в школе девочки. Понимает, что слишком откровенно пялится, но не может уговорить себя переключиться на что-то другое. Кажется, что краснеет, когда улавливает шлейф апельсинового. — Эй, Лидия, выглядишь сегодня… Звуковые рецепторы раздражает голос недалёко от неё, что она отвлекается от наслаждения ароматом и теперь злится, морща нос. Именно в этот момент ловит на себе безразличный, если не пренебрежительный взгляд, от которого хочется убежать куда только возможность будет. Практически жалеет о том, что приехала на полчаса раньше и всё это время стояла тут, обивая порог, потому что рассчитывала хоть на мимолётный взгляд или касание. Вместо этого получила максимальный игнор, от которого хочется спрятаться на физическом уровне. Но впереди ещё совместная биология и литература.

***

Она слишком хорошо помнит тот самый вечер в доме Лейхи. Именно за сутки до него её впервые пригласили на вечеринку в этом городе и она согласилась, кивнув головой, пытаясь запомнить всю информацию о предстоящем празднике. Она внимательно посмотрела на парня, который её пригласил, стараясь запомнить его внешность. Она-то намерена была попасть туда. Пусть на тот момент ей было совершенно непонятно, зачем ей так необходимо быть там. Помнит, как рассмеялась, смотря на своё отражение в зеркале, когда решила для такого случая надеть платье. Хотя бы попробовать. Попытка оказалась провальной. Но она отмечает, что для неё и подобное — прогресс. Видит её буквально сразу, как входит в дом. Задерживает дыхание, что ей приходится громко прокашляться, чтобы хоть как-то вернуть привычную жизненную дееспособность. За это время теряет её из виду и, чтобы не утонуть в этом всём, подходит к стойке с пуншем, опрокидывая в себя сразу несколько стаканов. Знакомится, а уже спустя минут двадцать танцует с каким-то Тео, после чувствует на бёдрах руки МакКолла, а потом всё сменяется на язык Стилински в глотке. После полуночи заваливается в какую-то комнату почти без сил, чтобы перевести дух и вызвать такси домой. Потому что это — слишком уже. — А ты неплохо веселишься. Слышит хрипловатый голос у себя за спиной, от которого вздрагивает. Она и подумать не могла, что через пару месяцев будет узнавать его из сотен. Тогда ещё, он показался ей просто излишне особенным. Таким, как и его обладательница. — Давно не отрывалась так. — мямлит она, пытаясь сопоставить звуки в слова, а слова в предложения, — Устала так, что кажется, будто бы решила десять номеров по алгебре. — слышит смешок и мысленно ругает себя за такое тупое сравнение. — Ты сравниваешь усталость на вечеринке с математикой? — вскидывает бровь и присаживается рядом, опираясь на правую руку. — Да, — выпаливает моментально, потом только включает рассудок. — Для меня немного проблематично всё вот это, — говорит так, словно оправдывается. Понимает, насколько идиотскую тему завела, но уже будь что будет. — Ну, с математикой. — добавляет, максимально подчёркивая глупость оправданий. — Я поняла. — она подмигивает ей и, наверное, пытаясь успокоить, кладёт свою ладонь поверх её. Она себе растолковала это всё именно так. — У меня как-то наоборот. — Знаю. Осекается, когда ловит взгляд. В который раз менять что-то — поздно. — Знаешь? — хихикнув, спрашивает, заправляя рыжий локон за ухо. — Я имею в виду… — опустив глаза в пол начинает она, пока не чувствуете как её ладонь слегка сжимают. — Да брось. Все в этой школе знают, что никто лучше меня не справится со всем этим. Понимает, что совершенно не помнит, куда зашёл тот разговор, и в какой именно момент она почувствовала идеальные, мягкие губы на вкус. Не помнит настолько, что кажется, словно сон. Помнит только то, как легко проходилась зубами по её нижней губе, как она вцепилась ногтями в её кожу на талии. Как отпрянули друг от друга, как тяжело дышали, как смотрели в глаза. Как она расплылась в улыбке и, подмигнув ей, бросила: — Хорошего вечера, крошка. А после поднялась с кровати и вышла из комнаты, оставив её разрушаться на миллионы частиц.