***
Парень задумчиво смотрел на горящие ярким светом многоэтажки, очередной раз затягиваясь тяжёлым дымом и тут же морщась от неприятного, горького привкуса во рту. Он понятие не имел, какие сигареты курил раньше, но вопреки этому, всё равно подносит белый фильтр к губам. Ветер грубо растрёпывал отросшие волосы, закрывая обзор на ночной город с двадцатого этажа собственного дома, но парень лишь устало опустил взгляд, наблюдая, как дым мягко обволакивает его пальцы. Замечая, как ветер самостоятельно сжигает оставшуюся часть сигареты, он раздражённо выкинул бычок на чёрную поверхность крыши и растрепал и так взъерошенные волосы. Вдохнув свежий воздух, парень не спеша стал раздеваться, стягивая шарф, а после и медленно расстёгивая и снимая куртку. Холод тут же окутал тело со всех сторон, на что кожа мгновенно отозвалась, покрываясь мурашками. Парень совершенно не чувствовал никакого страха или же тревоги, стоя на самом краю крыши, он не боялся высоты и именно поэтому, выбрал её сегодня. Раскинув руки в стороны, парень качнулся на носках, балансируя между твёрдой поверхностью и пугающей, но только не его, пустотой. Ему было жаль, что всё случилось настолько быстро. Ему отчаянно не хватало времени, и близкий, мучительный конец нагонял на него больше страха, чем сейчас, когда от смерти его отделяет лишь шаг. Он не хотел уступать ей, и в страхе дожидаться, когда она наконец коснётся его и избавит от мучений, он хотел прийти к ней сам. Ему просто чертовски надоело. Улыбнувшись напоследок этому грёбанному миру, он уже сделал шаг, как его вдруг резко дёрнули назад. — С этого момента твоя жизнь принадлежит мне, ты только что потерял право распоряжаться ей, — зло прошипели на ухо, больно придавливая парня голым, из-за задравшейся рубашки, животом к полу. — Отпусти… Кто ты такой, раз позволяешь себе право вмешиваться в чужой выбор, — как-то слишком тихо возразил парень, вяло трепыхаясь. — Это трусливый выбор. Я не знаю, что у тебя произошло, но суицид определённо не выход, — парень рассмеялся, пытаясь перевернуться на спину и посмотреть на своего неожиданного спасителя. Взгляд медленно плыл по лицу незнакомца, лениво отмечая красивые карие глаза, небольшую родинку под одним, пухлые, мягко очерченные губы и чёрные, как эта самая ночь волосы. — Я болен, так что и так умру, зря только помешал, возьмёшь на себя ответственность за чужие страдания? — Мне плевать, ты видимо, не особо и жаждешь жить, раз так легко от неё отказываешься, — это было больно и заставило парня досадливо поморщиться, а после и грубо оттолкнуть. — Люди совершенно прекратили бороться за себя, — куда-то в пустоту сказал брюнет, откидываясь рядом, пытаясь справиться с отдышкой и бешено бьющимся сердцем. — Чон ДэХён. — Ю ЁнДжэ. Они просто лежали и смотрели на звёзды, в абсолютной тишине, которую иногда перекрывало шумом большого города, и каждый думал о чём-то своём, не обращая никакого внимания друг на друга, будто ничего и не было. Каждый хотел что-то сказать, но не хватало либо сил, либо смелости начать разговор, но и молчание не может длиться вечно. — Мне не для чего жить, ДэХён, я всё потерял, — брюнет лениво повернул голову, впиваясь взглядом в его осуновшееся лицо. — Но ты всё ещё можешь приобрести что-то новое, — будто решаясь и убеждая самого себя, твёрдо сказал он, вдруг резко нависая над парнем, и убирая светлую прядь волос с его лица. Тот совершенно не успел испугаться, лишь рефлекторно вытянул руки вперёд, держа дистанцию. — Шутишь? — горько усмехнувшись. — Я каждый грёбаный день прохожу через ад неизвестности, что, кроме жажды, чтобы всё это побыстрее закончилось, я могу приобрести? — желая, то ли оттолкнуть, то ли притянуть ближе странного незнакомца, парень отчаянно цеплялся онемевшими от холода пальцами в чужой свитер. — Например, меня, — тихо, немного несмело, сказал брюнет, позволяя своим пальцам утонуть в мягких волосах. — Что? — растерянно, отрешённо и непонимающе, но не прерывая зрительный контакт. — Я предлагаю тебе себя. До самого твоего конца, — как что-то само собой разумеещееся, сказал брюнет, и медленно отстранился, будто стушевавшись от своих собственных слов. — Зачем тебе это? — прищурился парень, слабо, будто нехотя отталкивая его в ответ, и вставая на ноги. — Просто. Может мне банально скучно, может, только что я завязал интересную игру, но ты же ничего от этого не теряешь, — как-то наигранно ухмыльнулся брюнет, тоже поднимаясь. — Да, пошёл ты, — прошипел парень, хватая свои вещи и направляясь на выход. — Зачем я только заговорил с тобой, придурок. — Твоя жизнь принадлежит мне, я же сказал, так что у тебя практически нет выбора и возможности избавиться от меня, — улыбаясь, сказал брюнет, незаметно сжимая руки в кулаки, вонзая ногти себе в кожу и причиняя лёгкую, тянущуюся боль. — Это мы ещё посмотрим, — с каким-то небольшим огнём в глазах, язвительно бросил в ответ парень, громко хлопая массивной железной дверью.***
— Мне так жаль, что ты забываешь меня, но я буду каждый грёбаный день напоминать тебе о том, что ты нужен мне, а я нужен тебе, — тихонько прошептал парень, позволяя ветру унести его слова и горький болезненный всхлип, что непроизвольно вырвался из горла. Он знал, что уже завтра, тот всё равно забудет: и свой неудавшийся суицид, и своё спасение. И его. И точно также, как его недавний спасённый, некоторое время назад, брюнет раскинул руки в стороны, балансируя на грани жизни и смерти. И кто знает, возможно им повезёт и они преступят, наконец, одну из этих границ.